К.Ормушев: Самая здоровая экономика в регионе - у Узбекистана? 14:07 29.10.2008
- По-вашему выходит, что самая здоровая экономика в регионе – в Узбекистане?!
- Я всего лишь хочу сказать, что сильная экономика не определяется сырьевой базой или даже добычей и продажей сырья. Здоровая экономика – это производство, это переработка. То есть те отрасли, в которых реально создается новый продукт, новая добавленная стоимость. И в этом плане узбекская действующая экономическая модель, конечно же, предпочтительнее казахстанской, но уступает в масштабах китайской…
Наш разговор с кандидатом экономических наук Калнуром Ормушевым начался с попытки понять степень опасности для Кыргызстана последствий мирового финансового кризиса. Сначала автор этих строк взялся цитировать послание президента, потом мы далеко ушли в сторону. Хотя как сказать, может быть, не в сторону, а – в глубину.
- Калнур Келдибекович, вот я цитирую слова президента: "Период спокойного развития как в мире, так и в регионе закончился… Мир вошел в полосу экономического спада со всеми вытекающими отсюда последствиями. Все страны мира на себе ощущают и будут ощущать все негативные последствия экономических потрясений. И мы не являемся исключением". Объясните, пожалуйста, почему так серьезно надо опасаться последствий кризиса? Мы же не брали под низкие проценты ипотечных денег американских банков, мы не делали неподъемных кредитов в последнее время, мы трудились, как пчелки, поднимали отечественную экономику, так почему же нам тоже надо готовиться к негативным последствиям?
- Знаете, не надо даже быть кандидатом экономических наук, чтобы понять: Курманбек Салиевич говорит в послании о вполне реальных вещах. В целом мировой кризис с лихорадками на фондовых биржах, ипотечным обвалом и т.д. – это все-таки финансовый кризис. Деньги – кровеносная система любой экономики, в том числе мировой. Трясет доллар. А доллар сегодня – это мировая валюта. Значит, кризис сотрясает мировую кровеносную систему, мировую финансовую систему. И, разумеется, это может сказаться на здоровье всего организма. Когда говорят, что финансовый кризис неизбежно перерастет в экономический – это значит, что, раз кровь больна, то последствия этого рано или поздно ударят и по печени, и по сердцу, и по почкам, а уже потом начнут выпадать волосы или ломаться ногти. Я понятно говорю?
- Более чем!
- В глобальном мире базис, основа любого общества, экономика любой страны зависит от состояния организма в целом. Вы говорите: мы далеко! Мы не брали кредитов, мы не брали ипотечных денег! Но наша экономика привязана к американскому доллару. Если трясет доллар – это неизбежно отразится на нашей экономике. Кроме того, мы тесно связаны с экономиками России и Казахстана. А они уже реально ощутили удары кризиса.
- И где же связь? Вот еще цитата из послания президента: "Мировой кризис ликвидности и последние потрясения на фондовых рынках приведут к снижению поступлений инвестиций". Где же здесь прямая зависимость?
- Для поддержания платежеспособности крупных частных компаний, например, США уже выделяют 700 миллиардов долларов. И этого недостаточно! Кризис ликвидности – это и есть невозможность выполнить свои денежные обязательства! В России, по данным российских же информагентств, с августа международные резервы РФ сократилсиь почти на 80 миллиардов долларов. Я не говорю о Стабилизационном фонде, бюджетных вливаниях вот – только международные резервы, то есть высоколиквидные активы в иностранной валюте, золоте, специальных прав заимствования и т.д. – сократились на 80 миллиардов. Разумеется, это не 1998 год, у Российского государства сегодня просто несопоставимые активы с тем, что было 10 лет назад. Но частные компании, банки требуют оперативной и все более масштабной помощи. Ситуация в этом плане не лучше и в Казахстане, если не сказать – хуже, поскольку казахские банки брали кредиты из американских банков, и кредиты немалые. Поэтому, я думаю, президент в данном случае совершенно прав, он не хочет, чтобы какие-то иллюзии вселяли надежды: внешние инвестиции в нашу экономику сильно сократятся. И Курманбек Бакиев делает единственный точный ход, он говорит: "…уже сейчас должны быть приняты меры по мобилизации внутренних ресурсов". Здесь я должен отметить: со времен Акаева, все годы нашей независимости главный ориентир почему-то делался на внешние заимствования. Внешние инвестиции в любой форме были всегда приоритетом номер один. Это нерационально. Это небезопасно. В инвестициях тоже должна быть диверсификация – максимально возможное разнообразие, расширение как географии внешних заимствований, так и увеличение внутренних инвестиций. До сих пор этого не делалось. Но теперь мы пришли к этому.
- Так что, нам не надо надеяться на серьезные инвестиции из России и Казахстана?
- Не надо иллюзий, президент прав. Я вообще думаю, что сейчас и России, и Казахстану будет не до инвестиций в экономики других стран. А нам главное – перестроиться на внутренние финансовые ресурсы и преодолеть инфляцию. Это же не подорожание продуктов питания или предметов первой необходимости, это – обесценивание денег. За те же деньги мы будет покупать все меньше энергоресурсов, а потом уже – хлеба или молока. То, что баррель нефти сейчас упал в цене – это временное явление. Но иногда я ловлю себя на мысли, что мы, кыргызы, очень своеобразные люди. Мало того, что мы уже отдали десятки, если не сотни миллионов долларов, поддерживая западные автомобильные компании и приобретая сэконд-хэнд авто, так мы еще в сутки тратим не менее пяти миллионов долларов на бензин. А весь наш бензин - практически импортный. Мы не добываем у себя, мы платим чужим нефте- и газодобытчикам.
- У нас нет больших запасов нефти!
- Распространенное заблуждение! Мы можем добывать не менее 10 миллионов тонн в год (!) условных единиц углеводородного топлива. Это более чем достаточно. Тем не менее "Газпром" - мировой гигант – пока к нам зашел как розничных торговец ГСМ на автозаправках, и это – нонсенс.
- А какое лекарство есть против инфляции?
- Надежное – только одно. Это – собственная отечественная сильная экономика. Сильная и самодостаточная. Сильна та экономика, которая, во-первых, многоотраслевая, а, во-вторых, в которой национальный продукт создается не в добывающей отрасли, а в переработке и производстве. Именно этим для меня как специалиста привлекательна узбекская экономика. Мы нередко подсмеиваемся над соседями, а узбекская экономика… Вот для меня узбекская экономика – именно та, о которой министр Акылбек Жапаров говорит – "кластерная", то есть единая цельная цепочка последовательных производств, включая и рынок сбыта! Возьмем хлопковый комплекс. Вот тебе земля, которая обеспечена широкой сетью ирригационных сооружений, включая водохранилища и водные артерии – пожалуйста! Вот тебе – дехкане, то есть высококвалифицированные работники на этой земле. Вот тебе машины, которые произведены на заводе "Ташсельмаш", - пожалуйста – хлопкоуборочные комбайны! Металл для "Ташсельмаша" производит узбекский металлургический завод, который перерабатывает в том числе и черный лом. Теперь. Ташкентский текстильный институт готовит текстильщиков, и узбеки сами производят хлопчатобумажную ткань на своих хлопчатобумажных комбинатах. И там работают инженеры, подготовленные в собственных вузах! Не в Америке, не в Европе, а у себя, в собственной стране! Кто скажет, что это плохо?! Дальше – своя швейная промышленность, которая из тканей шьет конечный товар – товар для потребителей. И рынок для этого единого хлопкового комплекса – тоже есть, это – во-первых, сам Узбекистан, а, во-вторых, страны-импортеры, которым нужна экологически безопасная удобная современная одежда. Вот вам кластер! От ПТУ и вуза, от земли, комбината и завода и до рынка потребления – все свое, понимаете меня?! То же самое в шелководстве. Автомобили. Собственные. И эти автомобили идут и на экспорт. Например, на российском рынке они занимают существенное место. А наш Джалал-Абадский завод "Нур" поставляет продукцию в том числе для узбекского автопрома! И недавно президент Бакиев посетил этот наш завод, это – замечательно, побольше бы таких производств! В одной стране ездят на своих машинах, а в другой – на чужих "Джипах", где же здесь здоровая, а где больная экономика?!
- Тем не менее, не секрет, что у нас не очень-то складывается с Узбекистаном экономическое сотрудничество.
- А мы не ищем оптимальных путей сотрудничества!
- Можно подумать, их так много!
- Достаточно. Если бы узбекский капитал работал в нашей экономике, у нас бы не одна газовая магистраль была, а уже несколько. Ну, возьмите, животноводство. В Узбекистане практически нет пастбищ. А у нас – их хватает с избытком. Пусть соседи вкладывают свои инвестиции в наш животноводческий комплекс. Пусть создают мясоперерабатывающие предприятия в Нарыне, в Чуйской области. Да тогда они сами проложат газопроводы к своим предприятиям, работающим в нашей экономике!
- Но, видите, есть проблема, связанная с использованием вод трансграничных рек…
- Ничего подобного, никакой проблемы!
- Как же нет? Ислам Каримов на саммите ШОС в прошлом году в Бишкеке сказал…
- Он сказал: давайте советоваться, как рационально использовать воду трансграничных рек. Давайте советоваться! А мы даже не зацепились за это! И здесь нам осталось сделать даже не шаг, полшага: да, давайте советоваться! Где? В совете директоров вновь создаваемых ГЭС на Нарыне! Конечно, Узбекистан заинтересован в полноценной ирригации своего хлопка, так эту заинтересованность нам надо сделать нашим плюсом, а не напрягать Токтогульский каскад работой в энергетическом режиме, сливая огромные объемы воды зимой! Не надо, я думаю, свою головную боль – да на чужую голову…
- Калнур Келдибекович, а как насчет сотрудничества с Китаем?
- Это очень перспективно!
- Но Китай такой огромный, его все опасаются…
- За пять тысяч лет Китай не вел ни одной захватнической агрессивной войны! Это от наших набегов он построил Великую китайскую стену, это он нас всегда опасался, а не мы его!
- Когда человек не знает океана, не умеет плавать, конечно, он боится его. Так же и в отношении Китая. Ассоциация: помните, ослика Иа? Как он хотел дружить, как он искал дружбы! Вот и Китай хочет дружить. А государства планеты вместо дружбы боятся его – он огромный, он неизвестный. Но Китай – наш сосед. А мы больше знаем о массовой культуре Америки, чем о культуре КНР и китайских традициях! Почему? Мы должны, как моряки, как серфингисты, как подводники, научиться любить и понимать океан. Чтобы работать с ним. Японцы не боятся океана, они строят города в океане, они живут за счет морепродуктов. Нам нужно сегодня узнать литературу, музыку, народные традиции Китая – и сотрудничать в экономике. Пока же мы по-китайски и одного слова понять не можем. Не знаем языка нашего соседа. Зато английский – пожалуйста! А я говорю об экономическом сотрудничестве…
- Но это же несопоставимые масштабы!
- Да причем здесь масштабы?! Китай очень хочет иметь как можно больше друзей. А весь мир его шарахается и боится. А мы должны стать страной, которая не боится. Мы должны найти выгодные механизмы сотрудничества. Предложить их. А не сидеть в темной комнате и не бояться черной кошки – может быть, ее и нет в здесь!?
- Ну, вы-то сами можете что-то прямо сейчас предложить?
- Пожалуйста. Почему в наших магазинах морепродукты чуть не из Прибалтики? Это, по-моему, не очень рентабельно: транспортировка стоит дороже, чем сам продукт! В то же время Китай обладает всем разнообразием морепродуктов. Достаточно дешевых, находящихся недалеко от нас. Надо всегда помнить: если добиться стабильного развития внешнеторговых отношений с Китаем, то даже если каждый китаец, условно говоря, купит наших товаров, хотя бы на один доллар, – у нас экспорт сразу станет 1,5 миллиарда долларов. Это безбрежный рынок сбыта!
- Но что сбывать?
- Должна быть четкая договоренность на правительственном уровне: все, что у нас не производится (те же морепродукты), все это можно закупать в Китае. Но надо в соглашении установить паритетные взаимные квоты. Мы предоставляем для китайской продукции, которая у нас не производится, один сегмент рынка на миллиард долларов, а КНР предоставляет для наших товаров и продуктов свой сегмент рынка на один миллиард долларов. Равноправное сотрудничество. Давайте покупать китайские автомобили, почему обязательно секонд-хэнд с Запада? Не надо гнать машины из Европы или везти из Японии – китайские! Ну, понятно: одежда китайского производства…
- Да и так уж!..
- Еще больше! Качественная фабричная китайская одежда. Но за это мы попросим КНР дать нам сегмент своего рынка.
- Что же можем предложить Китаю?
- То же самое, что и Узбекистану: продукция животноводства. Плюс ткани, плюс продукция шелководства… Суть даже не в этом. На государственном уровне – соглашение: мы открываем рынок (без ущерба для наших производственников) для китайских товаров на миллиард долларов, а Китай закупает у нас (пусть по госзаказу!) для своих нужд тоже товаров и продуктов на миллиард долларов. Вы представляете, если соглашение подписывается на 10 лет? 10 миллиардов долларов придут к нам. Да зная такой факт, любой инвестор захочет прийти на кыргызский рынок! Если инвестор уверен, что Китай купит у нас в год товаров на миллиард долларов, он прибежит и построит у нас завод: рынок сбыта есть! Главная проблема инвестора – рынки сбыта…
- А политическая и социальная стабильность?
- После стабильности – рынки сбыта.
- Поскольку политическая стабильность у нас достигнута, значит, можно говорить о нашей достаточно сильной инвестиционной привлекательности?
- Можно говорить о нашей достаточно слабой инвестиционной привлекательности. Во-первых, призрак нестабильности бродит по стране. Желающих поиграть с огнем ради личных амбиций и политдивидендов – хватает. Во-вторых, теперь, кроме сложной мировой финансовой ситуации, у нас в республике обозначился дефицит квалифицированных рабочих кадров. Даже не высококвалифицированных, а просто квалифицированных. Просто рабочих. Не говоря об инженерах, о толковых технарях и т.д. Система образования, в последние годы тоже брошенная государством "в рынок", он де разберется, каких специалистов нам надо, стала готовить в великом переизбытке юристов и экономистов самых разных профилей. И только после вмешательства президента, после специального заседания правительства премьер-министр Игорь Чудинов четко обозначил, что государство будет финансировать из бюджета подготовку работников тех специальностей, которые необходимы для развития приоритетных производственных отраслей экономики.
- Это что, так важно для инвестора – наличие или отсутствие квалифицированных кадров?
- Еще бы! Теперь иностранный инвестор должен вместе с инвестициями везти к нам и своих специалистов?! Своих инженеров, своих высококлассных рабочих? Может, тогда предложить инвестору заодно, кроме денег, направлять к нам и своих врачей, чтобы было, у кого лечиться?! Ему придется и учителей везти с собой, чтобы было, кому учить его детей здесь. Зная определенные особенности наших судей, ему и своих судей придется везти к нам. И своих милиционеров?.. Не слишком ли накладно будет все это для иностранного инвестора, пожелавшего у нас работать? А эти публичные скандалы с иностранными золотодобытчиками?!
- Ну, так, депутат ищет правду. Тем более, избиратели его живут на южном берегу Иссык-Куля…
- Вот я и говорю: ради личных моральных и политических дивидендов объективно снижается мировой инвестиционный рейтинг Кыргызстана. Такие вопросы решаются цивилизованно: без скандалов, без трезвона на всю вселенную, просто – в суде. Это – если цивилизованно. А если так… Помилуйте, любой инвестор поостережется идти в страну, где его компанию могут – до решения международного суда! – подвергнуть публичным обвинениям, настраивая все общество крайне негативно к его деятельности. Спорные вопросы решать надо, но не в ущерб инвестиционной привлекательности собственной страны.
- Каковы наши возможности по привлечению в экономику внутренних ресурсов?
- К сожалению, за годы независимости доверие народа к различным ценным бумагам сильно упало. А почему рядовые граждане не могут стать совладельцами распредкомпаний, в которых, как сказано в послании президентом, сосредоточены главные очаги коррупции в электроэнергетике? Пусть народ контролирует через выборные органы потери в системе, финансовые потоки, пусть следит за порядком в распредкомпаниях – через назначенных (избранных) управляющих. Почему люди не могут стать совладельцами наших гидростанций? Никто же по-настоящему не прорабатывал этот вопрос. Дайте народу не бумаги, а недвижимость – землю. Пусть он вложит свои деньги в конкретные крупные фермерские хозяйства на четких условиях получения дивидендов. Почему нет? Иначе, чтобы привлечь рядовых граждан к приобретению акций, придется поднимать процент по вкладам. 30 процентов годовых? А кто сможет заплатить такие проценты. А просто на депозите в банке -18-20 процентов. Даже эти же проценты субъекты нашей энергетической отрасли разве смогут заплатить рядовым инвесторам? Сомневаюсь. С личными деньгами выбор небольшой. Пусть лежат в кубышке. Пусть лежат на депозите. Или пусть работают как инвестиции. Инвестиции – куда?! И этот вопрос на сегодня - самый острый и самый актуальный в плане привлечения внутренних резервов. Другой важнейший вопрос, о котором говорил президент, - это эффективность управления государственными активами. Эффективность управления пока низкая. Но как реализовать такие механизмы управления, которые бы позволили государственным активам, которых по минимуму – несколько миллиардов долларов, работать с максимальной отдачей? Думаю, для правительства наступает горячая пора…
Стефан РАЙТ
|