Месяцы года уже не называют именами Туркменбаши и его матери, но солнце по-прежнему сияет на вращающейся статуе диктатора

Ашхабад, Туркменистан - Когда зашла речь о развенчании культа самовлюбленного туркменского диктатора, все знали, с чего следует начинать - с января.

Покойный президент Сапармурат Ниязов - он же Туркменбаши, или глава всех туркмен - переименовал этот месяц в свою честь, а апрель назвал именем своей матери Гурбансолтан. Сентябрь он переименовал в "Рухнаму" - в честь написанного им духовного наставления для нации, которое должны были читать все жители этой богатой природными ресурсами каспийской страны с населением в 5 миллионов человек.

Этим летом 51-летний стоматолог, занявший президентский пост вскоре после кончины Туркменбаши в возрасте 66 лет в декабре 2006 года, восстановил старые названия календарных месяцев. Его подданные, с трудом запоминавшие новые названия, вздохнули с облегчением.

Были отменены и запреты Туркменбаши на определенные культурные мероприятия, такие как опера и цирк. Детей больше не заставляют учить в школе "Рухнаму", а государственным служащим уже не надо сдавать экзамены на знание этого творения.

Но некоторые аспекты его наследия искоренить оказалось намного сложнее. Возьмите для примера позолоченную статую Туркменбаши, которая находится в центре столицы и поворачивается вслед за солнцем. Новый президент Гурбангулы Бердымухаммедов пообещал переместить ее на дальнюю окраину города. Но прошел год, а памятник так и не сдвинулся с места. Местные жители теперь полагают, что почивший в бозе лидер так и будет крутиться вокруг своей оси.

Туркмены привыкают к переменам, а также переживают из-за их отсутствия в этой бывшей советской республике, которой на протяжении 21 года железной рукой правил бывший коммунист Ниязов. Туркменбаши изолировал свою страну от внешнего мира, превратив ее в Северную Корею с верблюдами. После его смерти в построенном им репрессивном государстве стали появляться трещины, но процесс этот идет не столь быстро, как хотелось бы многим.

"В прошлом году люди по-настоящему поверили, что все изменится, - говорит оппозиционный активист Фарид Тухбатуллин, которого в 2002 году власти на короткое время посадили в тюрьму и который сегодня в статусе беженца живет в Вене, - новый президент много обещал ... но не выполнил свои обещания. Сейчас наступило ужасное разочарование".

Бердымухаммедов провел ряд радостно встреченных населением реформ в таких сферах, как образование и бизнес. Но он тщательно избегает радикальных перемен. "Никогда не надо бежать туда, куда можно дойти", - заявил он в интервью одному местному журналу, которое было опубликовано в прошлом году. По его словам, один неверный шаг может привести к "хаосу и нестабильности". Демократию, говорит он, надо тщательно культивировать, используя "традиции прошлых поколений". Ее нельзя распространять в качестве "готовой к употреблению импортной продукции". Местные руководители не ответили на просьбы прокомментировать подобные заявления.

Туркменистан так и оставался бы своеобразным антиквариатом, если бы не мировой энергетический голод. Страна обладает огромными запасами природного газа. Точные данные о его объемах длительное время хранились в тайне. Но новый руководитель приказал провести в этом году независимую ревизию, данные которой были впоследствии опубликованы. Она показала, что одно из туркменских газовых месторождений относится к разряду крупнейших в мире. Россия, Китай, Европа - все пытаются урвать себе кусок от этого пирога.

Бердымухаммедову нравится такое внимание. "К нему относятся как к рок-звезде, куда бы он ни поехал, - говорит один работающий в Ашхабаде западный дипломат, - и похоже, ему это по душе". Новый президент после прихода к власти начал колесить по свету в отличие от своего предшественника, предпочитавшего оставаться дома из страха за собственную безопасность. Он также поощряет приезды иностранных визитеров. В прошлом месяце сотни руководителей западных нефтяных компаний собрались в Ашхабаде на энергетическую конференцию, унюхав в воздухе шанс на заключение сделок, которые удаются только раз в жизни.

Но их постигло разочарование. Вот какой сигнал подали им представители туркменских властей: спасибо, мы сами будем разрабатывать свои газовые месторождения. И капитаны нефтяного бизнеса уехали из Ашхабада не солоно хлебавши.

"Здесь ничего не изменилось, - с горечью сказал один из них, - теперь повсюду новые портреты. Но в основе своей все, что касается контроля и управления, осталось по-прежнему".

Туркмены, являющиеся потомками тюркских племен, мигрировавших в 10-м веке из Монголии, народ консервативный. Страна просто сочится углеводородами, но ее национальными символами, отображенными на туркменском гербе, остаются пустынный ахалтекинский конь и ковер.

В советские времена Туркменистан был сонным захолустьем. Даже сегодня он выглядит так, будто попал в ловушку времени. Работающие на государственной службе женщины носят традиционные туркменские наряды, цветастые головные платки и бордовые бархатные платья с вышивкой. Стариков часто можно увидеть в лохматых овечьих шапках и черных мешковатых штанах, какие носили их предки-кочевники.

Стада верблюдов, как и тысячу лет назад, бродят по барханам огромной пустыни Кара-Кум. Верблюжий рынок на окраине Ашхабада, который открывается по выходным дням, собирает такие же большие толпы, как и находящийся неподалеку автосалон под открытым небом.

На небольшом расстоянии от верблюжьего рынка находится ашхабадский базар-толкучка. Там торговцы продают текстильные изделия из Дубаи, плюшевых мишек из Китая, деревянные зубные щетки из Пакистана, кожаные куртки из Турции, чай из Индии и компакт-диски с видеозаписями из индийского Болливуда. Своим привычным делом занимаются гадалки и прорицатели, и весь базар пропитан ароматами шашлыка и верблюжьего молока.

"Бизнес идет хорошо", - говорит продавец текстиля, назвавшийся Кадыром. По его словам, после смерти Ниязова стало намного легче, когда новое правительство отменило выездные визы, остававшиеся своеобразным рудиментом советской эпохи, а также ликвидировало сотни полицейских пропускных пунктов на дорогах страны. После этого произошел буквально взрыв челночной торговли с Дубаи.

Последствия наглядно видны в Ашхабаде, где дороги заполнены тойотовскими внедорожниками и "лендроверами", ввезенными из Объединенных Арабских Эмиратов. При Ниязове бизнесменам, выставлявшим напоказ свое богатство, грозил визит налоговой полиции, а также тюремный срок. Сейчас налицо рост потребительского спроса, какого не было никогда прежде.

Победив на выборах в феврале прошлого года, Бердымухаммедов осуществил и ряд других перемен. Он ввел обязательное образование до 10-го класса, которое при Ниязове ограничивалось девятью. (Известно, что Туркменбаши признавался дипломатам: неграмотной страной управлять легче.) Бердымухаммедов освободил 20 политических заключенных, в том числе, бывшего главного муфтия Туркменистана. Широко известно также, что он открыл в туркменских городах интернет-кафе.

Но у новых свобод есть свои пределы и ограничения. Посетители интернет-кафе должны на входе сдавать свои паспорта чиновнику, который заносит в особую тетрадь все имена и номера документов. Провайдер интернет-услуг в стране всего один - это государственная монополия "Туркментелеком". Оппозиционные вебсайты заблокированы. Такие правозащитные организации как нью-йоркская Human Rights Watch говорят, что у человека, пытающегося попасть на их страницы, могут возникнуть неприятности.

"КГБ может вызвать вас на так называемую "профилактическую беседу", - говорит Тухбатуллин, который организовал один из самых популярных независимых туркменских информационных сайтов www.chrono-tm.org, - после этого большинство людей уже никогда не переступает порог интернет-кафе".

В государственных средствах массовой информации новому президенту уделяют не меньше внимания, чем его предшественнику. В вечерних телевизионных новостях все время показывают только Бердымухаммедова. В них можно увидеть, как новый верховный руководитель машет рукой толпе приветствующих его девочек, как он встречается с иностранными официальными лицами и обращается к членам кабинета министров, которые записывают каждое его слово.

"Единственное изменение в том, что на смену одному культу личности пришел другой", - заявляет активист-правозащитник Мурат, отказавшийся назвать свою фамилию.

В центральной части Ашхабада, как и в государственной системе Туркменистана, тоже мало что изменилось. Там как на парад выстроились дворцы с золочеными куполами, фонтаны и мраморные монументы, воздвигнутые французской строительной компанией Bouygues SA, услуги которой были оплачены из средств, вырученных от экспорта туркменского газа. Сейчас здания увешаны портретами Бердымухаммедова высотой в пять этажей. Он благодушно улыбается с этой высоты на фоне зеленого туркменского флага.

В центре столицы власти продолжают сносить дома советской постройки, чтобы заполнить освободившееся место новыми монументальными строениями. Пенсионерка Софья Анатольевна стоит возле своего дома, в котором она жила с 1975 года. На его месте должны построить новое здание министерства обороны. Она представления не имеет, получит ли взамен старой квартиры новую. "Это как удар ножом по сердцу", - говорит женщина.

Гай Чазан (Guy Chazan),
("The Wall Street Journal", США)
09 декабря 2008