Война на истощение сил сторон
К началу второй декады января окончательно стало ясно, что хотя и Россия, и Украина довольно хорошо подготовились к нынешнему конфликту интересов по газовому вопросу, ни у кого из них уже не получилось одержать победу над соперником за явным преимуществом, и никто не смог выйти из него без серьезных потерь

С позиции сегодняшнего дня хорошо видно, что если для кого-то события вокруг полной остановки 7 января поставок газа в Европу и стали большой неожиданностью, то только не для официальных Москвы и Киева. По крайней мере, они вполне были готовы как к отсутствию результата в переговорах о цене на газ для Украины, так и к возможным жестким действиям со стороны противника. Украина сделала свой шаг первой, отказавшись от предложенной Россией цены в 250 долларов за тысячу кубометров газа. Причем между намерением украинской стороны установить цену на газ в размере 235 долларов и предложением России была не настолько принципиальная разница, чтобы не договориться, например, на устраивающем всех компромиссном уровне в 242,5 доллара. Смогли же они в конце концов договориться 17 января. Премьер-министр Владимир Путин во время своей встречи с журналистами западных изданий говорил, что он даже предлагал украинцам некую достаточно странную сделку по продаже на Западе газа из подземных хранилищ, с тем чтобы за счет полученной прибыли снизить общую цену до желаемых Киевом 235 долларов.

В ответ на отказ украинцев Россия предложила платить сначала 418 долларов за тысячу кубометров, а затем и 450. Параллельно Москва подписала соглашение с Ашхабадом и Ташкентом на первый квартал 2009 года по цене 301 доллар, хотя Путин на указанной выше встрече со СМИ почему-то говорил о 340 долларах. Однако в любом случае Россия тем самым фактически предъявляла своим оппонентам аргумент, почему цена для Украины уже не может быть ниже этой суммы, так как, по утверждениям Москвы, газ для Киева поступает именно из Центральной Азии. В свою очередь Киев сделал ответный ход, подвергнув сомнению договор о транзите российского газа, который действует до конца 2010 года и цена по которому составляет 1,65 доллара за тысячу кубов на сто километров. Украина даже оспорила его в каком-то местном суде в Киеве. Всего по украинской территории российский газ проходит 1100 километров пути. При нынешней цене и транзите в 100 млрд. кубов в год доход Киева должен составить 2 млрд. долларов. По новой российской цене на газ это позволило бы ему купить всего 4,4 млрд. кубов.

Затем, 5 января, Россия сократила поставки газа через систему Украины. Москва заявляла, что это произошло из-за происходящего на украинской территории воровства транзитного газа, а 7 января она остановила транзит газа вообще. Причем премьер-министр Путин 5 января в беседе с главой "Газпрома" Алексеем Миллером говорил, что поставки надо снижать на тот объем, который будет украден. Но на следующий день поставки были полностью остановлены, хотя это шло вразрез с публично объявленным указанием Путина. Безусловно, существует разница между сокращением объема поставок на несколько десятков миллионов кубов и их полной остановкой. При том, что Украина явно не могла украсть все 315 млн. кубометров в день, таков был ежесуточный объем поставок из России в Европу. Тем более что уже после первых переговоров по урегулированию конфликта при участии европейских посредников, выяснилось, что Москва предъявляет Киеву претензии на потерянные ею всего 86 млн. кубометров газа, которые были, по утверждениям из Киева, потрачены на технологические нужды. Проблема здесь в том, что обычно газ для работы компрессоров берется из трубы, а затем оплачивается из доходов Украины. А так как договора с 1 января не было, то и прежняя практика сразу потеряла свою легитимность.

Никто в Европе полной остановки поставок просто не ожидал. Конечно, если отбросить весьма, надо сказать, эффективную пропагандистскую дымовую завесу, столь характерную для освещения данного конфликта, то можно представить, что российский "Газпром", у которого пропала часть груза, просто решил остановить поставки до выяснения обстоятельств. Он не стал ждать судебных разбирательств и решил наказать виновного, использовав самый радикальный вариант хозяйственного давления – остановив транзит. Тема наказания Украины за возможное воровство вообще очень активно использовалась российской пропагандой и ее официальными лицами.

Очень интересный вопрос: почему все-таки Москва решила изменить тактику действий с частичного ограничения транзита до его полной остановки? Скорее всего, это решение было принято, когда в России осознали, что Украина придерживается вполне конкретной тактики действий в газовом конфликте. Она основывалась на том, чтобы не подписывать договор о цене на газ, не признавать действующий до 2010 года договор о транзите и тем самым подвесить в воздухе на неопределенное время оба вопроса – и о транзите, и о цене на газ. Причем дискредитация договора о транзите теоретически могла быть нужна украинской стороне для того, чтобы, не имея де-юре никаких обязательств, де-факто изымать часть газа в качестве оплаты за транзит. Характерно, что подобная схема существовала в отношениях России и Украины все девяностые годы и в начале 2000-х. Тогда оплата в натуральном выражении приносила Украине до 15–17 млрд. кубов газа в год.

Расчет здесь явно делался на то, что Россия не рискнет совсем остановить поставки газа в Европу и это позволит Украине дождаться весны или даже лета, когда цены на газ упадут вслед за ценами на нефть. Если сегодня цена нефти марки WTI в Нью-Йорке уже балансирует на отметке около 34 долларов за баррель, что в четыре с лишним раза меньше пиковых значений августа 2008 года, то можно ожидать, что цены на газ в Европе снизятся с нынешних максимумов в 470 долларов примерно до 150. А если цена на нефть уйдет еще ниже, то и цены на газ могут вернуться к значениям начала 2000-х годов, когда они балансировали в районе 100 долларов. Кроме того, на Украине могли также исходить из того, что "Газпром" по технологическим причинам не сможет надолго сократить добычу газа. Все-таки 110–115 млрд. кубометров экспортного газа в год через территорию Украины нужно куда-то девать, чтобы не останавливать добычу. Здесь даже неделя имеет значение. При этом у России есть еще обязательства по центральноазиатскому газу, который в любом случае надо покупать согласно подписанному в начале этого года договору. Если платить по 300 долларов за тысячу кубометров при общем объеме закупок примерно в 60 с лишним млрд. кубов в год (туркменский газ – около 40 млрд., узбекский – 17 млрд., казахстанский – 7 млрд. – проходит по отдельным договорам в рамках компании "Казросгаз"), это будет не меньше 6,5 млрд. долларов только за первый квартал. Причем минимум четверть квартала уже прошла, а ведь надо еще и платить за транзит данного газа через территорию Казахстана, а это еще около тысячи километров пути. Не говоря уже о том, что "Газпром" сам теряет большие деньги за недопоставленный газ в Европу, причем по нынешним, чрезвычайно благоприятным ценам. И при этом всем понятно, что этот период продлится очень недолго.

Исходя из всех этих соображений, Киев, очевидно, и решил затягивать время. Для этого он, по словам премьер-министра Юлии Тимошенко, накопил в своих хранилищах 17 млрд. кубов газа. Это примерно треть от годовой потребности Украины, а есть еще и собственная добыча, которая составляет 21 млрд. кубов в год. Это позволило бы Киеву продержаться до лета и того момента, когда начнется существенное снижение цен на газ. Но на Украине также никак не могли предположить, что Россия вообще остановит транзит газа.

В принципе логика действий Москвы здесь вполне понятна. И дело не только в обиде на Украину, которая, возможно, какой-то объем газа и украла. Проблема заключалась в том, что время сейчас работает против интересов России. Катастрофическое падение цен на нефть, которое по странному стечению обстоятельств произошло как раз после резкого обострения отношений Москвы с Западом в августе прошлого года на фоне российско-грузинского конфликта, уже нанесло сокрушительный удар по доходам России, а следовательно, и по ее грандиозным планам. В этой ситуации неизбежное падение цен на газ означало еще большее ухудшение дел с доходами как "Газпрома", так и государства.

Кроме того, подписав в начале этого года договоры с Туркменистаном и Узбекистаном о покупке газа по 300 долларов, Москва резко ограничила себе пространство для маневра на украинском направлении. При демонстрируемом нежелании Киева подписывать соглашение, центральноазиатский газ предстояло оплачивать самой России. В то же время Москва не могла не пойти навстречу основным газодобывающим странам Центральной Азии. Это уже относится к вопросам геополитики. Центральноазиатские государства не скрывают своего желания иметь выбор в направлениях транспортировки газа, а значит, и в его покупателях. В то время как Россия всегда выступает за то, чтобы замкнуть все транспортные потоки газа и нефти на своей территории и обладать в этом вопросе своего рода монополией. В Москве рассматривали это как важный способ обеспечения политического влияния в странах региона.

Таким образом, в ситуации, когда осталось сравнительно немного времени до "часа икс", которым можно считать грядущее радикальное снижение цен на газ, Москва решила остановить транзит газа в принципе. Хотя еще раз повторюсь, наверняка оставалась возможность поставлять газ в Европу, игнорируя действия Украины, фиксируя потери за счет того же воровства (или отбора для технологических нужд – кому как нравится), а затем подготовиться к обращению в европейские арбитражные суды. Однако российское руководство решило действовать предельно радикально.

Смысл здесь, очевидно, заключался в том, чтобы заставить Европу подключиться к решению российско-украинского конфликта. При этом европейцы должны были надавить на Украину, с тем чтобы вынудить ее пойти на уступки. Параллельно Москва могла стремиться ускорить реализацию проекта "Северный поток" по дну Балтийского моря, который до сих пор встречает сопротивление ряда европейских стран. Ну и, в конце концов – напомнить Европе о ее зависимости от России и ее газа.

Со стороны России это был сильный ход, по большому счету, он застал врасплох и Украину и Европу. Кроме того, российская пропаганда в эти дни смогла представить главным виновником в данном конфликте именно Киев. По вполне оправданному мнению спикера украинской Верховной рады Владимира Литвина, Украина информационную войну проиграла вчистую. Таким образом, Москва продемонстрировала свои впечатляющие возможности.

Однако, похоже, что только решением проблем с газом для "Газпрома" все не исчерпывалось. В дни конфликта очень четко было видно стремление Москвы самым серьезным образом ослабить, если не дискредитировать украинскую государственность. Это не только жесткая риторика про воровство, борьбу кланов и общую неэффективность политической системы. Это не только периодические утечки информации в достаточно радикальных СМИ, где говорилось, что Россия может пересмотреть свою политику в отношении неэффективных и недружественных государств по своему периметру и даже начать предъявлять претензии на часть их территорий.

Понятно, что нынешняя власть на Украине настроена недружественно по отношению к России. Но даже не это самое неприятное для Москвы, в конце концов, власть может смениться, гораздо опаснее ярко выраженное стремление Киева, поддержанное при этом внушительной частью населения, интегрироваться в Европу и уйти тем самым из-под исторического российского влияния. Пока цены на нефть были высоки, то, соответственно, были велики и возможности Москвы, а также ее влияние и привлекательность модели государственного развития. Теперь, в ситуации падения цен на нефть, России придется в гораздо худших для себя условиях конкурировать в борьбе за симпатии населения той же Украины с Европой и Западом.

В любом случае при сравнении моделей развития между Европой и Россией с ее новой имперской политикой, которая наглядно проявилась летом прошлого года, разница вполне очевидна. Если цена на нефть не будет расти в ближайшие годы, то ситуация будет только усугубляться и российские аргументы будут все более слабыми.

Украина в этом смысле – ключевая для России страна. Это не только родственный народ, но и альтернативная модель развития с отказом от имперской политики и с ориентацией на Европу в стремлении стать обычным европейским государством. Если гипотетически представить, что Запад Украине как-то поможет, то это будет прямой цивилизационный вызов для российской государственной модели.

Очевидно, что Украина сейчас находится не в самом лучшем положении. Кризис в металлургии и химии начался еще до газового конфликта, падение гривны достигло 70 процентов от значений лета прошлого года. К тому же острый внутриполитический конфликт явно не облегчает положения дел и политику выхода из кризиса. Соответственно, резкий рост цен на газ нанесет этой стране существенный удар. Теоретически это должно усилить рост симпатий населения к России, хорошие отношения с которой могли бы обеспечить низкие цены на газ, как это произошло в соседней Белоруссии. Намек более чем прозрачный. Плюс высокие цены делают нерентабельными многие украинские производства, что резко снизит их стоимость, а это могло бы помочь скупить их по дешевой цене. Ну и, наконец, премьер Путин в дни кризиса озвучил главную идею о том, что Россия готова принять участие в приватизации газотранспортной системы Украины.

Очевидно, что контроль над газотранспортной системой и ведущими предприятиями автоматически усиливает влияние России на жизнь Украины, а особенности организации парламентской республики и противоречия между ней и президентской властью создают условия для перманентной нестабильности. В этих условиях Москва может попытаться стать доминирующей силой на Украине и попытаться развернуть ее основной вектор развития, который сегодня ориентирован на Европу.

Так это или нет, мы не знаем, но в любом случае Москва сделала свой ход, исходя из острейшего дефицита времени. Она впервые применила свое самое сильное оружие, остановив поток газа. На первый взгляд она добилась своего. Под угрозой замерзания Восточной Европы Евросоюз надавил на Киев и вынудил его пойти на компромисс. 18 января премьеры Путин и Тимошенко объявили, что компромисс достигнут. Цена на газ определена как средняя для Европы минус 20 процентов при условии сохранения прежней цены на транзит. В итоге украинцы смогли выторговать всего около 100 долларов с тысячи кубометров. Цена для них теперь в ближайшее время составит около 350–370 долларов, при сохранении прежней цены на транзит. Это существенно выше первоначальных 250 долларов, предлагаемых Москвой.

Однако эта победа Москвы может носить все признаки пирровой. Ее действия только усилили недоверие к ней стран Европы. С ее точки зрения Россия применила слишком сильдействующее оружие. Теперь стало также понятно, для чего Москва так упорно стремится сохранять монополию на транзит нефти и газа из региона Центральной Азии. Для того, чтобы однажды применить ее на практике. В прошлом году все удивлялись, зачем Европейский союз перебил российское предложение, когда "Газпром" предложил Нигерии построить газопровод в Европу через Сахару. Оба предложения не имели никакого экономического смысла, но для Европы было важно, чтобы не было зависимости от страны, которая однажды может его использовать в своих целях.

Фактически Москва добилась тактических целей, но неизвестно, как это скажется в стратегической перспективе. Сейчас вся борьба развернется вокруг реализации альтернативных России проектов, как газотранспортных, так и государственных. Причем если период низких цен на нефть продлится сравнительно долго, то возможности Москвы будут только снижаться.

Султан Акимбеков
Алматы

№ 2 (235) 28 января - 10 февраля 2009