На минувшей неделе внимание мировой общественности было приковано к Федеративной Республике Германии и США. Министр иностранных дел ФРГ Ф.-В. Штайнмайер отправился на встречу с госсекретарем США Х. Клинтон.

Этот визит имел большое значение как в аспекте двусторонних связей, так и в международном аспекте, в частности, для успешного продвижения к решению проблемы "Иранская ядерная программа" (ИЯП). Прежде всего отметим, что Штайнмайер - первое зарубежное высокое официальное лицо, принятое новой американской администрацией. Известно, что иранская тема была обозначена в числе главных проблем, обсуждавшихся 3.02.2009 глава МИДа ФРГ с госсекретарем США, которая на днях, выступая в сенате, провозгласила поворот в американской внешней политике, указав, что она должна быть основана "на принципах и прагматизме, а не на жесткой идеологии". Этот курс и должен быть, по идее, продемонстрирован США, а Иран, по мнению Штайнмайера, должен воспользоваться этой возможностью, чтобы предстоящие переговоры на тему ИЯП в Тегеране прошли продуктивно. "США намерены предпринять новые усилия в рамках E3 +3 (Германия, Великобритания, Франция плюс США, Россия, Китай) с тем, чтобы остановить Иран и воспрепятствовать его военной ядерной программе", - сказала госсекретарь США. И в этом весьма важна роль ФРГ, которую Х. Клинтон назвала одним из самых близких партнеров Соединенных Штатов.

"У нас есть конкретные предложения по улучшению контроля за процессом по обогащению урана", - отметил Ф.-В. Штайнмайер в своей статье "Прорыв в политике разоружения", опубликованной в Sueddeutschen Zeitung (4.02.2009). И назвал одно из них: обеспечить работу установки по обогащению урана "под непосредственным контролем МАГАТЭ", что может снять все подозрения, создать обстановку доверия между государствами. Иными словами, обеспечить в данной сфере полную прозрачность действий. "Нам необходимо, - указал в статье глава МИДа ФРГ, - как можно скорее достичь дипломатического решения ядерного спора", при этом он упомянул Иран и Северную Корею. "Международные предложения о сотрудничестве с Ираном мы предлагаем решать исключительно за столом переговоров". "К сожалению, - констатирует Штайнмайер, - Иран не опроверг подозрения в том, что его ядерные программы служат военным целям.

Министр считает, что с Ираном нужно и можно договариваться. Как известно, взаимоотношения с Ираном, временами принимавшие скандальный характер, не всегда были таковыми. Случались и позитивные события. Их два. 21.10.2003 было заключено первоначальное соглашение с Ираном (так называемая Тегеранская конвенция). В соответствии с ним Иран пообещал полное сотрудничество с МАГАТЭ, опираясь на которое обязался немедленно выполнять положения дополнительного протокола МАГАТЭ и приостановить всю деятельность по обогащению и переработке урана. Вторым и последним позитивным шагом Ирана в этом вопросе было его согласие (15.11.2004) о приостановке работ по обогащению урана в обмен на поставки ему Евросоюзом ядерного топлива и атомных технологий. Далее в связи с избранием президентом М. Ахмадинежада (26.06.2005) наступил продолжающийся доныне период неприятия любых предложений евротройки (Великобритания, ФРГ, Франция) и прочих увещеваний мирового сообщества, который, желает того Тегеран или нет, но косвенно свидетельствует о том, что Иран тайно ведет работы по созданию ядерного оружия.

Эти обвинения, высказанные рядом лидеров стран Запада (США, Франция и др.) подтверждаются фактами. В их числе обнаружение центрифуги по обогащению урана инспекторами МАГАТЭ (2003); публикация спутниковых снимков секретного иранского полигона для разработки ядерного оружия в местечке Парчин (2004); успешные пробные переработки урановой руды (2004); изучение экспертами МАГАТЭ иранских документов с описанием процессов, свойственных лишь производству ядерных боезарядов (2005); требование Ирана удалить со своих ядерных объектов пломбы МАГАТЭ (которыми опечатаны эти объекты) и видеокамеры наблюдения (2006); отказ Ирана от предложения Москвы о создании на территории России совместного предприятия по обогащению урана для иранской ядерной промышленности (2006).

Подобные факты вынудили международное сообщество в лице Совета Безопасности ООН ввести санкции против Ирана, который отказывается приостановить свою ядерную программу, в частности, работы по обогащению урана, имеющего двойное применение - в мирных и военных целях. 23.12.2006 резолюция Совбеза ООН № 1737 была единодушно одобрена. В соответствии с ней всем странам мира запрещено поставлять Тегерану материалы, оборудование и технологии, которые могут внести свой вклад в разработку ядерных и ракетных программ Ирана. Министерство иностранных дел Ирана квалифицировало документ как "недействительный" и "незаконный" и заявило, что работы над реализацией ядерной программы будут продолжены. В марте 2008 г. санкции были продлены и расширены мерами по ограничению финансирования ИЯП, поставок в Иран продукции двойного назначения, поездок специалистов. В рамках этих предписаний в ФРГ были, к примеру, закрыты счета ряда иранских банков.

В ответ на санкции Иран усиливает деятельность на ядерных объектах, вооружается новыми ракетными системами. "Еще одним успехом иранских ученых в условиях санкций" назван в комментариях по местному телевидению вывод на орбиту с помощью ракетоносителя Safir (Посланник) первого иранского искусственного спутника Земли Omid (Надежда), состоявшийся 2 февраля 2009 г. Как подчеркивает Deutsche Welle, с тем же успехом Safir, изготовленный по собственным технологиям, может быть использован для доставки ядерного оружия. По этой причине запуск спутника не только разубедил противников ИЯП в мирных намерениях Ирана, но и еще раз подтвердил их опасения. Ф.-В. Штайнмайер, будучи в Вашингтоне, сказал, что в случае если "сообщения об успешном запуске спутника Ираном будут подтверждены, они станут... тревожным признаком прогресса иранской ракетной техники".

Фон вашингтонской встречи, где в числе прочих актуальных международных задач рассматривалась и ИЯП, был достаточно тревожный. Во-первых, в воскресенье 1 февраля лидер ХАМАСа Халед Машаль, до того пребывавший в Сирии и наблюдавший за событиями в Газе со стороны, прибыл в Тегеран. Повод для визита - 30-летие Исламской революции. Цели визита - лично поблагодарить президента страны Ахмадинежада, духовного лидера Ирана аятоллу Али Хаменеи и министра иностранных дел Ирана Моттаки "за победу" над Израилем и скоординировать с ними планы перевооружения палестинских боевиков. Cобственно, ракетные обстрелы хамасовцами юга Израиля были возобновлены и без обсуждения с иранскими вдохновителями, своим чередом, так сказать, что вызвало новую волну эскалации после наметившегося было перемирия, принятого Израилем в одностороннем порядке.

Во-вторых, тогда же, 1 февраля, государственный секретарь по внутренним делам Август Ханнинг заявил газете Frankfurter Allgemeine Zeitung (FAZ) о том, что в Германии, как никогда прежде, высока вероятность террористических атак. Об этом свидетельствует серия видеообращений руководителей террористических исламских организаций. При этом А. Ханнинг подчеркнул, что данные видеообращения звучат на немецком языке. Полиции уже известны имена тех, кто выступает с подстрекательскими призывами к джихаду на территории ФРГ. Как правило, это те, кто живет в стране много лет, приехав в свое время из Марокко, Пакистана и других стран Востока на учебу в вуз или в поисках рабочего места. Это подтверждает почти полное отсутствие иностранного акцента. Полиция видит прямую связь между видеообращениями и присутствием бундесвера в Афганистане, посреднической миссией главы МИДа ФРГ Ф.В. Штайнмайера по урегулированию обстановки в Газе и другими событиями в Ближневосточном регионе. При этом не исключен и иранский след - планы исламских террористов нередко координируются в мозговых центрах радикалов, в том числе в Тегеране. Неслучайно экс-министр обороны США Дональд Рамсфельд в свое время назвал иранский режим "главным спонсором международного терроризма в мире". Специалисты ФРГ, проанализировав актуальную ситуацию в Германии, отметили, что она по ряду аспектов совпадает с периодом преддверия печальных событий в Мадриде - это и дало повод уверенно говорить о том, что нечто подобное готовится сейчас в ФРГ. "Совершенно очевидно, что Германия для радикальных экстремистов - цель номер один", - приводит FAZ мнение эксперта по терроризму Гвидо Штайнберга.

Отметим, что Германия, формально не являясь членом Совет Безопасности ООН, активно участвует в переговорном процессе и предлагает свои варианты поведения в каждой актуальной ситуации вокруг ИЯП. К примеру, местом обсуждения ИЯП 30 марта 2006 г. стал Берлин, где проходила встреча глав МИДов постоянных членов Совета Безопасности ООН (Великобритании, Китая, России, США, Франции) и Германии с целью поиска решения иранской ядерной проблемы. Два члена "шестерки" - Россия и Китай - выступили тогда против введения каких-либо санкций против Ирана. США, Германия, Франция и Великобритания со своей стороны не исключили применения против Ирана санкций, если тот не будет следовать мораторию на обогащение урана. Накануне берлинской встречи Совет Безопасности ООН призвал Иран к полной и длительной приостановке всей деятельности, связанной с обогащением урана, включая научно-исследовательские работы. Эта деятельность должна быть прекращена в месячный срок. Указывалось, что Тегеран должен более активно сотрудничать с МАГАТЭ, предоставляя агентству полный доступ к специалистам, местам и документам, связанным с ядерными разработками. Итогом берлинской встречи стало введение в декабре 2006 г. жестких санкций.

Интрига в иранской ядерной программе (ИЯП) состоит в том, что против нее сегодня выступают те, кто приложил максимум стараний для того, чтобы она появилась на свет и получила воплощение в качестве 16 объектов - АЭС, исследовательских и прочих реакторов, урановых шахт, - которые тянутся широкой полосой с северо-запада на юго-восток страны, от Тебриза до Йезда. Это не считая более чем 40 военных баз как профильного назначения (военно-воздушные, военно-морские и пр.), так и отвечающих за охрану ядерных объектов от нападения с воздуха, моря и на земле.

Начнем с Соединенных Штатов Америки. Именно ими был заложен краеугольный камень, когда в Иран был переправлен первый исследовательский реактор (1959). Так было положено начало созданию Тегеранского центра ядерных исследований (TNRC). Затем, вместе с доставкой в Иран из США исследовательского реактора (на легкой воде) мощностью 5 мегаватт, была основана (1974) Организация по атомной энергии Ирана (AEOI). В тот период США не рассматривали экспорт ядерных технологий как нечто криминальное. Напротив, атомная энергия предлагалась как альтернатива нефти, которая, как считал в начале 60-х годов шах Мохаммед Реза Пехлеви, слишком ценный продукт, чтобы быть сожженным в качестве топлива.

В 1975 г. Генри Киссинджер подписывает от имени США так называемый Меморандум 292 - приложение к американо-иранскому соглашению в сфере ядерных технологий, по которому Иран получает оборудование на сумму 6 млрд долларов. Затем к разворачиваемому иранскому проекту подключаются ФРГ (1976) и Франция (1977).

Развитие AEOI получает многовекторное ускорение. Подключаются Южно-Африканская Республика (закупка урана) и Швеция (процесс обогащения урана), и Иран нарабатывает первый опыт по подготовке ядерного топлива. В 1976 г. США предложили Ирану купить и пустить в эксплуатацию силами американских специалистов оборудование для извлечения плутония, причем соглашение касалось полного ядерного цикла.

Основываясь на фактически международной поддержке, Иран развил стратегию. Она состояла в том, чтобы к 2000 г. построить до 23 ядерных энергоблоков и таким образом обеспечить региональное лидерство, стать, как и его соседи на севере (Россия), востоке (Индия и Пакистан) и западе (Израиль), обладателем ядерных технологий.

Свою лепту в процесс внесла и Германия, которая, предложив более выгодные условия, чем США и Франция, в 1974 г. заключила соглашение о строительстве атомной станции в Бушере. Были задействованы западногерманские фирмы Kraftwerk-Union AG, Siemens AG (два атомных реактора), AEG-Telefunken (общая сумма договора 6 млрд долларов); к строительству двух атомных реакторов приступила 1 мая 1975 г. фирма ThyssenKrupp AG. В сооружении других объектов приняли участие немецкие и подключившиеся к ним аргентинские, а затем, начиная с 1990 г., пакистанские специалисты, в том числе инженер Абдул Кадир Хан, отвечавший за развитие пакистанской программы по разработке ядерных технологий.

Работы в Бушере были прерваны в связи с Исламской революцией 1979 г. и первой войной в Персидском заливе, а затем продолжены, но уже силами не немецких, а российских инженеров.

Надо отметить, что российский и китайский векторы обозначились как ведущие. К примеру, в проектных работах по Бушеру к середине 2000-х годов принимали участие от 3 до 3,7 тыс. инженеров из России. Когда они прибыли к месту работы, корпуса сооружений были в пробоинах от ракетного обстрела времен ирано-иракской войны. Поскольку известно, что Саддам Хусейн был большим почитателем советского оружия, россияне в Бушере восстанавливали то, что когда-то помогли разбомбить. В 2007 г. возникла проблема с финансированием работ, в результате чего, как сообщила 20.03.2007 The New York Times, Москва поставила Тегерану недвусмысленный ультиматум: либо Иран выполнит требования мирового сообщества и прекратит обогащение урана, либо Россия откажется от поставок ядерного топлива, сорвав, таким образом, продолжение работ по сооружению АЭС в Бушере. Заявление Москвы о потенциальной ядерной угрозе с юга обозначило крутой разворот в позиции России относительно иранской ядерной программы.

Затем вопрос был улажен. Последнее сообщение (26.01.2009): начались испытания прочности контейнера топлива. Как сообщил "Седьмой канал", ссылаясь на иранское новостное агентство IRNA, русская фирма (ответственный за завершение иранского ядерного реактора в Бушере - Атомстройэкспорт) считает, что работы на реакторе идут в соответствии с планами, для чего увеличено "число сотрудников, особенно техников, работающих на бушерском реакторе, чтобы ускорить процесс его завершения".

Что касается китайского участия, то оно появилось десятилетием ранее: в 1991 г. Иран подписал договор с Китаем на строительство дополнительного небольшого 27- киловаттного исследовательского реактора в Исфахане, тогда же был согласован вопрос о приобретении в Китае другого оборудования, в том числе установки по обогащению урана Calutron. На стадии планирования остается до сих пор не начатое, но не отвергнутое строительство двух 360-мегаваттных реакторов в Дарховиан, о чем в 1992 г. с Китаем было подписано соответствующее соглашение.

Международное сообщество с большим сомнением относится к заявлениям Ирана о том, что его ядерная программа носит исключительно мирный характер. Есть факты, указывающие на существование секретной программы по производству оружия, претворяемой в жизнь.

По оценке военных экспертов ФРГ, число центрифуг в ИРИ, на которых возможно производство оружейного урана, пока не превышает 4 тыс. (по иранским данным - 5 тыс.), что было подтверждено в докладе Мохаммеда эль-Барадеи (ноябрь 2008). При данном оборудовании время на подобное производство может занять около года при условии его бесперебойной работы и четкой организации обогащения урана. Однако если учесть, что международное сообщество может и не знать того, чего, по мнению Ирана, и знать не должно, то обстановка складывается взрывоопасная. Выводы о том, что Иран, не способный в условиях действующих со стороны МАГАТЭ инспекций накопить нужное количество оружейного плутония или оружейного урана, звучат убаюкивающе. Но каждый здравомыслящий человек понимает, что теория и практика, особенно, когда дело касается абсолютно непредсказуемого Ирана, - не всегда одно и то же.

И.С. Берг
6.02.2009