После парламентских выборов политическую систему страны приводят в соответствие с принятыми в Центральной Азии "стандартами". Но не все наследство Туркменбаши будет выброшено.

В минувшее воскресенье в Туркмении прошли парламентские выборы, которые можно считать водоразделом между эпохой "золотого века" Туркменбаши и эпохой "нового Возрождения".

Последний термин, взятый на вооружение туркменскими идеологами, одновременно обозначает и преемственность, и коррекцию политического и экономического курса властей страны. Изменения уже видны, и они были подготовлены отчасти самим Сапармуратом Ниязовым. Даже для автократических режимов региона туркменская модель выглядела чересчур патриархально. Проведя конституционную реформу, модернизировавшую управленческую систему, Туркмения формально уподобилась многим странам СНГ, имеющим сильную президентскую власть и подконтрольный парламент.

Демократия плюс патриархальность

Туркменские парадоксы не переставали удивлять. Страна, получившая нейтральный статус, первой из центральноазиатских государств завязывает в 1994 году отношения с НАТО, принимая программу "Партнерство во имя мира". Единственная из постсоветских республик, она устанавливает с Россией институт двойного гражданства, но затем отыгрывает назад, введя визовый режим и с Москвой, и с другими "братскими" республиками.

Противоречия были характерны и для внутренней политики: вполне демократическая лексика главы государства сочеталась с его золотой статуей и ритуалом целования рук президента министрами в знак лояльности, а также со стоянием на коленях провинившихся чиновников.

При этом пожизненно избранный президент являлся бессменным руководителем единственной в стране Демократической партии Турменистана.

Эту смесь патриархальности и демократической риторики противники Туркменбаши объясняли его стремлением закамуфлировать режим личной власти и оградить себя от критики со стороны Запада. Возможно, дело не исчерпывалось только этой причиной.

Нужно вспомнить, что после распада Советского Союза идее строительства демократии не было альтернативы. Все президенты постсоветских стран, большинство которых были коммунистическими руководителями, переняли демократическую риторику. Запад являл собой пример благополучия для постсоветского мира, а именно внешние атрибуты процветания и привлекали лидеров новых независимых государств. Ничего удивительного, что институт президентства (включая и должность вице-президента, которая, кстати говоря, почти нигде не прижилась) списывали с американской конституции. Не осталась в стороне от этого процесса и Туркмения.

В начале 1990-х Ниязов собирает группу юристов и ставит перед ними задачу изучить конституции США и европейских стран, чтобы взять образцы для составления основного закона независимой Туркмении. Авторитетные ученые начинают ходить на прием к президенту, употребляя красноречие для того, чтобы отговорить его копировать западный опыт. По словам туркменского социолога, привлеченного к работе над новой конституцией, их аргументы настолько впечатлили Сапармурата Ниязова, что на выходе документ оказался свободен от западного влияния.

Туркмения приступила к изучению своей национальной самобытности, ставя знак равенства между обычаями и традициями с одной стороны и западными ценностями - с другой.

Сапармурат Ниязов исходил из спорного принципа, что демократия "является естественным состоянием любого народа". "У туркмен богатейший опыт демократических традиций, традиций толерантности, терпимости к чужому мнению, уважения иных обычаев, нравов, норм поведения, - утверждал Ниязов с парламентской трибуны в 2005 году. - Но у туркмен, в силу особенностей исторического развития, не менее сильно развиты и защитные механизмы, механизмы сбережения своей самобытности, внутренних устоев, что, в общем, и позволило нам сохраниться как народу. И сегодня, развивая в стране демократические институты, мы стараемся, чтобы этот процесс максимально соответствовал мировоззрению нашего народа, проверенной веками системе ценностей".

Эксперимент должен был иметь продолжение. Три года назад Туркменбаши пообещал, что полномочия следующего президента ограничатся двумя сроками по пять лет. И оказался отчасти прав: согласно новой конституции, принятой осенью нынешнего года, глава государства избирается на пятилетний срок (правда, без указания ограничений по срокам).

Это может показаться удивительным, но сбылись и слова Ниязова относительно расширения полномочий парламента. Рудимент патриархальности - Народный совет, имевшее более двух тысяч депутатов и имитировавшее народную демократию, - был упразднен, а его полномочия частично передали Меджлису (парламенту). Даже количество депутатских мест в избранном в воскресенье парламенте (125) не сильно отличается от названной Ниязовым цифры (он говорил о 120 депутатах).

Но преемники Туркменбаши пошли дальше, пригласив наблюдателей из ООН и ОБСЕ, которые впервые присутствовали на парламентских выборах. До сих пор мониторинг избирательного процесса проводили национальные наблюдатели из Туркменского национального института демократии и прав человека при президенте. Новшеством является и открытие избирательных участков за рубежом.

Так что выборы формально ничем не отличались от процедуры голосования в соседних странах. И комментарии международных наблюдателей были выдержаны примерно в том же ключе, что и высказывания в адрес киргизских, казахских или таджикских выборов.

В Туркмении, как и в других центральноазиатских странах, задачи иностранцев были чисто представительские. Не планировалось осуществление полноценного мониторинга, следовательно, не последует и публичного отчета ОБСЕ. Такая практика, апробированная в центральноазиатских странах, позволяет международным институтам сохранить лицо, не прибегая к критике режимов, а самим странам - имитировать демократический процесс.

Куда поставить культ личности?

Накануне сложения полномочий старый парламент (он должен проработать до Нового года) изменил слова государственного гимна, выбросив из текста упоминание о Туркменбаши. Изображения первого президента страны исчезли с улиц и государственных учреждений. Обещано, что золотая статуя, поворачивающаяся вслед за солнцем, будет перенесена с центральной площади в другое место.

Однако официального осуждения культа личности Ниязова не следует ожидать. Иностранных гостей по-прежнему привозят к мавзолею усопшего президента, идеи Туркменбаши, изложенные в его книге "Рухнама", изучаются, пусть и не в столь обязательной форме.

Эта двойственность совсем не случайна. На Востоке вообще не любят свергать авторитеты. А в Туркмении разоблачение культа личности ударило бы в первую очередь по авторитету власти, в чем она, конечно, не заинтересована.

Суть идей Туркменбаши, если вычленить "культовый компонент", состоит в возвеличивании туркменской нации как одной из древнейших в мире, внесшей вклад в развитие цивилизации. С каких позиций критиковать эти идеи? Демократические ценности, ставящие право личности выше права нации (или племен, как в ситуации с Туркменией), непонятны обществу с традиционным укладом жизни. На ХХ съезде КПСС, осудившем сталинизм, критики культа личности "отца народов" апеллировали к ленинизму как чистому источнику коммунистических идей. Туркменам же не к кому обращаться. Единственным идеологическим авторитетом, основателем независимого государства остается Сапармурат Ниязов, и с этим уже ничего не поделаешь.

Его идеи возвеличивания нации востребованы, поскольку как нельзя лучше соответствуют нынешнему политическому моменту формирования национальных институтов.

Это общий на всем постсоветском пространстве процесс создания новых национальных мифов и символики. Откажись сейчас руководство Туркмении от "Рухнамы", пришлось бы создавать новый цитатник. Прагматичным людям, каковыми являются руководители страны, легче идти дальше по проложенной дороге.

В начале нынешнего года из печати вышла книга с характерным названием "Эпоха нового Возрождения: хроника событий 2007 года", составленная Туркменской государственной информационной службой. В книге не только подробно рассказывается о новых проектах и реформах, но и перечисляются зарубежные визиты президента Гурбангулы Бердымухамедова и его встречи на высшем уровне. Отныне туркменскими идеологами на вооружение взят термин "новое Возрождение", как бы продолжающее эпоху "золотого века" Туркменбаши.

В ожидании звонка из Ашхабада

Вопрос, которым чаще всего задаются внешнеполитические партнеры, касается приоритетов Туркмении в энергетическом сотрудничестве. В последнее время страна выступает на международной арене в качестве мастера "газовой" интриги. Какому из маршрутов - на север, запад, восток или юг - отдаст предпочтение хозяин газовых кладовых?

Газопровод в Россию работает без перебоев, тянется труба в Китай. Актуальным остается соглашение о строительстве Прикаспийского газопровода совместно с Россией и Казахстаном, достигнутое в 2007 году. Кроме того, Туркмения договорилась с Афганистаном, Пакистаном и Индией начать подготовку к строительству трансафганского маршрута - соответствующее соглашение было достигнуто весной нынешнего года. А Евросоюз ожидает сигнала от туркменских властей на "добро" для поставок газа в Европу минуя Россию, через Азербайджан и Турцию по амбициозному проекту Nabucco. Еврокомиссия уже давно подготовила соответствующий меморандум, с которым спецпредставитель комиссии готов вылететь "по первому звонку из Ашхабада". Сигнала, однако, нет, а туркменские власти уклоняются от конкретных заявлений, предпочитая декларировать приверженность многовариантным поставкам газа.

"География" потенциальных партнеров после смерти Туркменбаши значительно расширилась. А спрос, как известно, формирует цену. В этом плане новым властям гораздо легче договариваться с покупателями, чем Туркменбаши. Однако его базовые установки остаются в силе: туркменские власти неизменно заявляют о готовности продавать газ на границе - сухопутной или морской, что позволяет им сохранять формально нейтралитет по отношению к большим игрокам, соперничающим за газовый приз.

Эта позиция Туркмении, а также расторопность российской дипломатии на центральноазиатском направлении дают возможность Москве сохранять выгодный ей баланс.

Санобар Шерматова
16.12.2008