21 апреля Стивен Шварц, постоянный автор вашингтонского издания Weekly Standard, выступил с очередной страстной антирусской статьей, в которой рассуждал о Польше, Грузии, Украине и Косове, готовых "сражаться за свою свободу" и противостоящих "возобновившейся русской агрессии".1 Интересно, что этот американский публицист - не только ярый неоконсерватор, но и мусульманин, рассматривающий албанский вариант ислама в качестве наиболее подходящей "модели религиозного плюрализма" в Европе: "Албанцы, - пишет он, - хотя и в большинстве являются мусульманами, если в чем-то и фанатичны, так это в своей симпатии к Америке. Албанский Ислам – Ислам умеренный и может служить преградой для радикализации европейских мусульман"2.

Ранее Стивен Шварц уделял значительное внимание не только Балканам, но и Центральной Азии, прорабатывая различные варианты переустройства политического пространства этого региона в соответствии с интересами Вашингтона. И хотя о подключении к выстраиваемому им альянсу "европейских демократий" государств Центральной Азии он вроде бы не говорит, статья С.Шварца заставляет вспомнить некоторые эпизоды "большой игры", разворачивавшейся в Туркестане еще полтора столетия назад. Так, в середине XIX века западный агент, принявший мусульманство, Арминиус Вамбери, рассуждал о возможном объединении местных народов в некое буферное государственное образование, способное бросить вызов Российской империи в интересах Англии и других западных держав3…

После 1991 года и образования на территории бывшей советской Средней Азии пяти новых независимых государств начался новый, гораздо более сложный этап "большой игры", связанной с планами геополитической перекройки региона и установлением (прямого или опосредованного) контроля над его богатейшими ресурсами. Именно в этом контексте следует рассматривать многие, казалось бы, не связанные между собой события, включая рост внешнего военного присутствия, спорадическую активность радикальных исламистских группировок, известные события в Андижане и Бишкеке.

Усилия Соединенных Штатов на центрально-азиатском направлении носят комплексный характер, предусматривают четкую синхронизацию действий политико-дипломатических, военных, информационно-аналитических и "неправительственных" структур. В 1997 году в своей нашумевшей статье Мадлен Олбрайт высказала абсолютно логичную, с точки зрения интересов ее страны, идею о том, что Соединенные Штаты должны управлять последствиями распада Советского Союза. В августе 2002 года известный специалист Ст. Блэнк представил аналитический материал под характерным названием: "Реструктурируя Внутреннюю Азию". Основное внимание он уделил проблеме развития коммуникаций в бывшей советской Средней Азии и на приграничных с ней территориях, видя в этом единственную возможность политических, экономических и социальных преобразований, способных ликвидировать географическую замкнутость, способствующую сохранению здесь социально-экономической отсталости и неэффективных политических режимов4. Затем достоянием общественности стали еще несколько разработок, где особого внимания заслуживает исследование Фредерика Старра ""Партнерство Большой Центральной Азии" для Афганистана и его соседей", опубликованное Совместным трансатлантическим центром исследований и политики Университета Дж. Хопкинса в марте 2005 года5. В этом документе Афганистан назван "ядром" макрорегиона "Большая Центральная Азия", вокруг которого необходимо выстраивать всю региональную геополитику. Идея "Большой Центральной Азии" претендует на концептуально-идеологическое обоснование политики США в регионе, будучи ее новым прочтением и в то же время логически продолжает предыдущую политическую линию Вашингтона6.

Многие шаги, предпринимаемые американской администрацией начиная с 2005 года, свидетельствуют о том, что ключевые элементы аналитических разработок Фредерика Старра были взяты на вооружение.

Так, примерно год назад, после переговоров с одним из афгано-пакистанских религиозных деятелей Фазлом ур-Рехманом в Исламабаде, помощник госсекретаря США по делам Центральной и Южной Азии Ричард Баучер заявил о видении американской администрацией "стабильной и демократической Центральной Азии". Такое видение, по мысли Р.Баучера, предполагает, что этот регион будет во все возрастающей степени связан с Южной Азией (но отнюдь не с Россией). "Интересам государств Центральной Азии отвечает создание соединительных звеньев с югом, дополняющих существующие связи с севером, востоком и западом", – цитировало Р.Баучера агентство ИТАР-ТАСС. По его словам, цель США должна заключаться в том, чтобы "помочь оживить старинные связи между Южной и Центральной Азией, помочь в формировании новых уз в сферах торговли, транспорта, демократии, энергетики и связи" 7.

События прошедшего года показали, что Соединенные Штаты, используя НАТО в качестве традиционного военно-политического прикрытия, последовательно, умело и целенаправленно реализуют свои цели в Центрально-Азиатском регионе. На Центральную Азию брошены, без преувеличения, лучшие американские кадры: достаточно вспомнить архитектора балканской политики США, а ныне - специального посланника США в Афганистане и Пакистане Ричарда Холбрука. Действия США отличаются динамизмом и оперативной корректировкой приоритетов при неизменности долговременных стратегических интересов. Так, недавние заявления Б.Обамы о плане постепенного вывода американских войск с территории Афганистана противоречат его прежним заявлениям о том, что военные силы западного альянса останутся в этой стране еще надолго8. У неискушенного наблюдателя может возникнуть впечатление отсутствия у США целостной стратегии, наличия даже неких метаний. Если бы, однако, это было так, - в Афганистане не происходило бы то, что там происходит.

С 2004 года вокруг аэродромов "Шинданд" и "Баграм", с их взлетной полосой в 3500 метров, способной принимать тяжелые дальнемагистральные лайнеры и стратегические бомбардировщики типа Б-52, американцы ведут интенсивные строительные работы. Возводятся многочисленные наземные и подземные сооружения, позволяющие говорить о создании супербаз с подземными городами как о главной цели американского и натовского присутствия в Афганистане. Аэродромы "Баграм" и "Шинданд" были когда-то базами советских ВВС, а теперь они превращены в универсальные натовские военные авиабазы, оборудованные системами воздушного и космического слежения, позволяющими контролировать аэронавигационное пространство практически всей Евразии. Вместе со станциями контроля воздушного пространства в Средней Азии, Каспийском регионе, на Кавказе, в Восточной и Центральной Европе в рамках программ НАТО "Аэрокосмическая инициатива", "Новый Северный маршрут", "Каспийская стража" и других завершено создание единого мегакоридора управления воздушным движением и контроля воздушного пространства от Европы до Китая. Кроме того, по соседству с Афганистаном США и НАТО имеют еще 6 военных баз. И хотя некоторые из них (в частности, узбекская "Термез" и пока еще действующая киргизская "Манас") официально являются транспортными аэродромами, не составляет никакого труда при необходимости разместить на них боевую авиацию. Средняя Азия освоена натовской военной машиной и фактически представляет южный элемент окольцовывания России базами Альянса9.

Основные задачи внешней политики США в Центральной Азии заключаются в установлении контроля над энергетическими ресурсами региона и отсечении от них как России, так и Китая, а формальным поводом для вмешательства может стать "управляемый хаос", вызываемый с помощью манипулирования имеющимся в регионе конфликтогенным потенциалом. (В позапрошлом веке граница между Российской империей и Китаем разделила районы традиционного проживания казахов, киргизов, уйгуров, и, несмотря на неоднократные массовые переселения в последующем, проблема разделенных народов не теряет здесь своей актуальности).

Помимо США, активную политику в Центральной Азии проводят Китай, Европейский Союз, в известной степени - Иран и Турция, так что очередной этап "большой игры" обещает быть для Москвы весьма непростым. То, что власти Киргизии добились вывода базы американских ВВС в аэропорту "Манас" (c ее многогранной деятельностью) может оказаться лишь тактическим успехом, который, в случае если он не получит развития, неизбежно обернется стратегическим поражением. Симптомы этого уже налицо, а политика России, санкционировавшей американское присутствие в Центральной Азии после 11 сентября 2001 года под маловразумительным предлогом "борьбы с международным терроризмом и наркобизнесом", по-прежнему страдает непоследовательностью. Наркобизнес процветает как никогда – по словам главы Госнаркоконтроля России В.Иванова, "с момента ввода в Афганистан военных контингентов США и НАТО урожаи опиумного мака возросли более чем в 40 раз, и значительные объемы отправляются в страны среднеазиатского региона и Россию, порождая губительные последствия для нашего населения", а 92% героина в мире имеет афганское происхождение10. Так называемый "международный терроризм" выступает скорее в качестве инструмента возможного в будущем переформатирования политического поля государств региона. "Реальная угроза стабильности и безопасности Центрально-Азиатского региона, в том числе потенциальные вызовы со стороны исламского радикализма, вероятнее всего, возникнут на следующей переходной стадии, когда на смену нынешним репрессивным режимам придут новые лидеры", - пишет американский исследователь С. Сейбол, полемизируя с теми авторами, которые считают, что распространение исламского "фундаментализма" в странах Центральной Азии представляет угрозу уже сегодня11.

Что же касается "афганского транзита" США, для реализации целей которого центрально-азиатские государства используются в качестве "площадки подскока", то он порождает серьезные проблемы. Вряд ли заверения об исключительно невоенном характере перемещаемых грузов могут успокоить, учитывая то, какими темпами возводится к югу от Пянджа современнейшая военная инфраструктура. Однако Москва заключает соответствующие соглашения с НАТО, и нет ничего удивительного, что и ее союзники по ОДКБ – Узбекистан и Таджикистан – также договариваются с американцами о так называемом "невоенном транзите" в ходе состоявшегося в апреле визита Р. Баучера в эти государства. Судя по некоторым сообщениям, соответствующие перевозки уже осуществляются. Очевидно, речь здесь идет о предложении, от которого никто не в силах отказаться; кроме того, Таджикистан (напомним: это культурно-исторически близкое Ирану государство имеет протяженную границу с Афганистаном) потенциально рассматривается в качестве места размещения новой военной базы США в Центральной Азии. Соответствующие консультации начались еще при прежней администрации Дж.Буша. Не обошел американский представитель своим вниманием и Туркмению, причем его встречи в Ашхабаде совпали по времени с определенным охлаждением туркмено-российских отношений, связанных с аварией, которая произошла на участке Давлетбат – Дариялык газопровода "Средняя Азия – Центр". Газовый конфликт между Россией и Туркменией будет всячески использоваться заинтересованными западными кругами в целях реанимации проекта "Набукко", причем окончательное преимущество той или иной стороны не очевидно. 16 апреля в Ашхабаде в присутствии президента страны Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова гендиректор немецкой RWE AG Юрген Гроссманн и глава госагентства по управлению и использованию углеводородных ресурсов Туркмении Ягшыгельды Какаев подписали долгосрочное соглашение о транспортировке туркменского газа в Европу. В этот же день помощник госсекретаря США по странам Южной и Центральной Азии Ричард Баучер сообщил в Ашхабаде, что "правительство США придает особое значение развитию многопланового сотрудничества со странами Центральной Азии, а в отношениях с Туркменией наступил качественно новый этап"12.

Ключевым государством региона является Казахстан, который проводит многовекторную политику13, в том числе и в сфере экспорта энергетических ресурсов. Вероятный выкуп ЛУКОЙЛом доли British Petroleum в Каспийском трубопроводном консорциуме может стимулировать дальнейшее развитие этого проекта (до 65 млн. тонн в год или даже более), сознательно тормозившегося последние годы по явно политическим мотивам14. Для осуществления этой операции необходимо согласие властей Казахстана, и вряд ли они будут противодействовать российской компании15.

В то же время один из крупнейших торговых партнеров Казахстана - США. По итогам шести месяцев 2008 года товарооборот двух стран превысил 1,1 миллиарда долларов. В ходе состоявшегося в октябре 2008 года визита в Астану госсекретарь Кондолиза Райс подчеркнула, что Казахстан остается одним из "стержней" американской политики в Центральной Азии в период бурных событий в сфере безопасности в районе от Грузии до Афганистана16. Расширяется и военное сотрудничество двух стран в акватории Каспия. "Оранжевый" Киев также пытается проводить более активную политику на постсоветском пространстве, что может внести дополнительный элемент дестабилизации. Эксперты формулируют это следующим образом: для эффективной политики на западном направлении Казахстан нуждается в стратегических партнерах в Восточной Европе. Таким партнером, при благоприятной политической конъюнктуре, могла бы выступить Украина17.

Возрастающий интерес к Казахстану с площадью почти 3 млн. кв.км (девятое место в мире по размерам государственной территории) в немалой степени обусловлен также его ролью в качестве коммуникационного звена, связывающего Китай с государствами Центральной Азии и Среднего Востока. Китай уже получает нефть из Казахстана по трубопроводу Атасу – Алашанькоу. Мощность этой трубы пока невелика – около 10 млн. тонн в год, однако вскоре ожидается ввод в эксплуатацию второй очереди нефтепровода, которая позволит увеличить мощности маршрута втрое18. Существующий Евразийский транспортный коридор, ведущий из Синьцзян-Уйгурского автономного района в Казахстан, может быть дополнен другой магистралью, которая пройдет из Китая через Кыргызстан в Узбекистан.

Мощный информационный вброс по поводу возможного дистанцирования, если не выхода Узбекистана из ОДКБ,19 также вряд ли является случайностью. В Ташкенте подчеркивают, правда, что неучастие представителей Узбекистана во встрече министров иностранных дел государств - участников ОДКБ в Ереване было вызвано причинами исключительно организационного характера и что членство в этом военно-политическом блоке дает республике много преимуществ.

Обостряющиеся противоречия между центрально-азиатскими государствами в связи с распределением водных ресурсов несут в себе достаточно мощный конфликтный потенциал, и уже сейчас представители некоторых государств призывают к вмешательству в этот вопрос международных организаций. Существующий формат решения экологических проблем в рамках Фонда спасения Арала не решает всех спорных вопросов. Ведь помимо строительства тех или иных объектов гидроэнергетики, остается много других болезненных проблем; идея же Центральноазиатского Союза, похоже, уже неактуальна.

Вопрос о том, какие международные организации могут сыграть стабилизирующую или, наоборот, деструктивную роль в решении проблем региона, остается открытым. Однако, если вспомнить о прогрессирующем параличе ООН-овских структур и разногласиях, сотрясающих Европейский Союз, кое-какие предположения сделать можно.

Шанхайская Организация Сотрудничества включает все, за исключением Туркменистана, государства региона, а также их непосредственных соседей и основных торгово-экономических партнеров - Россию и Китай. Наблюдателями в ШОС являются основные региональные игроки - Индия, Пакистан, Иран. Повышается заинтересованность этой организации в решении афганских проблем. Можно предположить, что это происходит по причине возрастающего осознания простой реальности: подконтрольный Соединенным Штатам Афганистан является идеальной площадкой для дестабилизации как отдельных государств, так и региона в целом. Разумеется, любое негативное воздействие на регион способно вызвать соответствующую реакцию сопредельных стран (скажем, Ирана или Китая), рассматривающих Центральную Азию как сферу своих жизненных интересов. Все это только повышает необходимость создания прочной системы коллективной региональной безопасности, и объективно ШОС является здесь наиболее адекватным механизмом сглаживания противоречий и выработки взаимно согласованных решений.

Однако формат взаимодействия в рамках ШОС очевидным образом нуждается в совершенствовании. Экономическое сотрудничество между членами организации осуществляется преимущественно на двусторонней основе. Главным приоритетом здесь, как представляется, должны стать вопросы, связанные с поставками энергоресурсов, включая обеспечение безопасности соответствующей инфраструктуры. Интенсификация экономического сотрудничества вряд ли станет возможной без формирования, по крайней мере, общего контура единой политической платформы, с определением конкретных вопросов, по которым достижимо взаимное согласие. Пока же подписанные соглашения в военно-политической сфере не гарантируют приверженности союзническим отношениям в будущем20. Если положение не исправить, Россию и ее партнеров в Центральной Азии ожидают сложные времена.

_______________________
1 Центр исламского плюрализма: "Путин и его банда готовят новое нападение на Грузию в этом году" // http://www.regnum.ru/news/1154887.html

2 Геополитика и проблемы уммы // http://www.islam.ru/pressclub/tema/georumes

3 См.: Вамбери А. Путешествие по Средней Азии. М. Восточная литература. – 2003.

4 Улунян А. "Большая Центральная Азия": Геополитический проект или внешнеполитический инструмент? // http://www.ferghana.ru/article.php?id=5655

5 Starr S. F. A "Greater Central Asia Partnership" for Afghanistan an and Its Neighbors Silk Road Paper. Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program – A Joint Transatlantic Research and Policy Center Johns Hopkins University. Washington, D.C. March 2005. Р. 5. [http://www.stimson.org/newcentury/pdf/Strategy.pdf]

6 Тулепбергенова Г. Проект Большой Центральной Азии: анализ состояния и эволюция // Центральная Азия и Кавказ. – 2009. - № 1.

7 Дружеский совет из Вашингтона: Чтобы Центральная Азия была стабильной, ей следует интегрироваться с Афганистаном и Пакистаном // http://i-r-p.ru/page/stream-event/index-19336.html

8 См.: Махмуд Ш. Новая стратегия Обамы и ее последствия для Афганистана и региона // http://www.afghanistan.ru/doc/14356.html

9 Мелентьев С. Афганистан: реальная угроза. Плацдарм для удара с юга приобретает конкретные очертания // Военно-промышленный курьер. - 2009. – № 7.

10 Михайлов В. Афганистан превратился в мировой центр напряженности // Независимое Военное Обозрение. – 2009. – 3 апр.

11 Сейбол С. Международный терроризм и страны Центральной Азии: поспешные выводы // // Центральная Азия и Кавказ. – 2008. - № 5.

12 Гриб Н. и др. Туркмения нашла замену "Газпрому" // Коммерсант. – 2009. – 17 апр.

13 Подробнее см.: Кукеева Ф. Некоторые теоретические аспекты формирования внешней политики Казахстана // Центральная Азия и Южный Кавказ. Насущные проблемы. М. 2007. - с. 109 - 119.

14 А.Куртов, выступление в ходе круглого стола "Российско-иранское энергетическое партнерство: гуманитарные стратегии". Москва, РГГУ, 10 апреля 2009 г.

15 ЛУКОЙЛ ждет согласия Казахстана // http://www.rbcdaily.ru/2009/04/15/tek/410599

16 http://www.regnum.ru/news/1079054.html

17 Кулик В. и др. Украинские перспективы в Центральной Азии. Аналитический доклад // http://eurasianhome.org/xml/t/analysis.xml?lang=ru&nic=analysis&pid=91&qyear=2008&s=-1

18 Китайский натиск // Эксперт (Казахстан). – 2009. – 20 апр.

19 См., напр.: Михайлов В. "Принципиальные" демарши Узбекистана. – Независимое Военное Обозрение. – 2009. – 24 апр.

20 См.: Кольтюков А. Влияние Шанхайской организации сотрудничества на развитие и безопасность Центрально-Азиатского региона // Шанхайская организация сотрудничества. К новым рубежам развития. М. 2008.

30.04.2009
Андрей АРЕШЕВ