Бедные, но чистые

Киргизские власти отказались от госрегулирования сельского хозяйства. По мнению Арстанбека Ногоева, рынок сам все расставил по своим местам, например, нехватка инвестиций привела к занятию аграриями ниши экологически чистой продукции

Главной отраслью киргизской экономики является сельское хозяйство. Оно дает 29% валового внутреннего продукта страны, в нем занято 65% трудоспособного населения. Условия для работы участников рынка – в основном это фермерские хозяйства, к которым относится 99,6% хозяйствующих субъектов в аграрном секторе – не самые комфортные. 95% сельхозтехники требует обновления. Отрасль остро нуждается в инвестициях для возрождения племенного скотоводства, в технологической модернизации, развитии переработки мясо-молочной и растительной продукции. Около 10 лет назад Киргизия вступила во Всемирную торговую организацию (ВТО), и это тоже не прошло даром для аграриев – импорт сельскохозяйственной продукции превышает экспорт (в прошлом году было вывезено продукции на 201,2 млн долларов, ввезено – на 376,5 млн долларов). При этом государство фактически отказалось от регулирования рынка. Господдержка в стоимости продукции сельскохозяйственного комплекса Кыргызстана составляет лишь 2% (в Казахстане и России – по 10%). По словам министра сельского, водного хозяйства и перерабатывающей промышленности Киргизской Республики Арстанбека Ногоева, государство сознательно отказалось от вмешательства в сельскохозяйственную отрасль – правительство предпочло сделать ставку на рынок. Опасения, что это приведет к переходу аграрного сектора под контроль зарубежного (прежде всего казахстанского) бизнеса, не оправдались – напротив, власти приветствовали бы приход новых инвесторов и собственников из-за границы. О том, как выстраиваются взаимоотношения между Киргизией и Казахстаном в сельскохозяйственной сфере, как выживают аграрии после вступления страны в ВТО и как нехватка инвестиций помогла им найти свою уникальную нишу на среднеазиатском рынке, г-н Ногоев рассказал в интервью "Эксперту Казахстан".

Нам нужны деньги
– Арстанбек Иманкулович, как бы вы охарактеризовали сотрудничество Казахстана и Кыргызстана в сельскохозяйственной сфере?

– До сегодняшнего дня проблем не было. Весной соседи ненадолго ввели запрет на экспорт нашего картофеля из-за золотистой нематоды, заболевания, поражающего клубни. Но это было временное, эпизодическое ограничение, которое вскоре было снято. По другим сельхозпродуктам у нас никаких ограничений с Казахстаном сегодня нет.

В Казахстан и Россию вывозится около 70% всей продукции нашего сельского хозяйства. Это прежде всего продукты растениеводства: овощи, фрукты, картофель, бахчевые. Ежегодно мы выращиваем около 1,5 миллиона тонн картофеля, из них половина идет на экспорт. Две трети собираемых овощей всех видов – 600–700 тысяч тонн – также экспортируется нашим северным соседям. Практически все яблоки и абрикосы в свежем виде из Иссык-Кульской области вывозятся на север. В свежем виде экспортируется и продукция животноводства, в основном мясо – баранина и говядина. Динамика экспорта сельскохозяйственной продукции характеризуется устойчивым ростом. Чем больше мы производим, тем больше продаем.

У нас сложились очень хорошие взаимоотношения с Минсельхозом Казахстана, мы часто встречаемся на совещаниях, как правило, по линии ЕврАзЭС или СНГ. Между министерствами наших стран сложились и тесные двусторонние контакты. Я трижды был в Казахстане по приглашению моего коллеги, министра Акылбека Куришбаева, и должен отметить, что это были плодотворные, теплые визиты. Между нашими странами не было никаких ограничений, за исключением временного запрета на вывоз пшеницы из Казахстана – и никаких недомолвок тоже не было. Со стороны Казахстана был временный запрет на экспорт пшеницы, до 1 сентября. Мы с пониманием отнеслись к позиции казахских коллег. Со своей стороны Кыргызстан вообще ни разу не принимал каких-либо запрещающих мер по экспорту в Казахстан.

– В Казахстане бытует мнение, что большая доля сельскохозяйственного производства в Киргизии контролируется бизнесменами-казахстанцами…

– Я бы не сказал, что большая доля агробизнеса в Кыргызстане контролируется казахстанцами. Я бы хотел, чтобы так было. И с удовольствием поработал бы с казахскими бизнесменами, я жду их. Пользуясь случаем, я их приглашаю, пожалуйста, приходите, мы создадим нормальные благоприятные условия для бизнеса в аграрном секторе. Нам нужны инвестиции. В первую очередь я бы пригласил казахстанских предпринимателей в область переработки, чтобы не в виде сырья вывозили. Я думаю, если инвесторы вложат в капитальное строительство, в заводы или даже в перевалочную сортировочную базу – это уже были бы реальные инвестиции. Поэтому я их приглашаю, и если они хотят занять первое место среди наших инвесторов, мы создадим им такие условия – ради бога, пожалуйста! Нам нужны деньги, нам нужно заниматься переработкой, нам нужно создавать рабочие места, нам нужно пополнять бюджет. Поэтому, откуда бы инвесторы ни были – из России, из Узбекистана, Таджикистана, Казахстана или Китая, мы им рады, ждем с распростертыми объятиями. Кстати, Жогорку Кенеш (парламент Киргизии. – "ЭК") принял новый Налоговый кодекс. Думаю, такого либерального Налогового кодекса в наших соседних странах еще нет. Может быть, и будет, но сейчас именно у нас создаются самые благоприятные условия для инвесторов.

Главный казахстанский инвестор в АПК Киргизии сегодня – компания VitaSoy, они приобрели кукурузоперерабатывающий завод в Московском районе Чуйской области, купили молочный завод в городе Токмаке, в Чуйской области купили около 300–400 га земли и еще около 500 га взяли в аренду и потихоньку развиваются. Много также китайских бизнесменов, российских, турецких, иранских, но это небольшие инвесторы. В основном они строят перерабатывающие цехи и товарно-сортировочные базы. Это тоже хорошо, но все-таки нам нужны крупные инвесторы. Место есть, ниша не занята.

– Весной прошлого года активно обсуждалась информация о возможности долгосрочной аренды или покупки казахстанской пахотной земли предпринимателями из Китая в целях поставки агропродукции в КНР. Обращался ли кто-нибудь с подобными предложениями к киргизскому правительству?

– Нет, с такими предложениями на нас не выходили.

Если взять все земли Кыргызстана за 100%, 75% пахотных земель отданы в частную собственность, 25% – это национальный фонд, как мы раньше говорили, а сейчас – фонд перераспределения земли (ФПЗ). Согласно данным специалистов из USAID (американская неправительственная организация. – "ЭК"), часть земель ФПЗ не используется по назначению. Это стало предметом обсуждения на очередном заседании правительства, и этот проект было решено расширить. Теперь ставится вопрос o передаче. И мы намерены внести соответствующее предложение в правительство и в Жогорку Кенеш – земли, которые мы считаем неперспективными, отдавать иностранным инвесторам в долгосрочную аренду. То есть идея уже витает в воздухе. Я как министр и все наше министерство не возражаем, более того, мы поддерживаем. Это дополнительные инвестиции, это новые технологии, новая техника. И своеобразная образовательная программа – иностранец приедет, начнет на каменистой земле получать урожай в два раза выше, а там, глядишь, и наши фермеры задумаются.

Рынок сам себя регулирует
– Какие меры предпринимаются государством по поддержке сельхозпроизводителей?

– Мы – единственная страна в Средней Азии, являющаяся членом ВТО. Это значит, что если инвестировать в наш аграрный сектор и продукцию вывозить – для нашей продукции зеленая дорога по всей европейской части. Членство в ВТО дает нам особое отношение. Затем налоги. О новом Налоговом кодексе мы уже говорили. Невысокий налог на добавленную стоимость, таможенные послабления для экспортеров и импортеров сельхозпродукции. У нас нет проблем при осуществлении финансовых операций, ничего не надо декларировать, имеют хождение все виды валют, много банков, обслуживание оперативное, без ограничений и дополнительных требований и бумажек.

Государственное регулирование сельскохозяйственного производства очень демократичное. Рынок сам себя регулирует и определяет свою дорогу и свою судьбу. Правительство только поддерживает, но не регулирует сельское хозяйство. Спрос и предложение на нашем рынке регулируют потребители.

Отдельной национальной программы именно по агропромышленному комплексу у нас нет, это дело будущего. Но у нас есть Стратегия развития страны в 2009–2011 годах, и там большим блоком стоит аграрный сектор. Пожалуй, это и можно назвать национальной программой. Приоритет в стратегии отдается развитию перерабатывающего сектора АПК Кыргызстана. Именно переработка должна стать основным двигателем дальнейшего развития нашего сельского хозяйства. Среди главных задач также обеспечение ежегодного роста продукции сельского хозяйства республики на 4%; объемы переработанной продукции должны увеличиваться каждый год минимум на 8%. Выполнение этих целей должно к 2010 году создать в АПК дополнительно 50 тысяч новых рабочих мест – столько же, сколько их там существует сегодня.

– Как на региональном и районном уровнях обеспечивается выполнение задач по продовольственной безопасности страны?

– Национальная продовольственная безопасность Кыргызстана обеспечена. Буквально два месяца тому назад был принят закон "О продовольственной безопасности". Правительство сработало, парламент сработал, деньги выделены, закупка произведена.

Кыргызстан – маленькая страна, здесь все под контролем. 40 районов населяют 5,2 миллиона человек. Из них социально уязвимых – до 500 тысяч. Депутаты и правоохранительные органы контролируют ситуацию. Вся закладка и закупки идут через Госматрезерв. И потом объемы у нас маленькие по сравнению с Казахстаном. Всего 130 тысяч тонн – тут на глаз можно определить, есть резерв или нет. На местном уровне персональную ответственность за выполнение национальной программы по продовольственной безопасности несет глава администрации – района, сельского совета, губернаторы. В основном их задача заниматься производством. Именно за организацию производства они несут ответственность в первую очередь. Это важно. Если будет производство, вопрос безопасности потеряет значительную часть своей остроты. В районе есть районный отдел социальной защиты. Вот эта структура несет непосредственную ответственность за то, чтобы помощь доставлялась кому следует, и ведет ее учет.

"Существует большая несправедливость…"
– Как работает система кредитования сельхозпроизводителей? Является ли земля (сельхозугодья) объектом купли-продажи?

– Основной поток государственных кредитов сельхозпроизводителям осуществляется через Айылбанк. В 2008 году на их поддержку через этот банк государство выделило около 900 миллионов сомов (27 миллионов долларов. – "ЭК"). Это больше, чем в последние три-четыре года, вместе взятые. Краткосрочные займы выдаются под 22% годовых. Например, недавно правительство купило технику на 200 миллионов сомов – 305 единиц тракторов, столько же прицепов, плугов. Кредит фермерам на их покупку выдан на 10 лет, под 10%. Кроме того, доступ фермеров к кредитам облегчает развитая система микрокредитования, в нее сегодня входит 317 организаций, а клиентами являются около 28 тысяч сельских товаропроизводителей.

Существует в республике и система залога. При Министерстве финансов есть государственный фонд развития экономики, через него идут все залоговые операции. Сотрудники фонда выезжают на места – у них в 40 районах республики есть свои филиалы, через них смотрят залог, его обеспеченность, заключают договоры. Они обеспечивают и возвратность кредитов. Землю в залог отдавать тоже можно, это не запрещено законом. Правда, до последнего времени у нас не было механизма расчета стоимости земли. В этом году мы вносим в Жогорку Кенеш законопроект, где это будет оговорено.

Согласно существующему законодательству владельцем и покупателем земли в республике может быть только гражданин Кыргызстана. Иностранцам разрешено арендовать землю. Право на покупку земли имеют совместные предприятия, но только в том случае, если доля иностранного капитала в них не превышает 20%. Вот такие ограничения. Я считаю, что эти ограничения носят временный характер и отвечают только требованиям текущего момента. Через два-три года, думаю, ситуация должна коренным образом измениться. Поэтому те иностранцы, которые хотят у нас работать, хотят вложиться, должны вкладываться сегодня. Это поможет им стать завтра полноправным членом нашего общества.

– Как складываются отношения между сельхозпроизводителями и торговлей?

– В цепочке производитель – переработчик – реализатор существует большая несправедливость. Производитель сельхозпродукции получает минимальную прибыль, потому что его прижимают к стенке перекупщики. Конечно, нам все равно выгодно, все равно нам нужно работать, что-то делать. А вот товарно-сырьевая биржа у нас существует только на бумаге. Работают в основном бизнесмены-перекупщики. И наши, киргизские, и ваши, казахстанские. Они задают тон, темп, определяют ценовой фон. А вот оптово-торговой базы нет, и товарно-сырьевой биржи нет. Хотя потребность в них очень высока.

– Производство животноводческой продукции традиционно являлось одной из сильнейших сторон киргизского сельского хозяйства. Остается ли оно таковым сегодня?

– Государственных дотаций в животноводстве у нас нет. Животноводство само по себе как отрасль – это стержень аграрного сектора. Почему? Потому что, для того чтобы поднять животноводство, нам нужно поднимать кормовую базу. Кормовая база – это полеводство, чередование культур, а все это приводит к соблюдению агротехники, механизации, гидромелиорации, химизации.

Сегодня поголовье почти доходит до уровня 1991 года, до развала СССР. Но в то время мы имели 12 мясокомбинатов, а сегодня – ни одного, около 30 консервных заводов – малых, средних, больших, а сейчас имеем на этих заводах в лучшем случае цехи. Объемы производства консервной продукции сократились в 10 раз.

Обречены на чистоту
– В СССР у киргизских ученых была репутация одних из самых авторитетных по селекции в сельском хозяйстве. Как обстоят дела с селекционной работой сегодня?

– Породный состав стада, конечно, упал. Никто селекционной работой не занимается, а если и занимается, то не на том уровне, который был до 1991−го. У нас есть Институт животноводства и пастбищ, на его базе ведем научную работу: почти вывели свою собственную, киргизскую, мясную породу крупного рогатого скота. Это помесь абердин-ангусской и местной породы. Теперь нам нужно поправить молочное стадо, мы хотим завезти семя таких молочных пород, как черно-пестрая литовская, литовская красно-пестрая, черно-пестрая мясо-молочная и красная литовская. И тогда, я думаю, резко вырастет продуктивность нашего животноводческого сектора, то есть молоко будет производиться совсем в других объемах и другого качества, да и мясо, поэтому нам крайне необходимо строить перерабатывающие заводы. И в этом направлении для инвесторов огромное поле деятельности.

Почему наши соседские республики, наши братские республики, покупают у нас мясо? Почему братья-казахи любят нашу конину, нашу говядину? Наше молоко? Мы не используем гербициды, не используем минеральные удобрения – не оттого, что не хотим или не умеем, просто нет возможности купить последние 17 лет. И образовалась в Киргизии экологически чистая зона, хотим мы этого или нет. Таким образом, наше сельскохозяйственное производство оказалось на самом острие набирающей силы тенденции по потреблению экологически чистой продукции. Мы оказались там, где должны быть. Требование времени. Мы представляем в этом плане большой интерес для инвесторов и потребителей. Если есть в Казахстане умные инвесторы, пусть вкладываются, пусть занимают эту нишу. Потом локтями толкаться не придется.

Мы не приемлем геномодифицированные продукты, не хотим, чтобы наш народ ел химию. И будем прилагать все усилия, чтобы эти продукты не попали на наш рынок. Хотя, может быть, где-то что-то и привозят, но массового, официального завоза у нас нет. Те, кто распускает слухи о неких геномодифицированных культурах на полях в Кыргызстане, преследуют свои собственные интересы.

– Головная боль экономики Киргизии сегодня – энергетический кризис. Как он влияет на деятельность предприятий АПК?

– Мы получили задание от правительства оценить ущерб от веерных отключений. Могу заявить, на сегодняшний день явного ущерба нет. Наши заводы работают с распредкомпаниями таким образом, что они работают без ущерба. Я не знаю, что будет зимой. Пока больших жалоб не было, только единичные.

Я бы не стал называть сегодняшнюю ситуацию в энергетике "кризисом". Это скорее временные трудности. Думаю, они останутся в этом году. В следующем году их почти не будет. Ситуация в энергетике выравнивается. Мне кажется, что размер проблемы преувеличен, в том числе и благодаря публикациям в СМИ. Атмосфера нагнетается – возможно, это на руку каким-то политикам. Вместо того чтобы совместно определить проблемы и начать их решать, мы их раздуваем. И население поддается панике.

Предприниматели, которые не в состоянии организовать работу в условиях ограничений по подаче электроэнергии, кто жалуется на веерные отключения – это любители, которые не знают, что такое настоящее производство. Это просто беспомощные руководители. В реальном мире никогда не бывает идеальных условий – но всегда есть варианты, всегда есть выход. На то руководитель и поставлен. Но если он не технолог, если хозяин этого молочного завода, к примеру, строитель или философ, тогда для него это трагедия, о которой он кричит на всю Европу: "Мне отключили свет, я уезжаю!".

№42 (189)
27 октября 2008