Ермухамет Ертысбаев: о дефолте, оппозиции и кино

Гостем очередного заседания дискуссионного клуба "АйтPARK" стал советник президента страны Ермухамет Ертысбаев, который в прошлом году после серии скандалов со СМИ ушел с поста министра культуры и информации.

Бесспорно яркая фигура, профессор, доктор политических наук обсуждал с собравшимися первые уроки кризиса для общества и власти. Выдержки из его выступлений, разбитые тематически, читайте ниже.

Прорывные ли проекты?

- В связи с кризисом нам надо провести существенный аудит в экономике, заново пересмотреть те же тридцать прорывных проектов. Внимательно проанализировать, будет ли эта казахстанская продукция востребована, принесет ли она валюту в страну, будет ли рентабельно производство. В мире уже потеряно 50 триллионов долларов - 40 процентов мирового ВВП - больно кризис ударил и по экономике Казахстана. Но не будь его, мы продолжали бы идти по пути, на котором ставка сделана на получение нефтедолларов.

И новые возможности, о которых я говорю - это не избитая фраза. Это означает жить по средствам, как живут в Европе и Северной Америке. Девяносто процентов жителей этих стран - средний класс, который живет по принципу "от каждого по способностям, каждому по труду", а у нас во многих сферах люди жили не по труду. Пример - заработные платы в нацкомпаниях, бонусы многочисленные, а ведь это государственные бюджетные деньги...

Дефолт или не дефолт?

- Прежде чем дать интервью или сделать заявление, в статье жесткую мысль высказать, я всегда спрашиваю у экспертов - министров финансов, КНБ, где есть своя служба, занимающаяся финансовым мониторингом. И поверьте мне, вхождение в БТА-банк - это крайне невыгодная для правительства сделка. У банка было 12 миллиардов тенге долгов, плюс из-за девальвации долг увеличился на 2,4 миллиарда, итого - 14,4 миллиарда. Если бы этот системообразующий банк, который занимает первое место по охвату банковских учреждений, банкоматов и так далее, рухнул, то вместе с ним мгновенно бы рухнула и вся банковская система. В стране сложилась бы просто катастрофическая ситуация. И если люди потеряли свои деньги, мало бы не показалось никому. Поэтому государство должно было пойти на жесткие меры. Но деньги были даны не банку, а его вкладчикам, народу Казахстана. В банке вклады максимум до 5 миллионов тенге имеют 99 процентов вкладчиков, и единицы - десятки миллионов долларов. Деньги Нацфонда в данном случае были переданы в банк, чтобы были спасены интересы вкладчиков. Сколько бы ни ругали власть, но надо признать, что власть основательно с точки зрения валютных накоплений и других мер подготовилась к кризису.

Куда уходят деньги?

- Появляются различного рода публикации, в частности, в газете "Время" - мол, по материалам счетного комитета, в 2006-2008 годах 1,7 миллиарда тенге использовались в министерстве культуры не по назначению. Дается такой намек, что что-то нечисто. К сожалению, у меня сложились такие отношения с этой газетой, в марте будет ровно два года, как они меня преследуют.

Первое, что я сделал - позвонил в министерство культуры и информации, то есть выполнил работу за журналиста. Задаю вопрос - предоставьте данные по расходованию средств на создание электронной библиотеки. Мне ответили: была масштабная проверка государственного финансового контроля по всей этой сумме, и абсолютно никаких нарушений выявлено не было. Я предложил направить данный документ в газету "Время", они должны были опубликовать согласно закону о СМИ. Естественно, не опубликовали.

Газеты должны поднимать эти вопросы, они должны бороться с коррупцией, и свободная пресса - злейший враг деспотии, но в данном случае все было выдумано журналистом. Я его не виню, потому что он гораздо меньше страдал от партийного диктата в эпоху СССР, чем от редакционной политики крупных изданий в настоящий день.

Не спорю, нецелевое использование средств имеет место во всех министерствах и ведомствах. Бюджетные деньги должны расходоваться строго по статьям. Но часто в подведомственных организациях - театрах, музеях, библиотеках - деньги, предназначенные, например, на ремонт, перекидывают на другую статью - приобретают костюмы или делают гастроли. Эти деньги не пропали, их не украли, их неверно использовали, не так, как было написано в паспортно-бюджетной программе. Это нехорошо и с этим надо бороться.

Язык мой - друг мой?

- Я много говорил в выступлениях - голову посыпать пеплом не надо, за 18 лет было сделано много в области казахского языка, его применения, законодательства. Сдвиг произошел, и он будет продолжаться, раз процесс пошел, его не остановить. Просто не надо постоянно акцентировать внимание. Более того, русскоязычная молодежь, которая овладеет казахским, имеет гораздо больше политических перспектив, нежели чем даже сами казахи.

Я считаю, у казахского языка большая перспектива и будущее, он является международным языком. Тюркская аудитория - около 200 миллионов населения, и на казахском можно общаться с киргизами, узбеками, туркменами, башкирами, татарами…

Мы сейчас в нашем регионе могли бы гораздо лучше жить, если бы идея центрально-азиатского союза государств, выдвинутая нашим президентом несколько лет назад, претворилась в жизнь. Экономическую модель Казахстана можно было успешно распространить на весь регион, где проживает 60 миллионов трудолюбивого населения, тем более, что как я уже говорил, практически нет языкового барьера. Увы, за 17 лет так и не получилось тесного контакта, как это произошло, например, с Российской Федерацией.

Какое такое кино?

- Я добивался, чтобы на пять лет отечественное кинопроизводство полностью освободили от налогов, но чтобы пробить этот вопрос, нужно иметь невероятно мощное лобби и давление в парламенте. Мне говорят: "Да, это все интересно, но ты же знаешь - любая страна, где население меньше 40 миллионов, не имеет перспективы в области кинопроизводства". Я отвечал, что мы могли бы работать на рынок СНГ, где 250 миллионов населения…

Мне очень жаль, что так и не воплотилась идея о продаже в 2006 году на открытом аукционе земли "Казахфильма", за которую тогда давали до 200 миллионов долларов. На эти деньги можно было построить суперсовременную киностудию в районе Талгара. Я специально съездил в Голливуд и провел переговоры с американцами. Они сказали, да, за год мы построим. Если бы мы это тогда осуществили, у нас сейчас была бы суперкиностудия, на которой фильмы было бы снимать дешевле, чем в Америке. Плюс тесная интеграция с российским производством. Мы могли бы создать мощный филиал и "Мосфильма", и "Голливуда" здесь, в центральноазиатском регионе. Прорывные проекты можно делать не только в нефти, газе и металлургии, а в кино, в сфере культуры.

Нужна ли такая продукция?

- Я сейчас выскажу мысль, которая не понравится министру индустрии. Но вся индустриальная политика за последние 5-7 лет - создать сервисно-технологическую экономику Казахстана - оставляет желать лучшего. Президент давал правильные указания и установки, но многое не зависит от нас… Наша страна - это площадь в 2 миллиона 704 тысячи квадратных километров, и я давно пришел к выводу, что любая продукция, выпущенная в Казахстане, будет дороже и неконкурентна по сравнению с мировой только из-за громадных транспортных расходов по ее доставке. Россия тоже индустриальная страна, и лишь в военно-промышленном комплексе россияне могут реально конкурировать с Америкой, Западной Европой, где российская продукция вне конкуренции. Все остальное - очень большой вопрос.

Чем пугает оппозиция?

- Я думаю, активных действий оппозиций партии власти боятся во все мире. Если говорить о радикализации, когда партии подталкивают население к более активным действиям, конечно, это все неприятно, и сейчас наступил момент истины, когда главные игроки на политическом поле Казахстана должны определиться: или мы совместными усилиями будем преодолевать кризис и его последствия, или пойдем на жесткое противостояние. Совершенно очевидно, ни к чему хорошему оно не приведет, от этого кризис не исчезнет, зарплаты не повысятся, продукция наша не станет рентабельнее и цены на нефть не вырастут.

Как быть с Академией наук?

- Что касается сложившейся ситуации вокруг Академии наук. В 1990 году, когда я стал депутатом, то первым моим заданием стала тщательная проверка деятельности Академии. Через сопоставительный анализ я посмотрел процентное соотношение бюджетных вливаний в академии наук России и Украины, и тех средств, которые они зарабатывали. Например, в Украинской академии наук 60 процентов финансовых вливаний давали патенты, которые академия продавала, то есть она реально зарабатывала на науке, наука была производительной силой. А наша Академия всегда на 100 процентов финансировалась государством. Не в обиду нашим академикам, они сделали большое дело, но наступили новые времена, и государство не может больше финансировать все в том объеме, какой был в советскую эпоху.

Немного лирики, вместо послесловия

- В январе 1990 года я бросил курить и не курил лет пять благодаря американской рекламе… Так она на меня подействовала... А у нас нация нездоровая - высокий процент курильщиков. И никакой социальной рекламы нет. В момент кризиса надо выделить из бюджета деньги для наших телеканалов и крутить все это время ролики, обращая внимание зрителей, например, на то, что сейчас надо учиться. Социальная реклама на российском телевидении на несколько порядков выше. У нас же она совершенно отсутствует.

Сам я играю в футбол, шахматы, карты, катаюсь на лыжах. Я много занимаюсь спортом, когда был министром, с часу до двух вместо обеда бегал на беговой дорожке, иначе времени не хватало. А сейчас времени больше - и я ежедневно во время обеда тренируюсь по два часа.

18.02.09, Кирилл Алексеев, специально для Gazeta.kz