Главный груз в одном из терминалов аэропорта Душанбе - груз-200. В конце февраля Хатун Кадамова встречала здесь рейс из Москвы, которым доставили тело ее брата, 40-летнего Шанбе. Он был убит в Кемерово. В выданной моргом медицинской справке значится: умер от множественных колотых ранений. В семье полагают, что его убили скинхеды. Шанбе похоронят на Памире, откуда он родом.

Через неделю из того же аэропорта в Москву улетал другой брат Кадамовой - Алимамад. Его, конечно, напугала история с братом, но выхода нет. "А что мне делать? Останусь здесь - от голода умрет вся моя семья. Поеду в Россию - заработаю денег или попаду к скинхедам. Знаете, мы все рискуем", - говорит Алимамад. Хатун Кадамова не скрывала слез: "У меня ощущение, что на войну отправляю брата. Когда по ночам звонит телефон, всегда готовишься к худшему". По официальным данным, в прошлом году в республику было доставлено более 600 тел.

Никто не знает, сколько в точности таджиков работают за границей, но цифры огромные - от 400 000 по официальным данным до 1, 5 млн по неофициальным. Таджикистан, собственно, и выживает благодаря трудовым мигрантам. Это основная статья его экспорта. Денежные переводы от гастарбайтеров на родину, по самым скромным подсчетам, в прошлом году составили более $2 млрд - это почти половина ВВП и два годовых бюджета страны.

Теперь в условиях кризиса этот финансовый поток может резко обмелеть. Год только начался, а таджикские экономисты прогнозируют сокращение доходов от экспорта рабочей силы на 20%. И это лишь половина проблемы. Еще хуже, что мигранты - в основном молодые мужчины - начнут возвращаться в страну, где у них нет ни работы, ни будущего. А стране и без них непросто.

Таджикистан все больше напоминает соседний Афганистан, бьет в набат Международная кризисная группа (МКГ), которая занимается мониторингом конфликтов по всему миру. "Президент Эмомали Рахмон в этом году, возможно, столкнется с самыми серьезными проблемами со времен гражданской войны 1992–1997 годов", - говорится в январском докладе МКГ. По мнению экспертов, в стране возможен социальный взрыв. "Ничто не указывает на то, что администрация Рахмона готова к этому вызову", - написано в докладе.

БИЧ ТАДЖИКИСТАНА

Сейчас поезда "Душанбе–Москва" приходят на Казанский полупустые. "Из 17 вагонов проданы всего четыре", - прикидывает проводник. По данным председателя движения "Трудовые мигранты Таджикистана" Каромата Шарипова, с начала года приток мигрантов в столицу из Таджикистана уменьшился на 5000–6000 человек, а переводы московских таджиков на родину сократились как минимум наполовину.

По мнению Шарипова, в апреле-мае народ все равно рванет в Россию, вне зависимости от того, будет тут работа или нет, просто от безысходности. "Народ поедет, когда в семьях закончатся стратегические запасы продуктов, - объясняет он. - А если семьи так и не получат переводов, случится социальный взрыв".

Большинство трудовых мигрантов из Таджикистана заняты в России в строительстве. 40-летний Алимамад Хушкадамов трудится в небольшой строительной компании в Москве. Он работает 12 часов в день и получает $400 в месяц. "Условия труда с натяжкой можно назвать сложными. Они просто нечеловеческие. Мы живем в бараке и питаемся консервами, чтобы хоть как-то сэкономить деньги и отправить часть на родину", - говорит он. В Таджикистане он работал учителем и в месяц зарабатывал $20.

Его бригада уже на себе почувствовала кризис. Работодатели два месяца не платят зарплату. Спорить - себе дороже, поэтому Алимамад просто терпеливо ждет денег. А на родине этих денег ждут его престарелая мать, сын, брат и сестра.

Трудовая миграция - бич Таджикистана. Правозащитники, особенно женские организации, давно предлагают ввести санкции против тех, кто уезжает на заработки: от обязательной службы в армии до запрета на туристические путевки. Автор ряда подобных предложений, Зебо Шарипова из Лиги женщин-юристов, говорит, что нужно оградить от произвола со стороны мигрантов таджикских женщин: "Они полностью финансово зависят от мужей, которые могут отправить им домой мизерные суммы, а могут и не сделать этого". Эти женщины, как правило, со средним образованием или вообще необразованны, объясняет Шарипова.

Правозащитники также предлагали запретить развод по телефону, который в последние годы стал очень популярен в Таджикистане. Брак считается расторгнутым, если муж трижды произнесет по телефону слово "талок" ("развод" по-арабски). Жена гастарбайтера в таком случае должна взять детей и уйти из дома, забрав с собой только личные вещи. Гражданский суд им не поможет: многие семьи не регистрируют свои браки в загсе, ограничиваясь никох - мусульманским обрядом бракосочетания.

ОСЕННИЕ ЗАПАСЫ

Теперь таджикские семьи пройдут проверку на прочность. Кризис застал таджиков врасплох. Всю осень местные чиновники твердили, что страна пройдет мимо. Министр финансов Сафарали Наджмиддинов объяснял населению: фондовый рынок и ипотека в стране неразвиты, так что и рушиться нечему. Команду президента Рахмона за это окрестили в республике "правительством оптимистов".

Однако уже скоро стали слышны негромкие прогнозы официальных экономистов. Черная полоса, говорили они, начнется в феврале-марте, с началом очередного мигрантского трудового сезона, которое совпало с резким падением спроса на основные продукты таджикского экспорта - хлопок и алюминий. Вслед за этим примерно на треть упали цены на алюминий, и ТАЛКО, национальная алюминиевая компания, еще в конце декабря сократила производство на 10%. Алюминиевая отрасль недополучила около $100 млн доходов.

Мировые цены на хлопок упали почти в два раза. В результате дехканские хозяйства Таджикистана не могут вернуть банкам кредиты. А банки, которые под нажимом правительства начали выдавать эти кредиты в прошлом году, сегодня говорят об острой нехватке оборотных средств. В стране начался кризис ликвидности.

Уровень жизни в Таджикистане и без кризиса был крайне низким. Согласно докладу Международной кризисной группы, около 70% населения страны живут в деревнях в крайней нищете. Голод - реальность таджикской жизни, и он идет из сельской местности в города, в первую очередь в Худжанд, некогда один из самых процветающих таджикских городов. Доведенные до отчаяния люди кончают жизнь самоубийством. На прошлой неделе в один день повесились трое жителей Худжанда. Число самоубийств растет, говорят эксперты.

В селе Хирманак в семье Мирзоевых внимательно следят за теленовостями. Из семи сыновей пятеро еще работают в России, а двое уже вернулись на родину - потеряли работу. 30-летний Ибрагим Мирзоев, выпускник журфака Таджикского госуниверситета, работал на заводе по выпуску вентиляторов. "Хорошая была работа. И хозяин нас ценил. А потом руководство собрало всех иностранцев и честно призналось, что не сможет платить зарплату. Пообещали, как только ситуация выправится, что нас пригласят снова", - рассказывает он. В семье Мирзоевых девять детей и 23 внука.

Глава семьи Тоджиддин Мирзоев давно оставил государственную службу и теперь подрабатывает частным извозом. Семья экономит, говорит он, но все равно на жизнь уходит $500. Это и продукты, и газовые баллоны для кухни, и уголь для обогрева жилища, и коммунальные услуги. В Таджикистане таких денег не заработаешь. "Я против поездок детей в Россию. Они годами не видят своих детей, отрываются от корней, - говорит он. - Но понимаю, что по-другому никак".

Пока что таджикские семьи живут за счет небольших накоплений, которые остались у них с прошлой осени, говорит политолог Нурали Давлат. Приток валюты от мигрантов, объясняет Давлат, поддерживал курс национальной валюты: "Если курс упадет, произойдет катастрофический обвал".

Сокращение переводов бьет по банковской системе. Наличная валюта вдруг стала дефицитом. Даже переведенные деньги трудно получить. "В России кризис - денег нет", - объясняют банкиры и предлагают вместо перечисленных долларов или евро национальную валюту - сомони, который с начала года упал на 15%. Укрепление доллара уже привело к заметному повышению цен практически на все товары в Таджикистане.

ЗАГРАНИЦА НЕ ПОМОЖЕТ

В Душанбе на рынке мардикоров - то есть рабочих–поденщиков - очень многолюдно. Таких рынков в Душанбе несколько, и везде молодые люди предлагают свои услуги. Большинство из них тоже мигранты - только внутренние. Это жители сельских районов, которые приезжают в столицу на заработки. Мардикоров беспокоит ситуация в России. Если кризис продлится, их ряды пополнят те, кто оттуда вернулся. "Возможности заработать будет еще меньше", - говорит мардикор Нурулло.

"К сожалению, правительство не предприняло каких-либо мер для создания рабочих мест и развития малого и среднего бизнеса", - говорит политолог Шокирджон Хакимов. Аналитик Фируз Саидов рисует мрачную картину будущего: "Не стоит отрицать очевидных вещей. Возможен социальный взрыв, безработица, ухудшение криминогенной ситуации".

Рабочие места в столь короткое время создать не удастся, говорит директор информационно-аналитического центра "Сипехр" Саидахмади Каландар, и власти будут искать новые рынки труда для мигрантов за пределами Таджикистана. Каландар предлагает обратить внимание на мусульманский Восток: Кувейт, Саудовскую Аравию, Ливию. Но и эти страны сильно страдают от резко упавшей цены на нефть и газ, и миллионы работающих там мигрантов тоже теряют свои места.

Чтобы армия безработных не превратилась в армию моджахедов, как в соседнем Афганистане, Таджикистану отчаянно нужны деньги. Власти прежде всего надеются на помощь из-за рубежа. Россия довольно щедро помогает соседям по СНГ, но руку помощи Таджикистану пока что не протянула. Это связывают со строптивостью президента Рахмона, который чуть было не отменил поездку на саммит ОДКБ в Москву. А строптивость он проявил, потому что Россия не поддержала его в споре с Узбекистаном из-за Рогунской ГЭС.

В последние дни в Душанбе участились визиты представителей американской администрации. На переговорах речь идет о транзите грузов для сил НАТО в Афганистане. Таджикская сторона заявляет, что вопрос об открытии в республике американской базы даже не поднимался. Но Душанбе может использовать эту тему как рычаг давления на Москву. Этот вопрос станет особенно актуальным, если в России развернется кампания против мигрантов из Средней Азии.

Леонид Рагозин, Павел Седаков, Анора Саркорова

16.03.2009