Ключевой вопрос – будет ли скорректирован американский курс и какой может быть оптимальная линия России
"Стратегия инкубации нестабильности" – главное теоретическое наследие дипломатии Кондолизы Райс.

Финансовый кризис заслоняет кризис миросистемный – беду более общую. Политики, деловой мир и общественность больше тревожатся из-за первого. Это понятно, но финансовые потери – не единственная угроза. Деградирует международный порядок, сложившийся после распада СССР. А с ним – модель партнерских отношений между Россией и Западом, хотя условия этих отношений были выработаны с преобладанием интересов США и ЕС.

Неопределенность ситуации связана не только с циклом смены власти в США, но и с ситуацией в нашей стране. В России спокойно, но непросто идет процесс перераспределения влияния, которое оказывают на внешнюю политику обе главные ветви исполнительной власти. При этом финансовый кризис заставляет сомневаться в том, каким окажется российский внешнеполитический ресурс – сколько сможет тратить наша дипломатия на реализацию своих задач.

Мир вокруг России между тем сам по себе наполнен тревожной динамикой. Во-первых, финансовый кризис естественным путем сработал на рост атмосферы чрезвычайности. Страны и правительства в такой ситуации находят извинительным и поступать необычно, решительно и даже резко: все больше думают о собственном спасении, чем об учете чьих-то интересов. Счастье, что ведущие государства додумались до необходимости договориться о координации антикризисных мер. Хуже – что, несмотря на это, каждый исподволь ждет ослабления другого, уповая на то, что это ослабление может случиться в результате действия объективных причин: что взять с кризиса? Но ключевой вопрос – в том, с каким потенциалом каждая страна из кризиса выползет. От этого будет зависеть новый мировой расклад, о котором втайне все давно размышляют в Москве, Вашингтоне, Пекине, Брюсселе и уж точно в Тбилиси.

От финансовой ситуации не отделить скачки цен на нефть – это во-вторых. Избаловавшись благоприятной конъюнктурой государства, экспортеры энергоносителей теперь – перед лицом тяжелых испытаний. Выдержат или не выдержат их экономические системы проверку дешевизной сырья? Восемь лет правления Путина речь шла о создании в России кризисоустойчивой модели роста, которая могла бы ослабить привязку нашей страны к экспорту нефти. "Великая нефтяная держава" – сила и слабость. Чем сердце успокоится?

В-третьих, фактор малых стран. Никогда с боснийской провокации 1914 года от них не было столько вреда, сколько теперь. Возник не то целый слой, не то почти класс государств-провокаторов, стремящихся стравить между собой более сильные страны и нажиться на их противоречиях. Американские братья два десятилетия холили поросль таких умельцев. "Стратегия инкубации нестабильности" – главное теоретическое наследие дипломатии Кондолизы Райс. Эстония, Грузия, Литва – младшие птенцы ее гнезда. За роль старших "бодаются" Польша и Украина. На Западе словно не видят: с точки зрения дипломатической стратегии Северная Корея – это "Грузия с ядерными амбициями", разве что хитрее и удачливее.

В-четвертых, "революция ценностей". Припомним, с чего начинали. Михаил Горбачев первым додумался сказать, что все жители Земли имеют общий интерес – выживание, избежание общей войны. Это было поразительное и грандиозное психологическое открытие, благодаря которому на самом деле ход истории изменился.

Затем 20 лет Запад укорял Россию за медлительность в усвоении ценностей демократии и прав человека. Мы, в самом деле, с трудом переориентировали себя. Неотъемлемость свободы, демократии и индивидуальных прав прочно вошла в сознание как минимум молодого поколения россиян. Но и действующие высшие руководители стали воспринимать эти ценности серьезно, даже отказываясь соглашаться с их интерпретациями в американском и евросоюзовском исполнении.

Драматизм ситуации в том, что за это время ценность мира перестала казаться ценностью! Люди решили, что мир – это неотчуждаемая данность. Политики в США перестали бояться войны. Только в такой атмосфере администрации Джорджа Буша могла прийти в голову бредовая и абсолютно антиамериканская идея уравнять ценность стратегических отношений США с Россией и Грузией. Думаю, такой понятийный кризис пострашнее финансового. "Вперед, к Горбачеву!". Пора, пожалуй, возвращаться к книжкам по истории 1980-х годов.

Самая тревожная черта реальности – в-пятых – невосприимчивость американской элиты к критике и ее неспособность к самоограничению военно-политических амбиций. Называя вещи своими именами, в августе этого года командование НАТО и российские военные впервые за 20 лет имели основания рассматривать друг друга как потенциальных противников. Это колоссальный откат назад, связанный с побочными региональными последствиями курса на абсолютное военное превосходство в форме стратегической неуязвимости США.

Ключевой вопрос мировой ситуации – будет ли этот курс скорректирован администрацией Барака Обамы и, если нет, какой может быть оптимальная линия России в международной системе.

Об авторе: Алексей Демосфенович Богатуров - доктор политических наук, профессор, заместитель директора Института проблем международной безопасности РАН.
18.12.2008