АФГАНИСТАН – НЕРВ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ

ОТСУТСТВИЕ ЧЕТКОЙ ПОЗИЦИИ И УВЛЕЧЕНИЕ ЧУЖИМИ ИДЕОЛОГИЧЕСКИМИ КОНЦЕПТАМИ МОГУТ СЫГРАТЬ С РОССИЙСКОЙ ДИПЛОМАТИЕЙ ЗЛУЮ ШУТКУ

Так уж расположились звезды, что 2009 год предоставляет России поистине уникальные возможности для масштабного мирополитического действия и закрепления на международной арене как одного из ключевых субъектов мировой политики. Для этого не требуется ни вступать в гонку вооружений, ни соревноваться с США в размере военного бюджета. Нужно лишь четко понимать, где проходит сейчас нерв мировой политики и как на него воздействовать. Но для реализации этих возможностей российской внешней политике не хватает единственно необходимого ресурса – четко сформулированной позиции.

Сегодня нервом современной мировой политики, вне всяких сомнений, является афганский вопрос. При всех тонкостях ситуации и проблемах на Кавказе, Ближнем Востоке, в Латинской Америке, при всех сложностях, создаваемых мировым финансовым кризисом, фокус внимания США, Великобритании и НАТО сосредоточен именно на Афганистане.

К сожалению, Россия не выступает полноценным субъектом этой мировой игры и не использует имеющиеся ресурсы для включения в нее. И происходит это в силу невнятной позиции внешнеполитического ведомства.

Пример такой невнятности – неиспользование Россией председательства в ШОС и предоставляемой нам инициативы по формированию повестки заседаний этой международной организации.

В Москве 27 марта состоится специальная конференция ШОС по Афганистану, решение о проведении которой было принято в августе прошлого года на саммите глав государств ШОС в Душанбе. Казалось бы – вот она, уникальная возможность использовать площадку Организации сотрудничества для формирования и объявления российской позиции по Афганистану, но не тут-то было.

МИД 19 февраля выпустил пресс-релиз, в котором сообщил, что приглашения на мартовскую конференцию направлены, помимо министров иностранных дел стран – членов и наблюдателей в ШОС, также и главам внешнеполитических ведомств стран "восьмерки", Турции, руководителям международных организаций и объединений: ОДКБ, ЕС, НАТО, СНГ, ОБСЕ, ОИК, СВМДА, ООН и ее профильных структур.

Постпред России при НАТО Дмитрий Рогозин 25 февраля заявил, что "мартовская конференция ШОС в Москве будет всецело посвящена Афганистану", и тут же пригласил на нее не кого-нибудь, а самого генсека НАТО.

Вопрос: что собирается Россия, организующая конференцию и определяющая ее повестку, обсуждать на ней и какие документы принимать? Если задача состоит в том, чтобы заявить собственную позицию и позицию ШОС по Афганистану, поставить вопросы по проблеме афганского наркотрафика, целям и срокам пребывания в регионе американо-натовских войск, то приглашение ЕС, НАТО, ОБСЕ, ООН, "восьмерки" и так далее – это, без сомнения, "верх дипломатического творчества". Такой невнятный формат неизбежно превратит конференцию в ни к чему не обязывающий обмен мнениями и озвучивание ритуальных заклинаний об озабоченности угрозой со стороны талибов.

Вследствие такого же бюрократического подхода фактически снят с повестки дня и визит президента России в Афганистан, договоренность о котором была достигнута Дмитрием Медведевым и Хамидом Карзаем в ходе саммита ШОС в Душанбе. Никто не хочет вырабатывать повестку визита. Выдвигается и железобетонное возражение: мол, "невозможно обеспечить безопасность пребывания президента, везде снуют талибы". Американцы же почему-то не боятся отправлять в Кабул вице-президента Байдена или спецпредставителя Обамы по Афганистану и Пакистану Ричарда Холбрука, вездесущие талибы им не угрожают.

На риторике отдельных чиновников российского МИДа о смертельной угрозе для России со стороны талибов следует остановиться особо. Не проходит и месяца, чтобы или постпред России при НАТО Дмитрий Рогозин, или постпред при ООН Виталий Чуркин не разразились пламенной отповедью в отношении талибов и в очередной раз не объявили их "страшной угрозой России", подтвердив тем самым намерение изо всех сил сотрудничать с Североатлантическим альянсом в Афганистане. Рогозин в свойственной ему артистичной манере вообще пугает как российскую власть, так и общество тем, что если, не дай Бог, что случится с НАТО в Афганистане, талибы в лучшем случае окажутся на границе с Казахстаном, а в худшем – станут прямо под стенами Кремля.

Непонятно, зачем российский дипломат льет воду на натовскую мельницу, культивируя в общественном мнении представление о талибах (с которыми ныне отождествляются все пуштуны) как террористах по умолчанию. Причем эта идея талибов-террористов позволяет оправдывать присутствие и наращивание в Афганистане почти 100-тысячного натовского военного контингента. А главное – пока наши дипломаты клеймят талибов, американцы ведут с ними переговоры и в итоге, можно быть уверенным, достигнут необходимых им соглашений.

Эта трансляция чуждых для России идеологем – полдела. Основная проблема в том, что фокус внимания высшего руководства страны такого рода кликушеством смещается с реальной болевой точки Центральной Евразии, каковой является Ферганская долина и конкретно Ошская область, на совершенно безобидных для нас пуштунов. Вместо того чтобы выстраивать с этим государство-образующим народом Афганистана стратегический союз, мы, повторяя за американской и натовской пропагандой пустые обвинения, систематически и предельно эффективно портим с ним отношения.

Среди чиновников российского внешнеполитического ведомства нет внятной позиции и в отношении того, а какой, собственно, Афганистан нужен России и нужен ли он вообще? Часть дипломатов считают, что этой страной вообще не нужно заниматься, мол, "далекая она" да и опыт участия в афганских делах у нас не самый хороший. Другие представители МИДа убеждены, что в сегодняшнем виде Афганистан нежизнеспособен и для России выгоднее разделить его на нестабильный пуштунский юг и более или менее понятный таджикско-узбекский север – благо, и отношения с северными провинциями наработаны. При этом "сепаратисты" убеждены, что северная часть разделенного Афганистана станет этаким буфером у южных российских границ на пути нестабильности и транзита наркотиков. Хочу обрадовать этих товарищей, которым, видимо, мало развала СССР, – через среднеазиатские страны, которые сегодня считаются таким буфером, Россия большой ложкой хлебает афганский героин, от которого ежегодно гибнут 30 тысяч молодых людей в нашей стране. Какие геополитические катаклизмы и непременно следующее за ними увеличение наркотрафика принесет разделение Афганистана, можно только догадываться.

Я не сомневаюсь, что в российском МИДе служат профессионалы, понимающие неадекватность инерционной политики Москвы в отношении Афганистана. Но в таком случае возникает вопрос: а кто у нас, собственно, формирует внешнюю политику? Судя по многим признакам, это явно не МИД. Тогда кто? Неизвестно. Нет и тех, кто нес бы за это персональную ответственность.

Сейчас самое время для выработки и продвижения новой афганской политики России. Ее основания подробно изложены в нашем докладе "Путь к миру и согласию в Афганистане определяется позицией, которую займет Россия" (http://afghan.idmrr.ru). Нам нужен единый, сильный, безопасный и дружественный Афганистан. России необходимо активно включиться в разработку планов и программ восстановления этого государства и предложить соответствующую повестку мировому сообществу, прекратив тем самым разыгрывание чужих геополитических сценариев в регионе. Без таких действий в Афганистане будут продолжать цвести пышным цветом нестабильность, терроризм и опийный мак вперемежку с коноплей.

Безусловно, российской дипломатии есть чему поучиться и у американцев. А прежде всего – персональной ответственности за реализацию афганской политики (собственно, это и российская традиция тоже). На афганско-среднеазиатском направлении России необходим тяжеловес, сопоставимый с госдеповским "бульдозером" Ричардом Холбруком.

Только четкая позиция по Афганистану и адекватные ей кадровые решения позволят российскому МИДу реализовать мировую политику России на ключевом ее направлении.

Серафим Мелентьев
директор Института мирового развития
№9 (275)
11 - 17 марта 2009 года