Нерыбный день

У Казахстана есть все возможности для создания товарного осетроводства, но лишь в том случае, если государство возьмет на себя руководство этим процессом

В инувшем январе безрезультатно закончилась попытка прикаспийских государств договориться о новых квотах на вылов осетровых. Более того, недоговоренности не позволяют участникам процесса наладить эффективную систему контроля над численностью рыбы и охраны биоресурсов Каспия.

Между тем проблема с осетровыми стоит остро – их вылов с каждым годом сокращается. Если, к примеру, в 1977 году (рекордный год) объемы улова составляли 27,7 тыс. тонн, то уже в 2000−м – лишь 461,1 тонны. Причина банальна – сокращение популяции рыбы из-за роста нелегального вылова (он превышает легальный в 11 раз), а также освоение нефтяных месторождений в Каспийском море.

В 2001 году под давлением секретариата ООН по торговле исчезающими видами флоры и фауны (СИТЕС) на год был введен мораторий на вылов осетровых четырьмя прикаспийскими государствами: Азербайджаном, Казахстаном, Россией и Туркменией. Иран же моратория не вводил. В 2002−м был снят мораторий и утверждены квоты на вылов осетровых и экспорт черной икры. Так, на 2008 год общая квота составила 1,061 тыс. тонн – на 10 тонн меньше прошлогоднего показателя. Снижение произошло за счет доли Ирана – остальным их квоты оставлены на прежнем уровне (Россия – 286,5 тонны, Казахстан – 182,5 тонны, Туркмения – 62 тонны, Азербайджан – 90 тонн).

Россия практически ежегодно предлагает ввести мораторий на вылов осетровых на 10 лет. Однако, по мнению директора департамента оценки современного состояния природной среды Казахского агентства прикладной экологии Серика Тимирханова, запрет на промысел необходимо вводить минимум на 15 лет. Но и это должно стать лишь первым шагом, главной же целью должно стать искусственное разведение осетровых.

Спорная методика
– Серик Ракишжанович, сейчас действует технический мораторий на вылов осетровых, так как Иран не согласился определять квоты по методике, разработанной Россией. Почему стороны не договорились?

– На заседании комиссии по биоресурсам Каспийского моря, проходившем в январе прошлого года, Российской Федерации было поручено доработать методику [определения квот> с учетом современных реалий. Дело в том, что эта страна имеет наибольшие традиции в проведении исследований. Именно Россия разработала методику и разослала всем странам еще до заседания комиссии, проходившего в декабре прошлого года. Причем никому из стран не запрещалось разрабатывать свою.

На заседании в декабре 2008 года Казахстанский комитет рыбного хозяйства внес свои предложения по критериям распределения квот, Иран и Туркменистан тоже внесли свои предложения. Туркменистан, к примеру, ввел такой параметр, как качество среды обитания, потому что они считают, что их воды – очень чистые, в отличие от Северного Каспия, куда впадают Урал и другие реки, несущие с собой загрязнение. Иран предложил ввести параметр уровня браконьерства. У них государственное управление, и Иран считает, что уровень браконьерства в их водах значительно ниже по сравнению с другими странами.

Вообще на заседаниях такого уровня достаточно редко допускаются какие-то резкие высказывания, но это проходило в довольно жесткой атмосфере, в том смысле, что Россия сказала: мы будем распределять квоты по этой методике, в противном случае документ подписывать не будем. Азербайджан заявил, что готов это обсуждать, и они привезли все необходимые данные. Дело в том, что каждая страна представляет свои данные по каждому из критериев, и потом исходя из этого определяется объем вылова для каждой страны. Иранцы в свою очередь отказались распределять квоты по российской методике. Как заявил глава иранской делегации, это не те критерии, по которым нужно судить о вкладе каждого государства, так как "большая часть из них – это то, что дано нам Аллахом, и от человека совершенно ничего не зависит (пресноводный сток рек, кормовая база и уровень естественного воспроизводства), страны для создания этого не сделали ничего".

Иранцы заявили, что разработают свою методику, но на это им потребуется год, потом этот срок сократили до шести месяцев. На этот год предлагалось распределить квоты по российской методике, но Иран отказался. Еще одно предложение – распределить по старым критериям – отвергла уже Россия.

На заседании, проходившем уже в январе текущего года, квоты также не были распределены, и вообще не было подписано никакого протокола. Между тем этот документ необходимо было подать в СИТЕС до 28 февраля. Но ранее принималось решение, что до 2009 года включительно будут действовать квоты, которые были определены в 2006−м. В 2010−м будет распределение квот на основе новых трехлетних исследований.

– Получается, что в Казахстане вообще может быть введен запрет на вылов осетровых в этом году?

– Не стоит путать, конвенция СИТЕС регулирует только международную торговлю. Ее полное название – Конвенция по международной торговле исчезающими видами дикой флоры и фауны. Цель возникновения этой комиссии [по биоресурсам> в том, что согласно одному из положений конвенции страны должны совместно разрабатывать квоты и подавать соответствующие документы в СИТЕС. Вылов осетровых для внутреннего потребления – личное дело каждой страны. В этом случае действуют только законы Республики Казахстан и те международные протоколы, которые наша страна ратифицировала. Мы можем вылавливать, можем продавать на внутреннем рынке и мясо, и икру, можем проводить научные исследования. Но не можем экспортировать. Более того, чтобы продать любую часть осетровых или, например, мальков, ведь в этой конвенции идет речь не только о продуктах питания, необходимо представить данные о том, где они произведены. Это относится и к молоди, то есть если мы захотим продать какой-то другой стране, к примеру Китаю, молодь осетровых со своих заводов, то должны будем доказать, каким образом она получена. Согласно данной конвенции можно продавать особей, выращенных не в дикой природе, а второе поколение, выведенное искусственным путем.

Точка для моратория
– Уже давно предлагается ввести мораторий на вылов осетровых. Почему этого не сделали до сих пор?

– На заседании комиссии в декабре прошлого года (я был ее участником) Российская Федерация вновь выступила с предложением о введении моратория. У них он действует уже давно, свою рыбу они используют только для проведения научных исследований и воспроизводства. Они приняли решение об уничтожении всей рыбы, выловленной нелегально, и оно оказалось очень эффективным. До этого была лазейка для нарушения закона, а теперь, как сказал глава российской делегации, зайдите в любой московский ресторан, и вы не найдете ни мяса осетровых, ни черной икры. Казахстан также высказался за поддержку моратория, но на том условии, что его введут все пять прикаспийских государств. Я тогда сказал главе нашей делегации, неужели мы присутствуем при историческом событии, когда будет введен мораторий. Конечно, еще предстоит длительный процесс переговоров, но все же мы станем людьми, поставившими наконец точку в этом вопросе. Это были буквально первые минуты заседания.

Туркмения тоже согласилась с введением запрета. Но Иран высказался против. Дело в том, что иранское правительство вкладывает огромные деньги в охрану и воспроизводство не только осетровых, но и всех биоресурсов Каспийского моря. У них существует государственная программа. И меры, предпринимаемые Ираном, действительно очень впечатляющие, там есть институты, которые занимаются этими вопросами. В 2009 году на эти цели они запросили у государства 250 миллионов долларов.

Таким образом, Иран блокировал введение моратория пятью прикаспийскими государствами. Хотя каждая страна имеет право вводить мораторий на своей территории.

– А сколько на эти цели выделяется в Казахстане?

– У нас на исследования по Каспию (если взять весь регион) выделяется около 50 миллионов тенге, на воспроизводство два-три года назад выделялось 52–56 миллионов тенге плюс еще на содержание территориальных органов – комитетов рыбного хозяйства Атырауской, Мангистауской и Западно-Казахстанской областей. Кроме того, выделяются средства на содержание рыбинспекции, правда, я не знаю сколько. Таким образом, можно посчитать, что на исследования и воспроизводство с учетом того, что в этом году выделено порядка 60, пусть даже 70 миллионов тенге, выделяется порядка 120 миллионов тенге, то есть с учетом девальвации около 800 тысяч долларов. Предположим, на содержание рыбинспекции еще около одного миллиона долларов. Разве можно сравнивать [с затратами Ирана>?

В Иране на этот год запланировано создание трех заводов по товарному выращиванию осетровых, на строительство каждого из них государство выделило кредиты по пять миллионов долларов. Я думаю, что иранцы добьются поставленных целей. Конечно, возможно, каким-то образом на них повлияет кризис. Но, кстати, на заседании комиссии никто не говорил, что кризис может помешать планам. Причем у них система товарного осетроводства уже развита, а у нас этого нет, только-только все начинается. Хотя принимает характер бурного роста. До этого был долгий период накопления информации, а теперь уже несколько хозяйств заявили, что будут заниматься товарным выращиванием. Одно из таких хозяйств проектируется в Атырауской области, они подали в московский институт ВНИРО (Всероссийский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии. – "ЭК") заявку на проектирование. СПК "Каспий" инициирует создание трех хозяйств. В этом году мы будем разрабатывать технико-экономическое обоснование и проектно-сметную документацию по реконструкции двух атырауских осетровых заводов для увеличения их мощности в два раза. Плюс к этому в планах есть строительство еще одного осетрового рыбоводного завода по разведению мальков.

Большой потенциал мальков
– Почему у нас до сих пор не развивалось товарное производство?

– Думаю, что дело в инерции мышления. Мы всегда гордились тем, что у нас есть Каспий. Раньше мы ловили восемь тысяч тонн осетровых, то есть это та планка, к которой мы можем стремиться на первом этапе товарного выращивания, в дальнейшем можно будет производить и больше.

Для сравнения, казахстанская квота на вылов осетровых – около 186 тонн, но это с учетом научно-исследовательского улова, на самом же деле – 162 тонны, в целом по Каспию – меньше полутора тысяч тонн. А Китай, например, в 2006 году произвел 25 тысяч тонн (искусственным способом), а всего в мире была выращена 31 тысяча тонн осетровых. Причем они начали этим заниматься не так давно. Изначально посадочный материал (мальков) они покупали в России, создали маточное стадо, которое уже вышло на производство. Скоро они всех заткнут за пояс.

Пока нет информации, сколько они производят икры, но, видимо, просто еще нет достаточного количества взрослых самок, от которых можно ее получать. Но можно себе представить: даже если учесть, что они получают 10% икры от сырой массы осетровых, то это получается около 2,5 тысячи. Мы получаем около 200 тонн икры. Понятно, что будущее за товарным разведением осетровых. Тем более что продукция из осетровых – это товар, имеющий высокую добавочную стоимость, его производство высокорентабельно, это, конечно, не продажа наркотиков, оружия или проституция. Но осетроводство имеет все предпосылки для того, чтобы стать динамично развивающейся отраслью. В нашей стране это особенно перспективно, потому что, к примеру, в Центральном Казахстане земли малопригодны для интенсивного развития сельского хозяйства. Но в то же время они прекрасно подходят для рыбного хозяйства, хотя там нет поверхностного стока рек, но есть подземный сток. Но с осетровыми в странах бывшего Советского Союза существует большая проблема – необходимость тщательной охраны. Если у нас даже толстолобиков и карпов воруют, можно себе представить, что будет с осетровыми.

Что необходимо Казахстану для развития осетроводства? В первую очередь быстрее, пока еще в естественной среде встречаются производители, отлавливать и одомашнивать их, создавать маточные стада.

Самое главное то, что все технологии для создания осетровых хозяйств уже разработаны, все они работают за рубежом, поэтому не нужно изобретать ничего нового. Есть европейское оборудование – самое дорогое, чуть дешевле израильское, и самое дешевое – китайское. Поэтому у нас есть выбор: либо брать европейское оборудование, отвечающее всем международным нормам, полностью автоматизированное, которое стоит около двух миллионов евро, либо китайское, но за 300 тысяч долларов.

– А сколько в целом необходимо инвестировать в создание хозяйства по товарному выращиванию осетровых?

– Как я уже говорил, Иран выделяет по пять миллионов долларов на каждое хозяйство, сюда входят проектные работы, строительство, поставка оборудования, но не входит оплата персоналу. Но потом в течение семи-восьми лет в это хозяйство еще необходимо вкладывать деньги, содержать персонал, потому что отдача начнется только по истечении этого времени, так как самый быстросозревающий вид становится зрелым в возрасте шести-семи лет. Конечно, если они содержатся в благоприятных условиях, период созревания наступает немного раньше, но не менее чем через пять лет, тем более первые год-два получать икру от них нельзя. Получается, что необходимо пять-семь лет. Но это при условии выращивания мальков. Если же вылавливают взрослых, от них икру получать можно. Правда, нерестятся они не ежегодно, некоторые виды через год, другие – через два. Но опять же количество икры будет меньше, чем в естественных условиях. Но есть коммерческие гибриды, растущие быстрее.

В Европе, к примеру, есть хозяйства по выращиванию мяса, где работает три-четыре человека, а там, где получают икру – 10–12 человек. И эти 10 человек в течение семи лет должны будут получать зарплату, при этом не выпуская никакого продукта. Это и есть основная проблема, ведь не каждый частный инвестор согласится ждать так долго получения первой прибыли.

Сейчас в Казахстане достаточно бурно развивается лососевое хозяйство, но там все проще: купил икру, вырастил, и уже через два года получил товарную продукцию, если купил мальков, то уже на следующий год можно их продавать.

– Получается, что государство само должно выступить инициатором создания комплексов по выращиванию осетровых?

– На мой взгляд, осетроводство – именно та отрасль, где государство может выступить лидером, создав первые хозяйства, вокруг которых в дальнейшем возникнут частные фермерские хозяйства. Но комплекс, где будет содержаться маточное стадо, где будет проводиться научная работа, будет продаваться частникам уже посадочный материал, должен быть государственным. Либо должна прийти какая-то очень крупная корпорация, способная инвестировать такие средства на столь длительный срок. Конечно, в масштабах государства это не очень большая сумма, но она сможет обеспечить будущее осетроводства. Учитывая, что сейчас в естественных условиях осетровые вымирают, необходимо создавать условия для их искусственного воспроизводства.

Таким образом, введение моратория – это лишь первый этап, но не конечная цель. Конечная же цель – это сохранение биоразнообразия, предотвращение вымирания осетровых в мире. А также развитие осетроводства как самостоятельной отрасли, способной не только обеспечивать внутренний рынок продукцией высокого качества, но и производить ее на экспорт. Вводить мораторий необходимо в целом на промысел и на продажу на внутреннем рынке, потому что запрет на экспорт нас не спасет, так как сейчас настолько мало осетровых, что и внутренний рынок способен проглотить все эти 162 тонны. Нам нужны мощности для содержания маточного стада, и Казахстану в срочном порядке следует создавать эти мощности.

Анастасия Моторина, корреспондент
№8 (204)/2 марта 2009