Кто реально контролирует "ядерные активы" Пакистана и насколько вероятна опасность их попадания в руки международных террористов и исламских радикалов?

Этот вопрос задают себе все аналитики и эксперты по ядерному нераспространению и ядерной политике Пакистана. Особую тревогу в нем проявляют западные эксперты, которые с момента ядерных испытаний Исламабада в мае 1998 г. уже опубликовали сотни научных работ на эту тему. К сожалению, в России эта тема пока еще обсуждается в очень узком кругу специалистов по Южной Азии и экспертов по ядерному нераспространению, и результаты этих обсуждений не всегда доступны более широким кругам политологов. Данная аналитическая статья призвана в какой-то мере восполнить отсутствие доступной информации по этой проблеме, прежде всего на основе последних научных публикаций западных и пакистанских экспертов, а также российских специалистов.

При рассмотрении темы, вынесенной в заголовок этой статьи, представляется разумным дать краткую общую характеристику того, каковы структура и общие принципы построения ядерных сил (стратегических активов) Пакистана, на основе доступной информации, а затем уже перейти непосредственно к анализу проблемы и сценариям ее развития.

2 февраля 2000 г. тогдашний президент Пакистана генерал П. Мушарраф объявил об официальном создании Национальной системы командования ядерными силами (National Command Authority – NCA). До этого объявления в стране де-факто существовала система ядерного командования и контроля как часть структуры национального военного командования. Новая система NCA осуществляет свою деятельность во многом подобно предшествующей ей структуре, хотя членство в ней является выраженным более официально (и публично), и, если судить по сообщениям, была создана по крайней мере одна специально выделенная система связи, для того чтобы дать возможность системе NCA осуществлять руководство операционными стратегическими силами во время серьезных военных кризисов или в условиях войны.

Секретариатом NCA является Управление стратегических планов (Startegic Plans Division – SPD), расположенное в штабе объединенных родов войск. SPD поддерживает два основных элемента NCA. Верховным органом является Комитет по управлению применением (ядерного оружия) (Employment Control Committee – ECC). Эта группа по принятию решений, включающая высокопоставленных руководителей, объединяющая военных и гражданских лиц, ответственных за выработку политики, занимается выработкой основных направлений политики и является руководящей для стратегических сил. Она возглавляется президентом и включает премьер-министра (он же вице-председатель), министра иностранных дел (заместитель председателя), министров обороны, внутренних дел, а также финансов, трех начальников родов войск, председателя Объединенного комитета начальников штабов (JCSC) и, конечно, генерального директора SPD (который работает в качестве секретаря данной организации). Изначально министра финансов не было в составе ECC, одобренного премьер-министром Навазом Шарифом в марте 1999 г., как подразделения, начавшего в то время свою деятельность NCA. Он был добавлен вскоре после того, как Мушарраф стал руководить правительством в октябре 1999 г.

Членство в EEC претерпело некоторые изменения уже после того, как правительство Пакистана публично заявило о нем в феврале 2000 г. Когда тогдашний президент П. Мушарраф впервые публично заговорил о NCA, он был тогда Главным военным администратором страны и издал распоряжение о том, что руководителем NCA будет глава правительства. Затем, после выборов в октябре 2002 г., когда Зафарулла Хан Джамали (лидер исламистского альянса ("Муттахида – э-Маджлис-э-Амал" (ММА), получившего большинство голосов на этих парламентских выборах) стал премьер-министром страны, Мушарраф объявил, что председателем NCA станет президент (т.е. сам Мушарраф, занимавший в то время эту должность), а вице-председателем будет премьер-министр. Таким образом, президент Мушарраф, будучи также и начальником штаба сухопутных сил Пакистана, то есть главным военным деятелем страны, сразу же сосредоточил операционный контроль над ядерным оружием в своих руках, продолжая традиции полного военного контроля за стратегическими активами Пакистана. Кроме того, Мушарраф, видимо, опасался, что контроль за ядерными активами мог бы сосредоточиться в руках происламистски настроенного премьера Джамали, чего военные в Пакистане никак не могли допустить.

Подчиненным органом NCA является Комитет по управлению разработками (Developmental Control Committee – DCC), который состоит из военных и научных кадров. Его задачей является оптимизация технической и финансовой эффективности всей программы для реализации целей стратегических сил, определенных ECC. Эта группа также возглавляется президентом и включает премьер-министра (вице-председатель), председателя Объединенного комитета начальников штабов (заместитель председателя), начальников трех родов войск, глав соответствующих стратегических и научных организаций и генерального директора SPD (секретарь). На практике DCC возглавляется генеральным директором SPD (DG-SPD), а операционные директора каждого из родов войск присутствуют на заседаниях комитета вместо начальников родов войск.

Кризис в Пакистане, вызванный деятельностью подпольной "ядерной сети" А.К. Хана, способствовал таким изменениям системы ядерного командования и управления Пакистана, которые пакистанские деятели, ответственные за выработку политики, не могли даже и предсказать. В этом смысле, по мнению пакистанских аналитиков, правда состоит в том, что этот кризис содержал как серьезную опасность, так и огромные возможности. Из странной комбинации необходимости и желания военные в Пакистане очень быстро продвинулись к тому, чтобы "закрутить гайки" во всех стратегических и научных организациях страны - действуя в своей профессиональной манере - путем привнесения больше согласованности среди военных планировщиков, операционалистов и научных кадров. В то же время все три рода войск продолжают вырабатывать политику и проводить учения со стратегическими силами с большой долей секретности и изолированности. Тем не менее в Пакистане продолжает существовать тот же самый персонал (под руководством гендиректора SPD генерал-лейтенанта Халида Кидваи), который остается в центре внимания всех ядерных вопросов в Пакистане.

С момента расследования дела А.К. Хана SPD стало предпринимать больше усилий с целью улучшения инфраструктуры командования и управления ядерными силами в Пакистане. Одним из самых больших недостатков в системе было отсутствие официального надзора за стратегическими научными организациями. Структура безопасности, сложившаяся с начала ядерной программы страны, была предназначена для защиты ее от внешнего вмешательства, шпионажа и физических угроз (включая саботаж). Не было официального канала информации аппарата безопасности, который был бы в состоянии учитывать перемещения ядерного материала (как в страну, так и из нее), личные поездки и т.п. Также отсутствовала формализованная процедура физической защиты, контроля и учета ядерного материала (MPC&A). Предполагалось, что аспект ядерной безопасности (security & safety) всегда был строго засекреченной государственной тайной, потому что он раскрывал ядерные мощности и потенциал Пакистана. Это был фатальный недостаток в системе, который SPD закрепило за собой с момента его образования.

Особое значение SPD придало улучшению работы своего подразделения собственной безопасности. Главой этой жизненно важной части организации генерал-лейтенант Кидваи назначил преданного ему двухзвездного генерала и расширил ее, включив в состав ее служащих 8 тыс. военных специалистов. Было также организовано отдельное управление безопасности по контрразведке, возглавляемое однозвездным бригадным генералом. Управление межведомственной разведки (ISID) формирует внешнее кольцо безопасности и тесно сотрудничает с собственным подразделением по безопасности SPD. До этого для ISID не отводилось официальной роли в ядерных вопросах. Даже в настоящее время гендиректор ISID не является официальным членом NCA. (По сообщениям, он является регулярно приглашаемым членом на заседания Национальной системы командования ядерными силами.) Поскольку вся организация SPD подпадает под юрисдикцию штаба Объединенных родов войск, общая ответственность за ядерную безопасность (nuclear security and safety) лежит на председателе Объединенного комитета начальников штабов родов войск (в настоящее время это генерал Ашфак Парвез Каяни). Этот председатель представляет высший уровень объединенной военной интеграции для разведки, национальной безопасности и эшелонирования полномочий ядерного командования.

Таким образом, с 2000 г. в Пакистане существует четкая и высокоорганизованная национальная система ядерного командования и управления, которая к тому же напрямую курируется самой могущественной военной организацией в стране - Межведомственной разведкой, что значительно затрудняет попадание ядерного оружия в руки экстремистски настроенных элементов и террористов, не беря тот случай, когда они каким-то неожиданным образом не входят в высший эшелон лиц, ответственных за ядерное командование и управление.

Вернемся, однако, к озабоченностям, связанным с ядерной безопасностью Пакистана. Как считают авторы американского доклада, озаглавленного "Создание уверенности в ядерной безопасности Пакистана" (Building Confidence in Pakistan’s Nuclear Security) Кеннет Н. Луонго (Kenneth N. Luongo) - исполнительный директор "Партнерства за глобальную безопасность" (Partnership for Global Security) и бывший старший советник по вопросам политики нераспространения министра энергетики США и пакистанский бригадный генерал (в отставке) Наим Салик (Naeem Salik), который ранее работал директором по вопросам контроля над вооружениями и разоружением в SPD NCA , пакистанские официальные лица осознают, что они еще полностью не устранили беспокойство международной общественности по поводу безопасности своего ядерного арсенала. Две ключевые озабоченности продолжают существовать в отношении ядерной программы Пакистана, а именно:

- во-первых, ядерные активы или технология попадают в чужие руки. Регион пакистано-афганской границы известен тем, что там укрываются экстремисты из "Аль-Каиды" и "Талибана", включая, возможно, и самого Усаму бен Ладена. То есть на севере Пакистана у границ горных систем Памира и Гиндукуша фактически воссоздано квазигосударство вытесненных из Афганистана талибов, к которым примкнули пакистанские талибы из новообразованного пакистанского движения "Тэхрике-Талибан", которые снова повели борьбу против афганского правительства и регулярной армии Пакистана с пакистанской территории (особенно из районов Южного и Северного Вазиристана). В мае 2003 г. в печати сообщалось о проникновении (фактически о возвращении) талибов в северо-западные районы Пакистана и распространения радикального ислама среди проживающих в этой части страны пуштунских племен . С весны 2004 г. пакистанская армия была вынуждена проводить масштабные боевые операции против отрядов "Аль-Каиды" и движения "Талибан" на афгано-пакистанской границе. По мнению американских экспертов, боевики ставили целью прорыв к ядерным объектам на западе Пакистана . На самом деле, по крайней мере теоретически такая угроза могла возникнуть .

Как указывает А.В. Фененко, "ситуация представляется особенно тревожной, поскольку официальная афгано-пакистанская граница, установленная в соответствии с "линией Дюранда" 1893 г., признается окончательной в Пакистане, но оспаривается многими афганскими руководителями . Опыт начавшейся в 2001 г. "второй афганской войны" (после начала антитеррористической операции США и их союзников против режима "Талибан" в Афганистане) показал, что талибы обладают высокой оперативной мобильностью и в будущем могут нападать на Пакистан практически с любого участка афгано-пакистанской границы. Наконец, ядерные объекты на западе Пакистана строились в стратегическом тылу с точки зрения сценариев индо-пакистанского конфликта, но никак не пакистано-афганского" . Они недостаточно защищены от возможного удара со стороны горных районов Афганистана. Примечательно, что в сообщениях о боях в Пакистане, как правило, не говорится точно о районах боевых действий. Поэтому бывает невозможно установить, насколько далеко или, наоборот, близко от ядерных объектов происходят вооруженные стычки;

- во-вторых, американские исследователи фиксируют рост активности радикальных исламистов внутри самого пакистанского общества, в том числе в среде молодых армейских офицеров пакистанских вооруженных сил и физиков-ядерщиков. Так, подозревается, что некоторый процент молодых физиков и военных в Пакистане испытывают большее влияние исламского радикализма, чем предыдущие поколения. В этой связи примечательно "дело физиков-ядерщиков", сотрудников в отставке Пакистанской комиссии по атомной энергии Султана Башируддина Махмуда и Абдул Маджида, которое всплыло в ноябре 2001 г. Эти два физика, обладающих опытом и знаниями по ядерной программе Пакистана, в ходе специального расследования, проведенного функционерами ISI, признались в том, что они вели беседы с Усамой бен Ладеном в ходе их поездок в Афганистан и встреч с руководителями "Аль-Каиды" и "Талибана". Хотя они отрицали, что во время этих бесед была раскрыта какая-либо чувствительная информация по созданию ядерного оружия, однако сам факт того, что пакистанские специалисты-атомщики контактировали с международными террористами, говорит сам за себя. После этого "дела" руководством Пакистана были предприняты энергичные шаги по повышению безопасности ядерных объектов и проверки персонала, работающего на них, но все равно это все еще представляет собой серьезную проблему. Западные аналитики опасаются, что ядерные объекты могут стать легкой добычей радикалов не только из-за возможного наступления с северо-запада пуштунов-талибов, но и в результате действий собственно пакистанских террористических сетей .

Сценарии возможных угроз ядерной безопасности в Пакистане

1. Государственный переворот в Пакистане, осуществленный радикальными исламистами, в результате выборов или коллапса правительства. Чуть больше года назад в центре политического кризиса в Пакистане стоял вопрос о президентских и парламентских выборах. Серьезно обсуждался тогда вопрос о том, смогут ли исламские экстремистские группы и исламские политические партии захватить власть в свои руки в Пакистане посредством процесса выборов. Однако февральские (2008) парламентские выборы в Пакистане не оставили никаких надежд исламским партиям: к власти пришло коалиционное демократическое правительство блока ПНП/ПМЛ (Н). Это полностью соответствовало анализу внутриполитической ситуации в Пакистане накануне выборов 2008 г., проведенному Международной кризисной группой (ICG). Как указывали авторы этого доклада ICG, "опрос за опросом общественного мнения выявили тот факт, что экстремистские исламистские партии в Пакистане никогда не набирали более 11% общего числа голосов избирателей на выборах и что, если будут проведены справедливые и свободные выборы под защитой Конституции страны и в условиях мониторинга национальных и международных наблюдателей, то в результате к власти в Пакистане придет умеренное, прозападное и антиэкстремистское правительство" .

Также задавались вопросы о надежности пакистанских военных, учитывая этническое разнообразие, которое существует в рядах армии. В последние десятилетия в пакистанской армии появились разные этнические группы: белуджи, пуштуны (патаны), пенджабцы (традиционно составляют среду старших офицеров и высшего военного руководства), а также синдхи. Как считают американские аналитики, эта этническая пестрота в пакистанской армии не внушает опасений по поводу фракционности в армии страны, поскольку "войска профессионально подготовлены и доказали свою сплоченность в условиях политического кризиса в Пакистане" .

Как представляется, в нынешней ситуации очередного острого политического кризиса, вызванного расколом в коалиции ПНП/ПМЛ(Н) и попытками президента Зардари убрать с политической сцены Пакистана своего бывшего союзника по правительству и лидера оппозиции Наваза Шарифа, пакистанская армия до сих пор проявляла сдержанность, а главнокомандующий сухопутными войсками генерал Ашфак Первез Каяни настоятельно посоветовал президенту Зардари восстановить в должности бывшего Главного судью Верховного суда И. Чаудхри (что было еще одной причиной этого кризиса) фактически "нажав" на Зардари. Но в условиях все более растущего числа террористических актов со стороны исламских экстремистов в стране и слабого гражданского правительства под руководством премьера Юсуфа Разы Гилани и президента Зардари опасения по поводу возможного захвата власти радикальными исламистами в Пакистане остаются, хотя скорее всего пакистанские военные не дадут это сделать, а в случае наихудшего развития внутриполитической ситуации в стране возьмут власть в свои руки, возможно в союзе с умеренными исламистами.

2. Проникновение радикальных исламистов в ключевые военные институты в стране. По этому поводу возникают большие вопросы насчет надежности пакистанских военных и сотрудников ядерных объектов, особенно среди, как уже указывалось, молодых офицеров, склонных к восприятию идеологии радикального ислама. Здесь одной из проблем является как раз этническое разнообразие пакистанской армии, описанное выше. Дело в том, что, по мнению некоторых американских аналитиков, при слабом гражданском правительстве и нынешней ситуации непрекращающихся политических кризисов в Пакистане и общей обстановке внутренней напряженности в стране это разнообразие вкупе с некоторой популярностью идеологии исламского фундаментализма среди младших офицеров ВС Пакистана вызывает озабоченность. Что остается более неясным, так это вопрос о том, кто входит в состав персонала ядерных объектов Пакистана. Опять-таки можно упомянуть вышеописанное дело "ядерных физиков" и нелегальную "ядерную сеть" д-ра Абдул Кадир Хана. В то же время хотя в Пакистане существует и применяется на практике так называемая программа выявления личной надежности сотрудников ядерных объектов (Personal Reliability Program – PRP), эта проблема также вызывает опасения.

3. Политическое убийство. В нынешних условиях увеличения количества терактов исламских экстремистов против государственных чиновников, полицейских, военных и других внутренних целей террора, возможное политическое убийство в Пакистане представляет собой реальную проблему. Достаточно упомянуть неоднократные попытки покушения на бывшего президента П. Мушаррафа, гибель в результате теракта исламских радикалов бывшего лидера ПНП и премьер-министра Беназир Бхутто в декабре 2007 г. во время ее предвыборной агитации в ходе подготовки к парламентским выборам. Однако, по мнению западных аналитиков, в случае убийства в результате покушения на жизнь президента Зардари (а это нельзя полностью исключать в случае, если Зардари будет продолжать свою прозападную политику) очевидно, что военные в Пакистане будут продолжать поддерживать контроль за ядерными активами страны, поскольку общепризнанно, что пакистанские военные держат реальный контроль за ядерным оружием в Пакистане. Американские аналитики также указывают, что (описанная выше) система контроля за ядерными активами в Пакистане включает, по крайней мере, 10 высокопоставленных военных и гражданских лиц, которые являются "полностью компетентными" для того, чтобы принять ответственность за программу ядерных вооружений. В целом, политические деятели, ответственные за принятие политических решений в Пакистане, контролируют бюджет и отвечают за разработку и менеджмент ядерной программы. В своих действиях они самым тщательным образом руководствуются рекомендациями, которые выдаются из сугубо профессиональной среды специалистов-ядерщиков, которые отказывают помощь политическими представителям в том, что касается осуществления менеджмента за всей системой.

4. Вторичное ядерное распространение, "ядерные зонтики" и утечки чувствительной ядерной технологии. Раскрытие международным сообществом нелегальной "ядерной сети" д-ра А.К. Хана и ее деятельности по поставкам чувствительного ядерного оборудования и технологий в Иран, Ливию и Северную Корею, а, может быть, в Саудовскую Аравию, Сирию и Египет, выявило серьезные слабости пакистанской системы ядерной безопасности и подорвало гарантии Пакистана в том, что эта система адекватна. Но при этом важно отметить, что большая часть этой деятельности сети Хана имела место до того момента, как Пакистан установил официальный механизм ядерного командования и контроля. Однако остаются большие вопросы о том, повторится ли подобное вторичное ядерное распространение Пакистаном в будущем или нет? Например, в 2008 г. влиятельным американским журналом "Foreign Policy" и Центром за американский прогресс, которые публикуют ежегодный индекс терроризма, позволяющий отслеживать изменения в восприятии угроз, с которыми сталкиваются США, был проведен опрос более чем 100 ведущих американских экспертов по внешней политике. Этот опрос показал, что 69% опрошенных считают Пакистан "страной, которая, наиболее вероятно, передаст ядерную технологию террористам" . При этом американские эксперты, вне зависимости от реального положения вещей, полагают, что значительной проблемой восприятия угрозы для США, исходящей от Пакистана, является очень важная растущая проблема того, как Пакистан будет реагировать на вооруженный ядерным оружием Иран. Поделится ли Пакистан своими ядерными технологиями с союзникам (например, Саудовской Аравии или ОАЭ) для противодействия иранской бомбе? Или они развернут свой "ядерный зонтик" для того, чтобы прикрыть им уязвимые страны, ту же Саудовскую Аравию, или Омана, или ОАЭ? Таким образом, вопрос о вторичном ядерном распространении со стороны Пакистана остается крайне актуальным сегодня и останется в ближайшем будущем.

В сегодняшней обстановке усиления террора в Пакистане со стороны радикальных исламистов и экстремистов из числа "Талибана" и "Аль-Каиды" слабости и неспособности гражданского правительства и президента Зардари справиться с этими растущими угрозами терроризма существуют различные мнения по поводу того, насколько будет реален контроль за ядерными активами в Пакистане со стороны государства и военных и насколько возможно их попадание в чужие руки. Например, один иностранный эксперт считает, что даже при оптимистичных сценариях "все еще будет существовать угроза того, что ядерный потенциал Пакистана будет иметь тенденцию к утечке" . Среди западных экспертов по ядерному оружию также имеется озабоченность по поводу того, что в случае если в Пакистане произойдет исламистская революция, "Иран мог бы расширить свою ось в восточном направлении" . Но пакистанские эксперты отрицают подобное развитие ядерной ситуации и утверждают, что "шанс того, что экстремисты завладеют контролем над ядерным оружием Пакистана, равен нулю" . Существует консенсус мнений среди информированных и правительственных экспертов, по крайней мере на Западе, о том, что, похоже, пакистанские военные остаются объединенными и сплоченными, и внутриполитическая ситуация может находиться под их контролем, а система ядерной безопасности будет продолжать эффективно функционировать и при гражданском правительстве и президенте Зардари. На наш взгляд, с этой оценкой частично можно согласиться, при том условии что Пакистан полностью не захлестнет очередная волна насилия и террора, а исламская фундаменталистская идеология полностью не займет умы и сердца пакистанских военных, в особенности младшего командного состава. На сегодняшний день эта перспектива представляется отдаленной, даже гипотетичной, но рост активности экстремистов в стране и слабость гражданского правительства очевидны уже сейчас.

Таким образом, можно утверждать, что военные в Пакистане по-прежнему держат контроль над "ядерной кнопкой", а возможность попадания ядерных активов страны в руки международных террористов и исламских радикалов в перспективе выглядит отдаленной, хотя и возможной.

1. Cм. Building Confidence in Pakistan’s Nuclear Security, by Kenneth N. Luongo and Brig. Gen.(Ret.) Naeem Salik, December 2007 at http://www.armscontrol.org/act/2007_12/Luongo.asp

2. См. Фененко А.В. Теория и практика контрраспространения во внешнеполитической стратегии США /Отв. редакторы А.Д. Богатуров, В.А. Веселов. - М.: ЛКИ, 2007. С.93.

3. Там же.

4. В случае если афгано-пакистанская граница превратится в театр военных действий, может возникнуть угроза таким объектам, как предполагаемый ядерный полигон в Чагаи-Хиллз (Chagai-Hills), производства расщепляющихся материалов в Кундиане (Kundian), атомная электростанция в Чашме (Chashma), урановые копи Кабул Хел (Quabul Khel), завод по переработке урановой руды в Исса Хел (Issa Khel). См. Фененко А.В. Указ. соч., с. 93.

5. См. Фененко А.В. Указ. соч., с. 93.

6. Там же.

7. См. Experts: Ethnic Rifts Dividing Al Qaeda – www.foxnews.com: Islam gains power in Pakistan Election – www.timesonline.co.uk

8. См. Building Confidence in Pakistan’s Nuclear security; Указ. соч., с. 2.

9. Там же.

10. См. Nuclear Security in Pakistan after Musharraf. WMD Insights, October1, 2008 issue, p. 2.

11. См. Nuclear Security in Pakistan after Musharraf. WMD Insights, October1, 2008 issue, p. 2.

12. См. Yakov Lappin "Islamic Bomb" Casts a Long Shadow", Jerusalem Post, August 18, 2008.

13. См. Aamir Latif, "Post Musharraf Stable, Better", Islam Online.net, August 19, 2008.

В.И. Сотников
27 марта 2009