"Asia Times": Эксперты по-разному относятся к девальвации нацвалюты в Казахстане

Казахстан платит за девальвацию

Алматы. В этом месяце девальвация национальной валюты Казахстана была очень внезапной и поздней, в результате чего она спровоцировала инфляцию, говорят критики введения этой меры.

Девальвация была объявлена 4 февраля Григорием Марченко, который был назначен председателем Национального Банка Казахстана (НБК) неделю назад. Тенге стремительно упал с обменного курса в 120 тенге к доллару США к отметке в 150 тенге, установленной Нацбанком.

В течение прошлого года НБК поддерживал курс тенге на уровне примерно в 120 тенге к доллару США. Однако чиновники НБК признали, что эта мера становилась все менее надежной после того, как банк был вынужден продать золотовалютные резервы на общую сумму в 6 млрд. долларов США для поддержания тенге. НБК не мог далее продолжать подобные меры, особенно когда правительственные доходы сократились ввиду падения мировых цен на нефть.

Во-вторых, казахский экспорт, оцениваемый в тенге, стал еще более дорогим в таких странах, как Россия, которая внедряла политику постепенной девальвации в условиях мировой финансовой турбулентности в последние месяцы. Корректировка курса тенге для соответствия новым торговым условиям могла бы поддержать казахстанских производителей, которые работают на экспорт. Однако другой эффект девальвации заключается в подорожании импорта.

9 февраля министр промышленности и торговли Владимир Школьник на заседании кабинета министров сказал, что цены на основные продукты питания взлетели в первую неделю после девальвации. Он приписал эту внезапную инфляцию импортированным товарам, а также товарам, которые были произведены внутри страны из заграничного сырья и тем товарам, чье производство финансировалось за счет ссуд в долларовом измерении.

На этой же встрече председатель Агентства по защите конкуренции Мажит Есенбаев прогнозировал дальнейший рост цен на мучные изделия, сахар, растительное масло, фрукты, овощи и топливо. Есенбаев предупредил, что некоторые предприятия могут заняться спекуляцией и таким образом "вызвать искусственный дефицит на рынке продовольствия".

Некоторые аналитики не были согласны с решением о девальвации; их недовольство касалось того, как была осуществлена девальвация.

"С нашей точки зрения девальвация должна была вводиться постепенно, как это было сделано в России", - сказала Институту по освещению войны и мира (IWPR) Гульнара Рахматуллина, которая руководит экономическими исследованиями в Институте стратегических исследований Казахстана. Обесценивание тенге имело значительное психологическое воздействие, так как люди чувствовали, что тенге в конвертах с зарплатой стоят меньше, чем прежде, сказала она.

По словам Меруерт Махмудовой из Центра по анализу проблем общественной политики, решение было прогнозируемым.

"Было очевидно, что в то время, когда российская валюта падает, нереалистично и невыгодно поддерживать стабильность курса доллар-тенге, как это было сделано в прошлом году. Тем более, что Россия является самым крупным партнером Казахстана. Падение цен на нефть с 150 долларов США за баррель до 35 долларов исчерпало возможности для создания валютного резерва и стабилизации тенге", - сказала Махмудова в своем интервью информационному агентству "Kazakhstan Today" 4 февраля. В то же время она сказала, что "постепенная девальвация была бы более благоразумным решением в экономических условиях".

Бывший председатель НБК Ораз Жандосов, ставший оппозиционным политиком и возглавивший Центр экономического анализа, придерживается такого же мнения. "Правительство сделало все правильно, но слишком поздно; ему следовало бы "отпустить тенге" три или четыре месяца назад, когда российский рубль терял свою ценность", - сказал он изданию "Russian Newsweek" 10 февраля. "Это помогло бы спасти четверть наших золотовалютных резервов".

Даже правящая партия "Нур Отан" озвучила свое беспокойство. Выступая на заседании партии 6 февраля, заместитель председателя партии Рауан Шаекин сказал, что начать девальвацию тенге надо было в декабре и не за один раз. По словам Шаекина, внедрение и выбор времени девальвации было "политически неразумным решением", поскольку оно фактически сократило надбавки к зарплате сотрудникам общественного сектора и льготы малоимущим.

Другая сфера, которая пострадала от девальвации – это стоимость кредитов, объясняет политолог Олег Сидоров. "Люди, которые взяли ипотечный кредит пять лет назад, брали деньги по курсу в 150 тенге к доллару США", - говорит он.

Эксперты разделились во мнении по вопросу о том, сможет ли этот шаг, как предполагалось, защитить и поощрить отечественных производителей путем снижения цен на экспорт и сокращения потока импортных продуктов от конкурентов.

Рахматуллина находится в числе оптимистов по этому поводу. "Экспортеры продают свои продукты за доллары и затем меняют их на тенге внутри страны. Они получают большую прибыль и платят налоги в бюджет, создавая большие возможности для внедрения социальных программ", - говорит она.

Другие аналитики не так уверены и утверждают, что экономика Казахстана не обязательно должна вписываться в стандартную книжную модель.

4 февраля руководитель Ассоциации предпринимателей в Алматы Виктор Ямбаев сказал информационному агентству "Kazakhstan Today", что "85% нашей экономики зависит от импорта, таким образом, вырисовывается очевидная цепная реакция - учитывая, что курс доллара повысился на 30%, цены на все продукты и остальное соответственно вырастут на 30%".

Казахстан не имеет сильной промышленной базы, и поэтому широкий спектр товаров, включая продукты питания и промышленные товары, должен импортироваться.

"Девальвация служит только интересам экспортеров, которые могут извлечь прибыль, пораженную падением цен на мировых рынках. Другие секторы экономики зависят от импорта и будут только в проигрыше", - говорит Махмудова.

Аналитики также были скептично настроены по поводу обещания правительства обуздать растущие цены.

"Удержание цен возможно только в административно-командной экономике. В условиях рыночной экономики это задача невыполнима", - говорит политический аналитик Асылбек Кожахметов.

В своем заявлении от 9 февраля три оппозиционные партии говорят: "Надежды на то, что правительственные агентства смогут предотвратить повышение цен на товары потребления и продукты питания и обеспечить социальную поддержку нуждающимся, не реализуются".

42-летняя Лариса, которая работает продавцом на рынке в Алматы, сообщила IWPR, что девальвация вынудила ее и ее коллег повысить цены, поскольку они покупают свои товары оптом в Китае и Турции.

"Местные чиновники уже приходили на наш рынок и пытались убедить торговцев не повышать цены", - говорит она. Любой, кто последует этому совету, будет разорен.

Андрей, который имеет небольшой продуктовый магазин в Алматы, еще не повысил цены. Он не сделал этого только потому, что он до сих пор продает товары, купленные по старой цене. "Мои поставщики уже предупредили меня о том, что цены следующей партии будут определяться с учетом девальвации", - говорит он.

Пенсионер Аманжол Карибаев с трудом сводил концы с концами еще до девальвации и теперь опасается того, что даже если правительство предпримет какие-либо действия, "все они будут направлены на оказание помощи крупным предприятиям, а не обычным людям".

Марик Кошабаев и Даулет Канагатулы

"Asia Times", 18 февраля 2009 года