Курманбек Бакиев: "Мы сняли все ограничения для российского капитала"
Однако президент Киргизии считает преждевременным говорить о рубле как единой валюте ЕврАзЭС
Дмитрий Медведев и Курманбек Бакиев смогли найти общий язык.

Из досье "НГ" Бакиев Курманбек Салиевич родился 1 августа 1949 года в селе Масадан Сузакского района Джалал-Абадской области. В 1978 году окончил Куйбышевский политехнический институт по специальности инженер ЭВМ. В 2000 году назначен премьер-министром Кыргызской Республики. С 2004 года – председатель Центрального совета объединения политических сил "Народное движение Кыргызстана". С марта 2005 года – и.о. президента Кыргызской Республики, премьер-министр Кыргызской Республики. 10 июля 2005 года избран президентом, набрав на выборах 88,65% голосов. Владеет киргизским, русским и узбекским языками. Жена – Татьяна Васильевна Бакиева. В семье двое детей – Марат и Максим. В настоящее время старший сын Марат является заместителем начальника управления Службы национальной безопасности Киргизии, а младший Максим – бизнесмен.
С президентом дружественной нам Киргизии мы встретились в очень непростой период – мировой финансовый кризис докатился и до Центральной Азии. Поэтому вполне естественно, что основная часть нашей беседы была посвящена вопросам экономики, российско-киргизскому сотрудничеству.

– Курманбек Салиевич, в какой мере кризис коснулся Киргизии, на каких отраслях экономики и социальной сферы он сказался прежде всего?

– Говорить о том, что кризис обошел нас стороной, было бы неправильно, он коснулся всех. Но у Кыргызстана есть свои особенности. Дело в том, что экономика нашей страны довольно слабо интегрирована в мировую, и практически не связана с крупнейшими экономиками – США и Европы. Поэтому мировой кризис, который пришел из-за океана, пока нас не сильно треплет. С другой стороны, мы крепко связаны с Россией и Казахстаном. Например, товарооборот с Россией за 10 месяцев, если я не ошибаюсь, уже достиг 1,6 миллиарда долларов, а еще год назад был не более 500 миллионов... И если кризис коснулся этих двух наших ближайших партнеров, то, естественно, и мы не избежим его последствий. В Кыргызстане нет месторождений нефти, нет и газа, поэтому упор мы всегда делали на собственное производство, на малый и средний бизнес. Мы, кстати, сняли очень многие бюрократические препоны для их развития. Своим указом я отменил вмешательство в работу хозяйственных субъектов со стороны МВД, КНБ... Дела пошли в гору. Именно поэтому я надеюсь, что мы переживем мировой финансовый кризис с минимальными потерями. Безусловно, мы нуждаемся в инвестициях, и если кто-то скажет, что нет – это будет глубочайшей ошибкой.

– Уровень взаимного сотрудничества, как правило, оценивают по присутствию в экономике капитала партнера. Насколько активно работает в Киргизии российский бизнес? Какие отрасли его интересуют? И в какие отрасли его допускают?

– Интеграционные процессы между нашими странами долгое время были довольно слабенькими. Лишь в последние годы все стало меняться. Перемены стартовали с приходом Владимира Путина, а сейчас набирают новые обороты. Уже до конца этого года вы услышите о подписании очень важных документов, которые выведут наши отношения на очень высокий уровень. В ближайшее время, я думаю, мы с новым президентом России Дмитрием Медведевым поставим окончательно все точки над "i". По крайней мере к тому все идет. И я, и весь киргизский народ этого очень желаем. Более верного, более важного и серьезного партнера, чем Россия, мы в мире не видим. Отвечая на ваш вопрос, скажу, что никаких ограничений для российского капитала в стране не существует. Взять хотя бы Карабалтийский горнорудный комбинат (КГРК), который был построен в 1953 году и являлся крупнейшим в Средней Азии предприятием атомного комплекса СССР. Несколько последних лет оно простаивало, пока в прошлом году российская Группа компаний "Ренова" не приобрела на конкурсной основе крупный пакет акций, находившихся до этого в государственной собственности Киргизии. "Ренова" возродила производство, договорилась с предприятиями Казахстана о возобновлении поставок сырья, провела необходимый ремонт печей... В октябре у нас побывал Дмитрий Медведев, и в нашем с ним присутствии было подписано соглашение о дальнейшем сотрудничестве в этой области. В проекте завязаны Киргизия, Евразийский банк развития (ЕАБР) и ГК "Ренова". На базе Карабалтийского комбината будет создан современный производственный комплекс по переработке урановых отходов, накопленных за последние 50 лет. Банк развития выделяет на это кредиты – 150 миллионов долларов.

Во-вторых, на нужды военно-морских сил России работает наша корпорация "Дастан". Предприятие, образованное в 1956 году, сегодня – одно из ведущих предприятий республики в производства морского оружия.

В-третьих, и это самый мощный сектор сотрудничества с Россией – гидроэнергетический. Для его развития в нашей республике существуют неисчерпаемые ресурсы, на сегодняшний день используется едва ли 10% возможностей. Природа дала нам реку Нарын, на которой можно строить мощные ГЭС, и мы ведем активные переговоры с Россией об инвестициях в эту отрасль.

В-четвертых, мы приглашаем к сотрудничеству "Газпром" России, предлагаем ему приобрести акции нашей компании "Кыргызнефтегаз", вести совместную разработку месторождений. "Газпром" уже приобрел многие АЗС в Бишкеке.

Приоритетом сегодня, и через 10 лет, и через 20 будет все же развитие гидроэнергетики в республике. Повторю: ресурс нами освоен едва ли на 10%. Второй приоритет – развитие горнодобывающей промышленности. Запасы золота, редкоземельных элементов у нас очень большие. Третье – туризм. Четвертое – сельское хозяйство, продукция которого считается одной из наиболее экологически чистых в мире. И все эти направления мы готовы разрабатывать вместе с Россией.

В рамках контртеррористической операции Киргизия разрешила США использовать свой аэропорт Манас.
Фото Reuters

– При таком огромном гидроэнергетическом потенциале Киргизия, однако, испытывает трудности с обеспечением электроэнергией. Киргизские эксперты, а также оппозиционеры утверждают, что страна находится в состоянии жесточайшего энергетического кризиса. Как вы планируете войти в зиму, сможет ли правительство обеспечить население теплом и светом?

– Проблем много, они те же, что и для всего СНГ и для России, – изношенность оборудования, воровство электроэнергии... Но не это главное. Главная же причина сегодняшних отключений электроэнергии в республике – маловодье и низкий уровень запасов воды в Токтагульском водохранилище. Прошлая зима у нас была довольной суровой, но мы практически не отключали электроэнергию. В нынешнем, если не отключать, то запасы водохранилища могут упасть до нуля, и тогда вообще все четыре ГЭС, которые находятся ниже по течению, просто встанут.

Главное для нас сегодня – сберечь воду в водохранилище и не допустить полной остановки ГЭС. К тому же весной мы обязаны дать соседям в Ферганскую долину поливную воду.

– Курманбек Салиевич, на днях премьер-министр Белоруссии Сергей Сидорский заявил, что российский рубль может использоваться в качестве региональной валюты не только в рамках Союзного государства Белоруссии и России, но и в рамках Таможенного союза ЕврАзЭС? Это благие пожелания или же ведется определенная работа в этом направлении?

– Это очень непростой вопрос. Экономики разные, уровень развития разный… Думаю, говорить сегодня о рубле как о единой валюте ЕврАзЭС рано. Но в перспективе – почему нет? Почему Европа смогла перейти на евро, а мы не сможем? Это вполне, на мой взгляд, реализуемое дело, и я приветствую идею региональной валюты.

Уверен, в качестве региональной валюты рубль очень будет способствовать интеграции наших экономик. Если экономисты и финансисты сумеют найти пути решения, то почему нет? Доллар, конечно, прочно вошел во все сферы жизни. Но где США, а где мы? Поэтому во внешней политике я всегда призываю: давайте посмотрим вокруг – кто слева, кто справа, кто на юге, кто на севере… Почему мы должны ориентироваться на дальние страны, не разобравшись с соседями? У нас на Востоке даже есть пословица: сосед важнее дальнего родственника.

– Вокруг авиабазы США в Киргизии время от времени возникают какие-то слухи, связанные то с возможным ее выводом, то, наоборот, говорят о перспективе размещения на территории республики второй американской базы близ города Токмак. Что в них правда, а что домысел?

– Даже не знаю, кто такие слухи распускает и как их комментировать. Поверьте, я как президент могу не знать, скажем, об открытии какого-нибудь захудалого свечного заводика. Но уж о строительстве целой военной базы, понятное дело, знать обязан.

Напомню, когда давалось разрешение Соединенным Штатам на открытие военной базы в Манасе, то обговаривалось: она существует до завершения войны с талибами. Мы пошли навстречу. Я тогда работал премьер-министром Кыргызстана и помню, как многие в правительстве, включая тогдашнего президента Акаева, считали, что с американцев не надо брать плату за пребывание здесь и даже за использование нашей взлетной полосы аэронавигации и т.п. Я настоял, чтобы платили. Сразу ставился вопрос, что погостят они у нас год-два, пока не покончат с войной в Афганистане. Но, как видите, уже семь лет минуло.

По крайней мере речи о расширении базы США в Кыргызстане и быть не может.

– В Бишкеке в отличие от многих столиц бывших советских республик часто можно услышать русскую речь на улицах. Как вам удается сохранять межнациональное спокойствие в стране?

– Столетия совместного проживания русских и киргизов дало свои результаты. Например, спокойно было воспринято назначение на пост премьер-министра нашей республики Игоря Чудинова – русского по национальности. Ни разу во время встреч с народом, которые я проводил на площадях, на улицах, никто меня не упрекнул, что я его назначил, хотя повсюду, где я бываю, стоят "свободные микрофоны" и любой может подойти и задать вопрос президенту. Нет, все это назначение восприняли нормально. Другое дело – произошел огромный отток русскоязычного населения. Но ведь уехали не только русские, а и много киргизов.

– В этой связи не могу не затронуть еще одну важную тему, которая касается и Киргизии, и России, – это трудовые мигранты. Известно, что в Москве и российских регионах работает немало киргизов. В связи с кризисом эксперты предполагают, что многие из них потеряют работу в России. Что дальше? Они возвратятся на родину? Что ждет их дома? Что предпринимает в связи с этим правительство Киргизии?

– Наверное какой-то отток будет, но не думаю, что он станет носить массовый характер. Почему? Во-первых, люди в России уже глубоко пустили корни. Многие приняли гражданство, женились, родили детей, приобрели частную собственность… Во-вторых, многие киргизы в России работают в сфере обслуживания, которая, на мой взгляд, сильно не пострадает от финансового кризиса. Есть категория сезонных рабочих, которые возвращаются домой на зиму, а весной опять отправляются на заработки. Так что не предвижу в этом плане особых проблем.

– На днях вы встречались с руководителями правоохранительных органов и спецслужб и назвали наиболее серьезной угрозой национальной безопасности религиозный экстремизм. С чем это связано?

– Да, меня действительно всерьез волнует эта проблема. Киргизы – народ религиозный, однако фанатизма у них никогда не наблюдалось. Здесь, скажем, никогда не носили паранджу, и сейчас не носят. Но за последние 10–15 лет, после развала Союза, в сознании многих людей образовался некий вакуум, который очень быстро заполняют разного рода ваххабиты, другие сомнительные проповедники.

Меня очень сильно беспокоит, что некоторые киргизы, считая себя мусульманами, вступают в различные секты, религиозные общины, о которых раньше никто и не слышал. И что им там вбивают в головы, никто не знает. После соответствующей обработки таких людей можно смело ставить под ружье и давать команду, указав на врагов. А ведь истинный ислам, он против насилия, против обмана, воровства. В противодействии подобной пропаганде не дорабатывают и государство, и духовенство.

Что касается взаимоотношений христиан и мусульман, здесь у нас полное взаимопонимание. Думаю, если сохраним общественное согласие в стране, то преодолеем и все остальные, в том числе и экономические трудности.

22.12.2008 |
Аркадий Ханцевич