Двустороннее сотрудничество России и Туркменистана в военной сфере

В процессе взаимодействия Российской Федерации (РФ) с государствами Центральной Азии (ЦА) в военной сфере Туркменистан традиционно занимал особое место, что во многом объясняется как ошибками и просчетами, допущенными Москвой в своей политике на постсоветском пространстве целом и в туркменском направлении в частности, так и той крайне специфической позицией, которую занимает Ашгабат с момента обретения национальной независимости.
В начале 90-х годов туркменское руководство провозгласило Туркменистан нейтральным государством. Следуя избранному курсу, Ашгабат стал все более дистанцироваться от Москвы, подозревая ее в неких имперских амбициях и, одновременно, в нежелании развивать равноправный и партнерский диалог. В результате созданной в Туркменистане политической системы власти, ее концентрации в руках одного человека (на тот период – С.Ниязова), а также проводимой ельцинской Россией политики по "избавлению от груза национальных республик", ни Ашгабат, ни Москва долгое время не были готовы к развитию полномасштабных связей друг с другом, тем более в такой доверительной и стратегической сфере как военная.
В настоящее время Туркменистан – единственное на постсоветском пространстве государство, которое не является членом какого-либо военно-политического или военного союза, а взаимодействие с Россией в военной сфере является достаточно противоречивым и, одновременно, коньюнктурным. Его характер во многом обуславливается состоянием российско-туркменского сотрудничества в газовой сфере. Рассмотрим это в динамике.

Дипломатические отношения между РФ и Туркменистаном были установлены 8 апреля 1992 года, а уже 31 июля 1992 года Москва и Ашгабат подписали базовый документ – Договор "О дружбе и сотрудничестве", на основании которого Россия выступила гарантом безопасности Туркменистана. Тогда же был подписан Договор "О совместных мерах в связи с созданием Вооруженных Сил Туркменистана".
На основании достигнутых договоренностей, многочисленные части ВВС и ПВО бывших ВС СССР, а также подразделения пограничных войск на территории Туркменистана оставались под юрисдикцией России. Остальные сухопутные воинские соединения бывшего Туркестанского военного округа – три мотострелковые дивизии (Кызыларват, Ашгабат и Кушка) и один учебный центр с мобилизационным ресурсом на одну дивизию (Келлята), а также ряд других частей в течение десяти последующих лет должны были полностью перейти в подчинение министерства обороны Туркменистана.
За этот переходный период Россия обязывалась оказывать военно-техническую поддержку национальным ВС, а также выплачивать туркменской стороне компенсацию за право размещения на ее территории своих подразделений, в то время как Туркменистан принимал на себя расходы по содержанию и обеспечению частей совместного подчинения. Координировать усилия двух государств в военной сфере было призвано созданное в 1992 году Объединенное командование. Для участия в его работе в период 1992-1994 годов в г.Ашгабате функционировала оперативная группа МО России в составе отдельного батальона связи, узла связи, роты охраны, отдельной транспортной эскадрильи.
Кроме того, в 1993 году Москва и Ашгабат подписали Договор "О совместной охране государственной границы Туркменистана и статусе российских пограничников на территории республики", который был бессрочным. В соответствии с ним в марте 1994 года была создана Оперативная группа Федеральной пограничной службы (ОГ ФПС) России. В состав группы, численность которой достигала 3 тысяч человек, входили 170-й авиационный полк, 46-й отдельный дивизион пограничных сторожевых кораблей, школа сержантского состава. Личный состав ОГ ФПС России оказывал содействие туркменским пограничникам в охране границы Туркменистана с Ираном и Афганистаном.
Если изначально подписание этих двух документов позволяло России сохранять довольно сильные позиции в Туркменистане, то со временем ситуация стала стремительно меняться. В условиях в целом прозападной ориентации РФ и крайней недооценки значения постсоветского пространства, вектор внешней политики Ашгабата в середине 90-х годов сместился в сторону Турции и США. В 1994 году Туркменистан стал первым из центральноазиатских государств, вступивших в программу НАТО "Партнерство ради мира" (Partnership for Peace) и получивших право частичного участия в мероприятиях Североатлантического альянса. Это, наряду с другими действиями туркменского и российского руководства, оказало негативное влияние на взаимодействие Москвы и Ашгабата в вопросах военного сотрудничества и развития ВС Туркменистана при помощи России.
В результате прогрессирующего охлаждения отношений между Россией и Туркменистаном, Ашгабат отказался от Договора "О совместных мерах в связи с созданием Вооруженных Сил Туркменистана", а в дальнейшем принял решение о роспуске Объединенного командования. В 1999 году туркменская сторона в одностороннем порядке изъявила также желание прекратить действие и Договора "О совместной охране государственной границы", в результате чего российские пограничники были вынуждены покинуть Туркменистан.
К концу 90-х годов взаимодействие между Туркменистаном и Россией в военной сфере было фактически свернуто. Именно на 90-е годы пришелся и глубокий кризис по вопросам газового сотрудничества двух стран (закупки и транспортировки газа из Туркменистана). Данные вопросы являлись (и остаются таковыми сейчас) неким ключевым индикатором состояния всего комплекса российско-туркменских отношений.
Значимые признаки изменений в подходах Москвы и Ашгабата к друг другу стали отмечаться после прихода к власти в России В.Путина и его команды. Выражая крайнюю заинтересованность в туркменском газе, в мае 2000 года только что избранный президент РФ совершил одну из первых своих поездок именно в Туркменистан, возобновив диалог с туркменским лидером по всему спектру сотрудничества, в первую очередь по газовой проблематике. В апреле же 2002 году на саммите стран Каспийского региона между Москвой и Ашгабатом даже был подписан новый Договор "О дружбе и сотрудничестве". Однако главный прорыв в развитии отношений произошел все же в начале 2003 года во время визита в Москву С.Ниязова, когда стороны подписали два основных соглашения – о долгосрочном (на 25 лет) экспорте энергоносителей из Туркменистана и взаимодействии в сфере безопасности. Последнее, в частности, предусматривало сотрудничество России и Туркменистана в борьбе против международного терроризма, незаконного оборота оружия и наркотиков, что, соответственно, подразумевало более тесную координацию действий российских и туркменских силовых структур.
В частности, тогда же был подписан протокол, определяющий основные направления и первоочередные задачи по активизации сотрудничества в военной сфере. Российской стороной были определены конкретные задачи по оказанию помощи министерству обороны Туркменистана в техническом обслуживании, ремонте, метрологическом обеспечении вооружения и военной техники, создании совместного ремонтного предприятия. Так же были обговорены состав и функции Комитета по военно-техническому сотрудничеству между военными ведомствами двух стран. Однако достигнутые договоренности так и не были реализованы из-за возникшего в этом же году политического кризиса между Москвой и Ашгабатом по проблеме двойного гражданства и развернувшейся в Туркменистане кампании по искусственному вытеснению из республики русскоязычного населения. Фактически до смерти С.Ниязова в конце 2006 года отношения между Россией и Туркменистаном носили в большей степени политико-декларативный характер и ограничивались лишь сферой поставок туркменского газа в Россию.
С приходом в начале 2007 года к власти в Туркменистане Г.Бердымухамедова стала отмечаться возросшая готовность Ашгабата поднять на новый уровень отношения с Россией, в том числе и в военной сфере. Данный вопрос в пакете с энергетической тематикой был поднят уже весной 2007 года на переговорах Г.Бердымухаммедова и В.Путина, когда Москве удалось убедить Астану и Ашгабат участвовать в строительстве Прикаспийского газопровода из Туркменистана в Россию через Казахстан. С этого времени Ашгабат постепенно стал восстанавливать взаимодействие с Москвой и в военной сфере, развивая, в первую очередь, военно-техническое сотрудничество.
В частности, в 2007 году по заказу Туркменистана российский Научно-исследовательский институт специальных систем связи, автоматизации и управления приступил к разработке единой системы управления национальными вооруженными силами. В рамках инициированной президентом Г.Бердымухамедовым программы технической модернизации силовых ведомств республики, со второй половины 2007 года из России началась поставка автомобильной техники армейского образца. Министерство внутренних дел Туркменистана уже получило около 150 новых автомобилей повышенной проходимости "Хантер" производства Ульяновского автомобильного завода на общую сумму 1,5 млн. долларов.
В июле 2008 года, накануне государственного визита в Туркменистан нового президента России Д.Медведева, Ашгабат впервые за последние несколько лет посетил министр обороны России. В ходе переговоров со своим туркменским коллегой генералом армии А.Мамедгельдыевым А.Сердюков отметил активизацию взаимодействия между военными ведомствами двух стран и выход его за последние два года на качественно новый уровень. По словам российского министра, МО РФ готово и в дальнейшем оказывать всемерную поддержку Туркменистану в реформировании и модернизации национальных вооруженных сил. С этой целью стороны наметили основные направления дальнейшего развития двустороннего военного сотрудничества. Одним из примеров тому служит возобновление обучения военнослужащих Туркменистана в военных учебных заведениях Минобороны России, которое в настоящее время осуществляется на безвозмездной основе.
Об интенсификации российско-туркменского военно-технического сотрудничества свидетельствует подписание летом 2008 года контракта на закупку Туркменистаном в России шести комплексов реактивных систем залпового огня "Смерч" (дальность стрельбы – 90 км). Два комплекта должны поступить в ВС Туркменистана до конца 2008 года, а остальные – в 2009 году. Как отмечают эксперты, это первая крупная военно-техническая сделка России с Туркменистаном за последние десять лет (сумма контракта составляет около 70 млн. долларов).
Не случайным представляется и посещение главой туркменского военного ведомства международной выставки вооружения, военной техники и боеприпасов "Нижний Тагил-2008", в ходе которой он высказал намерение о закупке в РФ техники и вооружения, а также ее модернизации. В этой связи туркменский министр провел переговоры с руководством Уральского оптико-механического завода (УОМЗ), по результатам которых был подписан соответствующий контракт на обслуживание российскими специалистами военного оборудования ВС Туркменистана.
Кроме того, в соответствии с межправительственным соглашением между Москвой и Ашгабатом, в конце 2008 – начале 2009 года Россия намерена передать по договору аренды в состав военно-морских сил Туркменистана боевой корабль современного образца – ракетный катер типа "Молния", который в конце лета 2008 года сошел со стапелей судостроительного завода в г.Рыбинске (Ярославскя область).
Состоявшийся в июле 2008 года визит президента России Д.Медведева в Ашгабат и достижение им договоренностей с руководством Туркменистана по газовым проектам, в первую очередь об объемах и направлениях транзита туркменского газа до 2025 года, свидетельствует о значимости для Москвы туркменского вектора стратегических интересов в Центральной Азии. Это обстоятельство во многом будет определять стремление РФ к развитию многопланового сотрудничества с Туркменистаном, в том числе и военной сфере, где Россия, по сравнению с другими игроками на пространстве ЦА, пока еще имеет значительные преимущества.

* * *
Такими образом, с определенной долей уверенности можно говорить о тенденции того, что развитие военно-технического сотрудничества между Москвой и Ашгабатом в последнее время стало приобретать "второе дыхание". При этом, очевидно, что во взаимном сближении все больше преобладает прагматичный подход и взаимный учет национальных интересов.
Для России важно налаживание долгосрочных отношений с Туркменистаном, в том числе и в военной сфере, что способствует усилению геополитических и энергетических позиций РФ в таком регионе как ЦА и в Центральной Евразии в целом. Далеко не в последнюю очередь, именно, от российско-туркменских отношений зависит, удастся ли Москве сохранить контроль над значительными объемами центральноазиатского нефтегазового экспорта. В свою очередь Туркменистан, в плане выстраивания отношений со своими партнерами, в том числе с РФ, сегодня как никогда ранее стремится выйти за рамки сотрудничества исключительно в газовой сфере в целях диверсификации своей экономики.
Как представляется, то, насколько России удастся предложить Туркменистану более конкурентоспособные формы именно экономического взаимодействия, увязав свои геополитические и энергетические интересы с интересами Ашгабата, во многом будет предопределять дальнейшую судьбу российско-туркменских отношений, в том числе и в военной сфере.

В.Парамонов, О.Столповский
25.12.2008