Отношения Российской Федерации с Исламской Республикой Пакистан уже длительное время находятся на довольно низком уровне. Политические двусторонние связи носят дежурный характер. Последним из эпизодических контактов была встреча "на полях" Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре этого года министра иностранных дел России С.В.Лаврова с новым министром иностранных дел Пакистана Ш.М.Куреши. Отметив продолжающийся диалог по линии внешнеполитических ведомств, наличие консультативной группы по стратегической стабильности, совместной рабочей группы по противодействию международному терроризму, стороны подчеркнули важность "запуска работы" двусторонней межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству.

Пока что торговый оборот между двумя странами едва превышает 400 млн. долл. Причем сводится он со значительным положительным сальдо для России. Иными словами, РФ не стала страной, куда направляются в заметном количестве товары традиционного, достаточно качественного пакистанского экспорта, такие как текстиль, медикаменты, кожевенные и спортивные изделия. К этому надо добавить фактически нулевой уровень экономического взаимодействия – почти полное отсутствие российских инвестиций в Пакистане и слабые контакты пакистанских деловых кругов с российскими. По некоторым сведениям, даже экспорт готовых текстильных товаров из Пакистана в Россию осуществляется не прямо, а через иностранных посредников.

Разумеется, нельзя не заметить определенный прогресс по сравнению с 1990-ми и началом 2000-х годов. Двусторонние политические связи в тот период были осложнены чеченским фактором, а также поддержкой Исламабадом режима талибов в Афганистане. Годовой товарооборот долгое время колебался вокруг отметки в 100 млн. долл., ни о каком серьезном экономическом сотрудничестве речи не было.

Давно уже, однако, наступили иные времена, а в двусторонних российско-пакистанских отношениях ничего принципиально не изменилась. Тем временем контуры геополитической ситуации в Азии меняются на глазах, формируются большие пространства взаимодействия региональных государств. Концептуально это выражается в представлениях о Большой Восточной Азии, о Центрально-Восточноазиатском макрорегионе. Организационно это находит отражение в деятельности Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Как в умозрительной, так и в практической плоскости главной движущей силой многостороннего взаимодействия выступает Китайская Народная Республика. Россия играет при этом вторую главную партию. И она должна следить за тем, чтобы не допустить умаления роли, которую она имеет все основания играть.

Как известно, Пакистан является давним и испытанным партнером Китая. Их "всепогодная дружба" началась после пограничной войны Китая и Индии в 1962 г. В 1990-х годах она, кстати, несколько потускнела, но после свержения в Афганистане в 2001 г. при поддержке Пакистана режима пуритан-исламистов (талибов) отношения Пекина с Исламабадом вновь укрепились. Заметим, что КНР, как и Россия, была озабочена исламским радикализмом и его поддержкой с территорий, подконтрольных Пакистану .

Укрепление китайско-пакистанских взаимосвязей в начале ХХ1 века происходило параллельно с улучшением китайско-индийского партнерства. Таким образом, Пекину удалось сбалансировать свои отношения с двумя традиционными антагонистами в Южной Азии. Почему по этому пути не пойти и России? Она только выиграет от целенаправленного расширения своих контактов с Пакистаном в политической, экономической и даже военной сфере.

Во-первых, укрепление российско-пакистанских отношений позволило бы Москве уравнять свои шансы с китайскими в многостороннем диалоге на просторах Центрально-Восточной Азии. Во-вторых, это позволило бы ей дать понять Индии, что время учета прежде всего ее интересов в системе российских приоритетов на Южноазиатском направлении миновало. Если Нью-Дели идет на усиление стратегического партнерства с Соединенными Штатами, заключая с ними исключительное по долгосрочным последствиям соглашение о сотрудничестве в мирной ядерной области и открывая себе путь для взаимодействия с Западом в военно-технической сфере, то может ли он рассчитывать на то, что Россия будет по-прежнему воздерживаться от выгодного для нее военного сотрудничества с Пакистаном? Речь, разумеется, не идет о том, чтобы изменить сам вектор военно-технических связей Москвы, но осуществление определенной коррекции возможно и даже необходимо.

В военном сотрудничестве с Пакистаном нет ничего меняющего принципы российской политики в регионе. Начинаясь чуть ли не с нуля, оно может иметь лишь определенное коммерческое значение. В то же время оно повысит уровень доверия между двумя государствами, будет без сомнения способствовать развитию технико-экономического взаимодействия в гражданских областях.

Нужно подчеркнуть, что определенные попытки расширить российское присутствие на пакистанском рынке за последние годы предпринимались, но в силу различных обстоятельств не были успешными. Наиболее яркий пример связан с недавней историей приватизации единственного металлургического комбината страны, Карачинского металлургического, построенного с помощью СССР в 1974-1986 гг. (мощность 1.1 млн. т. стали и чугуна). Заинтересованная в модернизации и расширении завода до 3 млн. т пакистанская сторона объявила в 2006 г. тендер на его продажу в частные руки. Успех на нем сопутствовал консорциуму, где стержневую роль играла российская компания, владеющая Магнитогорским металлургическим заводом. Однако сумма, за которую Карачинский комбинат был продан, показалась пакистанской общественности слишком низкой, и Верховный суд страны аннулировал результаты тендера. Российская компания ушла с пакистанского рынка, переключившись на индийский, и возможности для налаживания сотрудничества в традиционной для взаимодействия двух стран металлургической сфере были упущены.

Представляется, однако, что причины неудачи лежат не в политической, а сугубо правовой плоскости, поэтому дорога для обдумывания и осуществления новых проектов открыта. С точки зрения пакистанской экономики сотрудничество с Россией было бы наиболее продуктивно в инфраструктурных отраслях, в энергетике, в том числе атомной, связи и коммуникациях, ирригации и мелиорации.

Сотрудничество в области мирного атома, конечно, затруднено вследствие разразившегося в начале 2004 г. международного скандала, выявившего участие "отца" пакистанской атомной бомбы А. Кадир Хана в продаже ядерных секретов другим странам, в том числе Ирану. Однако Китай, несмотря на этот скандал, продолжает оказывать помощь Пакистану в сооружении АЭС в Чашме. Он строит второй реактор атомной электростанции и в перспективе собирается построить еще два.

И даже если не брать чувствительную ядерную сферу, имеются другие области энергетики. Тот же Газпром, другие российские компании могли бы помочь в добыче газа, неплохими запасами которого Пакистан обладает, и в прокладке трубопроводов как внутри страны, так и между ней и Ираном, Афганистаном, Индией. Переговоры об этом время от времени ведутся, но конкретных договоренностей пока нет.

Остро нуждающийся в электроэнергии Пакистан готов был бы участвовать в проектах переброски к нему излишков электроэнергии из государств Центральной Азии – Таджикистана и Киргизии. Без российских компаний в этом не обойтись, а перспективы многостороннего сотрудничества, замыкающегося на Пакистан, еще раз подчеркивают значимость страны. Напомним, что она принадлежит к числу крупнейших в мире по населению, занимая шестое место с населением 172 млн. человек. По прогнозам, в 2020 г. число ее жителей превысит 200 млн., и соответственно возрастут потребности в электроэнергии. Помощь в ирригации и мелиорации нужна Пакистану, чтобы избежать социально-экологической катастрофы, которую может вызвать хроническая нехватка воды для орошения полей.

Сейчас Пакистан переживает тяжелые времена. С октября 2007 года экономическое здоровье страны пошатнулось, темпы народно-хозяйственного роста замедлились, ножницы между импортом и экспортом увеличились, обострилась проблема внешней задолженности, выявилась нехватка золотовалютных резервов. Страна нуждается во внешней помощи (требуется срочно получить 5 млрд. долл.) и с готовностью рассмотрит любые предложения.

Помощь Москвы была бы расценена в Пакистане очень высоко. Общественное мнение там, в целом, достаточно благоприятно для нашей страны. (Заметим в скобках, что положительной оценки политики США придерживается меньшинство). Россия могла бы оказать финансовую помощь, предоставив льготные кредиты, а также помощь продовольствием, учитывая рекордные урожаи зерна в этом году. Гуманитарная помощь требуется Пакистану в связи с обрушившейся на него несколько дней назад бедой - крупным землетрясением в Белуджистане. По последним данным, в результате землетрясения погибло около 300 человек, а многие тысячи, говорят о 35 тыс. человек, затронуты разгулом стихии.

И последнее. Политический кризис в Пакистане 2007-2008 гг. привел к руководству страной новых людей. Избранный в сентябре 2008 года президентом Асиф Али Зардари явно нуждается в международном признании. Было бы весьма своевременно оказать ему внимание, пригласив посетить Россию с официальным визитом. Контакты на высшем уровне помогли бы совершить прорыв в отношениях с Пакистаном, время для которого, на наш взгляд, пришло.

05.11.2008
Вячеслав БЕЛОКРЕНИЦКИЙ