Куда может привести "Дорожная карта"
"Под покровом ночи легче творить темные дела" - эта расхожая истина приходит на ум при рассмотрении события, произошедшего в ночь с 22 на 23 апреля 2009 года в Швейцарии, где было принято совместное заявление внешнеполитических ведомств Армении и Турции об урегулировании армяно-турецких отношений. В итоге появилась некая "Дорожная карта", включающая в себя, со слов участников этой ночной встречи, набор согласованных подходов, которые якобы наконец-то помогут сторонам создать положительную перспективу переговоров между Арменией и Турцией.

Естественно, что сообщения о событии стали информационной бомбой. Отношения между Арменией и Турцией давно находились в тупике, чему есть немало исторических, политических, экономических и других причин. Для России, имеющей эти обе страны в качестве соседей, появление "Дорожной карты" тоже не может пройти незамеченным.

Во-первых, турецко-армянское соглашение, заключенное в далекой от Кавказа Швейцарии, в очередной раз демонстрирует ту нехитрую истину, что российская дипломатия за последние годы систематически упускала инициативу в делах бывшего советского пространства. Инициативу де-факто, а иногда и де-юре перехватывают сейчас иные руки, лишая Москву возможности для широкого маневра. Во-вторых, в том же направлении работает и используемая в данном случае дипломатическая терминология. Ведь "Дорожная карта" - штамп из американского и западноевропейского лексикона.

Однако это не главное. Главное - в содержании соглашения и в том, как оно может отразиться на динамике процессов в регионе Южного Кавказа. Пока конкретные детали армяно-турецкого соглашения неизвестны. Однако по просочившимся в турецкие газеты сведениям, на переговорах в Швейцарии были достигнуты договоренности по пяти пунктам.

В изложении журналистов получается, что наиболее острые и конфликтные позиции стороны постарались максимально закамуфлировать. Так, в документе вовсе не упоминается Нагорный Карабах – тема, без четкого отношения к которой трудно представить любой прогресс на пути к стабилизации на Южном Кавказе. Нет упоминания и о другом камне преткновения армяно-турецких отношений – геноциде армян в Османской империи в 1915 году. Применительно к последней проблеме заявлено только, что в будущем будет создана комиссия из историков двух стран, а возможно и представителей исторической науки третьих государств для оценки этих событий прошлого.

Зато более или менее четко занесено в "Дорожную карту" обязательство Еревана признать подписанный еще в 1921 году между Турцией и Советской Россией Карсский договор. Для армянского самосознания это принципиальный момент. Ведь именно после заключения 13 октября 1921 года Карсского договора большевистским руководством была решена судьба территорий Нагорного Карабаха и Нахичевани, которые армянский народ считал своими и которые в 1921 году были переданы под покровительство Азербайджана. Даже если нынешние армянские политики и дипломаты будут уверять, что в данном случае речь идет не более чем об "истории", это никого не должно вводить в заблуждение. Ведь не случайно несколько лет назад Москва категорически отказалась подписывать соглашение по границе с Латвией, в преамбуле которого содержалась отсылочная сноска на договор 1920 года, установивший государственную границу фактически по линии фронта, сложившейся по результатам боев и слабости Советской России, без какого-либо учета всех прочих, прежде всего исторических обстоятельств.

В качестве разменной монеты в "Дорожной карте" фигурирует намерение Турции открыть границу с Арменией, заблокированную в 1993 году, и провести подготовку к написанию соглашений по налаживанию взаимной торговли.

Конечно, все произошедшее должно, прежде всего, беспокоить армянский народ. И армяне действительно проявляют озабоченность действиями своих дипломатов. В Ереване уже прошли демонстрации, участники которых сожгли несколько флагов Турции. Входящая в правящую коалицию партия Дашнакцутюн 27 апреля заявила о своем выходе из коалиции в связи с принципиальным несогласием относительно достигнутого с Турцией соглашения. По всей видимости, и это не станет последней реакцией армянского общества.

Нас же в данном случае волнует российская позиция. А ее пока, к сожалению, нет. Между тем армяно-турецкие отношения трудно представить без учета интересов ряда других государств, прежде всего России, Азербайджана, США, Германии, Великобритании, Франции, Ирана, Грузии, Греции, Израиля, стран Центральной Азии, некоторых арабских государств. Так сложилось, что на протяжении XIX и XX веков, вплоть до сегодняшнего дня целая группа стран постоянно участвует как в армяно-турецких отношениях в целом, так и во внутренних делах каждой из этих стран.

Армяно-турецкие отношения можно и нужно рассматривать через призму российских интересов. Позволим себе выделить три стратегических фактора, которые являются определяющими для России в зоне армяно-турецких отношений и шире - во внешнеполитическом поле, испытывающем влияние Армении и Турции (прежде всего Кавказ, Ближний и Средний Восток, а также Центральная Азия). Эти факторы заданы геополитическими константами - величинами неизменными на протяжении столетий и даже тысячелетий.

Первое. Армения является для России наиболее вероятным региональным союзником. Мы намеренно не употребляем термин "стратегический партнер", так как за последнее время его затаскали до полной бессодержательности. Перспектива расширения взаимоотношений России и Армении не вызывает в Москве принципиальных возражений. Несомненной особенностью Армении долгое время было также относительное единодушие между правящим блоком и оппозиционными партиями по вопросу о сближении с Россией.

Однако союзнические отношения между Арменией и Россией не являются политически симметричными, что обусловлено очевидной неравнозначностью (несопоставимостью) их экономического, военно-стратегического, демографического и т.д. потенциалов.

Такой вывод можно сделать, прежде всего, исходя из понимания "жизненно важных интересов" России. В смысле "онтологической независимости" даже большинство экономически развитых стран "зависимы", прежде всего, от импорта энергоносителей, технологий, инвестиций и, конечно, от импорта безопасности. Их жизненно важные интересы удовлетворяются вовне. Эти "зависимые" государства входят в геополитическое пространство ограниченного круга государств, так называемых "геополитических полюсов". Именно таким полюсом для Армении является Россия.

Второе. Касаясь жизненно важных, стратегических интересов России, следует отметить, что они, безусловно, выходят за границы РФ и сосредоточены в первую очередь в ее "ближнем зарубежье". Россия - евроазиатская страна, заинтересованная в сохранении и восстановлении своего влияния на тех территориях, которые на протяжении веков входили в состав Российской империи, затем Советского Союза.

Россия до сих пор остается доминирующей военной и экономической державой в Закавказье. В европейских столицах в целом пока еще признают особые права России в этом стратегическом пространстве. Исламский Восток также не оспаривает ведущую роль Москвы за Кавказским хребтом.

Особняком всегда стояла Турция, которая рассчитывала на изменение геополитической конструкции Кавказа в свою пользу и в конечном итоге де-факто в пользу Вашингтона, поскольку сама не обладает достаточным потенциалом, чтобы самостоятельно противостоять России. Турция активно пыталась застолбить за собой статус альтернативного России моста между Европой и Азией, что предполагало позиционирование Анкары как окна на Запад для закавказских стран. Еще в далеком 1995 году, выступая в Великом национальном собрании (парламенте) Турции, министр иностранных дел и заместитель премьер-министра Дениз Байкал подчеркнул, что Турция для Армении является "единственным (курсив наш. - А.К) окном на Запад"1.

У России должны вызывать обоснованные опасения потенциальные "экспансионистские" амбиции турецкого руководства в северо-восточном и северном направлениях. Возможный уход России из Закавказья рождает у Турции искушение обрести своего рода трамплин для распространения влияния на тяготеющем к ней этнически и конфессионально огромном пространстве Центральной Азии. Реализация такой идеи привела бы к скорому появлению в этом регионе сверхдержавы, людской и экономический потенциал которой был бы сопоставим с потенциалом России2.

Желание Анкары превратить Кавказ через Балканы и Турцию в своеобразные ворота между Европой и Азией3 в конечном итоге отстраняет Россию от полноценного участия в региональном сообществе. Евроазиатское взаимодействие без России означало бы для последней, во-первых, потерю влияния на постсоветском геополитическом пространстве (Кавказ и Центральная Азия), во-вторых, окончательную изоляцию от мирового интеграционного процесса.

Если Москва и дальше будет расслабленно относиться к активности Турции на Кавказе, то говорить о России как о потенциально великой державе будет уже поздно. Даже возможности поддержания Россией статуса региональной державы на Кавказе станут неясными.

Таков геостратегический контур проблемы, в рамках которого Москва просто обязана активно и конкретно участвовать в разговоре об истории и современном состоянии отношений между Арменией и Турцией.

______________________
1 Цит. по: Итар-Тасс. 1995. 8 ноября.

2 Fuller E. Russian strategy in the Caucasus since the demise of the USSR. Koln. 1994. Ber. des Bundesinst. fur ostwiss. u. intern. Studien. N. 40. P. 7.

3 Tansu Ciller. Turkish foreign Policy in its dynamic tradition. - In "Perceptions". Journal of international affairs. Sept-November, 1996. - P.9

29.04.2009
Аждар КУРТОВ