Судя по всему, нынешний год для Таджикистана будет отмечен небывалым ростом религиозной активности. Страна отмечает Год Великого Имама Абуханифы Нуъмона ибн Собита, основателя Ханафитского учения в исламе суннитского толка, жившего в VII веке. Проходят научные конференции, идет пропаганда на телевидении и радио, издаются книги, журналы, буклеты. Сам президент Рахмон выступил с речью об Абуханифе.

"Наконец-то, власти примирились с исламом", - говорят некоторые. Другие сетуют: "Стоило ли тогда на заре независимости воевать против исламистов, если мы в итоге будем иметь религиозное государство или, по крайней мере, государственную религию?"

Говорят, идея о Годе Великого Имама пришла в голову главы государства, в тот момент, когда он увидел по российскому телевидению Владимира Путина со свечками в руках в церкви рядом с покойным ныне Патриархом Алексием Вторым. Но пишут, что Год Имама был объявлен из-за бурной активности салафитов, которые начали наводить свой порядок в мечетях.

Выпускники десятка религиозных школ и течений вернувшиеся из-за рубежа, в основном из Пакистана, Саудовской Аравии, Ирана, Египта и других стран выступили против нынешних имамов, большинство из которых либо самоучки, либо выпускники местного исламского университета. Они считают, что таджикский ислам очень далек от настоящего и первоначального ислама, и следует вернуться к истокам религии.

Именно так выступали в конце 80-ых и начале 90-ых годов сторонники Исламской Партии Возрождения Таджикистана, считая официальных мулл недоучками и прислугами советского строя. Но разница теперь в том, что новые "возрожденцы" заявляют о полной поддержке курса президента и правительства по всем направлениям. Видимо, поэтому власти сначала заявили, что салафиты не опасны обществу.

Летом 2007 года в ответ на участившиеся вопросы журналистов Министерство внутренних дел Таджикистана заявило, что "малочисленная секта салафитов не представляет угрозу национальной безопасности страны." Но сплоченность, амбиции и завидное владение политтехнологиями, наряду с возрастающими воплями официальных мулл, которые усмотрели серьезную угрозу со стороны салафитов, заставили власти изменить официальное отношение к ним.

Салафитов начали считать "агентами влияния" Саудовской Аравии. Имея ввиду дружественные отношения этой страны и Соединеных Штатов американскому послу в Таджикистане Трейси Джейкобсон был задан "недипломатический" вопрос, "финансируют ли Штаты через Рияд наших салафитов?"

Ответ был отрицательным, но салафиты тратили неимоверно большие ресурсы и росли как грибы после дождя. Один из лидеров нового течения заявил, что число его сторонников к концу 2007-го года достигло 20 000 человек по всей стране.

8-го января 2009-го года Верховный Суд Таджикистана, поддержав предложение Генеральной прокуратуры республики, объявил салафитское движение вне закона. Некоторые юристы, в том числе и Рахматулло Зоиров, лидер Социал-Демократической Партии Таджикистана, указали на необоснованность решения суда, заявив, что мыслить по-другому не караться законом. Но прокуроры, долго ждавшие решения суда, начали гонения на салафитов по всей стране.

Тем самым правительство не только встало на одну из сторон, но и с объявлением Года Имама и мероприятиями, подчеркивающими всеобщую приверженность ханафитскому течению ислама, взялось за подготовку государственной концепции религии.

Салафиты, по всей видимости, ушли в подполье. Также подпольно в свое время действовала Исламская Партия Возрождения Таджикистана. Представитель этой партии однажды, между прочим, заметил, что подпольная работа, всегда гораздо более успешна, чем легальная. Вместе с тем сторонники этой единственной легальной и основанной на религии партии в Центральной Азии, понимают, что правительство выбывает из их рук лозунг борцов за религию. С этим лозунгом они хотели бы идти на парламентские выборы 2010 года.

Вместе с тем, многие ставят под сомнение радения правительства за религию и Великого Имама. До сих пор под предлогом отсутствия регистрации разрушаются мечети, женщины в хиджабах подвергаются дискриминации, наложен запрет на посещение мечети подростками, приглашаются на "воспитательные беседы" имамы, позволяющие себе свободу слова. Сами правоверные, как рассказывает таджикский журналист Далер Гуфронов, вовсе не представляют, как можно организовывать концерты с песнями и плясками в честь Великого Имама.

Но подспудно многих волнует вопрос, каким будет государственная концепция религии, о подготовке которого недавно заявили власти. Куда идет светская страна, если государство хочет управлять спомощью религии? Означает ли это то, что охладев от идей национального единства под лозунгом арийства, власти выбирают религию в качестве цементирующей и успокаивающей силы эпохи кризисов. Выиграет ли религия от покровительства правительства или наоборот, правительство станет злоупотреблять самыми священными, сокровенными чувствами и мыслями людей? Добавит ли это большую жизненность религии или отнимает последние силы у правительства?
28.02.2009