Туркмения без ноликов

Официальный Ашхабад выбрал не лучшее время для проведения денежной реформы – ее позитивные результаты могут быть нивелированы глобальным экономическим кризисом и ухудшением конъюнктуры на рынках топлива

Вот уже несколько месяцев города и веси Туркмении украшают плакаты "Новые деньги – новая жизнь!". С 1 января 2009 года в кошельках ее жителей зашуршали новые манаты и зазвенели – после долгого перерыва – металлические монеты, тенге. При этом номинал новых денег в пять тысяч раз меньше, чем у манатов прежнего образца – купюру в 10 тыс. старых манатов меняли на две новых.

Сейчас, спустя месяц после начала реформы, большинство экспертов сходятся во мнении, что отрицательное влияние деноминации на общий уровень жизни удалось свести к минимуму. Другое дело, что глобальный экономический кризис и снижение цен на энергоносители могут свести на нет часть усилий Ашхабада по укреплению своей валюты.

15 лет маната
Туркменский манат пришел на смену советскому рублю в ноябре 1993 года. За всю свою историю он никогда не был полностью конвертируемым. Первоначально два маната соответствовали одному доллару. Но уже через месяц разрыв увеличился до 15 манатов, а к концу 2007 года составлял около 24 тыс. Рядовые граждане не могли свободно перевести свои манаты в твердую валюту – это право оставлялось только за крупнейшими государственными предприятиями и иностранными компаниями. Для них государство устанавливало официальный курс, который в течение нескольких лет до начала реформ колебался в рамках 5–5,5 тыс. манатов за один доллар. Остальное население Туркмении, включая частный бизнес, было вынуждено пользоваться услугами черного рынка. На нем в 2004–2007 годах доллар стоил 23–25 тыс. манатов.

В отличие от соседнего Узбекистана, туркменские власти не вводили каких-либо жестких мер в отношении менял, хотя, конечно, прекрасно знали о существовании параллельного валютного рынка. Ситуация устраивала всех. По оценке экспертов, ежедневный оборот валюты на улицах Ашхабада достигал сотен тысяч долларов – и при этом очень редко регистрировались случаи мошенничества. Как заметил профессор Колумбийского университета, эксперт по Центрально-Азиатскому региону Рафиз Абазов: "Такой статус-кво, пусть и в извращенном виде, давал участникам туркменской экономики чувство предсказуемости и финансовой стабильности".

Год "великого перелома"
В 2007 году президент страны Гурбангулы Бердымухамедов поставил перед финансовыми институтами задачу: введение единого курса валюты. Первым шагом на этом пути стало повышение с 1 января 2008 года официального государственного курса до 6250 манатов за доллар и формирование так называемого коммерческого курса (от 14 до 19 тыс. манатов за доллар) – для организаций и фирм, сотрудничающих с иностранными партнерами, но не имеющими доступа к конвертации по государственному курсу. Таким образом, в первой половине 2008 года в Туркмении фактически было три валютных курса – государственный, коммерческий и курс черного рынка.

Но уже 1 мая 2008 года в стране был введен единый официальный валютный курс, который обязателен для всех организаций вне зависимости от форм собственности. Центральный банк Туркменистана установил его на уровне 14250 манатов за доллар. Правительство приложило максимум усилий для того, чтобы удовлетворить спрос и предложение иностранной валюты через легальные каналы: очень скоро цены на черном рынке пришли в соответствие с официальными, а объем циркулирующей на нем валюты заметно сократился. К концу 2008 года Туркмения пришла все с тем же унифицированным курсом в 14250 манатов за доллар.

Никому не верю
Одним из шагов монетарной реформы стала деноминация. Указ о ней был подписан Гурбангулы Бердымухамедовым 14 апреля прошлого года. Как заявлял Центральный банк Туркменистана, деноминация предпринимается "в целях обеспечения наибольшей эффективности проводимой в стране денежной реформы за счет упрочения позиций маната как национальной денежной единицы, повышения оптимизации оборота денежной массы, упрощения ценообразования и адаптации к рыночным отношениям, облегчения проведения расчетов, ведения бухгалтерской и статистической отчетности, наконец, значительной экономии государственных средств". Помимо этого туркменские экономисты отмечают и другой аспект деноминации, а именно активизацию с ее помощью инвестиционной политики страны – "укрепление национальной валюты, безусловно, стимулирует приток капитала в различные сферы экономики".

Поначалу, правда, деноминация стимулировала приток средств в обменные пункты: далеко не все жители страны поверили утверждениям своего Центробанка, что доллар США по отношению к деноминированному манату подешевеет и, разумеется, в данной ситуации приобретение наличных долларов США является экономически нецелесообразным. Официальные лица ответственно заверяли, что никаких ограничений по объемам обмена не будет, он будет продолжаться в течение двух лет. Но наученные горьким опытом начала 1990−х годов, граждане Туркмении решили подстраховаться переводом всех сбережений и остатков старой наличности в доллары. Ажиотаж достиг такого уровня, что в некоторых городах страны люди записывались в очередь на валюту за два дня – и получали на руки всего по 200 долларов.

Новый, 2009 год Туркмения встретила с курсом покупки 2,82 маната за доллар, продажа – 2,84 маната за доллар. Несмотря на прогнозы пессимистов, в течение первого месяца это соотношение не изменилось.

По сообщениям местных наблюдателей, первый месяц с новым манатом прошел спокойно. Очереди за долларами пропали уже к концу первой недели. Налоговая полиция бдительно следит за тем, чтобы цены были указаны как в старых, так и в новых манатах, и контролирует правильность пересчета. Правда, в регионах адекватность новых цен проконтролировать сложнее, и уже появились жалобы на то, что округление цен идет исключительно в повышающую сторону.

Заграница их одобрит
О том, что экономическая реформа, проводимая президентом, благосклонно принимается иностранными инвесторами, говорит тот факт, что в 2008 году объем инвестиций в экономику Туркмении увеличился почти в четыре раза. Деноминация не только еще больше стимулирует национальную экономику, но и послужит повышению рейтинга Туркменистана на мировом рынке, убежден официальный Ашхабад.

Не скупятся на похвалы и международные финансовые институты. Один из последних докладов Европейского банка реконструкции и развития утверждает, что Туркмения в 2008 году демонстрировала самые высокие темпы роста среди 28 стран региона. В ноябре 2008−го страну посетила делегация Международного валютного фонда (МВФ). Как заявил по ее итогам глава миссии Питер Уингли: "Правительство Туркмении добилось значительного прогресса в осуществлении экономических реформ, особенно в области унификации обменных курсов". Кроме того, миссия положительно оценила тщательную подготовку деноминации маната и других финансовых реформ, включая меры, направленные на развитие банковского сектора.

Поводы для беспокойства
Главный вопрос – насколько устойчивым окажется курс нового маната и не разделит ли он судьбу своего "ниязовского" предшественника. Эксперты напоминают, что экономическим обоснованием для деноминации является борьба с последствиями инфляции и девальвацией. Деноминация чаще всего проводится на завершающем этапе стабилизации экономики после окончания периода ускоренного роста цен.

Поэтому при проведении деноминации должны осуществляться действенные антиинфляционные меры, направленные на стабильность цен и устойчивость маната. Устойчивость нового маната, полагают эксперты, будет обеспечена газом. В 2009–2010 годах запланировано завершить строительство основных проектов по увеличению экспорта туркменского газа в Россию и Китай, а также, вероятно, и в Европу. В 2008 году инфляция в стране составила 8,8%. В 2009−м туркменские власти надеются удержать ее в пределах 7–8%.

То, что успешная деноминация возможна, говорит опыт таких стран, как Россия (1998 год), Турция (2005), Азербайджан (2006). Впрочем, существуют и примеры обратного рода, например, Зимбабве, где с начала XXI века деноминация проводилась уже дважды: в 2006−м убрали три нуля, в 2008−м уже десять. В Бразилии за последнюю четверть прошлого века деноминацию проводили трижды.

Деноминация туркменской валюты совпала с глобальным экономическим кризисом и снижением цен на энергоносители. Несмотря на то что Гурбангулы Бердымухамедов неоднократно ссылался на вывод экспертов МВФ о том, что "осмотрительная финансовая политика правительства и диверсификация экспортных рынков природного газа позволили Туркмении избежать влияния текущего международного финансового кризиса", эксперты советуют туркменскому правительству не торопиться почивать на лаврах. Снижение цен на энергоносители означает снижение валютных запасов страны и, следовательно, негативно скажется на возможностях Ашхабада поддерживать как новый курс маната, так и социально-экономическую стабильность в целом. В числе приоритетов политики туркменского руководства должны быть дальнейшая либерализация валютного курса, развитие сильной частной банковской системы, развитие эскпорто-ориентированного бизнеса для преодоления зависимости экономики от спроса на энергоносители.

Несмотря на все опасения, большинство аналитиков склоняются к мнению, что деноминация маната – шаг в правильном направлении. Как считает Рафиз Абазов: "Это, без сомнения, поможет преодолеть ряд проблем в национальной финансовой системе в целом и укрепит банковскую систему Туркмении".

Виктор Глумсков, автор "Эксперт Казахстан"
"Эксперт Казахстан" №5 (201)/9 февраля 2009