Исламское движение Узбекистана. История трансформаций. (части I, II).

К началу нового тысячелетия Афганистан, находившийся под властью талибов, окончательно превратился в один из центров дислокации и активной деятельности международных террористических организаций. В результате проводимой лидерами движения Талибан внутренней политики особое место и статус "братьев по оружию" получили формирования Аль-Каиды, Исламского движения Узбекистана (ИДУ), Исламской партии Восточного Туркестана (ИПВТ), отряды Непримиримой таджикской оппозиции (НТО) и некоторые другие террористические группы пакистанского, арабского и кавказского происхождения.

Исламское движение Узбекистана, прочно утвердившись в образовавшихся структурах террористической сети на территории страны, превратилось в ее неотъемлемую часть и стало играть заметную роль в военно-политическом устройстве Афганистана и агрессивных планах правительства талибов. Пройдя сложные этапы зарождения в полулегальных общественных объединениях в Узбекистане, приняв участие в гражданской войне в Таджикистане в составе вооруженных формирований Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) и зарекомендовав себя в качестве верного союзника движения Талибан, ИДУ превратилось на тот период в мощную военную структуру, располагавшую трехтысячным мобилизационным потенциалом, способным вести широкомасштабные боевые действия в Афганистане и за его пределами.

На вооружении формирований ИДУ стоял арсенал современных видов стрелкового оружия, противовоздушных средств, несколько единиц бронетехники и новейшие средства связи. За плечами моджахедов, хорошо обученных тактике партизанской войны и ведению боевых действий в горных условиях, был опыт вторжений на территорию Кыргызской Республики в 1999-2000 гг., а также участие в операциях в зоне боевых действий талибов.

Военную инфраструктуру ИДУ в ряде провинций Афганистана, представляли собственные тренировочные лагеря в Мазари-Шарифе, Кундузе, Кабуле, отличительной чертой которых был высокий уровень подготовки боевиков. Моджахеды успешно осваивали методы диверсионной войны, партизанскую и горную тактику, под руководством арабских, кавказских и пакистанских инструкторов. Внутренняя система безопасности ИДУ обеспечивалась наличием собственного контрразведывательного органа "Истихборат", в задачу которого входило обеспечение режима секретности и выявление внедренной агентуры спецслужб, в первую очередь Узбекистана.

Лидеры ИДУ Тахир Юлдашев и Джума Намангани, разрабатывая планы внешней подрывной деятельности, всесторонне развивали и укрепляли систему формирования и подготовки диверсионных контингентов. Среди боевиков производилась тщательная селекционно-кадровая работа, направленная на подбор наиболее перспективных рекрутов для прохождения особой подготовки в лагерях Аль-Каиды, дислоцированных в Хосте. В последующем прошедшие спецкурсы боевики формировались в малые диверсионные группы и перебрасывались через Иран в Турцию и далее проникали в страны Центральной Азии с целью длительного оседания, создания подполья и последующей организации террористических актов. К 2001 году лидеры ИДУ сформировали эффективно функционирующую систему обеспечения жизнедеятельности, главным фундаментом которой был четко отлаженный канал финансирования, где помимо прямых поступлений от Аль-Каиды и других зарубежных международных террористических центров, значительную долю составляли вливания старой узбекской эмиграции из Саудовской Аравии.

Внутренняя политика талибов, оказывавших всестороннюю поддержку террористическим организациям, была своеобразным катализатором усиливающейся тенденции проникновения в Афганистан террористических образований различного толка и платформ. Наряду с Аль-Каидой, ИДУ, Исламской партией Восточного Туркестана в Афганистане стали появляться формирования, отпочковавшиеся в силу различных причин от террористических группировок, действовавших в Пакистане, Кашмире, а также ближневосточных, североафриканских организаций, кавказских и турецких джааматов моджахедов. Помимо всего прочего, довольно разнообразный "террористический колор", разбавлялся никому неподконтрольными вооруженными наркогруппировками, периодически вступавшими в конфликт за сферы влияния и наркотрафик.

Складывающаяся ситуация в Афганистане, постепенно создавала угрозу серьезных внутренних конфликтов и напряженности, в основе которых лежал весь этот непредсказуемый горючий замес разномастных групп и организаций, все более и более подвергавшихся сложно контролируемым интеграционным процессам террористической среды. Это отчетливо и ясно понимал лидер движения Талибан мулло Омар. Его оценка ситуации, подкреплялась уже имевшими место прецедентами личного участия, в разрешении ряда вооруженных конфликтов между террористическими субъектами. Для их нейтрализации неоднократно пришлось применять силу, а в ряде случаев, отдать приказ на уничтожение некоторых особо самостоятельных наркогрупп, оказавших вооруженное сопротивление талибам. Положение усугублялось еще и тем, что измотанные тяжелыми боями с войсками "Северного альянса" Ахмадшах Масуда талибы, выдыхались. Их формирования нуждались в серьезном пополнении, внесении новой струи в стратегию и тактику противостояния с непокорным севером. Самостоятельно же справиться с Масудом у талибов пока не хватало ни сил, ни военной мысли. Поэтому одним из ключевых пунктов, инициируемых мулло Омаром планов, являлась привязка сил ИДУ, Аль-Каиды, ИПВТ и других организаций к северному фронту талибов. Периодические участия "дружественных сил" в боестолкновениях больше талибов не устраивали.

В начале апреля 2001 года после неоднократных консультаций с лидерами крупнейших террористических организаций мулло Омар становится инициатором мер, направленных на изменение утвердившегося положения и снижение нарастающего конфликтного потенциала в Афганистане. Он выдвинул принципиально обновленную идею создания военно-террористической структуры в Афганистане, которая существенно модернизировала, а в отдельных пунктах полностью ломала всю существовавшую систему функционирования террористических организаций. Выстраивалась новая и своеобразная вертикаль взаимодействия между талибами и лидерами террористических организаций с учетом силовых факторов, взаимных сдержек и противовесов, а также пересекающихся каналов финансирования.

Новому детищу мулло Омара было дано название "ЛИВО". Основу данной аббревиатуры составляло слово "Ливэ’ун". В переводе с арабского означавшее слово – военная (пехотная) бригада. На совещании (шуре) в Кабуле, состоявшемся в начале мая 2001 года, с участием лидера талибов - мулло Омара, Аль-Каиды – Усамы бен Ладена, Исламского движения Узбекистана – Тахира Юлдашева и Дж.Намангани, Исламской партии Восточного Туркестана – Хасана Максума и ключевых фигур других организаций, была официально озвучена цель создания "ЛИВО" - объединение всех местных вооруженных формирований и "иностранных легионеров", расквартированных в Афганистане, под единое командование и управление. Стержнем речи мулло Омара была мысль о том, что создание "ЛИВО" продиктовано необходимостью перехода на новый уровень противостояния и борьбы со странами Запада и их приспешниками на территории Афганистана и за его пределами. "Кафиры" вооружены сильнее нас, их больше чем нас - сказал мулло Омар, - поэтому мы должны объединить свои усилия, бросить на общее дело все свои военные и финансовые возможности, ничего не утаивая и не скрывая друг от друга".

Расчет мулло Омара и провозглашенный лозунг объединения оказался своевременным и нашел поддержку совета. Его активно поддержали и представители мелких террористических групп, которые видели в этом возможность решения проблем обеспечения собственной безопасности. Свои интересы преследовали и наркогруппировки, для которых мысль оказаться под крылом такой организации была очень заманчива.

Нельзя не заметить и другие детали данной инициативы талибов в политической плоскости. Следует отметить, что в действиях инициаторов предложенных реформ отчетливо проявилась линия показывающая, что мулло Омар приступил к практической реализации давно вынашиваемых планов по укреплению внутренней стабильности в Афганистане, изменению имиджа новой власти и повышения ее статуса, прежде всего перед арабскими странами, как действенной и вполне легитимной силы. Властная верхушка всегда лелеяла и не оставляла надежду на признание мировым сообществом режима талибов в обозримом будущем. К тому же, этот ход мулло Омара позволял создать условия для безопасной реализации конкретных мер, направленных на ограничение и контроль террористических организаций в Афганистане, не всегда признающих верховенство талибов и представляющих собой серьезную угрозу в случае конфронтации с ними.

Ожидание возможного вторжения в страну международных сил во главе с США было реальной перспективой ближайшего будущего Афганистана. Этот прогноз мулло Омар всегда использовал как убедительный аргумент в своих беседах среди высших руководителей террористических организаций. В случае массированной внешней атаки на Афганистан страну ожидала затяжная партизанская война, в которой не было места мелким вооруженным группам, без четкого управления и командования. Ничего действенного кроме сумятицы в предстоящем противостоянии они, по убеждению мулло Омара, не принесли бы. Немаловажным фактором в выстраивании вертикали под эгидой "ЛИВО", была возможность достижения учета и контроля численности бандформирований, их вооружения, каналов и источников финансирования, зарубежных связей, долгосрочных планов и устремлений, позволяющих создать реальную картину и получить максимально точные сведения о сложившейся ситуации в афганском террористическом анклаве. Следует отдать должное стратегии мулло Омара, которая до начала контртеррористической операции в Афганистане "Несокрушимая свобода", а затем, после реанимации террористической сети в последующий период, позволит ему через созданные рычаги влияния держать под контролем и координировать деятельность некоторой части сил сохранившихся террористических организаций в стране.

Легализовав на совете проект по созданию "ЛИВО", мулло Омар объявил, что все группировки должны в сжатые сроки полностью войти в состав организации со своим военным и финансовым потенциалом. В случае неподчинения талибы оставляли за собой право применения мер силового принуждения. И эта угроза не осталась декларацией. Немногим позже, несколько вооруженных группировок, специализировавшихся на наркобизнесе, были полностью ликвидированы. По личному приказу мулло Омара – в плен никого не брали.

Пост главнокомандующего вооруженными силами вновь созданной террористической структуры, по согласованию с лидерами арабских моджахедов, был предложен Джумабаю Намангани. Вошедшие в состав "ЛИВО" группы перешли в подчинение единого командования, их финансовая составляющая, как основа независимости, была нивелирована единой системой финансового обеспечения и контроля, у истоков которых стояли Аль-Каида и движение Талибан.

В создании крупнейшего объединения террористических организаций, важную составляющую играла идеология. Замешанная на исламской основе джихада против "неверных", прежде всего США и их союзников, система пропаганды среди рядовых моджахедов работала безупречно, стержнем которой был постулат "шахида" - павшего за веру воина. В новом, одном из первых лагерей "ЛИВО", расквартированном в Кабуле, в местности "Додрул-Омон" с боевиками усиленно работали специалисты идеологического сектора, духовные авторитеты террористической организации, в числе которых был и Шералы домла – Акботоев Шералы, гражданин Кыргызстана, один из руководителей идеологического отдела ИДУ, входивший в близкое окружение Дж.Намангани. Численный состав лагеря достигал примерно 3 тысяч человек. Его костяк составили боевики ИДУ, как часть сил, сгруппированных и передислоцированных под Кабул из Мазари-Шарифа, по приказу Дж.Намангани. В будущем планировалась создать в других провинциях Афганистана еще несколько лагерей боевой подготовки моджахедов.

Отработка планов и задач подразделений "ЛИВО" осуществлялась в узком кругу с участием Усамы бен Ладена, мулло Омара, Хасана Максума, Дж.Намангани, Тахира Юлдашева и министра обороны талибов мулло Убайдулло. Как впоследствии стало известно, в качестве ближайших перспектив организации, рассматривался и был утвержден проект по вторжению на территорию Узбекистана. Сроки проведения операции - не позднее лета 2002 года. Инициатором и разработчиком операции был назначен Дж.Намангани. "Мне осталось совсем мало времени, нам надо торопиться", - говорил он на совещаниях с полевыми командирами, словно предчувствуя свою скорую смерть.

К категории особых вопросов, следует отнести темы, касающиеся приобретения и создания радиологического оружия, как еще одного метода организации террористической войны в мире. Вероятнее всего, речь шла о так называемой "грязной бомбе". Подтверждено, что данный вопрос имел место на совещаниях высшего командования "ЛИВО", которое ставило предварительные задачи по поиску путей и каналов выхода на объекты, через которые открывались бы перспективы решения данного вопроса. Да, конечно, можно сказать, что это были всего лишь зачаточные планы или сомнительные сведения, которым так и не суждено было сбыться. Однако не следует забывать, что прецедент, по данным серьезных источников, заслуживающих доверия, все же имел место, и лидеры "ЛИВО" вполне понимали, о чем идет речь и отдавали отчет своим действиям. Однако, на этот счет, существует мало достоверной и объемной информации, требующей глубокого и тщательного анализа.

Целесообразно заметить, что создание "ЛИВО" не могло лишить самостоятельности крупные террористические организации такие как Аль-Каида, ИДУ и ИПВТ. Попытка централизации вооруженного потенциала террористических организаций в Афганистане кардинально не меняло содержание и состояние ключевых идей, служивших фундаментом их зарождения и развития. Со своей же стороны, вышеуказанные террористические организации рассматривали возможности "ЛИВО" как один из инструментов, потенциал которого, существенно приближал их к достижению собственных задач и целей.

В позиционных боях с Северным альянсом прошло лето 2001 года. Наступил сентябрь. После трагедии 11 сентября США начали крупномасштабную операцию в Афганистане, под кодовым названием "Несокрушимая свобода". В первые же дни силам международной коалиции удалось нанести существенный урон и практически полностью разрушить основную инфраструктуру террористических организаций и движения Талибан. Оставшиеся формирования ИДУ, ИПВТ и Аль-Каиды, организовали крупные очаги сопротивления по всей территории Афганистана. Тяжелые бои шли в районе лагерей Аль-Каиды в провинциях Хост, Тахор, где боевики оказывали наиболее ожесточенное сопротивление и наносили существенный урон живой силе передовых подразделений армии США. Организация сопротивления на Толуканском направлении была возложена на Дж.Намангани. Под его командованием находилось около 15 тысяч боевиков, оказывавших яростное сопротивление регулярным войскам армии США и ее союзникам. В октябре 2001 года, при перегруппировке вооруженных формирований в провинции Кундуз прямым попаданием с воздуха была подорвана автомашина, на которой передвигался главнокомандующий сил сопротивления. Средства массовой информации, опираясь на заявление представителя Северного альянса генерала Абдулрашида Дустума, сообщили о смерти Дж.Намангани.

Многие аналитические центры, в связи с данными событиями, предрекали скорый конец Исламскому движению Узбекистана, движению Талибан и Аль-Каиде. Однако время доказало обратное. Районы северо-западных провинций Пакистана, так называемая "зона племен", а также Пешевар, Кветта, Лахор и иранский Захедан, стали для уцелевших сил террористических организаций, исходной точкой процесса реанимации и нового реформирования всей системы подрывной деятельности.

Разбросанные силы ИДУ достаточно быстро решили первостепенные задачи по установлению связей между разрозненными группами. В этих целях, по указанию Т.Юлдашева, в различные регионы Афганистана, Пакистана и Ирана направлялись эмиссары для восстановления связи и подчинения теперь уже единственному лидеру ИДУ и организации поэтапной переброски сил в Вазиристан.

Именно на этом этапе началась новая страница в истории трансформаций ИДУ. Возникшие внешние и внутренние факторы, положили начало центробежным тенденциям, результатом которых стал выход боевиков ИДУ из подчинения Т.Юлдашева и попадание их под прямой патронаж Аль-Каиды. Центральноазиатские государства ждали очередные потрясения. Очень скоро о себе громко заявили новые террористические группы, так называемые "джихадисты". Они принесли с собой новый почерк от Аль-Каиды и иные формы совершения террористических актов, реанимировали подпольную и вербовочную деятельность, отработали новые маршруты проникновения в Центральную Азию малых террористических групп и научились вести подрывную деятельность с приграничных районов и территорий сопредельных стран.

После смерти Дж.Намангани под Кундузом и его торопливых похорон, Тахир Юлдашев провел совещание с оставшимися полевыми командирами. "Для нас наступили тяжелые времена, - сказал лидер ИДУ, - "командона" Джумабая нет в живых, он пал смертью шахида", и сейчас для нас важно сберечь оставшиеся силы и уйти в районы недосягаемые для американцев". Т.Юлдашев открыто заявил, что сейчас руководство ИДУ не в состоянии полностью взять на себя ответственность по организованному выводу в безопасные зоны уцелевших сил. Он предложил моджахедам самостоятельно выходить из-под ударов, а также решать вопросы со своими семьями, многие из которых остались в населенных пунктах, попавших в зону активных боевых действий.

Полевые командиры, слушая говорившего, все более явственно ощущали горечь невосполнимой потери в лице своего главнокомандующего. Невольное сравнение Т.Юлдашева с погибшим Дж.Намангани было явно не в пользу оставшегося в живых лидера ИДУ. Глухое недовольство стало расти среди земляков и приближенных к Дж.Намангани полевых командиров. Их откровенно раздражала растерянность Юлдашева и его неспособность в этот критический момент возложить на себя весь груз ответственности за судьбу движения. Боевики ждали от него волевых решений по выходу из кризисной ситуации и приказов на продолжение военного джихада. Возникшая неопределенность на фоне сопровождавшихся массированных бомбардировок, тяжелые потери, рассредоточенные силы и отсутствие единого командования все более и более отягощали сознание полевых командиров и рядовых боевиков. Многие стали понимать, что пришло время задуматься о собственных перспективах и мнения на этот счет были весьма разными.

Последствия появившихся признаков разложения военной дисциплины не заставили себя долго ждать. Все более заметной стала роль авторитетных полевых командиров и боевиков ИДУ, стоявших на позициях продолжения джихада и активизации боевых действий против сил антитеррористической коалиции. В их числе был Жалолов Наджмиддин, 1972 года рождения, уроженец кишлака Хартум, Андижанской области, известный в террористических кругах под кличками "Яхъе", "Абдурахмон", "Хасан", "Умар". Находившийся в розыске с 1999 года как активный член ИДУ и заочно осужденный Верховным судом Узбекистана за антигосударственную и террористическую деятельность к 18 годам лишения свободы, "Яхъе" пользовался заслуженным авторитетом среди боевиков. Ранее, как один из перспективных бойцов, прошел специальную диверсионную подготовку в лагерях Аль-Каиды дислоцированных в Хосте. На территории Чеченской Республики в составе бандформирований принимал участие в боестолкновениях с федеральными силами России. За его плечами были успешно освоенные курсы диверсионной подготовки в террористическом центре "Кавказ" (с.Сержень-Юрт) под руководством известного полевого командира Хаттаба.

Позиция Жалолова Н., открыто выражавшего недовольство отсутствием активных действий со стороны формирований ИДУ, была поддержана некоторыми боевиками, требовавшими перехода к прямому вооруженному противостоянию. Вокруг "Яхъе" сформировалась группа единомышленников, ядро которых составили боевики - Бекмирзаев Ахмад, 1975 года рождения (клички Малик, Салохиддин), уроженец Узбекистана. В составе ИДУ он был известен как серьезный специалист по минно-взрывному делу и один из лучших учеников инструктора Абу Хабоба Мисрий (египтянин, возглавлял отдел подготовки специалистов взрывников и лабораторию по изготовлению ядовитых веществ в лагере Аль-Каиды под Джелалабадом). Биймурзаев Жакшыбек, 1976 года рождения (клички Серик-Умар, Аким, Казах-аке) гражданин Узбекистана, прошедший подготовку в лагерях Аль-Каиды в Хосте и принимавший активное участие в боевых действиях в Кандагаре против сухопутных подразделений армии США.

Открытое противостояние с лидерами ИДУ и прежде всего с Т.Юлдашевым ничего хорошего Жалолову Н. и его соратникам не сулило. По законам военного времени над ними нависла угроза быть обвиненными в предательстве со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если бы не одно обстоятельство, связанное с присутствием более сильных игроков, вовлеченных в этот процесс и до определенного времени открыто не вмешивавшихся в происходящие внутренние события в ИДУ.

Тонко прочувствовав развитие ситуации и определив вероятные приоритеты дальнейшего хода событий в Афганистане, а также роль ключевых фигур в террористическом движении, "Яхъе" сделал ставку на слияние с Аль-Каидой. Для этого он вознамерился превратиться в центральноазиатское структурное подразделение этой международной террористической сети. Выйдя на контакт с региональными руководителями Аль-Каиды, обрисовав им собственный потенциал и возможности, Жалолов Н. смог заручиться их поддержкой и в конце концов, преодолев сопротивление и угрозы со стороны Т.Юлдашева, оказался под их патронажем в качестве новой и самостоятельной террористической единицы.

В этом контексте не может не обратить на себя внимание роль и позиция руководящего звена Аль-Каиды в разрешении возникшего внутреннего конфликта в ИДУ. Стало очевидным, что Аль-Каида, являясь международной террористической организацией, ведет непрерывную и целенаправленную деятельность по созданию новых исламистских образований и радикализует уже существующие. Целью этой стратегии является дальнейшее разветвление действующей сети филиалов во многих странах мира и расширение географии террористической активности. Таким образом, в результате сложившихся объективных обстоятельств, при непосредственном участии Аль-Каиды в приграничном афгано-пакистанском террористическом оазисе было положено начало новой организации "Исламский джихад", известной и в других версиях, как "Джаамат аль джихад", "Исламский джихад Узбекистана", "Исламский джихад - Джаамат моджахедов". Однако возникшая интерпретация в названиях организации на самом деле не меняла ее сущности и принадлежности к сети Аль-Каиды в центральноазиатском регионе.

По единогласному решению лидеров Аль-Каиды эмиром Исламского джихада стал Жалолов Н., его заместителями были назначены Бекмирзаев А, и Биймурзаев Ж. Состав организации пополнили теперь уже бывшие боевики ИДУ: Сардор (Жалолов М), Талха (Жаббаров Б.), Абдулазиз (Ходжаев М.), Абдулло (Ибрагимов Ж.), Сухаил (Буранов С.), Юсуф (Исмаилов Х), Шейх-Аббос (Болтабаев Р), Мовия (Ибрагимов О), Сайфулло (Матъякубов Р.) Абдусамат (Искандаров А.).

После переброски на территорию Пакистана опека над организацией была возложена на регионального представителя (мосъула) Аль-Каиды - Абу Мусаба Балуджи. Новому центральноазиатскому филиалу, временно расположившемуся в одном из районов Карачи, были отработаны задачи первостепенной важности по созданию подпольной сети в Узбекистане, а также приграничных районах сопредельных стран. Требовалось принять неотложные меры по реанимации всей подрывной деятельности в направлении создания мощных структур, способных в час "Х" провести точечные террористические атаки. Спровоцировать к активизации другие радикальные силы в лице представителей ИДУ, Хизбут-Тахрир и других противостоящих официальной власти Узбекистана религиозно-экстремистских организаций, законспирированная сеть которых присутствовала в странах Центральной Азии.

Прошедшая активную фазу операция "Несокрушимая свобода", а по сути дела увязнувшая в афганской военной действительности военная машина стран антитеррористической коалиции, позволила формированиям талибов, Аль-Каиды и другим террористическим организациям провести перегруппировку сил и реанимировать командную вертикаль. Восстановить связь и выработать применимую к новым условиям тактику сосредоточения сил – в виде малых групп, дислоцировавшихся в населенных пунктах Вазиристана и других районах афгано-пакистанской границы.

Руководство Исламского джихада уже марте 2002 года по приказу эмиссаров Аль-Каиды начинает первый этап переброски боевиков из Пакистана. Одна из групп во главе с Бекмирзаевым А., снабженная поддельными паспортами граждан Турции, прибывает в Алматы далее следует в Шымкент и через Черняевку пересекает казахско-узбекскую границу. Оказавшись на территории Узбекистана Бекмирзаев А. приступает к реализации мероприятий по созданию джихадистского подполья, параллельно ведя работу в этом направлении и на территории Южно-Казахстанской области, создавая там перевалочные пункты и конспиративные квартиры. Впоследствии джихадисты в процессе своих передвижений обратят внимание и на Таласскую область Кыргызстана, как один из запасных перевалочных пунктов в случае возникновения непредвиденных и критических ситуаций.

Активная работа по созданию подполья и вербовочная деятельность, осуществлявшиеся на реальной социально-протестной почве, длительное время зревшей среди религиозного населения Узбекистана, быстро дала свои плоды. Выйдя на контакт с уже существовавшими религиозно-экстремистскими группами в различных районах страны, Бекмурзаев А. сумел привлечь их на свою сторону. В результате его действий в г.Ташкенте, населенных пунктах Ташкентской, Бухарской и Кашкадарьинской областях были созданы законспирированные подпольные ячейки, которые приступили к вербовочной деятельности среди населения, распространению идей по свержению государственного строя в Узбекистане и подготовке к террористическим актам.

Выполняя инструкции пакистанского центра по расширению рядов Исламского джихада, созданное подполье предпринимало большие усилия по привлечению в свои ряды новых рекрутов. Вербовочная база среди населения была достаточно обширной, она охватывала религиозную молодежь, членов семей осужденных за религиозную, религиозно-экстремистскую и террористическую деятельность, радикальные ответвления Хизбут-Тахрир, представителей криминальных структур, а также лиц, в силу различных обстоятельств пострадавших от деятельности правоохранительных органов и спецслужб.

Согласно разработанному плану, вновь завербованные члены Исламского джихада в целях первичной подготовки к подрывной деятельности и приобретения начальных практических и теоретических навыков совершения терактов, проходили подготовку на конспиративных квартирах и домах приграничных с Узбекистаном районах Южно-Казахстанской области. После чего планировалась переправка боевиков в Пакистан для прохождения дальнейшей подготовки в лагерях Аль-Каиды, передислоцированных в Южный Вазиристан. В период 2003-2004 годов в подпольных ячейках Южно-Казахстанской области по различным оценкам прошли террористическую подготовку более 40 членов преступного сообщества. После прохождения первого этапа обучения в марте 2003 года наиболее активные члены группировки, в числе которых значились Е.Умаров, Ф.Юсупов, Ф.Казакбаев, Р.Юсупов и Ж.Нигманов были вывезены Бекмирзаевым А. по маршруту Шымкент-Алматы-Баку-Тегеран-Захедан. В целом, начиная с весны по август 2003 года в лагерях Аль-Каиды прошли подготовку более 15 членов Исламского джихада.

На встречу с прибывавшими боевиками в Захедане выходил Абу Ляйс Либеи, полевой командир, близкая связь регионального представителя Аль-Каиды -Абу Мусаба Балуджи. При содействии Абу Ляйса Либеи группы перебрасывались в Южный Вазиристан, где в населенном пункте Вана нашли прибежище формирования Аль-Каиды, ИДУ, ИПВТ и других террористических организаций после начала операции "Несокрушимая свобода". Там же была создана сеть лагерей Аль-Каиды по подготовке боевиков, где джихадисты проходили полуторамесячную диверсионную подготовку. Инструктора Аль-Каиды обучали поступавших подопечных не только диверсионным навыкам и минно-взрывному делу, но и прививали им методику использования специальной идеологической обработки. В последующем ее применение на практике позволит джихадистам сформировать несколько групп смертников, посредством которых будут совершены террористические атаки на иностранные дипломатические представительства и государственные структуры в Ташкенте.

После завершения лагерных курсов члены Исламского джихада возвращались по обратному маршруту через Захедан-Тегеран-Баку-Алматы-Шымкент, либо использовали другие направления через Баку на Аускент, Астану, далее в Шымкент, и здесь было бы уместным сказать несколько слов о маршруте переброски боевиков. Приграничные районы пакистано-иранской и афгано-иранской границы практически всегда были "прозрачными" и фактически неподконтрольными официальным властям. По грунтовым дорогам из афганской и пакистанской стороны ходили грузовики и автобусы с различными товарами, пассажирами. Шла торговля и определенная масса людей без осложнений пересекала обе стороны границы. Пограничного режима в его настоящем значении здесь никогда не существовало. Эта трасса была отработана в течение многих лет и активно использовалась эмиссарами и связниками международных террористических организаций для решения задач внешнего характера, переброски боевиков в Турцию, Европу, Центральную Азию и в обратном направлении - по доставке в лагеря вновь завербованных членов террористических организаций.

В сферу предлагаемых транспортных услуг на стихийных автовокзалах Кветты и Пешевара входили так называемые проводники, которые за определенную плату, в обход основных дорог по известным им маршрутам, сопровождали людей до иранской границы и по ходу движения регулировали вопросы безопасности с главарями племен и вооруженных групп, контролировавшими большинство участков маршрута.

Конечно же, было бы по меньшей мере наивным полагать, что пограничный режим и перевалочные базы террористических организаций в Иране могли подобным образом функционировать и свободно существовать без ведома и оперативного контроля со стороны спецслужб Тегерана, которые всегда активно отслеживали террористическую среду и оказывали адресное содействие эмиссарам террористических организаций. Соответствующие отделы Министерства информации (Эттелеат) и Корпуса стражей исламской революции (КСИР), контролируя процесс присутствия в стране структур и боевиков террористических организаций, параллельно отрабатывали собственные задачи по сбору разведданных через их возможности, как в Центральной Азии, так и в других станах мира. Можно с уверенностью сказать, что в основе благоприятного режима, созданного спецслужбами Ирана для международных террористических организаций, лежали негласные договоренности "взаимовыгодного сотрудничества" между сторонами.

Практически у каждого боевика и члена его семьи были в распоряжении поддельные общегражданские паспорта Кыргызстана, Узбекистана и Турции. Подпольные структуры, действующих в центральноазиатском регионе террористических организаций, в решении задач по легализации боевиков, активно использовали свои возможности. Коррумпированные связи в органах внутренних дел (паспортные столы), в криминальных структурах и созданная сеть по приобретению у населения паспортов, позволяли им обеспечивать внутренние потребности в поддельных паспортах граждан Кыргызстана, Узбекистана и Казахстана. Наибольший интерес для ИДУ и других террористических организаций представляли паспорта граждан Кыргызской Республики. Этому способствовал ряд объективных факторов, в число которых входил высокий уровень коррумпированности правоохранительных органов, слабый административно-правовой режим, не имеющий жесткого контроля и санкций по выдаче паспортов и их повторного получения, слабая техническая защищенность паспортов образца 1994 года, позволявшая без труда переклеивать фотографии, при сохранении подлинных анкетных данных настоящего владельца.

Между тем поддельные паспорта других государств имеющие высокую степень защиты требовали более профессионального вмешательства. На них специализировались лаборатории Исламской партии Восточного Туркестана (ИПВТ) в Кветте и Лахоре, оборудованные на хорошем техническом уровне. При необходимости и выполнении заданий повышенной сложности террористические организации зачастую прибегали к услугам пакистанских лабораторий ИПВТ, способных изготовить поддельные паспорта различных государств.

Деятельность Исламского джихада, как террористической структуры, невозможно представить без устойчивого канала финансирования. Лидер организации Н.Жалолов выстроил действующую схему материального обеспечения структур Исламского джихада в Центральной Азии. Получаемые от регионального руководства Аль-Каиды в Пакистане финансовые средства распределялись через одного из своих заместителей Биймурзаева Ж. (Серика-Умара), который направлял их Бекмирзаеву А. Последний имел право самостоятельно определять направление финансовых потоков. Выйдя на контакт с организованными преступными группами в Узбекистане и Казахстане, Бекмирзаев А. лично закупал оружие и боеприпасы, координировал приобретение компонентов к взрывчатым веществам и вывод членов организации в сопредельные с Узбекистаном страны и дальнее зарубежье. В свою очередь руководители областных ячеек джихадистов получали средства от Бекмирзаева А. и использовали их для передвижения, закупки составляющих частей самодельных взрывных устройств, ведения пропагандистской деятельности, распространения литературы и листовок, и осуществления иных акций подрывной деятельности. Схема перевода средств из пакистанских центров Аль-Каиды для Исламского джихада была вполне обычной и надежной: банковские услуги срочных переводов, обычно по системе Western Union (дробные, в несколько приемов) или наличные средства при личной встрече (для безопасности при пересечении границы, делились на несколько человек).

Как показывает практика, отследить небольшие переводы средств, получаемых одновременно в различных населенных пунктах и областных центрах, практически невозможно. В большинстве случаев получателями выступают родственники или иные близкие связи членов преступного сообщества, не попадавшие в поле зрения спецслужб и правоохранительных органов.

Имея систематическую финансовую подпитку и умело используя существующие противоречия в социально-политической системе Узбекистана, лидеры Исламского джихада продолжали разворачивать свою подрывную деятельность. Джихадисты, направляемые и координируемые из пакистанских центров Аль-Каиды, преследовали конкретные цели, а именно организацию и совершение массовых террористических акций в различных регионах Узбекистана и внесение элементов дестабилизации в общественно-политическую обстановку, способную привлечь к активной деятельности все антигосударственные силы, стремящиеся к свержению власти Президента И.Каримова.

Усвоенные в лагерях Аль-Каиды навыки идеологической подготовки члены Исламского джихада стали успешно применять на практике. Методика подготовки потенциальных смертников проходила апробацию на конспиративных квартирах, где велась серьезная работа с предварительно отобранными членами организации мужского и женского пола наиболее подверженных психологическому влиянию. Как уже ранее отмечалось, одним из важнейших факторов личностного портрета потенциального смертника наряду с религиозностью было наличие в его биографических данных сведений о причастности кого-либо из близких родственников к террористической деятельности, осужденных, умерших в местах заключения или погибших боевиков и членов ИДУ, или других террористических и религиозно-экстремистских организаций. Женщины исключения не составляли, скорее наоборот, это был самый подходящий материал для обработки. Особенно на роль потенциальных смертниц подходили вдовы, с которыми заключали браки региональные руководители Исламского джихада для ускорения и систематичности психологической обработки.

Пик активности Исламского джихада в Узбекистане пришелся на 2003 и начало 2004 года. За этот период сформированное подполье значительно укрепилось, создало разветвленную подпольную сеть, охватывавщую не только территорию Узбекистана, но и районы Южно-Казахстанской области. Подрывная деятельность организации набирала обороты, связники и курьеры распространяли среди населения листовки с призывами свержения государственного строя Узбекистана. Велась целенаправленная вербовочная деятельность по привлечению в ряды джихадистов религиозной молодежи, проходившей ускоренные курсы боевой подготовки в условиях подпольных баз в приграничных районах с Узбекистаном. Подготовленный арсенал вооружения и лаборатории по изготовлению взрывчатых веществ находились в Бухарской, Ташкентской и Кашкадарьинской областях. Обученные минно-взрывному делу члены джихадистского подполья изготавливали самодельные взрывные устройства, базовыми компонентами которых являлись аммиачная селитра и алюминиевая пудра, детонаторы, внешний корпус взрывчатки дополнялся поражающим составом (гайки, гвозди, болты).

К началу 2004 года сроки готовящейся широкомасштабной акции уже находились на стадии согласования с зарубежным центром Исламского джихада. Налаженная система конспиративной связи, осуществлявшаяся через мировую сеть Интернет, работала практически без сбоев. Необходимые указания в зашифрованном виде джихадисты получали на свои электронные адреса, через которые держали связь с Пакистаном. Внутренняя система контактов и оповещений подполья в Узбекистане осуществлялась посредством мобильных и городских сетей с применением условностей и завуалированных оборотов, обозначавших те или иные действия.
Тем временем приближались сроки, отведенные джихадистам кураторами Аль-Каиды, на проведение террористических акций. Находясь в Пакистане, эмир движения Н.Жалолов, определял время проведения акций и цели террористических атак. Предварительные сроки начала операции определялись на апрель 2004 года. Согласно указаниям террористические атаки должны были начаться в Ташкенте. Мишенями смертников были выбраны центральные гостиницы и супермаркеты, ташкентская синагога и здания силовых структур.

Однако запланированным акциям не суждено было сбыться. Все планы Исламского джихада по проведению крупнейшей террористической акции в Узбекистане, особым почерком которой являлись группы смертников, были нарушены в 22 часа 28 марта 2004 года, взрывом в доме пенсионера Н. Раззакова в Ромитанском районе Бухарской области…
(Продолжение следует).

Асет Аскаров