Эхо": Нефтяной гламур не спас Иран от исламской революции. Уроки для Азербайджана и остальных 09:11 19.02.2009
Синий платочек
В Азербайджане завершается суд над очередной группой террористов, исповедовавших очередную версию радикального ислама, который они сами именовали, разумеется, истинным и правильным. И так уж сложилось: суд этот практически совпал по времени и с тридцатой годовщиной антишахской революции в Иране, и с окончанием очередной вспышки военных действий в секторе Газа. И каждое из этих событий в отдельности, и тем более все вместе взятые - это весьма весомый повод задуматься обо всех тех политологических построениях, где Азербайджан и радикальный политизированный ислам стоят в одном предложении.
Еще совсем недавно мы были уверены: такое нам не грозит. Исламисты как политическое течение в Азербайджане, конечно, существуют, но они здесь нечто вроде Компартии в США: за счет внешних финансовых вливаний себя худо-бедно содержат, но ни одного кандидата ни на одних выборах, хоть парламентских, хоть муниципальных, провести не могут. И даже тот факт, что у разного рода исламистских ячеек и "боевок" оружия захватывают куда больше, чем агитационной литературы, тоже говорит о многом. Да и трудно представить себе впечатляющий "политический взрыв" религиозных фанатиков в Азербайджане, в стране, где всегда гордились тем, что женщины получили здесь избирательное право в 1918 году.
Проблема, однако, в том, что практически нигде приход к власти исламистов не прогнозировался и не предсказывался. Тот же Иран накануне антишахской революции представлял собой не менее яркую витрину "Запада на Востоке", чем улица Курфюрстендамм в Западном Берлине. "Белая революция" шаха Мохаммеда Резы Пехлеви, казалось, уже прошла "точку возврата". Иран был не в состоянии освоить все доходы от продажи нефти, здесь строились дороги и транспортные развязки, в центре Тегерана сверкали витринами дорогие магазины, а монаршая чета превращалась в излюбленных героев светской хроники...Нет, о том, что исламское духовенство играет здесь весьма важную роль в политике, знали, конечно, многие. Но о том, что муллы могут сами взять власть в свои руки, не могли помыслить даже самые отчаянные аналитики.
Потом аналитики испишут кучу бумаг, рассуждая о том, что Тегеран был этакой "витриной" иранского "нефтяного чуда", но в Иране и в прямом, и в переносном смысле существовали и задворки. Сюда не доходили нефтедоллары, оседавшие главным образом в карманах шаха и его приближенных. И здесь все западные новшества, которые в своей иранской модели не предусматривали ни демократии, ни прав человека, ни юридической и социальной защищенности, вызывали лишь глухое раздражение. Которое и выплеснулось на улицы во время той самой революции, которая, начавшись зимой 1979 года как антишахская, к осени превратилась в исламскую. И, начистоту говоря, в Иране муллократов никто не избирал - даже так, как Гитлера в тридцать третьем, где политические интриги сыграли куда большую роль, чем голоса избирателей как таковых. Просто в ноябре 1979 года толпа радикальных сторонников аятоллы Хомейни пошла на штурм американского посольства в Тегеране, "выключив" в результате из игры и США, и прозападных либералов. И на примере сегодняшнего Ирана можно видеть, что получается, когда к власти приходят те самые backstreet boys - парни с задворок (что ни в коей мере не является упреком в адрес популярной группы и ее фанатов). Где активисты исламского ополчения "басидж" имеют право даже убить человека, заподозренного в нарушении исламских норм, а если убьют невиновного, то не несут никакой ответственности - все заканчивается тем, что власти выплатят семье погибшего денежную компенсацию...
Пример сектора Газа еще более показателен. Здесь, конечно, не было своей "белой революции" и "нефтяного гламура". Но еще в восьмидесятые годы палестинские арабы не без оснований гордились тем, что у них - наивысший в арабском, да и не только арабском мире процент специалистов с высшим университетским образованием, причем это были главным образом выпускники советских и престижных европейских вузов, а не обладатели дипломов каирского "Аль-Азхар". И представить себе, что здесь могут существовать какие-либо другие политические силы, кроме "Фатха", не могли даже самые отчаянные аналитики. И никто не обратил внимания, когда в Газе, Рамаллахе, Бейт=Хануне, где не без оснований гордились своей революционной светскостью и богатой культурной жизнью, стали открываться разного рода исламские лицеи и исламские школы, спонсируемые многочисленными фондами с берегов Залива и из Ирана. Исламистов просто не принимали всерьез: палестинцы - народ "продвинутый" и образованный, здесь такие "политтехнологии" априори не могут иметь успеха. Но потом последовал сенсационный успех ХАМАС на парламентских выборах, а затем - вооруженный переворот в Газе, которую после этого именовали не иначе чем "Хамасистаном". И потребовалось совсем мало времени, чтобы здесь закрылись офисы европейских некоммерческих организаций, чтобы прекратили существование "американские" школы, лицеи и университеты...А затем радикализм местных лидеров, их обещания "сбросить Израиль в море" и обстрелы ракетами "Кассам", а теперь уже и боевыми системами залпового огня городов Ашкелон, Сдерот, Беэр-Шева, привели к ожидаемому, в общем-то, результату - атаке на сам сектор Газа уже со стороны Израиля. Словом, "строчит пулеметчик за синий платочек". От которого до "пояса смертника", как оказалось, всего ничего: уже сегодня палестинские студентки в эфире местного телевидения на вопрос, что бы они предпочли: умереть за веру или увидеть победу палестинской революции - заученно отвечают: "Конечно, умереть за веру!"
Конечно, в сегодняшнем Азербайджане степень влияния исламских радикалов даже трудно сравнивать с ситуацией в Иране в конце семидесятых годов и в Газе в начале нынешнего века. Но рост активности разного рода радикальных течений налицо. И самое страшное, что, по сути дела, этой агитации не противопоставляется ничего. Можно, конечно, ссылаться на свободу совести. но факт состоит в том, что такого рода группировки строятся по схеме, изобретенной еще в тридцатые годы небезызвестным армянским фашистом Гарегином Нжде, создателем печально известной организации "Цегакрон", объединявшей в себе черты и религиозной секты, и политической партии фашистского толка, и террористической группировки. И от того, что их адепты любят при случае порассуждать о свободе совести, они не перестают быть террористическими организациями со всеми вытекающими.
Но в случае с Азербайджаном активность радикальных исламистов имеет еще одну сторону. С которой мы впервые столкнулись еще в конце восьмидесятых годов, когда только разворачивалось национально-освободительное движение и борьба за независимость. В это время в одной из московских газет появилось интервью научного сотрудника одного из академических НИИ. Сегодня он весьма активно "пиарит" себя в СМИ при помощи заявлений, что шоу-бизнес - это "оружие иностранцев против Азербайджана" (Хомейни, а вслед за ним афганские талибы тоже объявляли магнитофоны коробками дьявола), а Низами и Физули надо "выкинуть с азербайджанского парохода" (наверное, для того, чтобы иранским шовинистам ничего не мешало объявить их своими и только своими) и обходит посольства с просьбой о политическом убежище после ареста Эйнуллы Фатуллаева (в числе прочего, за "озвучивание" угроз Ирана устроить против Азербайджана террористическую войну с четким указанием, что именно будет взорвано). Тогда он исповедовал взгляды, достаточно близкие к радикальному исламу и, по тогдашней терминологии, исламскому фундаментализму. К Народному фронту Азербайджана, объединявшему тогда достаточно широкий спектр политических сил, никакого отношения он не имел - в этой организации говорили о светской демократии, одни выступали за расширение прав Азербайджана в составе СССР, другие настаивали на полной независимости, но никто не видел в качестве образца для подражания современный Иран.
Однако московские журналисты представили его едва ли не как главного идеолога НФА. А сам Народный фронт объявили организацией исламских фундаменталистов, с которыми никакого разговора, кроме "огня на поражение", быть не могло. И опровержений НФА никто уже не публиковал. И смысл той провокации мы поняли только в январе 1990 года. Когда для того, чтобы оправдать расстрел полутора сотен безоружных людей на улицах Баку, Михаилу Горбачеву хватило одной фразы: "Там готовился исламский переворот". Но перед этим нужно было доказать, что азербайджанцы, если они не убежденные коммунисты, то наверняка исламские фундаменталисты. И тогда на роль такого вот "удобного азербайджанца" московские пропагандисты определили того самого господина. Который сам, вероятнее всего, и не знал, в какой игре и в каком качестве принял участие. И понятно, что убедить в версии "исламского переворота" Горбачев рассчитывал не только и не столько советскую общественность, сколько отпугнуть от Азербайджана потенциальных нефтяных инвесторов.
А потом был пример Чечни. Где именно рост влияния радикального ислама, по сути дела, уничтожил тот уникальный шанс, который в Грозном получили после подписания хасавюртских соглашений. Увы, уже очень скоро политики, подобные Ахмеду Закаеву, оказались в меньшинстве, а командные высоты оказались в руках персон типа Хаттаба. Для которых Чечня была не более чем явочной квартирой, огромным лагерем, а что там с ней будет потом - на берегах Залива мало кого интересовало. И в результате все закончилось тем, чем закончилось: сначала чеченцев убедили, что "Запад их предал", затем позволили выйти на авансцену радикальным исламистам, а затем уже началась вторая чеченская война, в справедливости которой мир усомнился только после гибели в Лондоне Александра Литвиненко, автора книги "Кто взрывает Россию", где виновником терактов в Москве в 1999 году прямо называлась ФСБ.
Сегодня ту же карту, и при самом горячем участии Армении, разыгрывают против албанского Косова. Несколько лет назад здесь даже пытались искать бен Ладена, а теперь вопят по поводу "террористического государства радикального ислама в центре Европы", и как-то уже не получается не обращать внимания на данные о связях исламских радикалов, действующих в Косове, с официальным Белградом...
Но вот значит ли это, что "исламскую карту" не попытаются разыграть против Азербайджана во второй раз? Во всяком случае то, с каким рвением Москва "раскручивает" Гейдара Джемаля, носителя столь же радикальных взглядов, который работал в "команде" у Александра Дугина (именно через него, если верить турецкой юстиции, заговорщики "Эргенекона" осуществляли связь с российскими спецслужбами), "искал подходы" к приверженцам "нетрадиционного ислама", то есть, попросту говоря, ваххабизма в Ферганской долине (роль ваххабитов в погроме турок-месхетинцев в Фергане, кстати говоря, до сих пор не прояснена), развивал контакты России и Ирана, был готов озвучивать в СМИ самые бредовые антиамериканские теории, вплоть до того, что 11 сентября, оказывается, американцы устроили себе сами, а теперь вот "вспомнил" о своем азербайджанском происхождении, заставляет еще раз задуматься о тех старых политтехнологиях. Тем более что на фоне активности Гейдара Джемаля в СМИ уже аккуратно запустили "утку" насчет мифических еврейских погромов в Сумгайыте: на фоне обострения "газовой войны" нас вновь пытаются загнать в один лагерь с ХАМАС и "Хезболлах". Пусть даже на самом деле эти группировки весьма активно сотрудничают с Арменией. Потому что пресловутая "газовая война" вновь взвинтила донельзя накал геополитического соперничества в регионе, и Азербайджан вновь необходимо надежно поссорить с Западом, а еще лучше - раскачать ситуацию в стране до предела, чтобы, как советовали иные политтехнологи на страницах "Независимой газеты", риск для западных инвесторов стал бы нетерпимо высоким. И, похоже, за прошедшие 18 лет в Москве не изобрели на этот счет ничего нового. Только вот это не значит, что старое оружие не сработает. Особенно с учетом того, что сегодня влияние радикальных исламистов в Азербайджане куда заметнее, чем прежде - достаточно просто обратить внимание на девушек в "мусульманских" платках", а настроены они куда как более решительно.
НУРАНИ 19.02.2009
|