США - Иран: "дружеская вражда"

Приход новой американской администрации в Белый дом сотворил некую иллюзию вокруг того, что политика США в мусульманском мире претерпит если даже не существенные, то хотя бы заметные изменения по сравнению с политикой прежней республиканской администрации. В мире много тех, кто уже проникся симпатией к новому американскому президенту Бараку Обаме, до того как тот успел взять в свои руки бразды правления. На него возлагаются большие надежды, ему верят, что он не даст в обиду обделенных судьбой палестинцев, иракцев и афганцев, защитит права мусульман, сузит отношения с Израилем. Они апеллируют при этом на то, что президентом самой могущественной страны впервые за всю ее историю был избран чернокожий американец с кенийскими корнями и который носит имя очень близкое по звучанию к мусульманским именам - Барак Хусейн Обама.
В то же время многие забывают, что Б.Обама, будь он даже трижды чернокожим, или, имея в своей родовой генеалогии предков-мусульман, является, в первую очередь, американцем, более того - президентом Соединенных Штатов. То есть правит там, где в большинстве случаев исключены промахи в выборе наиболее отвечающего требованиям времени главы государства, преданного в деле реализации американских интересов, не игнорирующего применения любых методов и средств для достижения поставленных перед собой целей.
В большой политике очень мало случайностей. Не исключение в этом плане убийства Джона Кеннеди, Мартина Лютера Кинга, Анвара Садата, Индиры Ганди, Ицхака Рабина и Беназир Бхутто или "Уотергейтское дело" и "дело Моники Левински". Лишь наивному покажется, что агрессивная внешняя политика администрации Дж.Буша под славным началом "война терроризму" удивительным образом сошлась во времени с растущей конкуренцией за источники и рынки энергоносителей.
Демократы, в армию которых входит и Б.Обама, всегда отличались от республиканцев трудно прогнозируемостью своих планов. В команду Б.Обамы вошли во истину взрывоопасные персоны такие, как Джозеф Байден, Хиллари Клинтон, Роберт Гейтс, Джеймс Джонс, Ричард Холбрук и Джордж Митчелл. Они не дилетанты своих миссий. За каждым из них тянется богатый послужной список и годы службы за стенами американских госучреждений. И сейчас никто не в силах предсказать, какой результат получится от взаимодействия такой гремучей смеси. Они прекрасно понимают, что, основной ключ к решению большинства накопившихся международных проблем находится именно в их руках. В том числе проблемы безопасности, разоружения, мировой экономики и окружающей среды, развитие отношений с Москвой и Пекином, ближневосточный кризис, ситуация в Ираке, иранская и северокорейская ядерные программы, перспективы Афганистана и Пакистана.
Еще во время предвыборной кампании Б.Обама говорил, что в случае своего избрания президентом главный приоритет американской внешней политики на Ближнем и Среднем Востоке переместится из Ирака в Афганистан, в частности в афгано-пакистанское приграничье. Б.Обама дал ясно понять, что успешное завершение операции против талибов в Афганистане отныне будет для США одним из важнейших геополитических проектов. В Вашингтоне продолжают думать, что основная угроза безопасности Америки исходит именно из этого региона, превратившегося в притон международного терроризма и экстремизма. В афганском вопросе перед новой администрацией, принявшей эстафетную палочку от команды Джорджа Буша, стоят весьма непростые задачи. Прежняя администрация оставила за собой массу нерешенных проблем, начиная от роста недовольства афганцев военными операциями Запада в их стране и заканчивая серьезным расколом в рядах Североатлантического альянса в вопросе целесообразности продолжения движения по курсу силовой политики. За последние годы слабость проамериканского правительства Хамида Карзая позволила Движению Талибан восстановить контроль над большей частью Афганистана и установить там свои порядки.
Заявив о серьезности намерений усилить масштаб военных действий против боевиков Талибана и "Аль-Каиды" посредством увеличения до конца 2009 года численности контингента американских войск в Афганистане на 30 тыс. человек, Вашингтон дает сигнал своим европейским союзникам, что не собирается рассчитывать на особую помощь с их стороны. Для этого перед Пентагоном поставлена задача до юбилейного саммита НАТО в апреле этого года разработать новую американскую стратегию по Афганистану и Пакистану. Безусловно, в ее основу ляжет отчет, подготовленный по итогам первого визита в Пакистан, Афганистан и Индию нового американского спецпредставителя Р.Холбрука, в ходе которого он имел возможность самому ознакомиться с положением в регионе и услышать мнения высокопоставленных лиц этих стран.
При этом, как сам Р.Холбрук, так и другие американские политики подчеркивают необходимость придерживаться регионального подхода в решении афганского кризиса. Это означает, что все граничащие с Афганистаном страны должны будут внести свою частичку вклада, задействовав имеющиеся у них возможности. Но вопрос в том, если даже американцы найдут в афганском деле общие точки соприкосновения с Пакистаном, Китаем и центральноазиатскими государствами, то как быть с Ираном, с которым у Вашингтона не складываются отношения с 1979 года, а в последние годы они и вовсе обострились, главным образом по поводу ядерной программы Тегерана? Избрание в 2005 году Махмуда Ахмадинежада президентом Ирана, прославившегося своими неприкрытыми угрозами в адрес Израиля, вплоть до необходимости стереть "сионистское образование" с лица земли, дало старт серьезным дискуссиям в Вашингтоне и Тель-Авиве на тему нанесения превентивных военных ударов по иранским ядерным объектам. Эта тема не сходила с повестки дня в США и Израиле вплоть до последних дней пребывания администрации Дж.Буша в Белом доме. Кроме того, иранский вопрос, вместе с проблемой безопасности оставался темой №1 во время последней предвыборной кампании в израильский Кнессет.
До последнего момента в СМИ циркулировали различные слухи о том, что израильтяне еще до вступления Б.Обамы в свои полномочия нанесут удары по основным ядерным центрам Ирана в Исфахане и Бушере. Однако эти ожидания не оправдались, и пока Израиль ограничивается только словесными угрозами.
Сдержанная риторика администрации Б.Обамы в адрес Ирана, содержащая посылы на желание Вашингтона пойти на контакт при условии отказа Тегерана от национальной ядерной программы, поддержки группировок ХАМАС и "Хезболла" и угроз в адрес Израиля, является иллюстрацией того, что США всерьез оценили какую роль играют иранцы в Ираке и Афганистане, создавая ненужные проблемы для западного контингента войск. Не в меньшей степени американцев волнует поведение Ирана в случае вывода американских войск из Ирака в рамках новой стратегии США на Ближнем Востоке. Имея массивные возможности прессинга, Тегеран в силах, исходя из своих интересов, разрулить ситуацию в Ираке в удобном для себя направлении. Здесь вообще не приходится говорить об иранской активности по поддержке антиизраильских организаций и группировок в Палестине и Южном Ливане, которая не в малой степени создает угрозу американской внешней политике в этом регионе. Расчет Тегерана очевиден. Как недавно рассказал британский посол в ООН Джон Сойерс о деталях некогда проходившей в Лондоне встречи с иранцами, "они хотели заключить соглашение, по которому в обмен на предоставление им гарантий бесперебойно продолжить работы в ядерной сфере, иранцы прекращают убийства наших войск в Ираке и сворачивают процесс политической дестабилизации. Однако британское правительство отвергло такую сделку".
Не меньшим авторитетом иранцы пользуются и в Афганистане, особенно в западных провинциях Герат, Фарах и Нимруз. Многие западные эксперты едины во мнении, что внутри Афганистана сохраняется значительное влияние Ирана, через территорию которого обеспечивается снабжение боеприпасами для движений сопротивления.
Политическая игра Тегерана на афганской политической арене построена на балансе двух взаимоисключающих начал. Тайно поддерживая афганское сопротивление в лице суннитского Движения Талибан, Иран создает искусственные проблемы для коалиционных сил НАТО. С другой стороны, поддержка афганскому сопротивлению оптимизирована настолько, что она не позволяет ему одержать победу над силами правительства Х.Карзая и захватить власть в стране. В одном из арабских сайтов отмечалось: "Где бы ни находилось уязвимое место усилий, прилагаемых НАТО и правительством Х.Карзая, Талибан все же будет далек от возможности захвата власти в Афганистане, даже несмотря на то, что он почти смог сохранить военные силы. Также грузы с разнообразным иранским оружием, которые отправляет Корпус стражей исламской революции для Талибана, не в состоянии запутать карты НАТО и правительства Карзая". Вариант возвращения к власти талибов является для Ирана неприемлемым, поскольку, до своего свержения в 2001 году Талибан, исповедующий ислам суннитского толка, представлял серьезную угрозу для шиитского Ирана. В Тегеране хорошо помнят убийство талибами 11 дипломатов иранского Генерального консульства в Мазари-Шарифе в августе 1998 года. В ответ на это иранцы в течение месяца дислоцировали 200 тысячный воинский контингент вдоль границы с Афганистаном. Искушение начать боевые действия против талибов в качестве возмездия за гибель иранских дипломатов было остановлено в связи с поддержкой Вашингтона и Исламабада на тот период режима муллы Омара. Американцы, активно сотрудничавшие с кандагарской администрацией, были заняты реализацией будущего проекта транспортировки иранского газа через территорию Афганистана к пакистанским портам в Индийском океане.
Другим хорошим козырем в руках иранцев считается судьба нескольких миллионов афганских беженцев, большинство из которых перебралось в Иран после начала антитеррористических операций в Афганистане. Тегеран неоднократно проводил процесс депортации афганских беженцев на родину, подкладывая таким способом в нужный ему момент мину под социально-экономическую ситуацию западных провинций Афганистана. Более того, афганские информационные источники отмечали, что "иранское правительство превратило лагеря бывших беженцев в военные зоны для подготовки оппозиционеров к нынешним афганским властям".
Несмотря на все это, открытая конфронтация между Ираном и США нисколько не отразилась на сотрудничестве и схожести позиций и точек зрения между ними в Афганистане. Это сотрудничество все четче обнаруживается в последние годы, подтверждая тот факт, что Афганистан превратился в настоящий перекресток совместных американо-иранских интересов. Еще в 2006 году иранский посол в Афганистане Мохаммад Реза Эбрахими говорил, что "противоречия, существующие на сегодняшний день между нами и мировой общественностью, нисколько не повлияли на афганскую политическую сцену". "Мы считаем, что Афганистан может стать хорошим примером для реального и плодотворного сотрудничества Тегерана с мировой общественностью", - добавил посол.
После событий 11 сентября, Тегеран предложил Вашингтону широкомасштабное сотрудничество для свержения власти талибов и ликвидации "Аль-Каиды" в Афганистане. При этом для нанесения ударов по позициям Талибана и "Аль-Каиды" иранцами были предоставлены точные разведданные о местонахождении боевиков. Член американской делегации, принимавшей участие на встрече с иранцами, Хиллари Мэн отмечала, что один из иранских военных переговорщиков "был настолько воодушевлен тем, что американцы приступают к реализации их желаемых целей нанести удары по Афганистану, что даже раскрыл за переговорным столом карту, где были отмечены цели, на которые он хотел бы, чтобы американцы обратили особое внимание, в частности на севере страны".
По мнению экспертов, пока будет усиливаться напряженность между США и Ираном вокруг его ядерной программы, Тегеран продолжит использовать часть своего огромного влияния в Афганистане, создавая проблемы для США, в надежде на то, что Вашингтон вынесет из этого надлежащие уроки и пересмотрит свои расчеты. Подобное происходило и в Ираке, когда Тегеран раскрыл несколько своих карт, продемонстрировавших реальность его влияния на комплекс внутренних событий в этой стране. США тогда в спешке призвали провести экстренные переговоры с иранцами через своего посла Залмая Халилзада.
Весьма интересны в этом плане слова иранского посла в Кабуле М.Р.Эбрахими о том, что его страна всегда играла позитивную роль в Афганистане. В то же время он предостерег той возможностью, что этот курс претерпит изменения, если Тегеран подвергнется международному давлению, угрожающему его стабильности, имея ввиду противостояние Ирана с мировой общественностью по поводу его ядерной программы. "Если нам будут ставить новые условия, мы пересмотрим нашу политику по отношению к Афганистану и развивающейся там ситуации. Но если американцы умерят свой пыл в афганском вопросе, то не останется поводов для беспокойства из-за роли Ирана в этой стране", - отметил посол.
Видимо в США победу одерживает линия на выстраивание нормальных отношений с Ираном. Один из членов комитета Конгресса США Сет Джонс говорил: "Я не думаю, что Иран плохой игрок в Афганистане. Роль иранского правительства является чрезвычайно важной для укрепления власти афганского правительства и ирано-афганские отношения заслуживают действительного уважения". Это было еще в 2006 году. В течение трех лет у Америки могли появиться и другие причины, для ревизии своей политики в отношении Ирана. Тем более, сегодня как никогда остро стоит вопрос поиска дополнительных маршрутов снабжения западных войск в Афганистане из-за нестабильности в Пакистане. И не исключено, что на Иран метят, как на страну, готовой при хорошем раскладе предоставить свою территорию для транзита грузов в Афганистан.
Несмотря на все сигналы, поступающие из Вашингтона, Иран в любом случае не собирается отказываться от своей ядерной программы, поскольку понимает, что сегодня Запад в нем нуждается больше, чем он в Западе.
2 февраля с.г. в честь 30-летия исламской революции иранская ракета-носитель "Сафир-2" вывела на околоземную орбиту первый национальный спутник "Омид". В этой связи иранский президент М.Ахмадинежад вновь подтвердил, что его страна готова к диалогу с американской администрацией Б.Обамы. "Новая американская администрация заявила, что выступает за перемены и диалог, но понятно, что настоящие перемены должны носить фундаментальный, а не тактический характер. Иранский народ готов к переговорам с США, но эти переговоры должны проходить в атмосфере справедливости и взаимоуважения", - отметил он.
Как говорят в американских экспертных кругах, США, по сути, смирились с тем, что Иран может стать ядерной державой, и будут искать пути взаимодействия с ним. Также отмечается, что у США нет возможности решить иранскую проблему военным путем.
В разработанном группой экспертов - ближневосточников из Института Брукингса и Совета по международным отношениям пакете рекомендаций для администрации Б.Обамы под названием "Восстанавливая баланс: стратегия следующего президента США на Ближнем Востоке" говорится, что администрации Обамы надо строить отношения с Ираном по тому же принципу, как это делал Ричард Никсон с Китаем. "Подход президента Никсона и его советника по безопасности Генри Киссинджера заключался в том, чтобы принять реальность растущей китайской державы. Начав переговорный процесс с Китаем, администрация Никсона получила помощь Пекина во Вьетнаме и в деле стабилизации в Восточной Азии".
Очевидно, что признание Ирана ядерным государством станет поражением Америки в столь изнурительной борьбе. Иранская сторона будет прилагать максимальные усилия, чтобы заставить американцев капитулировать. Запад оказался заложником собственной политики на Востоке, расплатой чему может оказаться размораживание процесса распространения ядерных технологий по миру. Что бы ни было, на Западе с нетерпением ждут результатов президентских выборов в Иране, назначенных на июнь этого года, которые покажут по какому курсу будет двигаться Исламская республика в течение следующего периода.
Появление нового ядерного государства, отличающегося популистскими и безответственными угрозами своего руководства, расширит виток напряженности не только в рамках своего региона, но и сильно подорвет хрупкий баланс сил во всей системе международных отношений. Вполне очевидно, что посредством шантажа применения ядерной дубины, Тегеран активизирует свои гегемонистские устремления в акватории Персидского залива и Центральной Азии. В этом ряду не будет лишним вспомнить февральское заявление председателя следственного комитета при канцелярии "вождя иранской революции" Али Акбара Натега Нури о том, что Бахрейн всегда рассматривался Ираном как его четырнадцатая провинция, вызвав тем самым шквал возмущений в Манаме и других арабских столицах.
Очевидным свидетельством желания иранцев иметь инструмент давления на арабский мир служит их политика, проводимая в Ираке, которая основывается на принципе максимального политического и экономического подчинения руководства страны Тегерану. Учитывая конфессиональную общность, принадлежность Ирана и подавляющей части населения Ирака к шиитской идеологии, в настоящее время наблюдается очередные усилия Тегерана использовать международные трибуны и потенциал международных организаций по дальнейшей "шиитской консолидации" в целях распространения этой идеологии в регионе. Это лишний раз подтверждается и заявлением, сделанным 9 марта с.г. главой иранского МИДа Манучехром Моттаки о том, что его страна поддерживает вступление Ирака в Организацию экономического сотрудничества (ЭКО), куда помимо Ирана входят все страны Центральной Азии, Азербайджан, Турция и Пакистан. Все же "эра благоденствия" для Ирана в соседнем Ираке ожидается с предполагаемым выводом американских и британских воинских подразделений в ближайшей перспективе, где опустевшую нишу займут элементы причастные к КСИР. По такому же плану действия будут работать и с Афганистаном на тот случай, если миссия Запада потерпит там фиаско. Созданная в результате искусственная шиитская дуга, помимо прочего, создаст массу проблем для исламского мира и стабильности государств Центральной Азии и Кавказа.

Денис Измайлов