Султан своей души

МАСТЕРА ПЕРЕВОДА

Лазурное небо: Поэты ХХ века в переводах Мирпулата Мирзо. – Ташкент: Издательско-творческий дом имени Гафура Гуляма, 2008. – 228 с.

Где-нибудь в ином литературном мире, возможно, это событие и не стало бы событием первого ряда, но для Узбекистана оно именно таково: здесь только что вышел из печати давно ожидаемый сборник современных русских поэтов, переведенных на узбекский язык Мирпулатом Мирзо, в прежнее время более известным как Мирпулат Мирзаев. Но – что делать, если Восток возвращается к Востоку, и даже таджикский президент Имомали Рахмонов вдруг становится Имомали Рахмоном, а узбекский поэт превращает себя в некий среднеазиатский тахаллус (псевдоним) для европейского читателя, тем самым не только приближаясь к аудитории маняще-азиатской экзотической таинственностью, но и отдаляясь инокультурной непривычкой восприятия.

Однако вернемся к книге. Под обложкой с традиционно восточным сладковато-красивым названием "Лазурное небо" ("Ложувард осмон") нашли пристанище в новом своем тюркоязычном звучании Борис Пастернак, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Расул Гамзатов, Олжас Сулейменов и Роберт Рождественский. А также – слегка отдаленный от них иным духовно-поэтическим внутренним временем Иосиф Бродский.

Если попробовать не учитывать некоторую внелитературную значимость события, то – все равно – даже одно то, что Борис Пастернак впервые зазвучал на узбекском языке, да и практически не переводившийся Иосиф Бродский тоже (лишь Андрея Вознесенского немного переводил народный поэт Узбекистана Сирожиддин Сайид), то о событии этом поговорить следует.

Во-первых, предварим возможное замечание, что это все-таки не совсем современная поэзия России. Да, могут сказать, что едва ли уже не полвека отделяет нас от первых публикаций иных из ныне переведенных стихов и что вряд ли уж так важно это скромное центральноазиатское добавление к сотням и сотням уже существующих сегодня переводов. Смею утверждать – еще как важно. Естественно, тем, что хорошее постареет не скоро. Больше того – может, и само нестарение хорошего держится как раз такими, как будто несвоевременными, переводами.

Во-вторых, подобное издание особенно ценно тем, что говорит о некотором возобновлении интереса литераторов Узбекистана, его национальной литературы к литературам иных стран.

Начав эти, внешне как будто запаздывающие, литературные встречи с переводов именно тех поэтов, чье творчество характерно для времен свержения литературных и мировоззренческих стереотипов, и введя их в сборник "Лазурное небо", то есть – в сборник поэзии 60-х, несомненно, взломавшей идеологический лед тех наших общих советских времен, Мирпулат Мирзо определенно делает шаг в сторону ориентации новой национальной узбекской литературы на современные мировые литературные – нет, не стандарты, но – мейнстримовские, что ли, поиски. Он понимает, что замкнутость всякой литературы на самой себе – сами о себе пишем, сами себя издаем, сами себя читаем, сами себя рецензируем – путь губительный, провинциальный, даже если такая литература и издается в столицах.

Превращение Мирпулата Мирзаева, парнишки из кишлака, отслужившего в армии, в одного из ведущих поэтов Узбекистана, а затем в заместителя главного редактора солидного толстого журнала, вполне закономерно. Он никогда не огораживал сам себя никакими конъюнктурно выгодными шорами, скрываясь от всякого литературного инакомыслия, – наоборот, всегда любил покачаться на волнах иноязычного поэтического слова. Так слушают музыку, не стремясь объяснить ее, однако искренне желая ее звучание донести до других, даже и до обладающих временной музыкальной глухотою на чужое – частой болезнью изменчивого политического времени.

Нельзя сказать, что подобного не происходило раньше. Тот же Мирпулат Мирзо, работая заместителем главного редактора издающегося на узбекском языке журнала "Жахон адаби­ети" ("Всемирная литература"), как бы двоюродного брата "Иностранной литературы", сделал многое, чтобы узбекские читатели открыли для себя мировые литературные сокровища. Шекспировский "Сон в летнюю ночь", переведенный им, был поставлен в национальном театре Узбекистана; играли его в таком варианте и в театре на Таганке. "Натан Мудрый" Г. Лессинга, также поставленный на сценах Узбекистана, укрепил признание Мирпулата как переводчика. Позже в его переводах вышли стихи Александра Пушкина, Томаса Элиота, Тудора Аргези и других поэтов. Итогом стала антология мировой поэзии "Цветы Млечного пути", вышедшая в 2004 году.

В 2005 году появляется подготовленная им антология казахской поэзии "Пой, домбра!", готовится антология корейской поэзии. В переводах Мирзо издаются историческая повесть Евгения Замятина "Бич божий" и повесть Фазиля Искандера "Поэт".

Качество этих переводов так высоко, а адаптация их европейских реалий к восточному восприятию так точна, что произведения самых отстраненных от Азии авторов становятся совершенно своими: одно из стихотворения Расула Гамзатова, переведенное с аварского на русский, а с русского – Мирпулатом Мирзо – на узбекский язык, сегодня знают и поют как… узбекскую народную песню. Естественно, не ведая ни про автора, ни про двух ее переводчиков.

Зато и делаются они, эти трудные переводы, не единым заказным наскоком, но кропотливым перебиранием и подбиранием драгоценных и точных слов из раскрытого сундука традиционной восточной поэзии. На перевод пастернаковского "Марбурга" (примерно три странички и всего восемнадцать строф) однажды ушел целый творческий отпуск поэта Мирпулата Мирзо – больше сорока дней.

На последнем, VI Ташкентском открытом фестивале поэзии аудитория, пресыщенная современными андеграундными и классически повторяющимися поэтами с их высоким слогом и словом, довольно скептически взглядывала на Мирпулата Мирзо при его первом появлении на перенаселенном оригинальными авторами поэтическом подиуме. Но надо было слышать шум их аплодисментов после неторопливого чтения Мирпулатом Мирзо – чтения на языке Алишера Навои! – Бориса Пастернака.

Его первый сборник стихов "Лазоревое утро" был издан в 1975 году. Известны и популярны его книги: "Голубая река", "Сунбула", "Роза и звезды", "Утешение", "Избранное". На сегодняшний день Мирпулат Мирзо является автором более 10 поэтических сборников. Его драма "Когда засветится утро", поставленная в узбекских театрах, как всякая добротная литература, легко пересекла государственную границу и утвердилась в репертуаре некоторых театров соседнего Казахстана.

Понимание того, что богатство национальной культуры – это то, чем легко и щедро нужно делиться со всеми вокруг, пополняя ушедшее чужими запасами, пусть и измеряемыми по шкале ценностей иного менталитета, – банальная истина, которую, однако, время от времени все-таки следует повторять.

В предисловии к "Лазурному небу" узбекский писатель Эркин Вахидов (переводчик на узбекский язык Есенина и Гете), знающий толк и в русской, и в мировой литературе, напишет об этом примерно так: "Да, огромен талант иных литературных звезд. Но ведь в небе всегда и всем места хватит. Они не затмевают друг друга. Как не затмевают друг друга ни судьбы, ни творчество поэтов, вместе сведенных под одною обложкой волею переводчика Мирпулата Мирзо.

Каждый поэт, а переводчик особенно, – это как бы султан своей души, правитель. Тем не менее он вдруг легко становится рабом чужого текста, неожиданно для самого себя попадая в рабство к чужому таланту. Он тотчас лишается покоя. Чужой талант, скрытый в чужом тексте, словно сковывает его цепями, мучает его. Он понимает, что выйти из этого подчиненного состояния и освободиться можно лишь одним способом – переподчинив чужой текст самому себе. Сохранив оригинал и завладев им.

Когда же покоряющий его прежде текст им наконец переведен, когда он все-таки переподчинился, бывший раб становится хозяином нового старого текста. То есть – снова – султаном своей души…"

Однако, скажем честно, не очень-то много литературных султанов в последнее время хочет становиться рабами – пусть и временными – этого самого чужого текста.

Впрочем, не вернее ли сказать и так – не может ими стать…
Дело в том, что за последние пятнадцать-двадцать лет, пожалуй, полностью исчез институт переводчиков. Особенно если иметь в виду переводчиков с узбекского языка. Уровень же делаемого весьма невысок, качество теряется (не хочется говорить, что уже вообще потеряно). Задыхается без новых переводов на русский единственный в Узбекистане литературно-художественный журнал "Звезда Востока".

Объявленный в этом году Союзом писателей Узбекистана, Республиканским интернациональным культурным центром и бывшим Росзарубежцентром конкурс среди переводчиков (премировались лучшие переводы с узбекского на русский и с русского на узбекский), хотя и состоялся, но главной своей цели не достиг: новых имен, работающих в этом направлении, обнаружено не было.

Да, существуют прекрасные переводы узбекской классической и современной поэзии, сделанные Александром Файнбергом, Вадимом Муратхановым, Сабитом Мадалиевым.

Да, все-таки есть и ответное движение: современный поэт Рустам Мусурмон перевел на узбекский целую книгу стихов того же Файнберга… В список занимающихся литературным переводом можно, пожалуй, будет добавить еще две-три фамилии: Рано Азимовой, Алишера Атакузиева и – осторожно подступающей к новому для себя делу Наргизы Касымовой… Но ведь это почти что все! Целена­правленное, профессиональное занятие переводом вне конкурсов и заказов – вообще величайшая, почти не существующая здесь редкость.

В этом смысле работа Мирпулата Мирзо – напоминание русским поэтам, подталкивание их: мы вновь начинаем открывать вашу литературу. Неужели никто не сумеет открыть нашу? Время пришло… Она уже есть. Обогащайтесь и вы тоже.

Алексей УСТИМЕНКО

№50 (6202)
10.12.2008