Грехи Блаватника

Карим Масимов поручил подружиться с южнокорейским концерном LG. Дружить будут фонд "Самрук-Казына" и "КазМунайГаз" на предмет строительства в Атырау нефтехимического комплекса. Это произошло через через четыре месяца после того, как Карим Масимов в торжественной обстановке положил начало строительству интегрированного газохимического комплекса в Атырау. То ли у нас будут два нефтегазохимических комплекса, то ли Масимов нашел замену Блаватнику.
Давайте по порядку. Комплекс, который строится в Атырау, входит в список прорывных проектов. Даром, что премьер открыл строительство, оно еще не начато. Срок "практической реализации", как пишут в официальных документах, отодвинули на 2010 год. Пока только проектируют.

Когда приступали к проекту, среди участников было три компании. 51 процент принадлежит "КазМунайГазу" через "дочку" – РД КМГ. Оставшийся пакет разделен поровну между компаниями SAT&Company и LyondellBassel. Почему LyondellBassel – понятно: она принесет технологии. Производить полиэтилен и полипропилен на современном уровне умеют не все, и эта компания – одна из этих немногих – крупное нефтехимическое предприятие, принадлежащее американскому миллиардеру Леонарду (в прошлом Леониду) Блаватнику.

Почему SAT&Company – тоже понятно. Достаточно посмотреть список владельцев и аффилированных лиц. Возглавляет компанию Кенес Ракишев, которому принадлежит более 22 процентов акций. Он известен также тем, что женат на дочери акима Астаны Имангали Тасмагамбетова – одного из самых влиятельных атыраусцев на нашем властном олимпе. Ракишев прославился также своим намерением спонсировать футбольный клуб Грозного, став тем самым мишенью для критики в стенах парламента.

Вот так выглядит структура собственности, судя по официальным сообщениям. Но, когда начинаешь копаться глубже, попадаешь в пелену тумана.

Во-первых, на рынке присутствуют две компании, имеющие отношение к проекту, с практически одинаковыми названиями. Есть ТОО "Kazakhstan Petrochemical Industries INC", а есть АО "Kazakhstan Petrochemical Industries". Судя по инвестиционному меморандуму SAT&Company, опубликованному на KASE, фирме, которую возглавляет г-н Ракишев, по состоянию на 1 октября 2008 года принадлежало 76% в ТОО и 50% в АО.

Судя по некоторым публикациям в прессе, основной конторой является АО, а ТОО является проектной компанией по данному проекту.

В выписке из реестра акционеров АО "Kazakhstan Petrochemical Industries" по состоянию на 1 января 2009 года говорится, что 50 процентов акций принадлежит РД КМГ, 26 процентов – SAT&Company, а еще 24 процента – некоему ТОО "Mirador Trade". Таким образом, швейцарский партнер – компания LyondellBassel – вышла из проекта. Причин тому может быть несколько. Например, финансовые проблемы. Однако тут Лео Блаватник может поспорить в изворотливости с любым другим бизнесменом. Известна история с его кредитом в шотландском банке RBS в сумме 2,5 млрд фунтов стерлингов. Банк изъявил желание списать ему 1 млрд, а по другим источникам – и вообще весь долг.

Есть и другая причина. Нынешнее правительство Казахстана относится к Блаватнику далеко не так тепло, как прежнее. Если при Даниале Ахметове Лео получал проект за проектом, то ныне его отовсюду гонят. "Актобемунайгаз", Экибастузская ГРЭС-2 – самые показательные примеры. Последний бастион Блаватника в Казахстане – угольное месторождение "Богатырь". А уже про нефть и связанные с нею отрасли ему и думать нечего: Карим Масимов четко знает, что в таких проектах в нашей стране "базовый элемент".

Но вернемся к нашему нефтегазохимическому комплексу. 27 февраля компания Visor Capital выступила брокером в сделке по покупке 50 процентов акций KPI. В тот же день национальная компания "КазМунайГаз" сообщила, что это она приобрела акции на сумму 4,84 млрд тенге. Таким образом, газохимическим проектом теперь занимается КМГ – сама нацкомпания пополам со своей "дочкой".

Но вот беда: ни та ни другая вообще-то опыта в такого рода проектах не имеют. Да и технологиями не обладают. Больше того, РД КМГ в своей стратегии заявляет, что вообще не собирается заниматься нефтехимией и нефтепереработкой. И в годовом отчете, опубликованном на ее веб-сайте, уклончиво замечает, что еще не решила, участвовать ли в этом газохимическом проекте или нет: мол, решение будет принято к концу 2009 года.

Так что нужен партнер, обладающий опытом в этой отрасли, имеющий ноу-хау и деньги. Таких компаний в мире немного. LG Chemical – одна из них. Парадокс заключается в том, что, когда этот нефтегазохимический комплекс еще только задумывался, LG предлагало свое партнерство. Но, повторюсь, в тот момент премьером был не Масимов.

Теперь же ситуация изменилась. И информационные агентства цитируют слова Карима Масимова: "Была просьба и поручение "Самрук-Казыне" и "КазМунайГазу" по вопросу нефтехимического завода провести переговоры с LG Chemical на предмет участия в данном проекте".

Теперь казахстанские нефтяники будут склонять корейских коллег к партнерству. Рычаги давления есть – LG получило морское месторождение "Жамбыл", а нынешнее законодательство позволяет властям требовать от недропользователей на шельфе Каспия вкладываться в проекты утилизации попутного газа. Ничего не стоит под эту благородную идею подтащить и нефтегазохимию в Атырау.

Почему выбросили Блаватника – вроде понятно. Почему зовут LG – тоже. Но не менее интересно, зачем КМГ понадобился этот затратный проект? Да еще сейчас, во время кризиса? И 32 с лишним миллиона долларов, потраченных КМГ на эту покупку, на дороге не валяются. А в свете того, что у КМГ самый большой внешний долг из казахстанских госкомпаний (этот факт признал недавно Кайрат Келимбетов), сделка вообще выглядит расточительством.

Совершенно очевидно, что в этой истории выиграли продавцы. И те, что хотят помогать чеченским футболистам, и те, кому принадлежит таинственное ТОО "Mirador Trade", и те, кто приберет проект к рукам позже, когда конъюнктура станет более благоприятной…

№ 17 (429) от 11.05.2009
Данила ЮВАЧЕВ