КРАСНЫЙ ЖЕЛТЫЙ ЗЕЛЕНЫЙ СИНИЙ
 Архив | Страны | Персоны | Каталог | Новости | Дискуссии | Анекдоты | Контакты | PDARSS  
 | ЦентрАзия | Афганистан | Казахстан | Кыргызстан | Таджикистан | Туркменистан | Узбекистан |
ЦентрАзия
  Новости и события
| 
Вторник, 17.02.2009
22:49  Б.Джунушалиев: Что делать, и кто виноват в кыргызо-узбекском газовом споре?
21:41  Для защиты от агрессии со стороны восточных соседей... Как и кем была основана Акмолинская область Казахстана (история)
17:31  IWPR: Регионы Кыргызстана пытаются выжить без электричества
17:29  Радио Свобода: Деятельность салафитов в Центральной Азии
17:15  "Барлау" разогнана. В Казахстане cоздана служба внешней разведки "Сырбар", подчиненная лично Н.Назарбаеву
16:55  International Herald Tribune: Оказавшись в изоляции, Иран предлагает Европе свой газ
16:13  Правительство Кыргызстана озаботилось приватизацией геологических экспедиций

16:09  Р.Набиулин: Дипломатия эмоций или эмоциональная дипломатия. Лидеры ЦентрАзии разучились разговаривать доуг с другом
16:00  Newsweek: Закат могущества "нефтяных царей"
15:55  Роберт Дауни-младший и Риз Уизерспун снимутся у Бекмамбетова в "Накануне" ("The Days Before")
14:45  Д.Бисимбаева: Подсластили пилюли. Как сбить цены на лекарства и остановить аппетиты спекулянтов в Казахстане?
14:33  В.Козловский: Сны Обамы. Разрядка с Тегераном
13:36  "Авиабазы России и США из Киргизии должны быть убраны одновременно", - заявление Народного Революционного Движения Кыргызстана
13:04  А.Маматов: Судьба американской базы "Ганси" решится не ранее апреля
13:02  Ш.Аббасов: Сдвиг в позиции. Доверие Азербайджана к России тает день ото дня
12:59  ВВС: Москва и Тегеран обсудят поставки оружия. Больше всего Иран заинтересован в поставках систем С-300
12:52  ВВС: Москва и Тегеран обсудят поставки оружия. Больше всего Иран заинтересован в поставках систем С-300
11:56  Financial Times: Европейский Союз теряет каспийский газовый коридор
11:53  "Мегаполис": Сколько лиц у казахстанского Интернета
11:50  Летчик-космонавт Олег Кононенко награжден орденом Туркменистана "Звезда Президента"
11:47  М.Д.Хануз: Как поднять рейтинг. Результаты Казахстана в рейтинге Глобальной конкурентоспособности
11:30  Б.Бешимов: Внешний долг Кыргызстана – это большая криминальная история
10:32  Закрасим "белые пятна" розовым... Чем собрался заниматься новый казахстанский Институт истории государства
10:11  С.Горак: Идеология "Великого возрождения". Продолжение идеологической традиции Туркменистана. Ч. 1-я
10:08  IWPR: Таджикистан и Кыргызстан обеспокоены новой политикой Москвы в области энергетики
10:04  Ф.Толипов: Концепция коллективной безопасности в центральноазиатском контексте. Позитивная и негативная диверсификация
09:59  Узбекистан готов строить ГЭС в соседних странах
09:31  Ш.Азизов: Таджикистан - власти переложили кризис на плечи населения
09:03  М.Калашников: США и их конкуренты. Глобальный кризис и будущее американского доминирования
08:57  "ФИ": Китай скупает мир по дешевке. Деньги некуда девать
08:45  Анвар Сайденов назначен председателем правления казахстанского АО "БТА Банк"
08:42  Новый политический скандал в Таджикистане. Экс-МВД М.Салихов взят под домашний арест
08:32  А.Габуев: Иран пытается запустить к себе С-300. Россия не хочет поставлять зенитные комплексы из-за Барака Обамы
08:26  "ЭК": Увязшие в долларах. Казахстан ожидает неизбежное усиление инфляции
08:23  А.Моторина: Долевое безучастие. Что творится с недвижимостью в Казахстане
08:03  В Душанбе презентуют итоги регионального проекта "Борьба с пытками в Центральной Азии"
07:59  О.Реут: США на постсоветском пространстве. Базовая цена - не цена базы
07:53  Т.Садыков: Жиров и другие компоненты. Казахстанский бокс выбирает мозги
07:43  С.Мамедов: Баку раздает газовые обещания. Алиев обсудит в Афинах вопросы энергетического сотрудничества
07:40  Узбек-магнат Алишер Усманов увеличил свою долю в лондонском "Арсенале"
06:06  "НВ": Негласная блокировка LiveJournal и оппозиционных сайтов в Казахстане продолжается
00:50  "Times": Бесчинства полевых командиров в Афганистане связаны с поддержкой правительства
00:38  "НГ": Исламабад уступает территории талибам. Ядерное государство Южной Азии не справляется с угрозой терроризма
00:37  "Radio Praha": Кто даст газ для Nabucco? Проблема в том, что большинство среднеазиатского газа уже скупила Россия
Понедельник, 16.02.2009
23:45  Завал обеспечен. Замом в Федагентство России по СНГ назначен беспробудный ельцинист Е.Кожокин
22:34  Правительство Кыргызстана намерено создать Фонд науки
21:20  "Christian Science Monitor": Сотрудничество с НАТО по Афганистану в интересах самой России
20:24  Дважды президент. Э.Рахмон возглавил НОК Таджикистана
19:29  Российский аферист Столповских окончательно разорил Майлуу-Сууйский электроламповый завод в Киргизии
14:30  Г.Хидоятов: Гибель Энвер-паши. Ответ таджикским "экспертам" (страницы истории)
13:36  Д.Триллинг: Узбекистан, как альтернативная площадка для американской военной базы в ЦентрАзии
Архив
  © CentrAsiaВверх  
    ЦентрАзия   | 
Ф.Толипов: Концепция коллективной безопасности в центральноазиатском контексте. Позитивная и негативная диверсификация
10:04 17.02.2009

Трансформация геополитического статус-кво в Центральной Азии (ЦА), по большому счету, может происходить в одном из двух направлений: либо регион становится "яблоком раздора", либо - "трубкой мира". В решающей степени это будет зависеть от выбора региональной стратегии всеми пятью государствами ЦА.
Их внешняя политика может формироваться и артикулироваться либо как субординационная, т.е. преимущественно подчиненная воле той или иной великой державы в ущерб своим собственным интересам, либо как координационная, т.е. согласованная, общая, интегрированная перед лицом вызовов, в том числе державных, извне. Первая - это политика зависимости, вторая - это политика независимости. За годы независимости, во внешней политике стран Центральной Азии в разной степени интенсивности проявляли себя как субординационные, так и координационные начала. При всем том, мы должны признать, что субординационные начала превалировали.
Иного, видимо, и не могло быть в условиях геополитического стресса, в которых оказались новые независимые государства (ННГ) ЦА с обретением независимости. Этот стресс сохраняется и поныне, искажая подчас естественно-исторический процесс и становясь, тем самым, серьезным вызовом их безопасности.
Термины "геополитический плюрализм", "диверсификация", "многовекторная политика", "присутствие внешних держав" и т.п., вошедшие в политический лексикон новых независимых, отражают беспрецедентный по своему масштабу и значению и достаточно драматичный процесс поиска ими своей, если можно так выразиться, внешней идентичности. Закономерности формирования внешнеполитической ориентации молодого государства представляют собой, в силу этого, не просто академический интерес, их осмысление важно для правильного определения политического курса государства на ближайшую, среднесрочную и долгосрочную перспективу.
Таким государствам, как Узбекистан, бывшим некогда буфером и объектом геополитического раздора, ничего другого не остается, кроме как стремиться использовать выгоды от сотрудничества с каждым из геополитических соперников и постоянно доказывать и демонстрировать последним, что такая стратегия - наиболее рациональный выбор, который не направлен против кого-либо из них, более того направлен на их примирение и сближение.
Немаловажное значение во внешнеполитических действиях и ориентациях ННГ, несомненно, имеет их участие в различных многосторонних форматах. Центральная Азия за семнадцать лет независимости оказалась в деликатной ситуации в том смысле, что ее стали "окружать заботой" сразу несколько международных организаций, предлагая, так сказать, секьюритологические и иные интеграционные услуги. Их можно, условно, классифицировать в следующих форматах:
- ЦА и ОБСЕ;
- ЦА и НАТО;
- ЦА и ЕврАзЭС;
- ЦА и ОДКБ, СНГ;
- ЦА и ШОС;
- ЦА и проект "Большая Центральная Азия" (БЦА);
- ЦА и Исламский мир.
Наиболее ярко геополитическое соперничество великих держав в рассматриваемом регионе проявилось в символическом треугольнике США-РФ-КНР. Например, при анализе региональной геополитики возникают два важных вопроса, а именно: 1) Насколько несовместимы или совместимы интересы глобальных и региональных держав - участников "Большой игры" в Центральной Азии? 2) Допустим, что опасения России о неизбежном расширении присутствия в данном регионе стран, интересы которых противоречат интересам России, в случае ослабления российского влияния здесь в какой-то мере оправданы. Следовательно, Россия должна, по мнению многих российских геополитиков, препятствовать реализации странами Центральной Азии, в частности, альтернативной "транспортно-коридорной политики". Что же делать тогда этим странам, которые имеют свои интересы и не могут перманентно зависеть в выборе своей внешнеполитической стратегии от мнимых или реальных опасений России?
Приходится констатировать, что мы на сегодняшний день, к сожалению, еще не имеем полноценных ответов на эти вопросы. В большинстве случаев можно наблюдать лишь упрощенное толкование очень сложных и неоднозначных процессов, идущих в Центральной Азии.
Суммируя, можем сказать, что в таком очень сложном международном контексте процесс поиска локальной, т.е. национальной, идентичности, а также, так сказать, внешней идентичности (стратегической ориентации) центральноазиатскими странами может быть по форме и содержанию либо позитивным, либо негативным. Этот феномен мы называем позитивной и негативной диверсификацией. Негативная диверсификация по сути возрождает классическую модель международных отношений, называемую "баланс сил" и "игра с нулевой суммой" между мировыми державами за счет собственной роли рассматриваемых стран. А позитивная диверсификация позволяет избежать подхода по принципу "игра с нулевой суммой" и является инклюзивной по своему характеру; это означает не только равное вовлечение внешних держав, но и, что более важно, координированную политику самих центральноазиатских государств.
Последнее означает императивность интеграционного поведения во внутрирегиональном масштабе. Региональный интеграционизм вместе с такими явлениями, как межцивилизационный диалог и глобализм являются тремя основами, на которых сегодня строится новая системная конструкция международных отношений. Поэтому определенной модальности коллективные действия на международной арене - это тот концептуальный и практический императив, вызов, перед которым находятся государства мирового сообщества. Особую актуальность этот вызов приобретает для т.н. новых независимых государств Центральной Азии, появившихся на постсоветском пространстве и существующих в этом качестве уже более шестнадцати лет.

Проблема создания системы коллективной безопасности

Что мы понимаем под системой коллективной безопасности? Это, прежде всего, система договорных стратегических отношений. Это особый вид межгосударственного сотрудничества, отличающийся следующими параметрами: 1) стороны (стратегические партнеры) достигли высокого уровня взаимного доверия и могут развивать сотрудничество на долгосрочной основе; 2) сотрудничество является всеобъемлющим, т.е. Оно включает многие сферы - экономическую, политическую, культурную, гуманитарную др.; 3) ключевым направлением сотрудничества государств является военная сфера и национальная безопасность сторон; 4) интересы сторон по ключевым вопросам мировой политики близки или совпадают, поэтому они могут согласовывать свои международные позиции.
Далее, мы исходим из постулата, что данный регион представляет собой полноценный и самостоятельный "комплекс безопасности", если использовать термин Б. Бузана. По его определению, комплекс безопасности - это группа государств, чьи интересы безопасности связывают их достаточно тесно, что их национальная безопасность не может реалистично рассматриваться отдельно друг от друга [1].
После обретения независимости страны постсоветского пространства, среди множества новых проблем и задач, связанных с государствостроением и международными отношениями, встали перед беспрецедентной задачей создания новых, национальных систем безопасности. Для Республики Узбекистан эта задача оказалась сложной как с институциональной, так и политической точки зрения. Более того, она оказалась подверженной воздействию геополитических вызовов, а также связанной с региональными трансформационными процессами в Центральной Азии.
В этой связи актуализируется вопрос: Остается ли Центральная Азия частью теллурократической системы безопасности или теллурократия и талассократия одновременно могут оказывать секьюритологические услуги Центральной Азии? В этом вопросе отражается представление о переходном характере геополитической системы в регионе. Здесь фактически сложилась ad-hoc система региональной безопасности (что явилось одной из причин для Президента И. Каримова сделать вывод о том, что в регионе сложилась стратегическая неопределенность).
В Центральной Азии еще не создан эффективный механизм коллективной безопасности. Вопросы региональной безопасности во многом решаются в рамках различных международных организаций, таких как ООН, ОБСЕ, ОЦАС, СНГ, НАТО, ШОС, ОИК, а также в различных двусторонних форматах.
Первой попыткой создать систему коллективной безопасности, которая покрывала бы регион Центральной Азии, было заключение 15 мая 1992 года шестью государствами-членами СНГ (РФ, Арменией, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном) Договора о коллективной безопасности. Туркменистан не входил в эту региональную структуру, позже, 12 декабря 1995 года он обрел статус постоянного нейтралитета, закрепленный специальной резолюцией ООН. В сентябре - декабре 1993 года к ДКБ присоединились Азербайджан, Грузия и Беларусь. ДКБ был ратифицирован всеми участниками и вступил в силу 20 апреля 1994 года с условием возможности пролонгации срока действия через 5 лет.
Согласно Договору, стороны обязались согласовывать свои позиции в сфере безопасности. А согласно статье 4, агрессия против одной из сторон Договора должна рассматриваться всеми участниками как агрессия против всех участников соглашения. Важной составляющей ДКБ является также статья 1, согласно которой государства-участницы обязываются не вступать в военные союзы, направленные против государства-участника. В то же время Договор оставляет возможность для участия в системах коллективной безопасности в Европе и Азии. Статья 10 оставляет открытой возможность для присоединения к Договору других государств.
Однако, ДКБ в практическом плане в условиях возникновения новых типов угроз и вызовов безопасности пока не проявил себя как структура, способная проводить миротворческие операции, осуществлять превентивную политику и ликвидировать конфликты внутри СНГ. Отношения внутри ДКБ развивались в рамках собственной логики стран-участниц, которая определялась рядом геополитических, военно-политических, внутриполитических и иных факторов, складывавшихся как на постсоветском пространстве, так и вокруг него.
Так, локальные конфликты в Таджикистане, в Приднестровье не решались с помощью ДКБ, а два участника Договора - Азербайджан и Армения - даже вступили в военный конфликт друг с другом. Вопросами карабахского урегулирования занимаются, скорее, в рамках ОБСЕ (так называемая Минская группа ОБСЕ), чем в рамках ДКБ. Введенные в Абхазию российские миротворцы не имели мандат СНГ, и в Приднестровье тоже присутствие российской армии не имело мандата ДКБ.
С конца 1994-года в самой России началась Чеченская война. В 1999-м угроза религиозного радикализма затронула Дагестан, началась вторая война в Чечне. С передвижением на север Афганистана сил движения "Талибан" в 1996 году и особенно их военным выдвижением к границам Центральной Азии в 1998 году положение в регионе стало крайне опасным. Новые виды угроз - международный терроризм, наркобизнес, неконтролируемая миграция, распространение подрывной литературы - стали главными факторами опасности в регионе, против которых ДКБ оставался бессильным или, скорее, бездейственным. Баткентские события 1999 года и их повторение в 2000-м, когда вооруженные группировки исламистов сумели вторгнуться через Таджикистан на территории Кыргызстана и Узбекистана, показали, что Договор не в состоянии обеспечить безопасность в регионе.
Ситуация усугублялась межгосударственными противоречиями между участниками Договора по стратегически важным вопросам. Эти дезинтеграционные тенденции привели к тому, что ДКБ испытывал серьезный кризис, который вполне мог привести к его распаду. На сессии Совета коллективной безопасности (СКБ) государств-участниц ДКБ, прошедшей в Москве в апреле 1999 года, из ДКБ вышли Узбекистан, Азербайджан и Грузия, лидеры которых не подписали Протокол о продлении Договора.
В рамках СНГ была создана другая структура - ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан, Молдова), в которой многие аналитики с самого начала усмотрели прообраз формирующейся новой, альтернативной ДКБ структуры, призванной решать вопросы безопасности стран-участниц, если не стать военно-политическим блоком. В российских политических кругах звучали нотки подозрений, типа: Россия считает неприемлемым создание каких-либо военных структур в рамках интеграционного объединения ГУУАМ, поскольку это разрушало бы пространство СНГ. В российских СМИ велись рассуждения о, якобы, формирующейся "Южной фронде", "оборонительной дуге" на юге СНГ, в которую осталось лишь встроить Туркменистан[2]. Однако сами члены ГУУАМ пока не декларировали в своей повестке дня решение военных вопросов и вопросов коллективной безопасности, а подчеркивали сугубо экономические интересы как основную подоплеку создания этого объединения. Да и вряд ли возможен в рамках ГУУАМ какой-то военно-политический блок, поскольку он, будучи интегрированным (и даже не интегрированным) в западные силовые структуры, "неизбежно спровоцирует ответную реакцию России, в том числе в виде создания контр-блока из лояльных к ней государств. Тогда стихийное нарастание напряженности на юге бывшего СССР обеспечено" [3].
В таких условиях, государства - участники ДКБ, особенно российская сторона, в последние годы предпринимают шаги для сохранения этой структуры коллективной безопасности и придания ей нового импульса. Они конкретизировались, в основном, в саммитах глав государств - участников Договора - Минской сессии СКБ (май 2000 г.), Бишкекской сессии СКБ (октябрь 2000 г.), Ереванской сессии СКБ (май 2001 г.) и Московском юбилейном саммите государств - участников ДКБ (май 2002 г.). Одним из итогов этих усилий стало решение о создании Коллективных сил быстрого развертывания Центрально-Азиатского региона коллективной безопасности (КСБР), со штабом в Бишкеке. Впервые в истории ДКБ конкретно указывался регион, который находился под угрозой дестабилизации - Центральная Азия. В качестве основных задач перед КСБР ставилось отражение внешней военной агрессии и проведение совместных контртеррористических операций.
Одним из главных итогов юбилейного саммита государств - участников ДКБ прошедшего в мае 2002 года в Москве, стало принятие решения о преобразовании ДКБ в "Организацию договора о коллективной безопасности" (ОДКБ). Некоторые аналитики оценили это решение как попытку создать военный блок наподобие Варшавского пакта.
На очередном саммите глав государств-членов ОДКБ в Сочи 17 августа 2006г. было официально оформлено членство Узбекистана в этой организации. Что это означает с точки зрения стратегических интересов страны? Что Узбекистан может дать ОДКБ и что ОДКБ может дать Узбекистану? Это отнюдь не риторические вопросы в свете того, что в течение 15 лет после распада СССР ни механизм ДКБ, ни механизм ОДКБ не были пока использованы в урегулировании ряда конфликтов, которые происходили, как говорят, в зоне ответственности ДКБ/ОДКБ.
Членство Узбекистана в ОДКБ, очевидно является звеном в цепи событий и процессов, которых объединяет один смысл, а именно: Россия восстанавливает свой статус системообразующей державы на постсоветском пространстве, т.е. статус государства, которое доминирует в политических процессах в рамках СНГ.
Кроме того, далеко не очевидно, что ее члены действительно будут единым блоком принимать участие в урегулировании возможных конфликтов и вместе отражать угрозы безопасности какой-либо одной страны-участницы. Судьба Центразбата, способ миротворчества в Таджикистане, Нагорном Карабахе, Приднестровье, война в Чечне и т.п. - все это примеры, указывающие на то, что единства между государствами-членами ОДКБ в вопросе безопасности до сих пор не было и квази-блок, в целом, не был востребован.
С учетом этого, вступление Узбекистана в ОДКБ, думается, вызвано не столько соображениями общности интересов безопасности всех 7 государств, сколько отсутствием альтернатив в этой сфере. Удаление от Запада и, прежде всего, от США, необоснованные представления об угрозе со стороны США, особенно после андижанских событий в мае 2005 года, побудили Узбекистан принять пророссийские защитные меры.
Напомним, что согласно принципам своей внешней политики, Узбекистан не участвует в каких-либо военно-политических блоках. Этот принцип имеет даже законодательное закрепление. Поэтому, если считать Организацию Договора о коллективной безопасности военно-политическим блоком, то неблоковая внешняя политика Узбекистана вступает в противоречие с его членством в ОДКБ. А последняя имеет почти все признаки блокового характера.
Следует заметить, что система коллективной безопасности предполагает высокую степень интеграции участников. Этой интеграции новых независимых государств на постсоветском пространстве мы пока не наблюдаем. С другой стороны, система коллективной безопасности подразумевает наличие актуального или потенциального врага, которого мы также пока не видим (терроризм, как видим, до сих не востребовал блокового ответа государств СНГ). Остается только подозревать, что ОДКБ обслуживает скорее геополитические интересы России, нежели общие интересы безопасности участников. Симптоматично, что на сентябрьском 2008 года саммите ОДКБ было принято решение об усилении центральноазиатской группировки организации.
Тем временем, поставленный выше вопрос о том, что Узбекистан и ОДКБ могут дать друг другу, остается пока открытым. На этом фоне внешняя политика Узбекистана вновь обрела признаки улучшения отношений с Западом. Так, в апреле 2008 года узбекский президент И. Каримов принял участие на саммите НАТО. В своем выступлении он выдвинул ряд инициатив, отражающих позицию Узбекистана по афганскому урегулированию. В частности, он заявил, что Узбекистан готов к обсуждению и подписанию с НАТО Соглашения об обеспечении коридора и транзита через свою территорию по доставке невоенных грузов через пограничный узел Термез-Хайратон, практически единственное железнодорожное сообщение с Афганистаном. Кроме того, было предложено возобновить переговорный процесс по достижению мира и стабильности в Афганистане в рамках эффективно действовавшей в 1997- 2001 годах при поддержке ООН контактной группы "6+2", образованной в составе полномочных представителей соседних с Афганистаном государств плюс Соединенные Штаты Америки и Россия. С учетом современных реалий действовавшую до 2001 года контактную группу было предложено преобразовать из "6+2" в "6+3", имея в виду обязательное участие в этом переговорном процессе представительства НАТО.
Эта прозападная активация Узбекистана сопровождается некоторым ослаблением связей в рамках пророссийских структур. Так, Узбекистан объявил о выходе из ЕврАзЭС в ноябре 2008 года. Несмотря на то, что нет прямой связи между выходом Узбекистана из ЕврАзЭС и улучшением его отношений с НАТО, тем не менее все это отражает ad-hoc ситуацию в сфере безопасности.
Возвращаясь к вопросу об архитектуре региональной безопасности в Центральной Азии, следует заметить, что ее создание, укрепление и сохранение - это прежде всего задача самих государств региона, поскольку это вопрос об их выживании и функционировании в качестве полноценных субъектов международных отношений. Нужна ли Центральной Азии система коллективной безопасности? Если да, то как ее создавать, а если нет, то могут ли Центральноазиатские государства ограничиваться своей системой национальной безопасности? Без ответа на эти фундаментальные вопросы, всякий анализ проблематики мира в регионе, предотвращения межгосударственных конфликтов, стабильности и устойчивого развития этих стран, думается, будет неполноценным.
Ответы на вышепоставленные вопросы следует искать с учетом следующих факторов. Во-первых, Центральная Азия в полной мере претендует на определение региона. Это географическое пространство выделено как естественными границами, определяемыми топографическими параметрами, так и историко-культурными процессами, присущими странам региона. Даже в бытность советского государства это пространство особо обозначалось как "Средняя Азия и Казахстан". Не случайно после распада этого государства и образования на его месте СНГ одновременно было создано Содружество Центрально-Азиатских стран.
Во-вторых, все пять стран региона испытывают целый набор общих вызовов и угроз их безопасности. Все внерегиональные страны, будь то Россия, Кавказ или Китай, испытывают вызовы и угрозы из этого набора лишь как вторичные объекты их распространения. Другими словами, Центрально-азиатские страны первыми и одновременно подвержены таким вышеперечисленным вызовам и угрозам, как:
война в Афганистане;
попытки использования территории стран региона в качестве транзитной для организации и осуществления контрабанды наркотиков и оружия;
распространение идеологии религиозного экстремизма и терроризма;
высыхание Аральского моря, природные и техногенные экологические проблемы в районах Семипалатинска, Майлуу Суу, острова Возрождения, Сарезского озера и др.;
большая вероятность роста незаконной миграции и неконтролируемых потоков беженцев как из зон экологического бедствия, так и из зон конфликтов;
деструктивное воздействие как бывших, так и новой "Большой игры", а также некоторых заинтересованных геополитических и криминальных сил на региональную стабильность, попытки разжигания межнациональной и межгосударственной напряженности, недоверия и конфликтов;
неурегулированность вопросов, связанных с делимитацией межгосударственных границ, распределением и использованием водных ресурсов;
наметившаяся конкуренция за привлечение иностранных инвестиций;
социально-экономическое положение в странах региона, требующее совместных мер, направленных на преодоление отсталости, бедности, безработицы и обеспечение устойчивого развития, а также единого пакета мер в рамках международной помощи, наподобие "Плана Маршалла" для послевоенной Европы;
информационное соперничество между Центрально-азиатскими странами, выражающееся в негативном отражении в их средствах массовой информации действий друг друга на региональной и международной арене, подчас огульном обвинении друг друга в различных недружелюбных поползновениях.
В-третьих, в Центральной Азии трудно заметить, где проходит грань между национальным и региональным. Именно на примере Центральной Азии мы можем наблюдать абсолютную востребованность, актуальность и действительность принципа неделимости безопасности. Другими словами, вся Центральная Азия представляет собой полноценный и самостоятельный "комплекс безопасности", если использовать термин Б. Бузана.
Исходя из такого видения Центрально-азиатского регионализма, нетрудно придти к выводу о необходимости и возможности создания рассматриваемыми странами своей региональной системы коллективной безопасности. Более того, такая система была бы объективно в интересах мировых держав, прежде всего традиционных соперников в "Большой игре" - США и РФ. Я разделяю взгляд ведущего американского эксперта по Центральной Азии, который заметил, что старая "Большая игра" не может быть адекватной стратегией глобальных держав в данном регионе. "Основная истина, на которой любое рассмотрение безопасности для Центральной Азии должно основываться, заключается в том, что ни одна отдельная страна или две страны не могут обеспечить адекватную среду безопасности для центральноазиатского региона. Окруженная ядерными государствами и грозными региональными державами, каждая из которых имеет тесные исторические и культурные связи с регионом, Центральная Азия не может зависеть в вопросах своей безопасности ни от одной, не подвергая при этом опасности безопасность всех других"[1]. Я также считаю, что любое подыгрывание "Большой игре" ввергнет центральноазиатов в "Малую игру" между собой.
В этой связи вспоминается замечание Ганса Моргентау, "чем больше локальный баланс сил связан с доминирующим балансом, тем меньше возможностей он имеет действовать автономно и тем больше он становится просто локальным проявлением этого доминирующего баланса сил"[2]. Парадоксальность современной геополитической ситуации в Центральной Азии заключается в том, что политика установления региональной версии баланса сил будет лишь служить реанимации рудиментов глобального баланса, поскольку первый есть результат индуцирования национализма сверхдержавной геополитикой.
Более того, вряд ли будет целесообразным и эффективным, если на общие вызовы и угрозы региональной безопасности пять Центрально-азиатских государств дадут пять различных ответов. В последнем случае эти государства получат вместо укрепления своей безопасности лишь так называемую дилемму безопасности - следствие взаимного недоверия, подозрительности, автаркии и, если угодно, неуместного эгоизма. А гонка вооружений - естественный продукт дилеммы безопасности. Поэтому эти государства вряд ли должны ограничиваться лишь своими национальными системами безопасности.
А с другой стороны, также было бы не вполне последовательным для них искать так называемый зонтик безопасности, образно говоря, на стороне. Ведь какая держава решится на предоставление гарантий безопасности отдельным странам региона или даже всем им вместе, если они сами не будут проявлять коллективной политической воли, общей стратегической готовности и конкретных коллективных действий в направлении обеспечения своей региональной безопасности?
Уместно, в этой связи, еще раз вспомнить важный пример такой общей воли и действий - принятое в 1997 году всеми пятью Центрально-азиатскими странами решение о создании в регионе зоны свободной от ядерного оружия (ЗСЯО). В условиях почти полного окружения региона государствами, обладающими ядерным оружием, единая воля Центрально-Азиатских стран о создании ЗСЯО - не просто еще одно отражение исторически предопределенного интеграционного процесса в регионе, но и вполне ясный признак общего взгляда на основы и способы обеспечения региональной безопасности.
Центральной Азии нужна своя система коллективной безопасности еще по следующим соображениям. Нельзя не заметить определенного противоречия в том, что страны этого региона решают вопросы своей и региональной безопасности, одновременно участвуя (хотя и не все в одинаковой степени) в нескольких международных организациях, для которых специфическая, регионально ориентированная секьюритологическая повестка дня либо является центральной, ключевой, либо присутствует опосредованно. Это ОЦАС, ОДКБ СНГ, ОБСЕ, НАТО, ШОС, ГУУАМ, а также ЭКО и ОИК и даже Движение неприсоединения. Не исключая важности и ценности каждой из этих организаций в обсуждении проблем региональной безопасности, все же следует заметить, что их участие в Центральноазиатских делах - это еще не формула и не архитектура безопасности региона. Более того, деятельность этих организаций распространяется на разные, пусть даже пересекающиеся географические пространства, не говоря уже о геополитической составляющей их деятельности.
Все эти соображения приводят нас к заключению о том, что наиболее адекватной формулой безопасности для Центральной Азии может быть следующая: первичность ЦАС и вторичность других механизмов создания архитектуры региональной безопасности. Эту формулу не следует понимать как призыв к центральноазиатам не участвовать в каких-либо организациях в решении вопросов безопасности, не создав коллективную систему между собой, но как стратегическую установку на то, что всякое участие в вышеуказанных международных организациях и, в целом, мировой политике, страны Центральной Азии должны подчинить идее и перспективе обеспечения коллективной безопасности в регионе.

[1] Ibid.
[2] H.J. Morgenthau. Politics Among Nations. The Struggle for Power and Peace (NY: Alfred-A-Knopf, 1985), p.219.

Фарход Толипов, кандидат политических наук -руководитель секции политической истории Общества историков Узбекистана
11 и 13 февр. 2009

Источник - ИАЦ МГУ
Постоянный адрес статьи - https://centrasia.org/newsA.php?st=1234854240


Новости Казахстана
- Рабочий график главы государства
- Сенаторы утвердили повестку заседания Палаты
- Мажилис рассмотрит законопроект о противодействии торговле людьми
- Правительство приступило к реализации масштабных инфраструктурных инициатив Главы государства
- Банковские войны
- Олжас Бектенов обсудил с исполнительным вице-президентом "Шелл плс" Питером Костелло перспективы наращивания казсодержания
- Госсоветник провел совещание по вопросам реализации инициатив Главы государства, озвученных на III заседании Национального курултая
- Олжас Бектенов обсудил с главой ЕАБР Николаем Подгузовым вопросы совместной реализации инфраструктурных проектов
- Депутаты Мажилиса ознакомились с планом работы Минздрава
- Россияне сплотились вокруг президента: политолог из Казахстана о выборах
 Перейти на версию с фреймами
  © CentrAsiaВверх