Стройки сворачиваются, работодатели не платят, и власти предупреждают население об иностранцах, которые становятся "криминогенными"

Как и каждый день, этим серым и холодным утром они собрались десятками на "площади трех вокзалов" в томительном ожидании. Как только корреспондент "Фигаро" начинает расспрашивать одного из них, азиата в шерстяной шапке, тотчас вокруг них собирается толпа. Как мухи на мед. "Вы предлагаете работу? Сколько? А, француз... и во Франции тоже работа?" Рой чумазых, распухших от алкоголя лиц, беззубых ртов, руки, потрескавшиеся и красные от холода, сгущаются вокруг незнакомца. Они приехали из Средней Азии или с Южного Кавказа, ни один из них с начала года не работал ни дня. Посредники больше не приглашают работать на стройки. Московский пейзаж пополнился десятками неделями стоящих без дела "попрошаек".

Миллионы иностранных рабочих из бывших республик Советского Союза, находящиеся временно или постоянно в России, приехали, привлеченные экономическим ростом восьми последних лет, и теперь тяжело переживают нынешний кризис.

Зафар живет между Россией и Таджикистаном вот уже несколько лет. Последний раз он приехал месяц назад. "Я жалею, что приехал в этот раз, работы совсем нет", - говорит этот молодой человек, одетый более опрятно, чем его товарищи по несчастью с "площади трех вокзалов". Тридцать лет назад он родился в деревушке на Памире и изучал математику в Душанбе. Он мог бы преподавать, но работа на стройках торговых центров в Москве в течение нескольких месяцев приносит куда больше денег. Однако последние 6 месяцев, что он в Москве, он без работы. Гроши, которые удается сэкономить ему и его брату, огород и скотина его родителей - вот то, что позволяет протянуть от поездки до поездки туда, что еще недавно было русским Эльдорадо.

Зафар живет в двухкомнатной малогабаритке на окраине Москвы, с беременной женой Закиной, братом и несколькими друзьями. Он богач, по сравнению с его земляком, Фарухом, 47 лет, приехавшим в Москву четыре года назад. Отец четырех детей, он ночует на скамейках на вокзале. До кризиса ему удавалось найти работу за 100 рублей в час (3 евро по курсу осенью, сейчас 2,2) и отправлять по 300 долларов в месяц домой - ценой жизни каторжника и бродяги. Зафар же зарабатывал до 1000 долларов в месяц.

Рабочую силу гастарбайтеров, как их здесь называют, эксплуатировали во времена экономического благополучия, а во время кризиса еще больше. Об этом свидетельствует доклад Human Rights Watch, опубликованный в прошлую среду. На "площади трех вокзалов" иностранцы подтверждают, что им платят бессистемно и без гарантий. HRW сообщает о случаях изъятия паспортов работодателем и о миллионах евро недоплаченных зарплат, не говоря уже о круглосуточном графике работы без выходных в неподобающих условиях.

И к кому пойти, находясь на нелегальном положении? Куда угодно, только не в милицию. Перед тем, как заговорить, Зафар оглядывается: "Менты выворачивают нам карманы и забирают все. Со мной не раз такое случалось".

Обыкновенный расизм

Мэрия Москвы озабочена судьбой гастарбайтеров. Чтобы не допустить повторения пожаров в рабочих бараках, как тот, что недавно стоил жизни семи иностранных рабочих, готовится распоряжение о запрещении проживания на местах работы. Но, по словам некоторых экспертов, все это - только для того, чтобы выгнать ставших нежелательными иностранцев из Москвы.

Власти, начиная с президента Дмитрия Медведева, подогревают ксенофобию. "Всем известно, что преступность среди иммигрантов из бывшего СССР постоянно растет", - заявил он на прошлой неделе. По его мнению, уменьшение предложения на рынке труда в два раза может усугубить ситуацию с нелегальными рабочими. Несмотря на то, что в этой же речи президент выступал против преступлений на расовой почве, правозащитники все же опасаются усиления национализма в связи с кризисом. Зафар стакивается с этим каждый день. Со слезами на глазах он рассказывает о своей бывшей подруге, русской. Даже родители приняли его, "черножопого", как здесь называют смуглых и темноволосых. Но блондинка порвала с ним, не выдержав насмешек друзей.

Только в столице в 2008 году милиция зарегистрировала увеличение на 30% преступлений, совершенных не почве расовой неприязни. 47 из них со смертельным исходом. Вот и Зафар потерял два года назад друга, избитого насмерть. В московских сумерках он вспоминает вершины Памира и фрукты и мясо, у которых, там, "есть вкус". Где же выход? В Москве или в Душанбе? Зафар мечтает об Австралии.

"Le Figaro", Франция
13 февраля 2009 г.
Фабрис Ноде-Ланглуа (Fabrice Node-Langlois)