Гульмира Илеуова: Новости узнают из слухов

Создавать спарринг-партнера "Нур Отану" опять придется сверху. Президент ОФ "ЦСПИ "Стратегия" Гульмира Илеуова представляет одно из последних исследований своего фонда. Оно было посвящено выявлению предпочтений казахстанцев по поводу наиболее оптимальной партийной системы.
Президент ОФ "ЦСПИ "Стратегия" Гульмира Илеуова представляет одно из последних исследований своего фонда. Оно было посвящено выявлению предпочтений казахстанцев по поводу наиболее оптимальной партийной системы. По словам Илеуовой, в ходе опроса общественного мнения выяснилось, что за последние годы либо обыватели стали еще аполитичнее, либо коренным образом поменялись тренды. Однако в любом случае из этого следовало бы сделать выводы. Кое-что попытались проанализировать и мы с помощью социологов.
– Так какую же партийную систему предпочитает наше население: как в Индонезии, Америке, Франции, Японии или Северной Корее?
– У нас, наверное, и здесь свой особый путь. А в цифрах – сорок процентов опрошенного населения выступают за многопартийность. Но это не подавляющее большинство. Треть считает достаточной систему с доминированием одной политической организации. По сути, то, что мы имеем сейчас. И только около 13 процентов респондентов высказались за двухпартийную систему. Нет явного преобладания тренда.
А еще в 2000 году три четверти населения выступали за многопартийность и выборность акимов, тогда все было одно- значно. Теперь же данные опроса говорят о том, что у населения нет четко обозначенных предпочтений.
– Может быть, это потому, что все партии приложили руку к дискредитации своего имиджа? Одни без конца делятся и сливаются. Другие заподозрены в связях с властью. Третьи не выполняют обещаний. Четвертых вообще чуть ли не спецслужбы "крышуют". Как в таких партиях не разочароваться?
– Насчет дискредитации я соглашусь и не соглашусь. На самом деле в любом населенном пункте есть некие лидеры мнения. Эти люди просвещены по поводу всех политических новостей. Как правило, они посвящены во все, что можно найти в средствах массовой информации и Интернете, знают "желтые" или "черные" страницы биографии того или иного чиновника. Свою позицию они никак не скрывают, а наоборот, транслируют ее на широкие массы.
Существует прослойка "просвещенных" в общих чертах. Но больше всего инертной массы.
Тем не менее на прошлых выборах мы проводили исследования для разных партий. В результате выяснилось, что, например, только мизерное число избирателей знало, что Булат Абилов находится не в "Ак жоле" и что он вообще идет под брендом ОСДП. Хотя его персона известна как минимум 50 процентам населения. А в результате люди, которые хотели голосовать за Абилова, голосовали за байменовско-нарикбаевский "Ак жол". Мало кто знал, что Булат после "Ак жола" побывал в "Нагыз "Ак жоле", а после этого еще и влился в ОСДП. На общенациональном уровне никто не читал воззвание этой партии и не знают такой политической организации. ОСДП просто не успела проявить себя оппозиционной партией. Для этого нужен хотя бы одни межэлекторальный период активной политической деятельности.
Они могут обижаться, но мы им сразу говорили, что название не расшифровывается и ничего не говорит о себе. Хорошо на них сыграла казахская аббревиатура – ЖСДП, которую переводили как Жармахан Социал-Демократия партиясы. Но это не их пиарщики додумались, а трансформировало население.
То есть с такими подходами к работе можно иметь безупречную репутацию, но не суметь извлечь из этого выгоду.
– А как можно у нас хотя бы к двухпартийной системе прийти, если у населения ни одна партия не пользуется авторитетом? Может быть, следует просто расколоть "Нур Отан"? Почему бы им не помочь разойтись на консерваторов и либералов? Тем более что сейчас в "Нур Отане" прекрасный момент для этого – в руководство пришли молодые функционеры, назначение которых, видимо, ударило по амбициям "ветеранов". Не может же не быть там сейчас внутреннего противостояния?
– Даже мы с вами, рядовые избиратели, стараемся мыслить политтехнологически, а это и есть оценка главной партии. Если то, что является якобы единым живым организмом, можно на экспертном или обывательском уровне рассматривать как что-то легко расчленяющееся, то что это за монолит? Может она быть реальной партией власти?
"Нур Отан" аморфен. В партии есть все. Более того, она заняла все идеологические ниши от левого крыла до правого. И сейчас это все играет против нее. Потому что в современных условиях нужно где-то работать на чувствах, на эмоциях, а какие там чувства? Где конкуренция? Нет внутрипартийной дискуссии. У партии даже нет равновесных противников. Поэтому она транслирует обществу только удобные для самой себя инициативы, а в результате огромные пласты проблем уходят в "серые зоны". Это пагубно действует на все партийное поле.
– Мне кажется, там сейчас такой потенциал для соперничества, что можно простым "делением" обеспечить на долгие времена на партийном поле как минимум двух совершенно искренних противников. Разве не так?
– В России эксперты давно предлагали такой сценарий для повышения эффективности партии власти. Но потом пришли к выводу, что их "Нур Отан" – "Единая Россия" – только и может существовать в виде огромной бесформенной глыбы. И мы понимаем российские власти, которые никак не хотят эту ситуацию трансформировать. Только тронешь аморфное образование, оно моментально начнет разрушаться, и процесс будет неконтролируемым и необратимым.
В наших странах наличие партийного монстра является фактором функционирования политической системы. И тот, кто захочет просчитать процесс реформирования таких партий, наверняка сделает ошибочный прогноз.
В случае реализации подобного сценария в Казахстане мы, безусловно, получим непримиримых противников. Но больше ничего предсказать нельзя.
У меня недавно состоялся откровенный разговор с одним из наших довольно известных парламентариев. Я спросила, трудно ли в нынешних условиях работать в мажилисе. "Ты даже себе не представляешь, как трудно", – таков был ответ. Потому что у этого человека есть свое собственное мнение. Но он вынужден его запрятать глубоко в душу. То ли это партийной дисцип-линой называется, то ли жизнь такая пошла. А сколько таких амбициозных людей даже в этой партии? Им покажи только трещину, пойдет лавинообразный процесс. Вы просто не знаете, сколько там готовых "отцов демократии", особенно во вновь присоединенных организациях.
Я понимаю лидера партии, которому наверняка такие проекты предлагают и рекомендуют, но он, видимо, за конечный результат тоже не ручается. Потому что в итоге мы можем получить кучу народа, горланящего в свою собственную дуду.
Создание спарринг-партнера "Нур Отану", скорее всего, будет происходить путем формирования новой партии сверху.
– Вы считаете, что если не раскалывать партию власти, а создать изначально оппозиционную организацию, то у нас вмиг найдутся герои, готовые поддержать морально и материально оппонентов президента? Или лидер "Нур Отана" перейдет председателем в новую партию?
– Мне кажется, что для этого сделают как минимум два шага. Во-первых, если этот процесс будет запущен, президент откажется от лидерства в "Нур Отане". Во-вторых, партии власти придется определяться по важным политическим и экономическим вопросам, чтобы освободить площадку для спарринг-партнера. Здесь все просто – потребуется только какой-то лозунг из своей риторики отдать конкуренту.
И еще одним дополнительным условием должно быть то, что выборы состоятся в 2012 году, а не раньше. Для того чтобы новая организация за оставшееся время проникла в сердца электората хотя бы на 7 процентов. То есть попала в парламент не по новым поправкам в выборное законодательство, а отвоевала свое место под солнцем.
Иначе не будет смысла тратить средства и терять президентское шефство над "Нур Отаном". А претендентов на автоматическое второе место у нас и сейчас номинально целых девять.
В целом вопрос о путях развития партийной системы – это, конечно, вопрос, который не может анализироваться на уровне мнений населения. Эту и другие внутриполитические темы необходимо отрабатывать, обсуждать на экспертном уровне, с применением специализированных методов анализа, моделирования различных ситуаций и прогнозирования их развития. В данном случае я не говорю о "круг-лых столах" или конференциях. Сейчас более востребованы такие форматы обсуждений, которые предполагают не "битвы докладов экспертов", а выработку консолидированного решения поставленной задачи с учетом максимального числа переменных. По опыту проведения заседаний интеллектуального клуба "Алатау" я могу сказать, что у нас в стране есть достаточное число экспертов, специалистов, готовых к новым формам взаимодействия.
– Кого из политиков в стране вы знае-те, кроме Назарбаева, способных завтра начать работать и не расслабиться до 2012 года?
– Если говорить о политтехнологическом процессе, я думаю, такие люди есть, и их знают. А поле деятельности им можно создать, определив степень ответственности для правящей партии. То есть "Нур Отан" должен взять на себя реальную ответственность за то, что происходит в стране. Тогда у оппонентов появится широкое поле для плодотворной работы. Как говорится, делать не переделать.
Но правящая партия пока не торопится за что-либо отвечать.
– Разве это реально?
– Не скажу, что невозможно. Но трудно. И не все от самой партии зависит. Мне кажется, если "Нур Отан" сейчас попытается потянуть на себя одеяло ответственности, начнется противодействие. В лучшем случае организацию обвинят в копировании методов КПСС. Но это не самое худшее.
Я предполагаю, что может последовать и откровенное сопротивление правительства, и в том числе Карима Масимова.
Как мне видится, сейчас у премьера наблюдается рост авторитета в силу наработки репутационного капитала в стране и за ее пределами. Соответственно, он так просто не согласится поставить себя в рамки партийной дисциплины, чтобы превратиться в мальчика для битья. Но зато это обстоятельство может стать отличным поводом для конфликта интересов, если молодой руководитель Дархан Калетаев попытается проявить себя радетелем государственной и партийной целесообразности. Тем более что правительство не снимает с себя функции служения народу. Во всяком случае, всегда прикрывается этим лозунгом в своей деятельности.
Здесь и будет конфликт интересов в виде схватки за такой предмет, как социальные ожидания населения. То есть и тому и другому придется доказывать свою эффективность не борьбой за власть, а работой на благо населения. Такого у нас точно еще не было.
– Большинству нуротановцев комфортно подменять реальную работу "гордостью общественным строем" или публичным демонстрированием "глубокой преданности". Очень много за последние два года было кризисных ситуаций, когда партия могла зарабатывать политический капитал. Но "Нур Отан" на этом только терял имидж, не решаясь с кого-то что-то спросить без команды сверху. Может ли один человек, пусть даже с карт-бланшем от лидера, кардинально оживить деятельность организации?
– В "Нур Отане" нужно провести инвентаризацию, для того чтобы разобраться – что такое партия, что такое фракция, что из себя представляют расплодившиеся социальные советы? Это совершенно нерабочие механизмы.
Если эти структуры заставить хоть как-то работать, обязательно появится определенный эффект.
Конечно, взять контроль над парламентской фракцией партия быстро не сможет. На правительство у нее вообще никаких рычагов нет. Например, в трехлетнем бюджете страны "Нур Отан" вообще никак не проявился.
Более того, сейчас правительство не выполнило партийную платформу "Нур Отана" "100 школ, 100 больниц". Как теперь партия будет разбираться с чиновниками?
– Уже разбирается. Одного профильного министра лишили портфеля, на всякий случай есть еще один. Но партия может и не вспомнить, что провалена не просто правительственная программа, а ее собственные предвыборные обещания.
– Анатолия Дернового освободил от должности президент. И он не сказал, что партия провела мониторинг деятельности ведомства. Ситуацию с провалом программ изучало правительство. В регионы выезжал вице-премьер.
Между тем в партии очень много такого, что необходимо критиковать и разбирать по косточкам. А вообще, отсутствие преемственности, последовательности, на мой взгляд, самая большая проблема любой политической и государственной организации.
Кстати, население настолько последовательно в своих проблемах, вопросах к власти, что там вообще ничего не надо выдумывать. Просто лечите каждый год по одной болячке и передвигайте новых людей в ряды социальных оптимистов.
А у нас как? Казахстанцы в исследованиях (которые есть и у власти) говорят, что цены высоки, тарифы недоступны, работы нет. А правительство им отвечает – а вот вам семь прорывных проектов. А в следующем году приходите, получите еще восемь. А потом вообще сорок пять. Как будто на разных языках говорим. Мне как обывателю интересно, что это за проекты и что они дадут каждому гражданину. Но мы даже не знаем, что там конкретно возводится…
– А вы поддерживаете идею создания партийного информационного холдинга?
– Конечно нет. Если партия желает влиять на информационное пространство, кто сейчас ей это мешает делать? У "Нур Отана" есть русскоязычная и казахскоязычные газеты. Если они не могут поднять эти издания на должный уровень, как можно верить в то, что передаваемые СМИ будут эффективно управляться?
Я жила в Советском Союзе и знаю, что такое партийная пресса. Все, что собираются объединить под нуротановским флагом, будет точно таким же. Сейчас это неэффективно вдвойне. Во-первых, в условиях кризиса, когда все знают, что цент-ральные издания в Казахстане неокупаемые, партия вдруг непонятно на какие деньги станет финансировать кучу газет. Чем вызовет отторжение со стороны простого народа, уже почувствовавшего ухудшение собственного социально-экономическое положения.
Во-вторых, материалы, написанные по госзаказу, всегда будут невысокого качества. Низкопробная продукция автоматически подведет к этому же знаменателю и деятельность самой партии власти в оценках читателей. Газеты вообще перестанут влиять на информационное пространство. А в этом плане у государства и так не все хорошо.
Начиная с 2000 года, мы в своих исследованиях задаем постоянный вопрос: "Откуда вы получаете информацию о жизни страны?" До 2006 года по всей стране первое место в рейтинге ответов занимали республиканские телеканалы "Казахстан" и "Хабар". Последние полтора года в регионах новостные передачи местного телевидения уверенно выходят на первый план. И с каждым разом число людей, отдающих предпочтение региональным СМИ, только увеличивается. Передачи местного ТВ смотрят 57 процентов населения, республиканского – 48, и на третье место здесь выходят областные и городские газеты. Причем только 13 процентов населения информацию о стране узнают из республиканских газет. Зато из разговоров с родственниками и знакомыми – 26 процентов, а это тревожно.
А еще данные цифры говорят о том, что республиканские массмедиа не отражают местных интересов.
– То есть люди больше верят сплетням, чем официальной информации?
– Да. Большинство населения узнает новости из слухов и пересудов. В такой ситуации информационная политика государства в регионах будет неизбежно проваливаться. Чтобы вообще ее опрокинуть, растеряв последние 13 процентов читателей, там, где принимаются иностранные телеканалы, властям осталось только собрать всех в партийный холдинг. Тогда людей даже в приказном порядке не заставишь узнавать о том, что происходит в стране, из отечественных СМИ.
Кроме того, может возникнуть еще одна ситуация, вряд ли просчитанная нуротановскими аналитиками. В 2006 году в газете "Время" нечто подобное происходило. Тогда эксперимент, проводимый с согласия собственников издания, закончился бесславно только из-за того, что прежний журналистский коллектив не стал сотрудничать с новым хозяином. Бренд получить можно, но его еще нужно чем-то наполнить.
Так и в партии: форма есть, а над содержанием еще работать и работать.

Подготовил Игорь НЕВОЛИН, Алматы

22.11.2008