Ядерная доктрина Пакистана

Любую доктрину можно определить как набор принципов, сформулированных и применяемых для конкретной цели. При этом этот набор принципов работает как раз для достижения желаемой цели или назначения. Эти принципы могут, конечно же, разделяться и поддерживаться как справедливая вера или догма, приемлемая для большинства людей, имеющих к ним отношение. Любая ядерная доктрина будет последовательно состоять из набора принципов, правил и инструкций по применению или неприменению ядерного оружия или других систем, которые ассоциируются с этим оружием.

В этом отношении, после индийских и пакистанских ядерных испытаний в мае 1998 г. в Пакистане, в отсутствие (в отличие от Индии) какой-либо формализованной ядерной доктрины, возникли следующие ключевые принципы, которые, взятые вместе, можно рассматривать в качестве пакистанской ядерной протодоктрины:

• минимальное убедительное ядерное сдерживание, сконцентрированное на Индии;

• принцип массивного возмездия;

• политика применения ядерного оружия первыми;

• эквивалентное нацеливание ядерного оружия;

•децентрализованная структура ядерного командования и управления (контроля).

Не имея четко сформулированной ядерной доктрины в виде официального документа, Пакистан придерживается вышеупомянутых принципов. О его ядерной политике можно также судить по высказываниям и интервью официальных лиц, включая президента страны, и высокопоставленных пакистанских военных. Опираясь на принцип применения ядерного оружия первыми, в отличие от Индии, которая заявила, что не будет применять ядерное оружие первой (против неядерных стран), Исламабад сформулировал четыре основных фактора, при которых Пакистан применит ядерное оружие против Индии (в интервью директора департамента по контролю за вооружениями и разоружению Управления стратегического планирования Пакистана генерал-лейтенанта Халида Кидваи):

• конвенциональное или ядерное нападение Индии на Пакистан и захват ею большей части территории Пакистана (пространственный порог);

• уничтожение Индией большей части наземных или воздушных сил Пакистана (военный порог);

• нанесение Индией значительного экономического ущерба Пакистану или экономическая блокада, устроенная Индией Пакистану (экономическое удушение);

• осуществление Индией политической дестабилизации или крупной диверсии внутри страны (внутренняя дестабилизация).

По мнению известного американского эксперта по ядерному распространению в Южной Азии Питера Лавоя, "последние два фактора являются неопределенными и не должны рассматриваться в изоляции от других факторов. Они представляют собой следствия или прелюдии к конвенциональной войне, которую может начать Индия".

В этом отношении, считает П. Лавой, "экономическое удушение" главным образом предполагает военно-морскую блокаду Пакистана Индией или возможный вариант размещения индийских дамб на реках, вытекающих из Кашмира, которые могут быть использованы для высушивания или затопления долин пакистанского штата Пенджаб, в зависимости от того, каким образом должны развернуться военные операции Индии. Подобным образом, "этнический конфликт" является той "красной линией", которая необычна для региона Южной Азии. В Пакистане это рассматривается как угроза национальному выживанию, напоминающая о помощи и поддержке Индии партизанам "Мукти Бахини", которая привела к потере Пакистаном контроля над Восточным крылом страны в 1971 г. и последовательно вылилась в образование Бангладеш.

Пакистанские опасения по поводу так называемого подстрекаемого Индией этнического конфликта также берут свое начало в воспоминаниях Пакистана об "индийских махинациях" в пакистанской провинции Синд в 1980-х годах, которые, как полагают, осуществлялись в качестве "квипрокво" (эквивалента) "предполагаемой поддержке" Пакистаном подрывной деятельности сикхских сепаратистов в индийском штате Пенджаб. Сегодня эта озабоченность обостряется пакистанскими утверждениями о соучастии Индии (через Афганистан) в продолжающихся этнических кризисах в двух провинциях Пакистана, граничащих с Афганистаном, - Белуджистане и СЗПП.

Положение осложняется все возрастающей террористической активностью боевиков "Талибана" и "Аль-Каиды" в этих штатах. Однако представляется маловероятным, что Пакистан непосредственно введет в действие ядерное оружие при таком сценарии (хотя военно-морская блокада страны уже сама по себе является актом войны), поскольку это оружие не может сыграть какой-либо убедительной роли в разрешении этого кризиса. Но любая конвенциональная сила, используемая в связи с этим, будет, разумеется, являться ставкой в "ядерной игре" Пакистана.

Как считает российский эксперт Полина Синовец, данные факторы относятся к основным источникам пакистанской доктрины "красных линий" (под "красными линиями" подразумеваются условные границы поведения противника, нарушение которых может привести к осуществлению задекларированной ранее угрозы). В этой доктрине "красных линий" следует искать ответ о ядерном пороге Исламабада, т.е. пороге применения Пакистаном ядерного оружия. Вопрос о степени развернутости ядерных сил Пакистана до сих пор остается открытым. Можно предполагать, что в противовес индийскому "минимальному убедительному ядерному сдерживанию" (прописанному в официально принятой в августе 2003 г. индийской ядерной доктрине) "минимальное убедительное ядерное сдерживание" Пакистана должно обладать большей вероятностью ядерного ответа (по аналогии с доктриной "гибкого реагирования" НАТО). В условиях небольшой территории Пакистана (недостатка "стратегической глубины") и его уязвимости в области конвенциональных вооружений по сравнению с Индией это предполагает более высокую готовность ядерных сил к атаке.

Официальная позиция Пакистана состоит в том, что главная функция его ядерного арсенала (ядерных или стратегических активов) заключается в том, чтобы не дать Индии возможность каким-либо образом взять вверх над страной. Однако адекватные и точные действия Индии, которые интерпретируются как представляющие экзистенциальную угрозу для Исламабада, не были артикулированы должным образом. Четыре принципа экзистенциальной угрозы, перечисленные Х. Кидваи в качестве возможной основы для применения ядерного оружия, являются убедительными, но в то же время расплывчатыми. Его вышеприведенное заявление почти наверняка было предназначено для того, чтобы своей неясностью повысить сдерживание Индии Пакистаном. В случае если бы Пакистан был более конкретен в том, что касается ядерных "красных линий", Индия смогла бы предусмотреть масштаб своих стратегических планов и военных операций соответствующим образом. Но не определяя ясно и четко действия Индии, которые вызвали бы использование Пакистаном ядерного оружия, пакистанские военные планировщики надеются создать положение неопределенности в умах индийских деятелей, ответственных за выработку ядерной политики страны, с тем чтобы понять, как далеко они могут зайти в своих действиях по нажиму на Пакистан на поле боя.

Вторая цель политики Пакистана в области ядерных вооружений состоит в том, чтобы сдерживать превосходство Индии в нападении на вооруженные силы Пакистана с применением конвенционального оружия. Исламабад считает, что преимущество Индии в географическом положении и практически во всех категориях конвенционального военного потенциала делают ядерные силы Пакистана незаменимыми для обороны страны. Пакистанские высокопоставленные военные полагают, что ясно переданная Индии решимость Исламабада использовать ядерное оружие, надежная конвенциональная военная доктрина и оперативно-тактические принципы являются ключевыми требованиями для эффективного сдерживания. По их взглядам, одно не работает без другого. В соответствии с этой логикой, в случае нападения Индии на Пакистан последний ответит с использованием обычных сил, причем каждая из сторон нанесет значительный ущерб противной стороне, но при этом Индия будет воздерживаться от эскалации конфликта из-за страха "массивного ядерного возмездия" Пакистана.

Убеждение пакистанских военных в том, что ядерные силы необходимы для того, чтобы увеличить пакистанское конвенциональное сдерживание возможного нападения Индии с использованием обычных вооружений, усиливается общепринятым мнением среди пакистанских элит о том, что Пакистан успешно сдержал индийские атаки против него по крайней мере в шести случаях: во время вооруженных кризисов 1984–1985 гг., 1986–1987 гг., 1990 г. (во время индийских военных маневров под кодовым названием "Брэсстакс"), 1998 г. (после пакистанских ядерных испытаний), 1999 г. (в ходе Каргильского вооруженного конфликта) и 2001-2002 гг. (во время острого военно-политического противостояния двух стран).

Такая интерпретация пакистанцами этих кризисов получила еще большую убедительность, когда бывший в то время президентом Пакистана Первез Мушарраф в своем заявлении в декабре 2002 г. сказал, что войны с Индией удалось избежать благодаря его постоянным предупреждениям, что в случае, если индийские вооруженные силы пересекут международно признанную границу между Индией и Пакистаном в Кашмире или пакистанском Пенджабе, то Пакистан не ограничится в своем ответе только ведением военных действий с использованием обычных вооружений. И несмотря на тот факт, что в 2002 г. новой индо-пакистанской войны удалось избежать лишь с трудом, сразу после разрядки напряженности в индийско-пакистанских отношениях в 2003 г. пакистанские военные планировщики, похоже, еще больше уверились в своей способности управлять рисками стратегического сдерживания.

Если вообще это представляется возможным, Пакистан не намерен воевать с Индией с использованием ядерного оружия. Пакистанские гражданские и военные деятели, ответственные за выработку политики, признают тот факт, что их правительство и даже, может быть, их страна, вероятно, не переживут обмен ядерными ударами с Индией. Но операционные военные планы должны предусматривать все возможные военно-технические мероприятия. Политика Пакистана в нацеливании на возможные цели в Индии включает смешанные эквивалентные цели и эквивалентное применение силы. В настоящий момент Пакистан имеет боевые самолеты F-16 и Mirage 5, способные нести на борту ядерное оружие, имеющие ограниченный радиус действия и способность доставки ядерных боеприпасов к цели. Пакистанские баллистические ракеты, как твердотопливные, так и жидкостные, могут достигать ключевых стратегических точек в Индии. Крылатые ракеты Пакистана также уже прошли испытания и постепенно будут интегрированы в операционные планы использования ядерных сил. Стратегия Пакистана по разработке стратегических активов включает продолжающиеся исследовательские эксперименты и летные испытания для улучшения точности попадания и проницаемости существующих ракетно-ядерных систем доставки. Таким образом, доктрина Пакистана по использованию ядерного оружия, вероятно, имеет в виду держать Индию в напряжении из-за возможного нанесения ядерного удара по многочисленным индийским промышленным центрам, военно-промышленным комплексам (ВПК), оборонным объектам и военным базам и формированиям. В случае если Индия подтолкнет Пакистан на грань вооруженного конфликта - либо в результате нападения или захвата территории, или разрушения, или удушения - Управление национального командования ядерными силами Пакистана, вполне вероятно, может решиться применить ядерное оружие.

П. Синовец также отмечает, что "еще один вариант применения ядерного оружия Пакистаном не исключен в том случае, если Индия предпримет ряд авиаударов по пакистанской территории. Поскольку лагеря подготовки боевиков ряда террористических и исламорадикальных группировок находятся в пакистанских штатах Пенджаб и Синд, то удар по этим целям содержит риск неправильной интерпретации и моментальной эскалации кризиса на уровень ядерного. Однако специфической чертой южноазиатской системы сдерживания является то, что ни индийские, ни пакистанские ядерные силы не являются оперативно развернутыми. Это дает несколько "отложенный" (recessed) эффект взаимной ядерной угрозы. А тот факт, что в Индии за ядерным оружием осуществляется исключительно политический контроль (проект ядерной доктрины Индии был обнародован для широкого обсуждения в августе 1999 г.), не позволяющий применять его в качестве средства ведения войны, в то время как в Пакистане "ядерные активы" подконтрольны исключительно армии, т.е. осуществляется оперативный подход к сдерживанию, означает, что ядерное оружие в Пакистане дополняет сдерживающую функцию конвенциональных вооружений, предполагая значительно более низкий, чем у Индии, порог его применения.

В то же время основным фактором, существенно понижающим угрозу внезапной ядерной войны, является именно "сниженный" или "отложенный" характер индо-пакистанской системы ядерного сдерживания, т.е. взаимное неразвертывание ядерных арсеналов. Это лишает любой вооруженный кризис во взаимоотношениях Пакистана и Индии риска моментальной эмоциональной реакции либо ошибки в интерпретации взаимных сигналов, которые служат основными факторами, способными спровоцировать внезапную ядерную войну.

При этом необходимо отметить, что данные меры носят преимущественно тактический характер, и в случае обострения конфликта могут не оказать должного воздействия в силу доминирования других факторов.

Среди этих факторов необходимо отметить то, что Исламабад в своей ядерной доктрине придерживается, как было сказано выше, политики "первого ядерного удара", которая служит для него неким уравнителем слабости Пакистана в области конвенциональных вооружений. Следует напомнить, что Пакистан отказался подписать с Индией соглашение о неприменении ядерного оружия первыми (хотя новый президент Пакистана Асиф Али Зардари и заявил в ноябре 2008 г. о том, что Пакистан никогда не применит первым ядерного оружия, если Индия не нападет на него). Это значительным образом обусловлено тем, что развитие возможностей второго или ответного ядерного удара является для Пакистана проблематичным, учитывая как стратегическую глубину территории государства, так и его весьма ограниченные экономические возможности для создания значительного ядерного арсенала.

Учитывая тот факт, что индийско-американское ядерное соглашение предположительно дает Индии широкие возможности для повышения как количественного, так и качественного состава своих ядерных сил, единственной гарантией убедительности пакистанского ядерного сдерживания остается игра на понижение ядерного порога. Как отмечает пакистанский аналитик Мазари Ширин, "можно предполагать, что доктрина "ядерного щита" будет становиться для Пакистана все более привлекательной как символ растущей военной асимметрии между Индией и Пакистаном".

Кроме того, наращивание индийской ядерной мощи в условиях ограниченных возможностей Пакистана будет диктовать Исламабаду необходимость поиска укрепления убедительности собственного ядерного сдерживания за счет рассмотрения и принятия таких известных операционных мер, как ответно-встречный удар, который служит своего рода страховкой ядерных сил от уничтожения в первом ударе противника. Пока что между обоими государствами не существует средств предупреждения о ракетном нападении, однако, как представляется, их строительство - вопрос будущего, особенно в условиях операционализации ядерных доктрин Индии и Пакистана.

Таким образом, если Индия установит системы ПРО на своей территории (такие системы уже успешно испытываются Индией), то Пакистану придется прибегнуть к менее дорогостоящим, но адекватным мерам противодействия. В то же время строительство систем предупреждения о ракетном нападении и принятие на вооружение доктрины ответно-встречного удара, адекватных для классического сдерживания в системе Москва – Вашингтон, окажет прямо противоположный эффект относительно стабильности сдерживания в Южной Азии. Это произойдет прежде всего потому, что, учитывая географическую близость государств, максимальное подлетное время баллистической ракеты составит от 5 до 7 минут, что фактически лишает государства времени на прояснение ситуации и принятие адекватного решения. В данном контексте любая ошибка или сбой системы может привести к катастрофическим последствиям.

Учитывая опасность первого варианта, другим вариантом обеспечения убедительности ядерного сдерживания Пакистана в его ядерной доктрине может стать сценарий упреждающего удара ("preemptive strike"), который должен уничтожить индийские ядерные силы в момент их подготовки к атаке. Ответной мерой Индии может стать "упреждение упреждения" ("preemption of the preemption"), что выводит вероятность внезапной ядерной войны на очень высокий уровень.

Тот факт, что индийский и пакистанский ядерные арсеналы значительно меньше, чем арсеналы СССР и США в годы холодной войны (они представляют собой ядерные силы "второй ядерной эры"), в данной ситуации обусловит понижение порога ядерного сдерживания, поскольку степень страха из-за возможности гарантированного уничтожения друг друга в этом случае значительно сильнее, чем в ситуации, когда численность населения страны превышает ядерные возможности, что может создать иллюзию каких-либо "перспектив после окончания ядерной войны".

Таким образом, как отмечает Питер Лавой, "подход пакистанского правительства к использованию ядерного оружия основывается на расчете его уязвимости по отношению к конвенциональным и ядерным силам Индии и даже по отношению к возможному использованию Индией невоенных инструментов для создания угрозы территориальной целостности, политической стабильности и экономической живучести Пакистана (в соответствии с вышеупомянутыми факторами экономического удушения и внутренней дестабилизации)". Поэтому в том, что касается возможной ядерной доктрины Пакистана, вооруженный несколькими жизнеспособными вариантами обороны - от расширения его ядерного арсенала до всегдашней озабоченности по поводу таких разнообразных угроз, Пакистан, вероятно, продолжит свою политику использования гибкой и неопределенной ядерной доктрины по использованию ядерного оружия.

Итак, оценивая стабильность системы ядерного сдерживания в регионе Южной Азии на основе ядерных доктрин Индии и Пакистана, можно изложить следующие соображения. В индийско-пакистанской системе ядерного сдерживания основным элементом нестабильности является Пакистан как государство, чья основанная на доктрине "первого ядерного удара" (основного элемента его ядерной доктрины) оборонная стратегия не сковывает, а наоборот, стимулирует склонность его политического руководства к балансированию на грани войны. Данная ситуация осложняется из-за опасности преднамеренного развязывания "случайной" ядерной войны между Индией и Пакистаном вследствие возможного захвата пакистанского ядерного оружия экстремистскими, террористическими или исламорадикальными группировками, имеющими ряд баз на территории страны.

Неоднозначность системы ядерного сдерживания между Индией и Пакистаном, вызванная, с одной стороны, "отложенным" характером ядерного возмездия, а с другой - поведением в рамках "парадокса стабильности/нестабильности", играет скорее на понижение стабильности системы. Опасность ситуации заключается в том, что пакистанская сторона чрезмерно уповает на ядерный фактор, что может завести Исламабад в провоцировании Нью-Дели достаточно далеко, до точки невозврата в прежнее состояние управляемого конфликта. Результатом таких действий может стать война с применением конвенциональных вооружений, которая сама по себе предполагает ряд опасностей для перерастания в ядерный конфликт.

Перспективы растущей асимметрии системы взаимного сдерживания вследствие индийско-американского ядерного соглашения также способны спровоцировать двойственные последствия. С одной стороны, рост ядерной мощи Индии неизбежно приведет к понижению ядерного порога Пакистана и к возможному принятию Исламабадом на вооружение таких доктрин, как "упреждение" или "ответно-встречный удар", что превратит ядерное столкновение между Индией и Пакистаном лишь в вопрос времени. С другой стороны, заметное ядерное превосходство Индии при сохранении к ядерному оружию политического подхода может привести к стабилизации поведения Пакистана в области ядерных вооружений и повлиять на его складывающуюся ядерную доктрину в смысле его отхода от политики риска, обусловленной "парадоксом стабильности/нестабильности".

Наконец, как считает Мазари Шарин, "кроме принципа "снижения ядерной угрозы" в проведении своей ядерной политики в будущем, "режим стратегической стабильности" потребует от Пакистана и Индии поддержания стабильного взаимного ядерного сдерживания - со всем тем, что подразумевает это понятие. Это, по определению, потребует от обеих стран какого-либо соглашения о развертывании и количественных характеристик ракетного оружия. Очевидно, указывает она далее, никто не ожидает, что Пакистан потребует от Индии поддержания ракетного баланса по принципу "ракета за ракету" при наличии выраженного опасения Индии по поводу своей безопасности по отношению к Китаю и его проецированию силы за пределами региона Южной Азии. Однако в случае с индийскими ракетами, которые предназначены для Пакистана, Индии придется иметь равное уравнение с Пакистаном. В случае же прописанного в ядерной доктрине Индии принципа "ядерной триады сил" Пакистану необходимо иметь превосходство в количественных характеристиках развернутых ракет наземного базирования".

Россия в налаживании политического сотрудничества с Пакистаном должна постоянно учитывать тот факт, что основой ядерной доктрины Исламабада является принцип применения ядерного оружия первыми. Поэтому при любой конфликтной или кризисной ситуации в регионе между Индией и Пакистаном она из конвенциональной может очень быстро перерасти в конфликт с применением ядерного оружия, что создает реальную угрозу обеспечению национальной безопасности РФ на южных рубежах СНГ и РФ. Это должно приниматься во внимание при обсуждении и формализации роли и характера ядерного оружия в военной доктрине РФ.

В качестве рекомендации для российских организаций, занятых выработкой политики в отношении Пакистана и Индии, как представляется, разумно предложить Индии и Пакистану по дипломатическим каналам регулярные консультации экспертов соответствующих МИДов по ядерному оружию в рамках Россия – Индия и Россия – Пакистан с целью передачи накопленного опыта СССР/РФ по взаимному ядерному сдерживанию с учетом ядерной и конвенциональной асимметрии, существующей между двумя региональными антагонистами. К этому процессу могут подключиться и специалисты по ядерному оружию из Госдепартамента США.

В.И.Сотников
25 марта 2009