Современное демократическое государство не может вести антиповстанческие операции с такой же беспощадностью, как Россия или Алжир

Вряд ли можно сомневаться в том, что наступление Израиля против ХАМАС оправдано с моральной точки зрения. Ни одно государство не станет сидеть сложа руки, когда его территорию обстреливают ракетами - по крайней мере, если оно хочет и дальше оставаться на политической карте. Но то, что Израиль вправе, и даже обязан действовать, не означает, что он поступает разумно.

Пока еще рано говорить о том, насколько правильным было принятое Тель-Авивом решение. Все будет зависеть от результатов наступления. Но уже сейчас, когда, после недели авиаударов, израильские войска входят в Газу, представляется крайне маловероятным, что они смогут нанести решающее поражение террористической организации, обосновавшейся на южных границах страны.

Для полной победы необходимо вести войну так, как Америка воевала против Германии и Японии - в полную силу и на многих фронтах, пока противник не лишится возможностей оказывать сопротивление. Затем Тель-Авиву пришлось бы оккупировать разоренную вражескую территорию, и навязать мир под дулом пистолета - только так он сможет гарантировать, что Газа никогда больше не превратится в плацдарм для нападений на Израиль.

В военном плане все это Израилю вполне по силам (в отличие от США, ему даже не придется применять ядерное оружие). Способен он и навязать мир под дулом пистолета. Собственно, этим израильтяне и занимались с 1967 г., когда Сектор Газа был отвоеван у Египта, до 1994 г., когда была создана Палестинская автономия. При необходимости они могут сделать это снова.

Все, однако, говорит о том, что по этому пути Израиль не пойдет. Чтобы понять, насколько невероятен изложенный выше сценарий тотальной войны, достаточно вспомнить количество жертв в ходе последней крупномасштабной военной операции израильтян - войны против "Хезболлы" в 2006 г. По общепринятой оценке тогда погибло не более 1200 ливанцев; половину из них составляли боевики "Хезболлы". Даже эти относительно небольшие жертвы (0,03% от 3,9-миллионного населения Ливана), возможно, сравнимые с людскими потерями в ходе нынешней операции в Газе, однако, вызвали осуждение по всему миру и обвинения в военных преступлениях в адрес Израиля.

Сами по себе такие обвинения не способны остановить военную машину решительно настроенного государства. Русские, к примеру, с середины девяностых нанесли Чечне ущерб, сравнимый с мерками Второй мировой войны - и им наплевать, что об этом говорят в других странах.

Но Израиль - не Россия, или Алжир, Бирма, Сирия и другие государства, применявшие в последние десятилетия тактику "выжженной земли" в антиповстанческих операциях. Это страна с либерально-демократическим строем, соответствующим критериям современной эпохи, где военные действия ведутся под бдительным оком адвокатов, судей, оппозиционных политиков, журналистов и правозащитников. При этом я перечислил лишь "надзирателей" внутри страны. К ним надо добавить "международное сообщество", наблюдающее за действиями израильтян с таким неблагожелательным интересом, какого оно не проявляет ни к одному государству мира.

При всех обвинениях в жестокости, сыплющихся на израильских военных как из рога изобилия, по историческим стандартам они ведут себя просто образцово. Израильтяне проявляют куда меньшую склонность к повальным убийствам и пыткам, чем европейские государства, боровшиеся в 1950-х гг. с повстанцами в таких странах, как Кения, Кипр, Вьетнам и Алжир, где ставки для них были отнюдь не так велики. Единственным примером сравнимой сдержанности можно назвать поведение американских военных в Ираке и Афганистане. США также весь мир порицает за жестокость, хотя на самом деле они заслуживают похвалы за гуманность.

Впрочем, независимо от того, воздадут ли им должное, США поступают совершенно правильно, максимально ограничивая применение огневой мощи своих вооруженных сил, поскольку в войнах вроде тех, что они ведут - классических антиповстанческих операциях - жестокость может обернуться контрпродуктивным результатом. Когда погибает слишком много людей - особенно невиновных - это может подорвать поддержку народом демократически избранных правительств, которые скорее всего в будущем станут важными союзниками Америки.

Трагедия для Израиля состоит в том, что в Газе ставка на союзников среди местных политических сил нереальна. При всех изъянах недавних выборов население сектора действительно отдало предпочтение ХАМАС. И какой бы урон сейчас не наносился этой организации, нет оснований считать, что ее соперник ФАТХ сможет - и будет - эффективно управлять Газой, обеспечивая при этом интересы безопасности Израиля. В нынешней накаленной атмосфере палестинского политического процесса, любого, кто проявит сдержанность в отношении "сионистского образования", объявят "коллаборационистом" и "приговорят к смерти".

В результате, если Тель-Авив хочет иметь дело с дружественной, или по крайней мере не враждебной администрацией в Газе, у него остается только один выход: взять управление этой территорией в свои руки. До начала первой интифады в 1987 г. Израилю удавалось управлять и Сектором Газа и Западным берегом реки Иордан при невероятно малых издержках. Однако интифада по сути заставила израильтян устыдиться собственных действий, и после этого они уже были не готовы нести бремя "оккупации". В 2005 г. Израиль эвакуировал поселения в секторе во многом потому, что хотел очистить до бела свои нравственные "одежды".

Теперь мы знаем: ликвидация поселений не смягчила экстремистов. Она лишь придала им куража. Поэтому израильские войска вынуждены снова войти в Газу без четких ориентиров относительно того, когда и как они будут оттуда выводиться, и даже представления о том, какой результат операции следует считать победой. Этот вариант далеко не идеален, но возможно он также неизбежен.

По сути дилемма, стоящая перед Израилем, заключается в следующем: он не может игнорировать нападения ХАМАС, не только из-за конкретного ущерба, который они наносят, но и из-за того, что они создают ужасный прецедент. Израиль всегда был государством, обреченным на гибель после первого же поражения, и он не может позволить своим врагам думать, что на него можно нападать безнаказанно. В то же время Тель-Авив не в состоянии предпринять все необходимое, чтобы полностью разгромить противника: его действия ограничивает сам израильский народ, куда меньше, чем прежде, готовый проливать свою и чужую кровь.

Поэтому еврейское государство вынуждено вести с ХАМАС, "Хезболлой" и другими группировками, стремящимися его уничтожить, "неблагодарную" войну на истощение. Нынешняя операция - лишь один из этапов этой затяжной борьбы. И скорее всего, когда израильские войска уйдут, ХАМАС восстановит свою инфраструктуру, вынуждая израильтян к новым вторжениям.

Это - классическая тупиковая ситуация, но у Израиля нет иного выхода, кроме как продолжать делать то, что он делает. В отличие от французов в Алжире или американцев во Вьетнаме, израильтяне не могут просто собрать вещи и отправиться восвояси. Чтобы обеспечить свое существование, Израилю придется еще долго вести войну "низкой интенсивности" - несомненно, не один год, вероятно, не одно десятилетие, и возможно не одно столетие.

Израильтянам необходимо забыть о знаменитом афоризме генерала Дугласа Макартура (MacArthur): "Цель войны - победа, а не продолжение неопределенности. На войне замены победе не существует". Им придется удовольствоваться "заменой", поскольку для их страны "продолжение неопределенности" лучше, чем обе другие альтернативы - собственная гибель, что было бы немыслимо, и полное истребление врагов, что было бы неприемлемо.

Макс Бут - старший научный сотрудник Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations). Его последняя книга называется "Война по-новому: влияние технологий и войн на ход истории с 1500 г. до наших дней" (War Made New: Technology, Warfare, and the Course of History, 1500 to Today)

("The Wall Street Journal", США)
06 января 2009