Шанхайская пятерка
Китай имеет шанс справиться с финансовым кризисом на "отлично"

Поднебесная продолжает оставаться загадкой для окружающих. Как заметил один из американских политиков, "Китай – это не только другая страна, это другая планета, на которой обитают существа совершенно другой расы, мотивы слов и поступков которых подчиняются железной многотысячелетней логике, для обычного человека не имеющей разумного объяснения". Для нас Китай – это ближайший сосед, для России – это перспективный партнер, для США – это будущий соперник в борьбе за мировое лидерство. Китайские мудрецы и вовсе сравнивают свою страну с кошкой, которая бродит сама по себе. Возможно, именно это обстоятельство в скором времени поможет этой стране нащупать свой собственный выход из кризиса и вытянуть за собой весь мир. Чем же является Китай? Об этом рассказал известный синолог, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при президенте Республики Казахстан Константин Сыроежкин.

У одних Китай вызывает глубокое уважение, у других – нескрываемое опасение. Но при всем при этом на Поднебесную невозможно спокойно смотреть. Даже сегодня, когда весь мир оказался у края пропасти финансового кризиса, власти Китая не растеряли спокойствия и ставят задачи сохранения высоких темпов экономического роста. В чем секрет молодости и энергии "азиатского дракона", который разменял за свою историю не одно тысячелетие? С этим и другими вопросами редакция "Литер" обратилась к главному научному сотруднику Казахстанского института стратегических исследований при президенте Республики Казахстан Константину Сыроежкину.

– Китай является не только нашим большим соседом, но и крупным экономическим партнером. Очевидно, что перспективы развития Казахстана будут связаны с ситуацией в Китае. Как вы оцениваете решения китайского правительства по преодолению кризисных явлений?

– Суть китайского плана проста: направить все силы на поддержку самых нужных начинаний внутри страны. Выделенные правительством 4 трлн юаней (примерно 586 млрд долларов) предполагается распределить между 10 программами, среди которых основными станут строительство автомобильных и железных дорог, возведение недорогого жилья, инвестиции в сельское хозяйство, внедрение на заводах современных технологий. Заодно снизят налоги на малый и средний бизнес и отменят ограничения на выдачу кредитов коммерческими банками. Кроме того, КНР (Китайская Народная Республика) с 2009 года снизит НДС и ряд других налогов, хотя достаточно умеренно – на 120 млрд юаней (17,6 млрд долларов).
Другими словами, пока экономические передряги продолжаются, временно свободные руки будут обеспечены работой и зарплатой. И это внушает некоторый оптимизм, что выделенные средства не будут банально разворованы, а население получит средства к существованию, что снизит социальную напряженность, поскольку сытый гражданин не склонен к бунту. А когда через несколько лет кризис закончится, в Китае будут прекрасные дороги, недорогие квартиры и современные заводы, то есть та инфраструктура, которая необходима для дальнейшего развития.
Если ничего не помешает, Китай этим путем и пойдет, тем более что финансовых средств у него достаточно. Ведь кроме средств центрального бюджета есть еще средства местных бюджетов (порядка 15 трлн юаней), которые местные власти готовы инвестировать. Есть "подушка" из банковских вкладов (еще 44 трлн юаней, из которых 14 трлн – сбережения населения). Наконец, есть 2 трлн долларов золотовалютных резервов.
Главная проблема Китая заключается не в нехватке средств, а в том, как их эффективно использовать. И здесь вопросов действительно много.

– В Китае существуют противоречия: материальное расслоение в обществе, неодинаковое развитие провинций, энергосберегающие технологии. Как правительство этой страны решает их? И есть ли чему поучиться у Китая Казахстану?

– Проблемы действительно есть, и к перечисленным вами я бы добавил еще с десяток, но вы спрашиваете о том, что делает китайское руководство для их решения. Во-первых, оно не ведет "страусовую политику". Обо всех проблемах, особенно социальных, говорится на самом высоком уровне, а раз так, то принимаются соответствующие меры (экономические и административные) по решению этих проблем. Во-вторых, принимаются соответствующие правительственные программы по решению этих проблем. Причем исполнение этих программ жестко контролируется, а за их неисполнение нерадивых чиновников не только снимают с должности, но и привлекают к судебной ответственности. В-третьих, ежегодно расширяется бюджетное финансирование приоритетных программ, особенно социальных. В-четвертых, принимаются соответствующие законодательные акты, ужесточающие ответственность за правонарушения в хозяйственной деятельности. Наконец, ведется жесткая борьба с коррупцией и прочими сопутствующими рынку "благами". Ответ на вторую часть вопроса, думаю, напрашивается сам собой.

– Китай на постсоветском пространстве многих пугает. Существует ли реальная "китайская опасность" или это стереотипы прошлого?

– Здесь не все так просто. Сегодня пугает растущая экономическая и военная мощь Китая, его перенаселенность, растущий энергодефицит и активность по освоению внешних рынков, перспектива превращения Китая в мирового лидера, неясность его внешнеполитических приоритетов и т.д. В общем, стереотипов много, и часть из них не столь уж далека от истины.
Однако нельзя не учитывать и того обстоятельства, что на сегодняшний день политика Китая, в отличие от политики некоторых других мировых и региональных держав, неагрессивна. Китай не собирается никого завоевывать. Сегодня он сосредоточен на решении внутренних проблем, которых у него ничуть не меньше, чем у других государств. И главная из этих проблем заключается в том, как сохранить социально-политическую стабильность внутри страны. Страны, в которой проживает почти 1,4 млрд человек и в которой, когда речь заходит о социальных проблемах, счет идет не на десятки и сотни тысяч, а на десятки и сотни миллионов.

– Администрация США заговорила о ядерном разоружении. Этот процесс поддерживает Россия, но остается важной позиция Китая. Как вы полагаете, что следует ожидать от китайских властей в этом вопросе. И есть ли у Пекина противоречия в сфере разоружения с другими странами "ядерного клуба"?

– Китай придерживается концепции "ограниченного ядерного контрудара в целях самозащиты", которая, не опровергая вербального обязательства китайского руководства не применять ядерное оружие первыми, предусматривает нанесение ответного удара в случае ядерного нападения на КНР другой страны.
Основные принципы этой концепции заключаются в том, что, во-первых, Китай сохраняет эффективные, компактные и оперативные ядерные силы ответного удара только с целью сдерживания возможного ядерного нападения на Китай со стороны других государств. Во-вторых, Китай неизменно придерживается принципа "неприменения первым ядерного оружия", проявляет исключительную сдержанность в отношении развития ядерного оружия. В-третьих, Китай не участвовал, не участвует и не будет участвовать в гонке ядерного вооружения и не дислоцирует за рубежом ядерные установки.
В соответствии с концепцией "ограниченного ядерного контрудара в целях самозащиты" Китай развивает свою ядерную триаду – стратегические ракетные войска, стратегическую авиацию и атомный ракетный подводный флот. Национальные ядерные силы китайское военно-политическое руководство характеризует как небольшие, но достаточные для осуществления политики сдерживания.
Разоружаться Китай не собирается. Напротив, в настоящее время он проводит активную модернизацию своей армии, в том числе и ядерных сил. По оценкам SIPRI (Стокгольмский международный институт исследований проблем мира), на январь 2007 года в ядерном арсенале Китая имелось порядка 145 стратегических ядерных боеголовок мощностью от трех до пяти мегатонн и дальностью полета от 2800 км до 13 тыс. км. Тактический арсенал оценивался в 500–600 ядерных боеголовок.

– В последние годы Китай по показателю ВВП вышел на лидирующие позиции в мире. Сегодня разные эксперты говорят о том, что Китай из кризиса выберется в качестве новой мировой державы. Как вы считаете, насколько подобные предположения оправданны?

– Сложный вопрос. Пока все свидетельствует о том, что Китай может оказаться одной из наиболее пострадавших в результате кризиса стран.
Во-первых, Китай жизненно заинтересован во внешней торговле с США и Западом в целом (в 2007 году профицит торгового баланса Китая составил около 400 млрд долларов, в том числе около 250 млрд долларов только с США). Сегодня этого нет, а это серьезная проблема, поскольку без американского и западного рынков сбыта КНР едва ли может рассчитывать на продолжение той траектории развития, на которой он находился последние два десятилетия.
Во-вторых, на экспорт ориентировано очень много предприятий, особенно на юге Китая. Сегодня они массово закрываются, а это перспектива социальных потрясений.
В-третьих, Китай в течение последних двух десятков лет активно скупал казначейские бумаги США, стоимость которых сегодня серьезно упала.
В-четвертых, снижение темпов роста (а это в условиях кризиса неизбежно) актуализирует проблему безработицы. По расчетам китайских экономистов, чтобы избежать роста безработицы, Китай должен развиваться темпами не менее 8 процентов в год.
Наконец, главная проблема – снижение внутреннего потребительского спроса в силу сокращения производства и закрытия большого числа предприятий. В этих условиях социальный протест – явление вполне естественное, и нельзя не признать того факта, что рост акций протеста в Китае имеет место быть.
Так что Китаю дай бог преодолеть кризис с наименьшими издержками. Думаю, ему это удастся, и не только благодаря огромным финансовым резервам. Дело в том, что китайцы, в отличие от некоторых других этносов, обладают высочайшим уровнем национального самосознания, которое консолидирует нацию именно в кризисных условиях. Вторая позитивная (в кризисные годы) черта – невысокий уровень потребностей у большинства населения. Именно эти два обстоятельства делают перспективу возникновения масштабных акций протеста маловероятной.

– Если Китай станет центром притяжения мировой экономики, то с какими рисками могут столкнуться страны Центральной Азии? Мы станем ресурсной базой для Китая или, напротив, производственной площадкой для китайского рынка?

– Я не думаю, что Китай станет доминирующим центром, как США. Одним из них несомненно, причем уже в ближайшей перспективе (если, конечно, выйдет из сегодняшнего кризиса с наименьшими потерями). Для того чтобы стать центром притяжения, мало обладать экономической мощью, нужны и другие составляющие – привлекательная идеологическая доктрина и наличие глобального проекта. Ни того, ни другого у Китая сегодня нет, он нацелен на решение сугубо внутренних проблем, правда, попутно увеличивая свою силу и влияние в мире. Именно на это нацелена одна из классических стратегических установок Китая – "использовать внешнее для решения внутреннего".
Что касается нашего региона, то со всеми рисками, которые могут исходить от Китая, мы уже столкнулись. Многие оказались мифическими, а вот некоторые не стоит недооценивать. И главная проблема заключается в том, что вне сырьевых отраслей государства Средней Азии, да и Казахстан с Россией абсолютно неконкурентоспособны в сравнении с КНР из-за более высокой цены рабочей силы.
Второй ваш вопрос на сегодняшний день тоже имеет ответ – мы интересны Китаю как ресурсная база и территория транзита, как производственная площадка (даже в перспективе) мы Китаем не рассматриваемся. И это, наверное, не так уж и плохо, поскольку, как показывает опыт функционирования предприятий с китайским капиталом, при наборе персонала предпочтение отдается гражданам КНР.

– Каковы шансы у китайского юаня оказаться еще одной мировой валютой и перспективы Бреттон-Вудской системы? Учитывая, что доллар не всех устраивает.

– Доллар действительно не устраивает многих. Точнее, не доллар, а та мировая финансовая система, которая функционировала до настоящего времени. И именно ее и нужно менять. Вопрос, как менять, пока остается открытым. Нет на него ответов и у меня. Очевидно, необходимо возвращаться к реальной экономике и реальной стоимости активов и реальной стоимости самих денег. Так называемая "новая экономика" с ее виртуальной мерой стоимости и виртуальными деньгами потерпела полное фиаско.
Возможно, имеет смысл подумать о создании нескольких региональных валют. На базе каких валют и каким путем они будут формироваться, сказать сложно. Однако вполне очевидно, что в международных расчетах на региональном уровне вполне можно обойтись без использования в качестве эквивалента доллара или евро.
Что касается будущего юаня, его перспективы еще более туманны. Пока юань – сугубо внутренняя валюта. Даже в ЮВА, где Китай безусловно доминирует, его хождение весьма ограниченно.

– Новое поколение американцев сегодня учат китайский язык, тем самым готовясь к смене лидера на мировой арене. Но готов ли к такой смене политический истеблишмент США? И если он готов, то что предпринимают для этого?

– Изучение китайского языка это не только дань моде. Китай всегда был интересен (все-таки пять тысяч лет истории), а без знания языка понять его совершенно невозможно. Кроме того, сегодняшний Китай – это перспектива успешного бизнеса. Наконец, в очень недалекой перспективе Китай станет "законодателем мод" в области высоких технологий и IT-бизнесе. Все это, конечно же, учитывается новым поколением. Причем не только американцев, но и казахстанцев тоже.
Что касается политического истеблишмента США, для большинства из них Китай остается угрозой номер 1. Чем подпитывается подобная оценка? Во-первых, темпы роста Китая в последние лет семь значительно опережают темпы роста и США, и Европы. В этом смысле Китай не знает себе равных. Во-вторых, у Китая нет никаких оснований опасаться сокращения численности населения, оно у него и так самое большое в мире. В-третьих, в отличие от ЕС, но подобно США, Китай централизованное и очень сплоченное государство. Наконец, в последние годы Китай активно модернизирует свою армию, и в скором времени по ряду параметров будет вполне сопоставим с США.
Однако в политическом истеблишменте США имеется и другая точка зрения, согласно которой с Китаем лучше дружить, имея его в качестве союзника, нежели соперника.
Какая из этих точек зрения победит, покажет ближайшее время. Однако при любом раскладе это вряд ли снизит уровень напряжения и конкуренции в нашем регионе. Кроме США и Китая, здесь присутствуют Россия, страны Евросоюза, государства исламского мира и т.д., и все они имеют в регионе собственные интересы.

– Как вы оцениваете политику Китая по отношению к странам Центральной Азии? Это хитрый китайский замысел или курс "мягкой силы"?

– Если совсем коротко – это "использование сложившегося благоприятного момента" (именно так о политике на центральноазиатском направлении пишут китайские авторы), прагматизм, строгое следование национальным интересам и учет складывающихся обстоятельств (в том числе и расклада геополитических сил). Все приобретения Китая в Центральной Азии обусловлены совокупностью именно этих факторов.
Нет никакого "хитрого китайского замысла". Есть другое. Во-первых, элементарная конкуренция между США, Евросоюзом и Россией (как на глобальном, так и на региональном уровнях). Во-вторых, страхи по поводу "возрождения империи", старательно поддерживаемые на Западе и, кстати говоря, зачастую подпитываемые непродуманными заявлениями части представителей политического истеблишмента России. В-третьих, отсутствие четких внешнеполитических приоритетов у государств региона и неистребимое желание сосать несколько маток одновременно.
Со стороны же Китая есть умение ждать. Я уже как-то говорил и повторю еще раз. Нужно понимать, что в случае с Китаем мы имеем дело не только с ведущей державой Азии, но и со страной, одной из внешнеполитических стратегий которой является постулат о "сидящей на холме мудрой обезьяне, наблюдающей борьбу двух тигров в долине". И главное – после того как тигры обессилят, не попасть в лапы этой обезьяны...

Материал подготовил Замир КАРАЖАНОВ