Итак, резолюция Совета Безопасности ООН принята, и члены верховного органа международной организации вздохнули с облегчением: дело сделано. Удалось выработать такой документ, против которого никто не возражал, и даже США не наложили вето. Это стало возможным, поскольку авторы резолюции поступили мудро: они отказались от попыток возложить вину за побоище в Газе на обе стороны – ведь в таком случае американцы, твердо настаивающие на том, что виноват ХАМАС, заблокировали бы резолюцию, в которой упоминалась бы также и вина Израиля. Вопрос о вине благоразумно обошли и сделали упор во – первых, на необходимость немедленного прекращения огня, что дало бы возможность открыть пограничный переход из Египта и доставить в Газу гуманитарную помощь; во – вторых, на обеспечение безопасности границ; и в – третьих, на необходимость преодоления разногласий среди палестинцев с тем, чтобы они могли выступить единым фронтом на дальнейших переговорах о длительном перемирии. Это и есть суть египетско–французского плана, сформулированного на встрече президентов Мубарака и Саркози.

Первыми отвергли резолюцию лидеры ХАМАС, заявив, что они тут вообще не причем и в резолюции имя их организации даже не упоминается (любопытно, что это было сделано по требованию Израиля, не желавшего, чтобы его – суверенное государство – ставили на одну доску с экстремистской организацией). ХАМАС считает, что переговоры не исключены (хотя подчеркивает, что на заключение длительного перемирия все равно не согласится, так как это сыграло бы на руку Израилю) , но первый шаг должны сделать израильтяне, прекратив агрессию и выведя войска из Газы. Почти одновременно резолюцию отвергла и другая сторона, ссылаясь на то, что палестинские ракеты продолжают падать на израильские города и необходимо закончить операцию, цель которой – раз и навсегда избавить население Израиля от ракетных обстрелов. Таким образом, резолюция СБ лишь формально может считаться документом, проложившим путь к прекращению кровопролития, фактически же ничего не изменилось.

Этого, конечно, и следовало ожидать: для израильского правительства было бы верхом глупости остановиться на полпути после того, как оно заварило такую кашу, погибла почти тысяча палестинцев и по всему миру прокатились митинги и демонстрации протеста против действий Израиля – а ракеты по–прежнему летят на его города, и все оказалось напрасным. Такой исход операции был бы еще хуже, чем плачевный результат войны против Хизбаллы на юге Ливана в 2006 г., и на этот раз правительство Эхуда Ольмерта, еле – еле уцелевшее после ливанской неудачи, было бы попросту сметено. Проиграть вторую подряд войну – это слишком для Израиля. Пока хоть одна ракета падает на израильскую землю, правительство считает себя вправе продолжать операцию. Что же касается ХАМАСА, то он бы, безусловно. выиграл от одновременного прекращения огня с обеих сторон – ведь это означало бы, что враг не добился своей цели, ХАМАС не сломлен и в состоянии в любой момент возобновить ракетные обстрелы, а жертвы среди гражданского населения, разрушение инфраструктуры – когда и где исламисты с этим считались? Тогда почему же ХАМАС отверг резолюцию СБ? Очень просто: для них делать первый шаг означало бы проявить слабость, показать, что враг прав, сообщая, что ХАМАС понес непоправимый ущерб и готов прекратить сражение. С точки зрения нормальной логики моральное преимущество получает тот, кто первым соглашается на прекращение огня – ведь противник, если не сделает то же самое, оказывается главным виновником продолжения войны. Но у исламистов логика другая. Им важно продемонстрировать стойкость и готовность умереть.

Такая непримиримость ХАМАСА, с одной стороны, играет на руку Израилю, поскольку его заявленная цель – предотвратить удары палестинских ракет, а это может быть достигнуто либо уничтожением стартовых площадок, либо прекращением запуска, ракет; ясно, что если бы ХАМАС сам перестал запускать ракеты, у израильтян не осталось бы предлога для штурма городов и лагерей беженцев, где эти ракеты размещены. Тогда продолжение операции с новыми огромными жертвами среди мирного населения было бы для Израиля связано с колоссальными репутационными потерями, и даже американцам было бы трудно его оправдать. Поскольку же ракеты продолжают лететь, ответственность за неминуемое новое побоище ложится уже и на ХАМАС. Но, с другой стороны , идти на штурм означает, что все равно, вне зависимости от степени вины воюющих сторон, на телеэкранах всего мира по - прежнему будут мелькать ужасные картины умирающих в крови детей и женщин, и Израиль в любом случае будет выглядеть как безжалостный убийца. Кроме того, в уличных боях неизбежны серьезные потери и среди израильских военнослужащих, на родину пойдут десятки или даже сотни гробов, и настроение израильского общества, сейчас на 80 % поддерживающего операцию, может измениться. Ведь палестинские ракеты все равно будут лететь на израильские города до самого последнего момента; если у ХАМАСА останется хоть одна ракета, они ее используют. Значит, надо выкорчевать все гнезда, где прячутся ракетные установки, а они, можно сказать, спрятаны среди детей; средний возраст жителей Газы – 17 лет, иначе говоря, там огромное количество детей, и куда ни стрельнешь – попадешь в ребенка. Легко представить себе, какой кромешный ад разверзнется в густонаселенных кварталах города Газы и лагерей беженцев, если израильская армия, не считаясь ни с чем, будет продолжать сражение вплоть до уничтожения последней палестинской ракеты.

Конечно, тактика штурма в конечном счете даст Израилю огромный плюс: будет уничтожена вся военная инфрастуктура ХАМАСА, и – что еще важнее – ХАМАС реально утратит власть в Газе, что и является главной, хоть и необъявленной, целью израильского правительства. Можно будет попытаться вернуть Газу под власть ФАТХА и объявить, что вот теперь восстановлены условия для возобновления переговорного процесса. Но стоит ли платить за это столь огромную цену? – вот вопрос, который, по некоторым сообщениям, уже вызвал разногласия внутри израильского руководства.

Однако есть и третий выход. С древних времен известно, что имеются два способа взятия городов – штурм и осада. Тот факт, что израильская армия, давно уже окружившая город Газу, все еще ведет бои на его окраинах и не идет в решительную атаку, позволяет предположить, что избран второй способ. Но для этого необходимо лишить бойцов ХАМАСА всякой возможности получать боеприпасы, а они поступали лишь из Египта через сотни самодельных туннелей, прорытых за последние годы. Поэтому не случайно то внимание, которое в эти дни уделяется проблеме " филадельфийского коридора ", пограничной полосы между Газой и Египтом. В то время как израильская авиация уничтожает один туннель за другим, в дипломатических кругах выдвинута идея установления строгого контроля на официальном пропускном пункте в районе города Рафа. Есть предложение направить туда международных наблюдателей, чему, правда, противятся обе воюющие стороны. В любом случае, если бы этот канал снабжения ХАМАСА был перекрыт, и учитывая, что большая часть имевшихся у боевиков баз и складов боеприпасов уже уничтожена израильской авиацией и артиллерией, можно было бы попытаться взять ХАМАС измором и войти в города только тогда, когда у хамасовцев уже не было бы чем воевать. Или же – другой сценарий – ХАМАС, видя безнадежность своего положения, пойдет на переговоры при международном посредничестве, что может получиться, естественно, при прекращении ракетных обстрелов.

К варианту осады, возможно, и склоняется сейчас израильское руководство. Но именно "возможно", наверняка никто не знает. Не исключен и штурм. Ближайшие дни покажут, как дальше будет развертываться кровавая эпопея Газы.

Георгий Мирский - доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН

14.01.2009