"Вот уже на протяжении длительного времени после приобретения независимости люди фактически требуют от правителей какой-нибудь идеологии. Неоднократно создавались комиссии, опубликовывались проекты национальной идеологии, масса доморощенных философов и футурологов неустанно трудятся на ниве изобретения идеологий, пытаясь порой "выковырять" ее из глубин собственной и чужой истории, позаимствовать ее у других, как нам кажется более развитых народов и государств", - об этом говорится в статье Муратбека Иманалиева, президента Института общественной политики.

Как известно религия играла и играет весьма серьезную роль в формировании и продвижении политических процессов и, нередко, заглавную. Недавно премьер-министр России Владимир Путин напомнил о том, какую роль сыграло православие в истории возникновения и развития русской нации. На нынешнем этапе истории России совершенно очевидно, что православие становится государственной религией, более того, церковь занимает достаточно просторное место в системе общественных отношений, укрепления российской государственности и т.д. Во всяком случае, политическое пространство России трудно представить без православной церкви. Тем не менее, Россия остается светским государством, в котором церковь отделена от государства.

Конституция Афганистана 2004 года определяет его как страну одновременно светскую и исламскую. Это формально-нормативное понимание или скорее филологическое соседство терминов: вероятно в части касающейся разъяснений и толкований можно все-таки выискать политические и юридические конструкции, состыковывающие "светскость" и "исламскость" в этих контекстах или хотя бы нейтрализующие кажущиеся взаимоисключения между этими двумя понятиями. Либо надо понимать положения Конституции буквально и искать объяснения в глубинах исламского и в какой-то степени естественного права. Очевидно, что проблема противостояния светскости и религиозности состоит в участии или степени участия религиозных организаций в формировании и реализации механизмов, принципов и систем управления государством или государственного менеджмента, включая такой жизненно важный, определяющий идеологический и культурный облик государства и общества аспект как образование.

Христианство, как об этом пишет Р.Кеннеди в своей статье "Является ли человек террористом и борцом за свободу одновременно: сравниваются западные и исламские подходы к справедливой войне", решило эту проблему следующим образом: "К семнадцатому веку христиане в основном приняли на концептуальном уровне превосходящую сферу божественного закона. Однако, важно, что они также пришли к признанию и принятию существования сферы естественного закона, которое действовало в пределах сферы божественного закона. Результатом явилось то, что "непосредственность существования Бога в средневековой теологии и каноническом праве эродировалось к точке зрения, что "божественное право королей" может быть взято для обозначения того, что король мог бы совершать то, что ему нравится". Таким образом, фокус власти (и тем самым концепция правомерности полномочий) больше был не на "доноре власти", а на представителе, который имеет и обладает ею…. Это растущее разделение между духовной и мирской сферами было усилено последующей секуляризацией силы правителя".

Очевидный для нас результат произошедшего – осознанное разрушение идентичности смыслов, норм и форм самовосприятия, а также поведенческих стереотипов в рамках религиозной и светской (мирской) жизнедеятельности людей с последующей "мягкой", а в некоторых случаях "критической" индивидуализацией интересов человека. Выстраивание иерархии персональных и групповых интересов отныне стало осуществляться в иной системе координат политических, экономических, общественных и иных отношений, подчеркнем особо, зачастую без ссылки на Высший Разум.

Разрушение идентичности (а может быть, речь должна идти о возникновении и развитии параллельных коридоров самоидентификации и ее моделей, которые по ряду основных конструкций были чуждыми друг другу, но не враждебными), а также развитие науки и техники за последние 500 лет спровоцировали определенную "ведомость" христианской Церкви в цивилизационном фарватере "мирян", в числе наиболее важных элементов которой, полагаю необходимым упомянуть признание ею ошибок и даже преступлений, допущенных "церковниками" в прошлом и даже отрицание некоторых догм и постулатов, которые казались незыблемыми. Трудно сказать произошло ли нечто подобное (в рамках "ведомости") с моралью и нравственностью, но некоторые дискурсы налицо.

Развитие государств и обществ, политической культуры и социально-экономических отношений в христианском мире, в том числе, и через ряд системоформирующих революций, в русле тех или иных обязательно нерелигиозных "коридоров" предопределили становление и укрепление демократии, основные идеи которой, были заимствованы, кстати, у греческих язычников. В итоге "на Западе религия почти ни для кого уже не является главной в жизни, и людям трудно представить себе, что где-либо это может быть иначе. Современный западный человек даже не подозревает, что можно сражаться и умирать ради религиозных ценностей".(1)

Предопределена ли светскость в христианских странах тем самым "божественным Законом" и функционирует ли в таком случае в пределах последнего или светскость все-таки, должна отрицать религию и означать безбожие, то есть атеизм? Ведь светскость, в принципе, означает свободу от религии, как и, впрочем, от атеизма. И поэтому светское государство – это государство, свободное от какого-либо влияния религии, ее догм и обрядов и т.д. (Правда, мы с вами должны иметь в виду, что не всякая религия признает существование Бога, как, например, не признают Его некоторые ответвления буддизма. Отрицая Бога, тем не менее, эти буддисты не становятся светскими. То есть атеизм – это еще не значит светскость). Следует признать, что споры об этом продолжаются по сию пору. Напомню лишь о недавней встрече (осенью 2008 года) Президента Франции Николя Саркози с Папой Римским. Тем не менее, в христианских государствах общепризнано, что светский человек может быть глубоко верующим человеком.

Ислам прошел совершенно иной путь в своем развитии, очевидным результатом которого на сегодняшний день является непризнание мусульманами альтернативной, скажем так, светской, идентификационной модели политической, общественной и даже в определенных сферах экономической жизни людей. "Ислам является не только религиозной системой, сводящейся к догматике и культу, но и представляет собой комплекс принципов и норм, лежащих в основе организации и деятельности власти, а также регулирующих поведение мусульман. При этом статус мусульманина включает две взаимосвязанные стороны: его права и обязанности как верующего и одновременно как участника мирских отношений. Взаимодействие религиозного и мирского, иррационального и рационального, духовного и материального, внутреннего и внешнего – важнейшая черта мусульманского права (шариата, фикха), которое лишь частично включено в ислам-религию, но в сфере мирского поведения людей выступает преимущественно в качестве собственно правовых норм. В этом смысле мусульманское право – важнейший элемент ислама-цивилизации, исламского образа жизни".(2) Но очевидно и другое: то, что в мусульманских странах не все так однозначно как это описано выше, и в ряде мусульманских государств мы видим параллельное функционирование европейского права, европейской системы государственного управления, и даже приверженность определенным европейским ценностям. Но, тем не менее, общая ситуация остается весьма близкой к тому, что сказано было выше.

В этой связи я вспоминаю одну из первых своих поездок в Иран, еще во времена существования СССР после революции 1979 года.

За весь период пребывания в Тегеране мои необычайно любезные и гостеприимные хозяева пытались долго и скрупулезно разъяснить мне, что такое исламская экономика. К сожалению, потуги их были тщетны: я так ничего и не понял. Я не понял главного – подчиняется ли или придерживается ли т.н. "исламская экономика" общепризнанных экономических законов и норм. В отношении исламского банкинга мое дилетантское, непросвещенное понимание (на уровне ощущений) сводится к мысли о том, что это не более чем попытка не допустить к "исламским деньгам" банкиров - немусульман. Может быть и, скорее всего, я не прав. Но, кстати, что же это все-таки такое – исламская экономика?

Модернистских идей придерживались и придерживаются многие политические и общественные деятели мусульманских стран. Например, первый Президент Египта Г.А.Насер. "По свидетельству профессора французского Института политических исследований Ж.Лякутюра, хорошо его знавшего, Насер считал, что нужно "отдать богу богово, араису – кесарево". Выступая против "фундаментализма" "Братьев-мусульман", он подчеркивал: "Я действительно не понимаю, как можно претендовать на то, чтобы править на основе Корана". (3) Тем не менее, Насер рассматривал ислам как важный элемент строительства нового египетского, хочу особо подчеркнуть, светского государства.(4) Как мне представляется иного и не могло быть: в данном случае я отсылаю к начальным абзацам данного опуса о параллельных идентификационных (светской и религиозной) моделях или, вернее, их отсутствии в исламской политической культуре.

Что же в этом смысле происходит в центральноазиатских государствах, в нашем случае - в Кыргызстане? На мой взгляд, во-первых, следует дать оценку тому, что у всех, как говорится, "на слуху и на устах". Явное большинство ученых и экспертов убедительно говорят об "исламизации региона". С этим, видимо, следует согласиться с некоторыми оговорками (не очень понятно как можно "исламизировать" собственно мусульманскую страну: быть может, имеется в виду выдавливание коммунистической идеологии?. Но, говоря с определенными допусками об "исламизации", хотелось бы только понять: кто или что является источником и движителем этого процесса? Или это самовоспроизводящееся автохтонное явление? Но, если источник этого процесса находится за пределами Центральной Азии, то кто является движущей силой его – собственно сами носители или некие ретрансляторы? Если последние, то насколько правильно они доносят основные идеи? И – непоследнее - является ли в таком случае этот процесс "улицей с двусторонним движением"?

Во-вторых, политический и социально-экономический фон общей ситуации в центральноазиатских государствах, декорации (статично) которого весьма серьезно влияют на такие очень важные процессы как строительство национального государства и национальная самоидентификация. В данном контексте чрезвычайно актуальным вопросом является следующее. Исламизация страны – это замена коммунизма (прежде всего, в идеологическом плане), в том числе научного, или это процесс отдельный и независимый, но долгожданный?

Очевидно, что люди, поколениями жившие в условиях мощнейшей идеологической обработки, не могут воспринимать ни один из аспектов жизнедеятельности человека без обязательной идеологической упаковки (такова была жизнь в СССР. Любая жизненная ситуация облекалась в эту упаковку). И вот уже на протяжении длительного времени после приобретения независимости люди фактически требуют от правителей какой-нибудь идеологии. Неоднократно создавались комиссии, опубликовывались проекты национальной идеологии, масса доморощенных философов и футурулогов неустанно трудятся на ниве изобретения идеологий, пытаясь порой "выковырять" ее из глубин собственной и чужой истории, позаимствовать ее у других, как нам кажется более развитых народов и государств.

Понятно, что и религиозные организации, функционирующие в центральноазитских странах также пытаются внести свою лепту в поиск ответа на этот как кажется многим животрепещущий вопрос. Но редкий человек в Кыргызстане задумывался над другим вопросом – а нужна ли вообще национальная идеология? Нет, она все-таки дюже нужна, без нее никак, без нее ничего не получается: ни экономика, ни образование, ни здравоохранение и т.д. И с сожалением следует признать, что ислам (как бы его не называли – политический, экстремистский и т.д.), как идеология, приходит в Кыргызстан вместо коммунизма. Обратите внимание на следующий факт. В нашем недалеком прошлом человек, живущий в СССР и отрицающий коммунистическую идеологию, не считался советским человеком. Правда, нужно отметить, что не все в Советском Союзе придерживались такого мнения. (Абзац об идеологии, как мне кажется, следует все-таки завершить. Так вот, я предполагаю, что, если мы, люди, живущие в Кыргызстане, найдем ответ на вопрос: почему граждане нашей страны так мало живут, то основные тезисы национальной идеологии сформулируются почти стихийно).

Почти идентичную ситуацию мы видим и в случае с исламом. По данным, которые приводит К.Маликов, 62 с лишним процента респондентов в первую очередь идентифицировали себя как мусульмане и только потом как кыргызы (5). Развивая эту тему в несколько ином контексте скажу, что я, например, задавал в студенческой аудитории вопрос о следующем - является кыргыз-немусульманин кыргызом. Два студента из десяти ответили, что кыргыз-немусульманин кыргызом не является. В данном случае проблема все та же – какова будет самоидентификационная модель развития кыргызской нации. От этого многое будет зависеть в вопросе строительства собственного национального государства, в том числе и взаимоприемлемого понимания светского государства и взаимоотношения между правительством и религиозными организациями.

В данном контексте очень важно присмотреться к опыту наших соседей, разумеется, с учетом некоторых этнических и иных особенностей. В частности, в пределах того, что называется формирование правового и политического общенационального пространства, что, собственно говоря, и является одной из фундаментальных основ национальной государственности. Профессор Ф.Заннини, считающийся одним из наиболее авторитетных специалистов в области мусульманского права, пишет: "Я часто говорю своим студентам, что в Афганистане существует не один шариат – есть несколько разновидностей шариата, привязанных к традициям различных этнических и племенных групп, существующих в Афганистане". (6) Данный текст я привожу не в смысле демонстрации проблем, связанных с наличием нескольких разновидностей шариата, а с просьбой обратить внимание на вопрос роли традиций в формировании правовых конструкций. В этой связи следует признать, что одним из наиболее влиятельных комплексов традиций в сегодняшней Центральной Азии, в том числе и в Кыргызстане, является посткоммунизм, которое содержит в себе и реликты советского права. Вопрос в том пропускается ли новый исламизм через сито реликтовых конструкций постсоветизма, которые еще длительный период будут достаточно устойчивыми, или нет в процессе формирования мировоззренческих устоев жителей новых независимых государств?

Подобного рода ситуации мы наблюдаем и в соседнем Таджикистане, где проблемы "светскости" и "исламскости" высветились еще более рельефно. Опыт этой страны свидетельствует, что ислам "переиграл" светское общество в еще одном сражении – социализации человека, поскольку социализация – основа формирования гражданского общества и многих аспектов строительства национального государства. Экономическая, гуманитарная, этническая и другие формы социализации – основная цель институтов гражданского общества. И с этой задачей гражданское общество не справилось в силу ряда объективных и субъективных причин и, не в последнюю очередь потому, что неправительственные и общественные организации всерьез увлеклись политической работой. Как пишет таджикский исследователь П.Шозимов "…гражданские ассоциации… фактически вытеснены как из экономического, так и социокультурного сектора" (7). Кыргызстанскому гражданскому обществу стоит взять на заметку этот факт и иметь его в виду при планировании своей деятельности.

Очевидно, что баланс "светскости" и "религиозности" возможен только при равновеликости ценностных ориентиров в пределах триады государство – гражданское общество – индивид. Все три участника важны при формировании баланса ценностных ориентиров и емкостей.

1.М.Олбрайт. Религия и мировая политика. М., 2007, с.63.

2.Л.Сюкияйнен. О правовой природе шариата и его взаимодействии с европейским правом. В сб. "Ислам на постсоветском пространстве. Взгляд изнутри.", М..2001, с.15.

3.А.Борисов. Роль ислама во внутренней и внешней политике Египта. ХХ век. М., 1991, с.80

4.там же, с.80

5.http/www.24 kg/community/2008/10/17.

6.http/www.centrasia.ru/newsA?st=1225270260

7.П.Шозимов.Плюрализм в политической сфере Таджикистана стал ограничиваться и перешел в сферу религиозную. Независимая газета. 29.10.2008.

Автор - Муратбек Иманалиев
11.02.2009