Лангари. Последний путь

Морозным утром восьмого января 1993 года в аэропорту Куляб десятки людей в траурном одеянии ожидали рейс из Худжанда. Хотя уже было объявлено о нелетной погоде, никто не расходился. Знали, что не каждый летчик рискнет взлететь в эту погоду, но продолжали ждать. В конце концов в небе появился самолет. Он привез в Куляб тело командира Народного фронта Лангари ЛАНГАРИЕВА...

Тракторист, ставший офицером

В 1992 году вместе с братьями Лангари и Файзали, как и тысячами других людей, автор этих строк находился на площади "Озоди" (ныне площадь Сомони). По завершении митинга мы рассадили народ по автобусам и грузовым машинам и направились колонной обратно в Куляб.

Но уже при въезде в Курган-тюбинскую область начали проявляться первые трагические результаты противостояния между участниками противоположных митингующих площадей - "Шахидон" и "Озоди". Именно отсюда стали поступать первые обращения выходцев из Куляба с просьбой о помощи, сигналы о жестокости людей с оружием по отношению к мирному населению.

Осознав, что зов страдающих жителей в эти дни не услышит мировое сообщество, что к мирному пути решения противостояния не вернуться, организаторы митинга на площади "Озоди" стали организовывать Народный фронт. Одним из его организаторов в Кулябе стал Лангари Лангариев. 36-летний лейтенант был из простой семьи, как и сотни его соратников. Был рабочим, библиотекарем исправительной колонии, после службы в рядах армии в ПТУ-22, где приобрел профессию водителя и тракториста, закончил специальную школу милиции Чимкента в Казахстане. На гражданскую войну он ушел с должности воспитателя исправительно-трудовой колонии для несовершеннолетних.

Разведчик из Народного фронта

В штабе Народного фронта он вызвался возглавить разведку.

"Когда в Вахшкой долине разразилась братоубийственная война, - вспоминает один из его соратников Машафо Чоматов, - Лангари уже не раз побывал в качестве разведчика в Пянджском районе. Причем, в самый сложный месяц - май. Ему удалось даже разоружать там местных милиционеров. Одновременно со своей группой он изучал обстановку на местах. Во вторую поездку Лангари с группой попал в мощную перестрелку в Вашском районе. Бои шли, в основном, в совхозе "Туркменистан".

Группе пришлось остаться в Вахше на ночь. А затем, из-за неравного боя и нехватки оружия, разведчикам Народного фронта пришлось отступать до Калининабада. Оттуда почти все перебрались в Куляб. Но Лангари остался. За короткий период товарищи оценили его командирские навыки и отвагу, и потому в штаб, расположенном в ПТУ-32, пригласили отца - бобои Салмона, чтобы тот уговорил сына вернуться в Куляб. Но Лангари был неумолим, заявив, что до конца будет защищать людей.

Мало кто знал, что там же находился Абдулмаджид Достиев и другие представители власти, что там готовились к ответственной операции. Когда все было готово, в Кулябе неожиданно появился Лангари.

По словам бобои Солмон, он смог убедить военных российского полка, что там, в Вахше, где идет война, позарез нужна бронетехника, и под утро в Курган-Тюбе он въезжал уже с двумя БТРами. Смелость и решительность бойцов, предварительная разведка и пропагандистская работа среди населения способствовали тому, что утром город был освобожден от групп оппозиционных сил.

Первое ранение

Очень скоро за Лангари, учитывая его успешные операции, стали охотиться не только отряды оппозиционных сил, но и журналисты. В Курган-Тюбе пожаловали журналисты телеканала ОРТ. Но, несмотря на их просьбы дать интервью, Лангари сослался на занятость. Тем более, что надо было срочно выезжать в Нурек. Чуть позже по дороге в Дангару нас остановили те же журналисты, оставшиеся без транспорта. Пришлось подобрать их, чтобы те смогли снять в Нуреке какие-то кадры для новостной программы. И здесь, в машине уже им удалось разговорить Лангари и сделать несколько кадров.

…Не доезжая Нурека, у местечка Туткавул я почувствовал мощный толчок со вспышкой. Очнулся уже в больнице. Узнал, что машина взорвалась, но все остались живы. То было первое ранение. И я понял, что за Лангари началась настоящая охота.

- Наши палаты в областной больнице были рядом, - вспоминает религиозный деятель Кулябского региона Хайдар Шарифзода. - Честно говоря, и Лангари ощущал угрозу, и я. Поэтому его брат Бахтиер круглые сутки дежурил, охраняя палаты.

По словам Машафо Чоматова, в частых поездках в Курган-Тюбе или Нурек для анализа обстановки, их никто не сопровождал. "Ездили только вдвоем, - говорит он. - А когда на постах наши бойцы жаловались на нехватку оружия, Лангари сразу отдавал наши автоматы. А мы ведь в ту же ночь возвращались в Куляб. На мои вопросы он ответил: "У меня есть пистолет, если понадобится - и этого хватит".

Действительно, оружия не хватало, как и техники. Часто местные умельцы переоборудовали для военных нужд КАМАЗы и даже трактора. Например, один из немцев, проживающих в Калининабаде, сам изобрел орудие, наподобие известной со времен Отечественной войны "Катюши". Техника, созданная им на базе КОЗТО города Куляба очень напоминала гранатомет. И ее назвали "Чундули фос"…

Когда медицина бессильна…

В октябре 1992 года бои шли, в основном, в центре Нурека. Здесь и находился Лангари со своей группой. Стрельба не умолкала до позднего вечера. "Порою трудно было различить направления своих и чужих выстрелов, - вспоминает Машафо Чоматов. - И вдруг, крик - "Лангариев тяжело ранен!". Мы бросились к нему: машина нашего командира была подорвана гранатометом. Откуда был направлен выстрел - трудно определить. Просматривая видеозапись, можно услышать чью-то фразу: "Не зная, выстрелили и ошиблись, и взорвали своих".

В машине находились раненые Лангариев, Абдурахмон Азимов и погибший на месте врач Анвар Муминов. Раненых срочно доставили в Дангаринскую больницу. Здесь Лангари пролежал трое суток, но по настоянию врачей его перевели в областную больницу Куляба.

Целый месяц врачи боролись за его здоровье, но никаких улучшений не было.

- Меня не пустили к нему, - вспоминает его первый учитель Галати Курбонов. - Мои просьбы услышал сам Лангари и сказал, чтобы пропустили меня к нему. Я подбодрил его и сказал, что скоро он вылечится. На что Лангари ответил: "Если я умру, то только от рук своих, которые являются нашей внутренней оппозицией…".

Вспоминает врач-травматолог Абдулло Ерматов, который тогда настаивал на том, чтобы срочно перевезти Лангариева в Худжанд:

- Ранения в руки и ноги Лангари были очень тяжелые. Кроме того, на всем теле было более 100 мелких и больших ран, а в некоторых из них остались осколки. Тогда я был заведующим травматологическим отделением и его лечащим врачом. Но меня больше всего беспокоили осколки, попавшие в голову. На мой взгляд, именно они и стали смертельными. Приглашенный для консультации нейрохирург Субхон Авалов после осмотра заявил, чтобы мы сначала вылечили раны на конечностях, а затем они возьмутся за другие ранения. Тем временем, состояние Лангариева ухудшалось с каждым днем. Дважды привозили нейрохирургов из Душанбе. Но в обоих случаях специалисты заверяли, что раны на голове не смертельны.

И все же было решено отправить Лангариева самолетом в Худжанд.

"По дороге он не раз терял сознание, - говорит А. Ерматов. - Сначала его разместили в больнице на окраине города, так как знали, что и здесь находятся оппозиционные силы. Затем, в сумерках направились в областную больницу. Здесь его пытались спасти в течение 20 дней. Но, увы…"

Даже по истечении времени близкие Лангариеву люди задаются вопросом: "Нейрохирурги виноваты в его смерти или то, что ситуация была неспокойна?". Абдулло Ерматов считает, что время было беспокойное, и версия о страхе медиков перед ответственностью близка к правде. "Может быть, врачи подумали, что если Лангариев не вылечился бы после их операции, трудно было предсказать их судьбу. Ведь это был один из знаменитых полевых командиров Народного фронта. Ну и версию нехватки опыта тоже не надо сбрасывать со счетов".

Медики, работавшие в то время в больницах, с ужасом вспоминают, как к ним даже в операционную входили люди с автоматами, угрожая, что если их боец или командир не выживет, то они всю семью перестреляют. Причем, это были как представители Народного фронта, так и оппозиции. Хотя, тогда мало кто разбирался в их принадлежности. Одна из профессоров, по рассказу очевидцев, заявила прямо таким боевикам: "Мне все равно - кто вы. У меня на операционном столе - человек, гражданин, сын Аллаха!".

Сегодня один из них - человек, гражданин, сын Аллаха Лангари, живет в памяти людской. Его именем названы школа, парк, стадион Куляба. Он живет в именах десятков мальчишек, родившихся после его смерти...

16.01.2009

Билоли ШАМС