Воспоминания офицера военной разведки: "Мы воевали как могли, но не бежали, а ушли"

Иван Тараненко.Полковник военной разведки Иван Тараненко не был на афганской войне отиравшимся при штабах сановитым "московским экскурсантом" - он в ней участвовал
Причем в несколько заходов. Как и каждый офицер его суперсекретного ведомства, привык крепко держать язык за зубами. Даже после выхода на пенсию. На вопрос корреспондента "КП", правда ли, что каждый сотрудник ГРУ был обязан молчать еще 20 лет после окончания афганской войны, лишь загадочно ухмыльнулся и сказал: "Я тут кое-какие мемуары накропал, может, посмотрите?" Мы посмотрели. Перед вами - отрывки из афганского дневника полковника. Правда, он уже в отставке. Но память в отставку не уходит...

Пленники на минных полях

Одной из главнейших задач спецназа ГРУ был перехват душманских караванов. Караваны шли разные: от десятка ишаков, навьюченных ящиками и тюками, до хорошо охраняемой колонны грузовиков и пикапов, набитых оружием, боеприпасами, снаряжением и провиантом. По сотням караванных путей афганские моджахеды снабжались из Пакистана. Годовой объем вооружений и других припасов, поставляемых ЦРУ "борцам за свободу", достигал 60 тысяч тонн. Для этого американцы задействовали пяти- и десятитонные грузовики, легкие пикапы и вьючных мулов. Только из Китая через перевал Кунджераб в тренировочные лагеря в Пакистане было переправлено несколько тысяч мулов.

Мой "коллега" - сотрудник ЦРУ Милтон Бирден, который руководил в Пакистане тайными операциями по поддержке афганских моджахедов, признался потом в одной из публикаций: "Грузов много, а китайских мулов всегда недостаточно". Наши подразделения для борьбы с караванами применяли разные способы: минировали границу, густо нашпиговывали перевалы и тропы противопехотными и специальными минами, рассчитанными на неизвлекаемость, наносили бомбо-штурмовые удары по кишлакам, которые служили пристанищем для караванов, регулярно совершали облеты больших участков приграничной территории на вертолетах. Однако все эти действия не давали нужных результатов.

1985 год. Инструктаж перед выходом на перехват душманского каравана. В центре- полковник Тараненко.

Моджахеды несли немалые потери, но не прекращали свою "деятельность". После широкомасштабного минирования перевалов и троп в декабре 1984 года на афгано-пакистанской границе (провинция Кунар) моджахеды уже через месяц полностью возобновили прежний объем поставок вооружения и амуниции из Пакистана. Потеряв на минах полторы сотни своих людей, они (чтобы обезопасить тропы) стали гнать впереди себя стада баранов, а для борьбы с минами, реагирующими только на человека, использовали пленных и заложников.

Моджахеды очень грамотно строили тактику проводки караванов: прежде чем пуститься в дорогу, тщательно разведывали местность, чтобы не нарваться на засаду. Впереди обязательно шли дозоры. Для дневных стоянок и ночевок выбирались такие места, где можно было спрятать или замаскировать машины и вьючных мулов: пещеры, заброшенные кишлаки, обрывистые берега сухих русел, сады, горные леса на юго-востоке страны. Часто впереди основного каравана шел ложный - он нужен был для того, чтобы вовремя обнаружить засаду нашего спецназа, принять на себя основной удар и дать основному каравану время развернуться и уйти...

Война - это всегда жестокость. Причем с обеих сторон. Моджахеды часто глумились над нашими солдатами и офицерами, захваченными в плен: отрезали уши, простреливали суставы, выкалывали глаза. Мы старались не уподобляться таким зверствам. Но иногда срывались. Помню такой эпизод. Наш артиллерийский дивизион возвращался с боевой операции. Подошли к кишлаку. Навстречу вышли старейшины. Командир спросил у них:

- Душманы есть?

Ответ:

- Нет.

Артиллеристы втянулись в кишлак. В этот момент снайпер снял начальника штаба, который сидел на броне. Пуля попала прямо в лоб.

Когда дивизион миновал кишлак, командир приказал развернуть три орудия и сравнять кишлак с землей.

- А перед ООН за это отвечать буду я, - сказал майор.

Он отомстил за друга...

Наши люди на той стороне

Поскольку противник с каждым годом действовал все хитрее, менялась и тактика подразделений спецназа ГРУ. Мы начали все чаще делать ставку на агентуру среди афганцев, чтобы иметь свои глаза и уши в стане врага. Наши агенты были даже на территории Пакистана. Помню одного белуджа, которого нам разрешили "материально заинтересовать". Условие было такое: он сдает нам 5 караванов, а из последнего лучшую машину берет себе. Все, что в ней находилось, становится его собственностью, за исключением оружия и боеприпасов. Белудж особенно тщательно заботился о комплектовании "своего" - пятого - каравана. И со временем стал владельцем небольшого автопарка грузовых и легковых машин...

Бойцы отряда спецназа ГРУ. Снимок на память перед очередной операцией. Черзе неделю их сттанет на одного меньше...

А с Джелалабадским батальоном спецназа ГРУ активно сотрудничала группа пуштунов из племени моманд. Тоже, разумеется, небезвозмездно. Пуштуны нередко давали нам наводку на караваны из Пакистана. Помню нашу операцию в районе Мазари-чина (провинция Нангархар) в конце ноября 1984 года. До границы с Пакистаном - какие-то сотни метров. Вдоль сухого русла реки легли на камни и замерли две роты спецназовцев. Ждали "гостей". Вставать, разводить костры нельзя - любой заметивший наших бойцов пастух сразу же сообщил бы моджахедам о засаде. Поэтому и существовал закон спецназа: в таких условиях в плен не брать, сразу в расход...

Прошли сутки, вторые... Никто не шел с той стороны границы. Командир уже стал подумывать, что афганские информаторы подсунули липу. Спецназовцы уже собирались уходить, когда по рации им передали условный сигнал. Через несколько часов показалась неприятельская разведка. Каравану, шедшему за ней, позволили втянуться в сухое русло на всю глубину засады. Сотни вьючных животных везли реактивные снаряды, ящики с патронами, оружие. В первые секунды нападения спецназовцев на караван моджахедов охватил шок: они явно не допускали и мысли, что совсем рядом с их пакистанской базой им устроят ловушку. Караван был уничтожен. Среди завалов из мертвых ишаков и верблюдов наши бойцы насчитали более 200 трупов моджахедов. Спецназ потерь практически не понес.

А вообще-то нашим командиры старались воевать по мере возможности без "помощи" афганских союзников. Нередко, стоило спецназовцам посвятить афганцев в свои планы хотя бы слегка, они уже вскоре становились известны не только моджахедам, но и всему мирному населению. А как могло быть по-другому, если, например, в пехотной дивизии афганской армии, дислоцировавшейся рядом с Джелалабадской бригадой ГРУ, половина солдат были бывшими дезертирами, а другая готовилась ими стать...

Грамота от самого Горбачева...

Герой без Золотой Звезды

Подчиненным полковника Дмитрия Герасимова (командира 22-й бригады спецназа ГРУ в Лашкаргахе) удалось то, чего не смогли сделать резидентуры ГРУ и КГБ во многих странах.

В 1986 году многие советские разведаппараты за рубежом получили приказ: добыть образец новейшего американского переносного зенитного ракетного комплекса (ПЗРК) "Стингер". Моджахеды начали активно применять это эффективное оружие против наших вертолетов и самолетов. Авиация нашей 40-й армии несла серьезные потери. Если в 1981 году с помощью "Стингера" была сбита лишь одна машина, то в 1986-м - аж 23! Необходимо было найти "противоядие". Увы, сколько ни бились наши резидентуры, задача оказалась невыполнимой.

Ее поручили нашему спецназу. Отличился замкомандира шарджойского отряда капитан Евгений Сергеев. Он со своими ребятами и захватил первый "Стингер".

Как вспоминал потом полковник Герасимов, было это в январе 1987 года. На границе зон ответственности шарджойского и кандагарского отрядов, в районе Калата располагалась "зеленка". Моджахеды чувствовали себя там достаточно свободно, поскольку обоим отрядам добираться до этой "духовской" базы было далеко. И поэтому появлялись наши спецназовцы там крайне редко.

Капитан Сергеев решил организовать в этом районе засаду. На задание вылетели двумя вертолетами. С "вертушек" и обнаружили трех мотоциклистов, которые стали удирать в "зеленку". Сергеев сидел на месте бортстрелка и открыл огонь. Командир вертолета запустил ракеты и пошел на посадку.

На земле Сергеев обнаружил разбитые мотоциклы и трупы - к одному из них была привязана странная труба, обмотанная одеялом. Лейтенант Ковтун вместе с разведчиками погнался за другим удирающим "духом". Офицер достал его автоматной очередью. Рядом с мертвым моджахедом лежали такая же странная непонятная труба и дипломат. Ковтун взял их - и к вертолету. Уже на борту оглядели трофеи. Дипломат был набит инструкциями по использованию "Стингера". То была большая удача. Ведь спецназовцам каждый день приказывали: "Ищите "Стингеры". А тому, кто первым захватит ПЗРК, обещали присвоить звание Героя Советского Союза.

Доложили о "Стингерах" в Москву. Оттуда команда: "Самолетом срочно доставить их в столицу!" Кому сопровождать? Естественно, комбриг послал сопровождать ценный трофей главного героя - капитана Сергеева.

Он и полетел в Москву. На Чкаловском аэродроме его встретили "люди в пиджаках", забрали "Стингеры", документацию и, погрузив все в машину, укатили. А Сергеев так и остался стоять на поле аэродрома в выгоревшей полевой форме, в кедах, без копейки денег в кармане. Кое-как добрался он из Чкаловского в родной "Аквариум" на Полежаевке и спросил у начальства: как ему быть дальше? Ответили:

- Как-как?! Возвращаться в Афганистан! Немедленно!

Возвратился. Но Героя ему не дали. Оказалось, что он имел партийное взыскание, которое напрочь закрывало ему путь к Золотой Звезде Героя...

Как вербовали Руцкого

Хорошо помню, как в августе 1988 года наша военная разведка в Афганистане и Пакистане была поставлена на уши.

А поводом для этого послужило вот что.

Около Парачинара был сбит наш Су-25. Пилот пытался посадить машину, но в последний момент (почти с земли) все же катапультировался. Штурмовик оказался не слишком побитым. Американские советники моджахедов в Пакистане были в восторге. Слегка поврежденный Су-25 был великолепным пополнением коллекции военной техники, которую американцы собирали на афганских полях сражений все годы войны.

Су-25 пилотировал офицер Александр Руцкой. За его штурмовик моджахеды потребовали у американцев 10 грузовиков марки "Тойота" и несколько установок залпового огня БМ-12.

Перед очередной операцией и каждого бойца надо было спросить - готов ли он на смертельный риск...

Сошлись на 8 штуках каждого наименования.

А за пилота Су-25 моджахеды запросили еще 2 грузовика и 2 установки залпового огня.

Позже пакистанский генерал-лейтенант Хамид Гуль рассказывал, что советский летчик оказался приятны человеком, у него не было других интересов, как возвратиться домой. Руцкой не выдал никакой информации и не клюнул на традиционную наживку для перебежчиков: грудастую блондинку, катер и пикап с номерами штата Аризона, - которую Хамид Гуль предложил ему по просьбе американцев.

Пакистанцы передали Руцкого нашему посольству в Исламабаде.

Но его спасение было представлено в СССР как результат героических усилий "компетентных органов" (имелись в виду ГРУ и КГБ).

А по правде никто в наших спецслужбах тогда еще не знал, как именно он был освобожден, и, разумеется, никто не упоминал, что ЦРУ заплатило моджахедам за полковника "Тойотами" и реактивными установками БМ-12. Но штатовцы не оказались в проигрыше - им ведь достался почти целый наш штурмовик.

Из Исламабада Руцкой вылетел в Москву, где его встретили как героя.

Корреспондент военного отдела газеты "Правда" Василий Изгаршев написал о Руцком большую статью, да так красиво, что полковник не только избежал командирских разборок, но и был возведен в Герои Советского Союза. Позже, когда А. Руцкой стал вице-президентом России, он назначил В. Изгаршева своим советником.

Американские коллекционеры

Все десять лет, когда шла война, американцы охотились за нашими вооружениями. Надо признать, что некоторые операции им удались. Правда, с помощью афганских предателей.

Один из них служил в части ВВС (авиагарнизон Шиндант). Он был летчиком. Штатовцы сумели его завербовать. Этот офицер угнал в Пакистан совершенно новый МиГ-21 бис (СССР поставил его афганцам, как и другую авиатехнику, в качестве военной помощи).

Таким же способом американцы сумели получить штурмовой вертолет, который был отправлен сухопутным войскам США для тренировок. За годы афганской войны американцам фактически удалось получить по два-три экземпляра всего того, что применялось на поле боя.

Война была прибыльным бизнесом для охотников за военной техникой и металлоломом. Она идеально отвечала интересам афганских предпринимателей. У всех тут были интересы - от НАТО до Китая. Но у американцев было право первого выбора, и афганские торговцы знали, к кому идти с первым предложением.

Некоторые предприимчивые торговцы металлоломом в провинции Пактия и Нангархар специально организовывали нападения моджахедов на советские гарнизоны, чтобы вызвать ответный огонь, а на следующий день приехать на грузовике к командиру этого гарнизона за стреляными латунными гильзами от снарядов...

СПРАВКА "КП"

Вспомним...

Советский Союз потерял в Афганистане почти 14 тысяч убитыми. Пятьдесят тысяч офицеров, прапорщиков, солдат и сержантов были ранены и искалечены. В горах и ущельях остались груды металла от более чем 100 самолетов и 300 вертолетов, почти 150 танков, 1300 бронетранспортеров и боевых машин пехоты.

Потери Афганистана в живой силе составили около 1 млн. человек.

Виктор БАРАНЕЦ - 16.02.2009