Есть ли у России, Грузии и Индии исторические константы?

Россия могла терпеть существование суверенной, но осознающей границы своей независимости Грузии. Но она не могла позволить ей стать государством-вассалом заокеанской имперской сверхдержавы

На Кавказе и в Индии в последнее время произошли два события, совершенно непохожие, хотя и равные по трагичности, которые, с моей точки зрения, позволяют нам рассеять определенные расхожие стереотипы... Большая часть общественности до сих пор убеждена, что, Россию, как в прошлом Советский Союз, подталкивает к истинному захватническому империализму исключительно коммунистическая доктрина. Напротив, конфликт с Грузией доказал, что дела обстоят не так. В ходе своей истории Россия всегда использовала политику создания пояса буферных стран на своих границах, чтобы иметь возможность лучше защищаться от вероятных агрессоров. Так же она стремится поступать и теперь, спустя двадцать лет после краха коммунизма. И наверняка будет придерживаться этой линии поведения в будущем, даже если в Москве воцарится император. Что же касается случившегося в Индии, то общим местом стало утверждение, что единственная по-настоящему нетерпимая по отношению к "неверным" религия - это мусульманство. Недавние гонения с убийствами христиан, напротив, продемонстрировали, что даже среди последователей считающихся пацифистскими религий гнездится тот фанатизм, который может подтолкнуть наиболее рьяных к приведению в исполнение окончательной меры воздействия в отношении тех, у кого иное кредо.

Джан Эмилио Терранова | gianemilio.terranova@virgilio.it

В российской истории, как и в истории любого другого государства, существуют тенденции и константы, которые переживут любые кризисы режимов и революции.

Сильное сходство есть, например, между реакцией российского народа на вторжение Наполеона в 1812 г. и героизмом, с которым он сражался с гитлеровской Германией во время Второй мировой войны. И тот факт, что для каждого из этих двух конфликтов употребляется то же самое обозначение ("Великая Отечественная война") - именно константа, а не только риторический прием. Это долг уважения к национальным чувствам российского народа. Поэтому такой же константой можно считать и то, что Россия, от Екатерины Великой до Сталина, различными методами осуществляла на Кавказе одну и ту же политику.

После распада СССР Борис Ельцин пытался вместо утраченного государства создать некое Commonwealth (Содружество Независимых Государств), в котором старые экономические и человеческие связи не были бы до конца утрачены.

По этой причине Россия в те годы признала границы новой Украины и продолжила поставки туда газа и нефти по политическим ценам, как и в другие бывшие советские республики. В этой схеме Грузия не осталась сателлитом Москвы, но под руководством Эдуарда Шеварднадзе вела себя по отношению к своему бывшему хозяину с определенной осторожностью.

Сложности начались, когда молодой Саакашвили, вознесенный к власти "революцией роз", стал искать и получил протекцию Соединенных Штатов. И если Россия могла терпеть на своих южных границах существование суверенной, но осознающей границы своей независимости Грузии, то она не могла позволить ей стать государством-вассалом заокеанской имперской сверхдержавы.

Ваши рассуждение об Индии и о жестокости религиозного фанатизма верны. Завороженные грандиозностью личности Ганди, многие представители Запада верили, что "непротивление" было константой, характерной для индийского темперамента.

Они не поняли, что, "непротивление", напротив, было той антитезой, которой Махатма надеялся воспрепятствовать своим соотечественникам впасть в соблазн религиозной, племенной или кастовой ненависти. Не забывайте, дорогой друг, что Ганди был убит индуистским националистом из-за его действий, направленных на примирение с мусульманами, и что раздел Индии с Пакистаном в 1947 г. был ознаменован трагедией погромов, убийств и рассеянием масс людей по громадной территории.

Что касается преследований христиан, тут проблема не только религиозная. В Индии существует националистическая индуистская партия (Индийская народная партия - Barathyia Janata Party), пользующаяся широкой поддержкой, она правила страной с 1998 по 2004 гг. и собирается бросить вызов правительству Манмохана Сингха (Manmohan Singh) на будущих выборах. Партия B.J.P. считает, что христиане являются угрозой индуистской национально-религиозной идентичности, поскольку они используют прозелитизм среди низших каст и в беднейших слоях населения Индии. А в штате Орисса (Orissa), где произошли самые кровавые столкновения, проблема была усилена традиционными племенными противоречиями между двумя племенными группами- Panas и Khandas. Когда первые приняли христианство и стали католиками или баптистами, вторые перешли в индуизм. Но ненависть не только религиозная. В политической и социальной системе, которая предусматривает субсидии и преференции для наиболее беднейших племен, Kandhas обвиняют Panas в получении от центрального правительства больших преференций, чем те, что положены им по квоте. Так что там, где мы видим принципиальное преследование христиан, индийский премьер в своей константе видит прежде всего угрозу молчаливому соглашению о сосуществовании между различными этносами и религиями, объединяющему индийское общество.

Манмохан Сингх (Manmohan Singh) не индуист, не мусульманин и не христианин. Он сикх, член религиозной группы, которая в Индии, особенно в штате Пенджаб (Punjab), насчитывает 19 млн. верующих. И поэтому он особенно хорошо осознает важность константы и тяжесть проблемы...

Серджо Романо (Sergio Romano), 10 ноября 2008
("Corriere Della Sera", Италия)
Перевод: Елена Коваленко