Назарбаев не Сталин
Советник президента об антикризисном менеджменте, и не только

Кризисы испытывают нас на прочность не так часто. И тем не менее наблюдательные люди заметили, что в такие моменты всегда есть люди, способные не только принять на себя удар общественного мнения, но и влиять на него. По крайней мере, пытаться влиять… Если в экономическом блоке это, безусловно, Григорий Марченко, то в политическом трудно кого-либо назвать, кроме Ермухамета Ертысбаева. Сегодня он, по традиции, отвечает на наши острые вопросы, да и не только наши. Беседа сложилась на фоне тем, которые наиболее часто встречаются в экспертных оценках ситуации как в печатных, так и в сетевых средствах массовой информации страны. А начали мы с Главного.
– Итак, первая ощутимая инъекция "шоковой терапии" состоялась. В нашем издании достаточно много комментариев экономистов по поводу причин и следствий резкого снижения курса тенге. В этом плане все или почти все понятно. Поговорим о политических аспектах, и здесь достаточно много вопросов. Во-первых, как получилось, что событие, которое потенциально может вызвать волнения в обществе, произошло в отсутствие в стране главы государства? Вы же не станете утверждать, что это событие достаточно ординарное?..

– Вы думаете, что если бы президент был в стране, то он остановил процесс девальвации тенге? Или, как Сталин в свое время, самолично установил курс рубля по отношению к доллару?

– Любопытно. Это в самом деле было?

– Да. В 1947 году проводилась денежная реформа в СССР. Ведущие экономисты и эксперты доложили Сталину, что один американский доллар теперь будет равняться 14 новым советским рублям
(в реальности гораздо больше, может быть – 140 рублям). Сталин поморщился, зачеркнул цифру "14" и сказал: "Хватит с них и четырех!" – и установил курс: 1 доллар равен 4 рублям.
Присутствие или отсутствие президента в данном случае ничего не значит. Тем более что рабочий график президента расписан на год вперед. Есть объективные тенденции – необходимость проводить девальвацию. Казахстан – единственная страна в мире, которая до последнего удерживала курс тенге к доллару. Политика – это всегда выбор между гибельным и неприятным. Решение о девальвации было неприятным выбором. Гибельным выбором является потеря золотовалютных резервов – правительство не может допустить их исчерпания до критического уровня. Если не ошибаюсь, Нацбанк озвучил потери на поддержании курса за IV квартал 2008 года и январь текущего года в размере порядка 7 млрд долларов США.
Другим безусловным, но меньшим злом будет являться снижение покупательной способности населения, в первую очередь в отношении импортных товаров. Также опасно снижение платежеспособности банков по своим внешним обязательствам: в 2009 году банкам предстоит погасить порядка 11 млрд долларов США, и произошедшая 25-процентная девальвация означает одномоментный рост тенгового эквивалента валютного долга в размере более 330 млрд тенге. Заметьте, что девальвация произошла после национализации банков, так как без этой национализации с высокой вероятностью после девальвации начались бы их дефолты. Но теперь государство, по сути, взяло на себя обязательства частных банков, в первую очередь – перед частными вкладчиками.

– На вашей памяти и в вашей практике это не первый кризис и не первый случай удешевления тенге по отношению к мировым валютам – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вы и в эти годы находились на различных государственных должностях. Оставим начало 90-х – сегодняшняя ситуация с ними не сопоставима. Но есть опыт апреля 1999 года, который, несмотря на различия между той и нынешней ситуацией, показал, какие действия власти были эффективными, а какие неудачными. Изучался ли этот опыт – в политическом аспекте – и использовался ли он в феврале 2009 года?

– В 1999 году было легче. У нас тогда в бюджете не было валюты вообще. Народ прошел тяжелые 90-е годы реформ. Продержался. Нефть стоила 9 долларов за баррель. Все только начиналось. Психологически сейчас тяжелее, потому что все привыкли к нефтедолларам, к высоким зарплатам, благодаря которым цены в Казахстане подчас превышали цены в Париже и в Лондоне. И после этого сейчас происходит резкое снижение уровня потребления.
Но кризис рано или поздно закончится, и какие-то страны выйдут из него оздоровленными, готовыми к новому росту, а какие-то безвозвратно потеряют прежние достижения. И поэтому сейчас архиважно при "тушении пожара" текущего кризиса не упустить момент для правильной коррекции экономической политики, ориентированной на посткризисный период.

– Премьер-министр поручил акимам и правоохранительным органам бороться со спекулянтами, наживающимися на разнице обменных курсов. В связи с этим к вам следующие вопросы:
А. Разве обменные пункты не являются субъектами рыночного регулирования?
Б. Разве управление правоохранительными органами не прерогатива президента?
В. Каким вы представляете себе механизм исполнения такого поручения? Полицейские будут дежурить у обменников с бюллетенями официального обменного курса, установленного Национальным банком, на руках?

– Известно, что проведение валютно-обменных операций является лицензируемым видом деятельности. И если обменные пункты действуют в рамках законодательства, то претензий к ним быть не должно. Но есть опасения, что будут снова появляться нелегальные валютные менялы, – не допустить их появления и поручено правоохранительным органам.
Премьер-министр Карим Масимов получил от президента большие полномочия. К тому же министр внутренних дел является членом правительства.
То, что мы видим сейчас, – это первая ажиотажная волна. В ближайшее время рынок установит точное соотношение доллара и тенге, а на курсовую политику обменных пунктов проецируется равновесный курс, устанавливаемый на свободном валютном рынке. Нацбанк гарантировал, что сможет удержать это значение, в том числе и за счет рестрикции тенговой массы. А в отношении тех обменных пунктов, которые будут продолжать вести себя оппортунистически, устанавливая высокий спред между курсами покупки и продажи, местным администрациям остается только апеллировать к гражданскому самосознанию валютных дилеров. Не говоря о том, что валютные дилеры не смогут выиграть"войну" у Нацбанка.

– Вам не кажется, что вся аргументация высокопоставленных представителей экономического блока в правительстве в этой ситуации сводится к известной черномырдинской формуле "наш народ будет жить плохо, но недолго"? Кризис коснулся каждого, без исключения, гражданина страны, а среди казахстанцев не так уж много людей, разбирающихся в тонкостях макроэкономического регулирования и понимающих соответствующую терминологию. Поскольку это вопрос, уже выходящий за рамки компетенции членов правительства, мы адресуем его вам: может ли руководство государства – не обязательно в лице президента, а, к примеру, в лице премьера, председателей палат парламента – внятно объяснить людям, что их ждет в ближайшие один-два года, пусть это будет и горькая правда. Согласитесь, что, когда постоянно звучат заявления о незыблемости курса тенге, недопущении инфляции и т. д., а затем в один день обваливается курс национальной валюты, это похоже на жульничество…

– Не согласен. На нашу экономику влияет очень много внешних, экзогенных факторов, которые не зависят от правительства, например цена на нефть, на металлы, уровень глобального совокупного спроса. И действия правительства, в том числе и по девальвации, – вынужденные меры в ответ на ухудшение ситуации в мире. Поэтому в обвале курса тенге вы напрасно усматриваете злой умысел.
Практически никто в мире не смог спрогнозировать кризис подобного масштаба. Даже самые известные экономические алармисты (Сорос, Ларуш, Хазин и др.) расписываются в собственной несостоятельности. Да, были определенные структурные перекосы в национальной экономике, но, принимая во внимание исключительные перспективы экономики Казахстана в экспортных секторах, планировалась "мягкая посадка".
Всем известно, что начиная с 2000 года объем казахстанского экспорта вырос более чем на 600 процентов (!), то есть практически по 30 процентов ежегодно. А, например, за 9 месяцев 2008 года торговый профицит Казахстана превысил 28 млрд долларов США, что выше даже торгового профицита такого гиганта экспорта, как Япония (24,3 млрд долларов США)! Накопленные сбережения государства к началу кризиса были как никогда велики, и это заслуга действующей власти, которая не пошла на поводу известных предложений о раздаче Нацфонда населению. Казахстан встретил мировой кризис с государственным и гарантированным государством внешним долгом всего порядка 2 млрд долларов США, то есть 2 процента ВВП, – это исключительно малый показатель, которым сейчас может похвалиться далеко не каждая развитая страна. Кашаган должен, по сути, поднять объем экспорта нефти практически на 50 процентов, в 2009 году "Казатомпром" планирует выйти на первое место в мире по добыче урана с объемом 10900 тонн. Поэтому в экономическом плане у Казахстана по всем ранее сделанным прогнозам должно было быть перспективное будущее. Но жизнь вносит свои коррективы.
А касательно того, чтобы объяснить людям прогноз и планы на будущее, то у нас в стране есть формат ежегодного послания президента, из которого будут ясны ожидания власти в отношении развития ситуации.
– Конечно, существует банковская тайна, но есть и интересы национальной безопасности, и в каждой стране, переживающей кризис, тщательно отслеживают чистоту служащих, занятых в ключевых секторах, особенно в банковско-финансовом. В этой связи у нас не вызывает вопросов кадровая политика в отношении ряда бывших служащих ТуранАлема. Но есть другой вопрос. Еще на прошлой неделе ряд редакций получил инсайдерскую информацию о том, что в нескольких крупных банках служащие в массовом порядке переводили свои счета из тенге в доллары. В таком случае 4 февраля стало сюрпризом далеко не для всех граждан страны. Существует ли возможность установить, действительно ли это имело место или в нашей стране коммерческая тайна приоритетнее государственной?
– Я не исключаю возможности, что это действительно "имело место быть". Девальвационные ожидания и так были достаточно высоки, многие казахстанцы давно уже начали переводить свои счета в валюту. Что касается банковских служащих, объективно – они всегда, во всех странах и во все времена, более осведомлены, чем держатели счетов. Так же, как пожарник всегда знает, что в таком-то доме начался пожар, в отличие от жильцов, которые все еще спят.

– Каково ваше мнение по поводу национализации Альянс Банка и Банка ТуранАлем? Это чисто экономический вопрос или все-таки закрались политические аспекты, учитывая известные страницы биографии Мухтара Аблязова?

– Обратите внимание: Альянс сам продался за 100 тенге – и никакого шуму. Потому что Маргулан Сейсембаев не был членом ДВК, не занимался политикой. Хотя банк немалый. А по БТА поднялся шум вселенский. Повторюсь: только вмешательство государства спасло БТА от дефолта. Объективно, национализация этого банка – исключительно невыгодное для правительства приобретение. БТА имеет валютных обязательств свыше 12 млрд долларов США, которые после девальвации увеличились в тенговом эквиваленте еще на 360 млрд тенге, или, грубо, 2,4 млрд долларов. Поэтому единственная мотивация правительства в национализации – это защита вкладчиков БТА от потери сбережений. А эти суммы весьма значительны: более 280 млрд тенговых вкладов физических лиц и порядка 1,3 трлн вкладов юридических лиц.
Никакой политической подоплеки здесь нет. Политику, как говорил Горбачев, нам подбрасывают газета "Республика" и незарегистрированная партия "Алга!". Ну, у нас же свобода слова. Умиляет крепкое единство "униженных и оскорбленных" и банковского олигарха, который вел крайне рисковую банковскую стратегию.
Очень важный момент. Президент неоднократно требовал и указывал, чтобы все банки были прозрачными, чтобы государство знало доподлинно всех акционеров. И все банки стали таковыми, кроме БТА. До последнего момента Аблязов числился только председателем совета директоров БТА, и в Агентстве финансового надзора он не зарегистрирован как акционер, то есть владелец банка. Интересная картина получается! Акционеры молчат или соглашаются с действиями правительства, а газета "Республика" и партия "Алга!" подняли шум в защиту подлинного (или мнимого?) владельца банка. Нам надо вынести уроки из этого, а именно: все банки отныне должны быть прозрачными, как на Западе.

– Председатель Национального банка Григорий Марченко утверждает, что Аблязов вел в целом нечестную игру, представители его команды вывозили машинами какие-то документы, да и вообще, судя по другим комментариям, с его стороны был чуть ли не саботаж. Как же могло получиться, что человек, в свое время осужденный – подчеркиваю! – за экономические преступления, стал топ-менеджером одного из крупнейших коммерческих банков страны?

– Вроде судимость была снята, иначе как он мог возглавить системообразующий банк страны? Плюс, конечно, добрая воля президента. Еще один мощный аргумент, подтверждающий, что никакой политики нет. Надо быть очень наивным и сверхдоверчивым, чтобы "заклятому врагу" дать возможность разбогатеть. Напротив: президент и власть желали только честной и государственной игры со стороны банка, а банкир, видимо, решил играть свою игру. Банк был накануне дефолта, который вызвал бы мощные социальные катаклизмы в стране. Государство решило взять на себя все обязательства банка перед вкладчиками. Еще раз повторю: БТА – системообразующий банк страны (и по размерам, и по кредитному портфелю). Вы представляете, что было бы, если бы в стране начались массовые неплатежи? Правительство совершенно правильно приняло решение.

– С представителями экономического блока, отвечавшими за такое решение, все понятно. Они своего добились, и, верим на слово, это во благо страны. Но ведь вы, как представитель политико-идеологического блока, также несущий ответственность за принимаемые решения, получаете еще одного, довольно серьезного оппонента, к тому же соответствующего известной качественной характеристике "за одного битого двух небитых дают"...

– Аблязов не Нельсон Мандела и не Лех Валенса – это очевидно. Он бизнесмен прежде всего. Сильный бизнесмен, ничего не скажешь. Хотя с историей становления и развития БТА надо еще разобраться. Банкиры и олигархи не должны лезть в политику. Российские олигархи (после историй с Березовским, Гусинским и Ходорковским) давно уже это поняли. У нас кое-кто еще не осознал.

– На этой неделе мы задавали руководителям СМИ вопрос: "В кого бы вы запустили свой ботинок по примеру своих зарубежных коллег?" Планировали печатать ответы в нескольких номерах, но главный редактор газеты "Время" Вадим Борейко не выдержал и опубликовал ответ в своем издании. Затем настал знаменательный день 4 февраля, и мы вынуждены изменить редакцию этого вопроса. Поэтому хочу спросить, как вы теперь будете себя вести после реплики Вадима? Наверное, обходить его стороной и не посещать пресс-конференции, на которых он не ровен час окажется…

– Иракский журналист, запустивший ботинок в американского президента, арестован. Журналисту грозит 15 лет тюремного заключения. Если бы я был твердо уверен, что Борейко будет изолирован хотя бы на 15 суток, то я бы проводил 26 пресс-конференций в год с обязательным присутствием Борейко.

Петр КАРАВАЕВ, Алматы