КАРМА ЛИДЕРСТВА

Рональд Рейган, Людвиг Эрхард, Теодор Рузвельт, Дэн Сяопин, Маргарэт Тэтчер, Мустафа Кемаль Ататюрк, Мохаммад Махатхир, Ли Куан Ю, Нельсон Мандела, Лех Валенса - признанные лидеры мировой политики 20 века. Все они – герои новой книги казахстанского публициста Сейдахмета Куттыкадама "Служение нации. 10 мировых примеров управления государством", изданной Экспертным Центром национальной стратегии и Институтом экономических стратегий – Центральная Азия.

В своем предисловии к книге руководитель Экспертного Центра национальной стратегии Адил ТОЙГАНБАЕВ говорит о ее несомненной важности и актуальности для сегодняшнего поколения казахстанцев.

О советском отличии и собственной инициативе

У нас не принято говорить о природе лидерства всерьез.

Но политика – профессия, и как всякая профессия она основана на таланте и требует исключительного мастерства. А раз "исключительного", то дано это умение не всякому. Не зазорно восхищаться мастерством музыканта или спортсмена, но каждый понимает, что ему так запросто не повторить раритетное соло или каскадерский трюк. О политической же деятельности можно рассуждать, как о чем-то простом и доступном, как о ситуационной случайности – "с каждым может случиться".

И случается, отчего в нашей политике так много неуместных и растерянных людей, которых жизнь поставила в совершенно не соответствующие их реальному человеческому потенциалу условия.

Когда развалился Советский Союз, это был крах не только управления высшего уровня: с историческим вызовом не справилась вся система, от ЦК КПСС до ЖЭКа, вся она доказала свое несовершенство и неспособность к развитию. Наше движение по советской инерции не решило ни одной из проблем, скорее законсервировало их, причем срок расконсервации назначило на самое неподходяще время – время мирового кризиса, в силу масштаба и глобальности превосходящего все известные "депрессии" прошлого века.

От нас требуется определиться – в чем наше отношение к лидерству отличается от принципов цивилизованных стран, в чем ключевая ошибка, раз за разом формирующая неполноценную систему, штампующая безликих "боцманов" - чиновников вместо волевых "капитанов" - политиков?

Это отношение также относится к непреодоленным советским штампам. Пресловутая ленинская кухарка, обязанная научиться управлять государством, стала оправданием для всех случайных в этом деле людей. Советская система требовала управдома, которого предполагалось натаскать на глобальные задачи. Если вспомнить последнее Политбюро (если это получится), можно поразиться количеству случайных людей, доминирующих в нем, попавших в большую политику по логике случайных чисел, начисто лишенных лиц и интонаций, концепций и харизмы. Лишенных имен, в конце концов.

Но главное даже не их случайность, хотя та и обрекла империю на антропологический кризис.

Главное – отличие, двигающее политиков в СССР и вне его. Если там, будь то Нидерланды или Индия, политик с детства рискует быть первым и открыто требует от окружающих испытать на прочность силу своего лидерства – от детских организаций до парламентских коалиций, то в СССР не было субъектов политической воли, были исключительно объекты. "Самовыдвиженец" - такое же по советским меркам позорное явление, как какой-нибудь растратчик или валютчик. Никто не выдвигался – руководителей выдвигали. Открытое проявление амбиций осуждалось как попытка "высовываться", а в ротацию в основном шли неприметные скромные люди. Не по своей воле, а "потому что сказали". Как в известном фильме – "не исключено, что вас начнут продвигать по профсоюзной линии"...

"Продвигать"! Можно ли представить, чтобы это делали с Тэтчер, Ганди или Рузвельтом? Нет, это были активные, а не пассивные элементы системы, люди, фактически навязавшие своим кораблям свое капитанство.

И это отличие существенно. В Союзе надеялись создать систему, во главе которой будут гипотетические "достойные люди", выдвинутые с низа. Но для политика недостаточно быть хорошим человеком и не брать взяток. Равно как недостаточно тщательно мыть руки и носить белый халат, чтобы считаться хорошим врачом. Политиком необходимо во-первых родиться, а во-вторых, пройти всю политическую науку, желательно, в реальных, а не тестовых условиях.

Политикой востребован не овощ, а хищник. Умеющий любить и драться, готовый к тому, чтобы отстаивать в жестоком мире интересы своей страны, своей стаи. Готовый, в конечном счете, убивать и быть убитым. Практически всем большим лидерам пришлось пройти через войну. И это не говоря уже о постоянной, напряженной, исключающей "выходные" работе, о готовности к предательству друзей и прочим ловушкам на пути.

Это только кажется, что поставить во главу угла общественный интерес и жить в соответствии с ним – простое формальное обязательство.

Кстати, не одна советская система предполагала синтез общества, не нуждающегося в талантливых Капитанах и летающего на качественном автопилоте. С противоположной, американской, стороны также, хотя и на другом уровне, предпринимались подобные попытки.

Адепты американской демократии часто говорили, что эффективность их системы допускает любое дилетантство и низкий человеческий ресурс президентства. И там версия про кухарку оказалась кстати – велик соблазн создать совершенную кибернетическую модель государства, управлять которой будет не сложнее, чем лифтом.

Однако первые же симптомы Кризиса вызвали к жизни прежние, исторически опробованные решения. Пример Барака Обамы – пример исключительно личностный, отсылающий к образцам яркого индивидуального лидерства в стиле Рузвельта или Кеннеди, в стиле лидеров, умеющих брать на себя ответственность и принимать рисковые решения. То есть делать то, чего не умеет автопилот. Стиль Лидеров непредсказуем и уникален, как и стиль любого виртуоза в любой игре и любом ремесле. Компьютеры же слишком осторожны – как прирожденные центристы.

Сильные потрясения требуют Капитанов. Это в полной мере относится и к нашему завтрашнему дню.

Три возраста лидеров

Политика неоднозначна и многогранна: есть разные типы задач, и решать их призваны разные типы лидеров.

Самый первый этап, этап генезиса нации, требует Отцов. Именно отцами-основателями называют американцы команду первых стратегов, больше известную миру в их долларовом номинале.

Почему отцы? Потому что проект, создаваемый ими, всегда старт-ап, с нуля. При этом живые люди всегда имеют прошлое, но в данном случае сознают, что Будущее держит их надежнее. Поэтому американскому народу удалось то, что не удалось канадскому или австралийскому. Из простых английских колонистов стать новой, во многом принципиально отличной от англичан нацией. Создать новую точку отсчета, новый стиль, новую ментальность. И этот пример соответствует началу любой новой империи.

Империя – это добровольный плен Будущего. Люди, живущие прошлым, остаются там жить навсегда. Поэтому любые примеры отсылки к прошлому неприемлемы для стиля империи.

Махатма Ганди создал новую нацию в стране, прошлое которой было огромно, как океан. Но это прошлое было бесплодным и бессмысленным. Оно волновало разве что туристов. Современные индийцы жили в его декорациях, словно сторожа на общественных началах.

Ганди создал новую нацию, зарядив обойму новых смыслов даже там, где эти смыслы формально совпадали с прежними. Его стиль не отсылал к прошлому, там скорее жили его оппоненты-традиционалисты. Он и убит был религиозным традиционалистом, что подчеркнуло его историческую роль Отца нации. А творцу, как продолжателю Божьего дела, дано творить из ничего. Большинство индийцев, живущих во времена начала практического служения Ганди, не было нацией и не собиралось ей быть. Большинство не заботили независимость и сопротивление.

Но отцы не считаются с большинством – они его создают.

Другой тип лидерства – брат. Востребован этот тип в ситуации, когда не создание нации, а ее поддержка или даже спасение стоит на повестке дня. Классический тип "брата" – Конрад Аденауэр, равно как всякий, способный строить на руинах, причем зачастую беспощадно к этим самым руинам. Обновление нации и ее возвращение в историю, поиск новой роли в мире и новых союзников, все это мастерство настоящего лидера-брата, выступающего со своим народом на равных, но зачастую несущему ему горькую правду и горькое лекарство.

Тип брата – очень редкий тип, потому что в этом мире если нации и разбиваются, то обыкновенно навсегда.

Третий тип – это сын. Самый частый и применимый в истории тип лидерства, наиболее полно отвечающий стандарту служения нации. Казалось бы, что здесь сложного – не создавать, не вытаскивать из пропасти, просто поддерживать верный, прописанный в инструкциях, капитанский курс?

Твоя роль неприметна и незаметна, и только в случае, если на время твоего руководства выпадут критические испытания, становится понятно, до какой степени сложности непроста роль сына нации.

Кажущаяся простота – всегда пример мастерского решения любой профессиональной задачи, причем пример неблагодарный. Дилетанты обычно отмечают, с какой легкостью пилот ведет корабль, а то, что корабль тем временем куда-то идет – так это обычно на заднем плане.

И дилетанты с полной уверенностью садятся за штурвал, если им удастся: что за этим следует, мы прекрасно знаем. Для начала, на наших ближайших постсоветских примерах. Главный и лживый соблазн простоты, будто государством управлять очень и очень просто, не преодолен еще полностью.

Это наша серьезная проблема.

(Пример политического возраста может быть не обязательно мужским: мы знаем примеры матерей, сестер и дочерей нации. Важно именно отношение самого типа лидерства, а не его пол).

Команды и династии

Главный вопрос формирования будущего для политика, особенно если его время отмечено радикальными прорывами и свершениями: проблема сбережения достигнутого. Часто эту проблему сводят к "проблеме преемника". Однако вопрос никогда не заключается в личности преемника, он, скорее, в типе самого преемничества.

Часто лидер может не доверять нации. Реформы в духе Петра или Ататюрка могут поднять планку и оторвать элиту от народа слишком сильно. В этом случае, отдавая будущее на откуп демократическому процессу, реформаторы опасаются отката, прихода к власти "вчерашних людей" или вообще краху гражданского общества по латиноамериканско-африканскому сценарию. Мы часто видим, как формально демократические государства с двухпалатными парламентами и конституционными судами лопаются, как пузыри, за полдня. Что понятно и объяснимо: тамошними избирателями демократия не востребована. Пока еще.

Недоверие порождает планы консервации политического процесса и передачи власти заведомо определенному преемнику или группе лиц. Либо по сценарию династии (то есть родственнику или близкому брату-соратнику), либо команде. Второй вариант намного легитимнее, особенно если команде предстоит пройти через демократические выборы. Участие политика в таком случае сводится к тому, что этой команде (партии) он принародно делегирует часть своего авторитета. А может, и сам становится брендом этой команды.

Еще один вариант компенсации – это целенаправленное созидание общественного класса, непосредственно заинтересованного в сохранении достигнутых изменений. В случае либеральных реформ политики обычно ориентируются на подъем электорально значимого класса мелких и средних частных собственников. Когда он достигает необходимых численных показателей, реформы по идее принимают характер необратимых.

Бывают и другие примеры. В Турции такой гарантийной общественной группой стали Вооруженные силы.

Естественно, здесь заложен спор простоты и эффективности. Соратника назначить лидером проще, чем взрастить средний класс. Но соратник может оказаться верным помощником, но ничтожным политиком. А может – наивной жертвой интриг вчерашних союзников. А может - и вовсе предателем.

Класс же предать не может. И наивным быть у него не получится.

Простые решения не работают многократно. Это закон. Эффективная стратегия всегда долгосрочна и расписана по этапам. В нашем случае работающим вариантом окажется не династический способ передачи власти (он в лучшем случае сработает до того момента, когда подысканный преемник сам начнет подыскивать себе преемника), а командный. Команда всегда открыта для ротации, в отличие от человека, она способна и обязана существенно совершенствоваться.

Команда, реализованная как парламентская партия, одновременно и лучшее с точки зрения антикоррупционного очищения решение. Она не позволяет развиваться застойным явлениям, неизбежным в случае деления власти на гарантированные сроки, в течение которых победителям можно расслабляться и не отвечать на вызовы истории. Если к реформам не будет побуждать внутрипарламентская мотивация, сработает внутрипартийная. Внутрипартийная конкурентность, как минимум, ежедневна.

На том же индийском примере мы видим, что последовательная, расписанная на десятилетия работа единой политической команды в рамках парламентской республики оказывается наиболее эффективной. Если же говорить о преемничестве в формате президентской республики, то вспоминается прежде всего Туркменистан…

Задачи политиков

Принятие на себя абсолютной исторической ответственности, готовность предложить верное, хотя зачастую и неожиданное решение – отличительная черта настоящих лидеров. Политическая система действительно способна функционировать в режиме автопилота, в большинстве случаев.

Но это не наш случай. Как и не случай тех лидеров, о которых идет речь в этой книге. Каждый из них стоял лицом к лицу с Хаосом. Каждому приходилось рисковать, часто собой, часто своей страной. Каждый знал горький вкус неудач. Каждый умел подниматься. Ни один из них не был разбит.

Каждый уходил победителем. Каждый становился синонимом эпохи или собственного движения.

Лидеры – это исключения из эпохи стабильности. В эпохе стабильности востребованы профессиональные менеджеры, работающие с обществом по контракту. Их принцип – заменимость, прежде всего. Как у любых менеджеров, в любом бизнесе.

Зато политики – штучные. Их нельзя штамповать на конвейере. Они сами по себе – редкий, жизненно необходимый для нации тип людей. Те, в ком до критического уровня развито нежелание быть посредственностью, те, кто просто неспособен ей быть.

Таковы исключительно те, кто силы черпает в Хаосе и опасности, кто отключает Автопилот.

Так что разговор о прирожденных Лидерах у нас – очень кстати.

***

По всем вопросам относительно данного материала вы можете обращаться в редакцию posit.su
телефон обратной связи: +7 727 328 52 74
e-mail:positsu@gmail.com