Пока Запад думал по-другому, в Афганистане произошел бум в торговле наркотиками

Кандагар, Афганистан. Эти трех-четырехэтажные мраморные дома с фальшивыми римскими колоннами, возвышающиеся за колючей проволокой и караульными будками в столице Афганистана, местные жители называют "маковыми дворцами".

Большинство из них принадлежит официальным представителям Афганистана или людям, связанным с ними - лицам, которые зарабатывают лишь несколько сотен долларов в месяц как правительственные служащие, но разъезжают кругом в сопровождении небольших конвоев бронированных внедорожников, которые стоят сотни тысяч долларов.

Сверкающая огнями фешенебельная недвижимость Кабула кажется фантомом из другого мира на фоне разрушенного войной южного Афганистана, но многие дома были построены на доходы от выращивания опиумного мака на полях южных провинций Гельманд и Кандагар.

"Когда Вы видите эти здания, то должны понимать, что они построены не на нормальные деньги, а на деньги, полученные от наркотиков", сказал мэр провинциальной столицы Кандагара с 2007 года Гулам Хайдер Хамиди. "Министры и губернаторы стоят за наркодилерами, а иногда и сами являются наркодилерами".

В прошлом году на провинции Гельманд и Кандагар приходилось примерно 75% опиума, выращиваемого в Афганистане, и Гельманд сам по себе являлся крупнейшим поставщиком опиума в мире.

Афганские и западные официальные лица утверждают, что все это происходит в силу того, что войска США и НАТО не сумели серьезно отнестись к проблеме наркотиков за более чем 6 лет после вторжения под руководством США в 2001 году для свержения режима "Талибана".

"Они (западные военные) не хотели ничего делать как с перехватом, так с уничтожением", сказал Томас Швейч - бывший посол по борьбе с наркотиками и реформе юридической системы Афганистана в администрации Буша. "Мы предупреждали их снова и снова: посмотрите на пример Колумбии".

Сегодня Гельманд и Кандагар стали ядром наркогосударства внутри Афганистана, эффективно управляемого возродившимся "Талибаном". Наркотики являются здесь главным экономическим двигателем, и большинство политических деятелей и полиции, как говорят, находятся под контролем дилеров. "Я не видел ни одного нормального полицейского на протяжении последних двух лет в Кандагаре", сказал Хамиди.

В западном округе Над Али провинции Гельманд, тысячи акров правительственной земли, по сообщениям, орошались и культивировались - включая скважины и границы ферм, вырытые с применением тяжелой техники - в качестве маковых плантаций. Полиция региона в прошлом году обстреляла правительственную команду по уничтожению посевов.

На вопрос о том, что сделали войска США и НАТО для остановки потока опиума и героина в южных провинциях, министр Афганистана по борьбе с наркотиками, генерал-полковник Ходаидад, который наподобие многих афганцев использует лишь одно имя, ответил без промедления: "Ничего".

Афганское правительство со своей стороны также ничего не сделало. Швейч сказал, что на самом высоком правительственном уровне проблема была связана не столько с коррупцией, сколько с политическими вопросами.

Например, по его словам, поддерживаемый США президент Хамид Карзай в 2007 году "попытался предотвратить серьезные усилия по укреплению законности в Гельманде и Кандагаре, чтобы не потерять поддержку наркоторговцев в регионе на предстоящих выборах". Швейч при этом добавил, что Карзай недавно продемонстрировал готовность "использовать подход, в большей степени основанный на невмешательстве".

Пресс-секретарь Карзая Хумаюн Хамидзада отрицал, что правительство проявило мягкотелость по отношению к наркотикам, и заявил, что оно вело "активную кампанию против коррупции и торговли наркотиками".

Мирвайс Ясини - член парламента, который возглавлял афганское Управление по борьбе с наркотиками примерно два года - согласился с тем, что политика вносит свой вклад в слабость контроля правительства за исполнением принятых решений. Однако он сказал, что существует и другое объяснение: "Это также связано с их собственной выгодой, потому что некоторые правительственные чиновники имеют большие земельные наделы, на которых выращивается опиум". Ясини не назвал имен таких официальных лиц.

Бывший афганский генеральный прокурор Абдул Джабар Сабит сказал, что когда многие афганцы получают правительственные должности, "они видят, что теперь наступила их очередь" набрать столько денег, сколько они могут. Сабит говорил, сидя в своем недавно построенном доме в дорогом пригороде Кабула.

"Все официальные лица, имеющие дело с наркотиками, коррумпированы", сказал Сабит, который заметил, что он взял ссуду в строительной компании для строительства своего дома. "Полицейские находятся на своих должностях для того, чтобы заключить сделку (с торговцами наркотиками); если полиция не может заключить сделку, тогда это сделает прокурор или судьи после них".

Бывший начальник полиции Кандагара и Кабула Мохаммед Аюб Саланги недавно сказал, что он не думал, что доходы от торговли наркотиками запятнали многих афганских официальных лиц. Саланги, который сказал, что ему платили около 6500 долларов в год, сидел перед своим домом в Кабуле с внедорожником "Lexus", припаркованным на проезде, и небольшой группой головорезов на переднем плане. Арендная плата в соседней окрестности доходит до 10000 долларов в месяц. Официальные лица из регионов, в которых Саланги работал раньше, заявили "McClatchy", что им не было известно ни о каких обвинениях по поводу его коррумпированности. Фактически Саланги ждал известия о том, что его назначат начальником полиции еще одной области.

Игнорирование проблемы?

Некоторые западные и афганские официальные лица говорят, что южный Афганистан вышел из-под контроля из-за серьезного просчета, допущенного официальными представителями США и Британии, которые почти проигнорировали растянувшиеся маковые ряды и трафик опиума, который берет оттуда начало.

Последствия этого оказались неприглядными.

После того, как "Талибан" запретил культивирование мака в июле 2000 года, Афганистан произвел около 185 тонн опиума в 2001 году. Согласно статистике ООН, в следующем году объем производства составил 3400 тонн, а к 2007 году оно было равно примерно 8200 тоннам. В результате этого Афганистан стал производителем примерно 93% опиума в мире и героина. Данные США отличаются от статистики ООН, но отражают ту же самую тенденцию.

В прошлом году производство уменьшилось, но есть разные мнения о том, насколько именно. Госдепартамент США оценивает его в 5500 тонн; ООН говорит о том, что, в то время, как площадь культивирования уменьшилась на 19%, фермеры все еще произвели около 7700 тонн опиума, так как у них были более высокие урожаи.

Большинство экспертов приписывает уменьшение земли, используемой для выращивания наркотического зелья, диверсификацией выращиваемых культур со стороны фермеров в результате растущих цен на пшеницу и небывалых урожаев в Афганистане, что вызвало снижение цен на опиум. Афганистан, однако, все еще обеспечивал потребности более 90% мирового рынка в прошлом году.

Как ведущая страна-донор для Афганистана, Великобритания в 2002 году согласилась возглавить усилия по борьбе с наркотиками, но сделала не так уж много для того, чтобы расправиться с наркотиками и во многом уклонилась от задачи уничтожения маковых культур.

Несмотря на то, что силы НАТО в Афганистане обеспечивали обучение афганских подразделений по борьбе с наркотиками, Джек Стро, который был британским министром иностранных дел в 2001-2006 годах, в своем письме парламенту в 2006 году написал, что они "не будут принимать участия в уничтожении опийного мака или в предварительно запланированных и прямых военных действиях против торговли наркотиками".

Британцев беспокоило то, что хорошо вооруженные фермеры, выращивающие мак, могли способствовать увеличению численности боевиков, и они предпочли ждать укрепления верховенства закона, благодаря чему - как они думали - афганцы могли бы решить свою проблему с наркотиками самостоятельно.

"Мы думаем, что это было довольно-таки упрощенным представлением проблемы. Потому что, как мы видели в Колумбии, как мы видели в "Золотом Треугольнике" - зоне производства опиума и героина в Юго-Восточной Азии - в конце концов, очень трудно провести различие между культивированием наркотиков и мятежниками", сказал представитель управления Организации Объединенных Наций по наркотикам и преступности в Афганистане Жан-Люк Лемаю.

Более мягкий британский подход часто не достигал многого.

В течение 2003 года, например, британское и афганское правительства попытались скупить урожай мака в Гельманде. Инициатива, которая обошлась в 40 миллионов долларов, "не смогла обеспечить долгосрочные результаты", как отмечалось в последующем докладе генеральных инспекторов Госдепартамента США и Пентагона.

В 2006 году британцы разместили около 3300 военнослужащих в Гельманде и принесли с собой тот же самый либеральный подход к борьбе с наркотиками.

В отчете, опубликованном в том году британской Палатой общин, было процитировано заявление официального представителя британского Министерства обороны о том, что "военный вклад в борьбу с наркотиками может быть весьма незначительным… Он будет направлен больше в поддержку афганских властей, чем британцев, выполняющих миссию борьбы с наркотиками по своей собственной инициативе".

В 2007 году радиостанции в Гельманде передавали сообщения для афганцев о том, что ведомые НАТО подразделения и афганские войска "не уничтожают маковые поля", так как "они знают, что у многих людей в Афганистане нет иного выбора, кроме выращивания мака". Это был текст, написанный британскими офицерами, как сообщалось в британских новостях.

Три бывших губернатора Гельманда сказали, что нежелание британских сил иметь дело с наркотиками имело пагубные последствия.

"Если они не нацелятся на источник, подпитывающий терроризм, тогда трудно победить терроризм", сказал Мохаммед Дауд - губернатор с конца 2005 по 2006 год. "До тех пор, пока международное сообщество не включит уничтожение мака и борьбу с наркотиками в свой список подходов борьбы с терроризмом, оно не достигнет успеха в этой борьбе, потому что торговля наркотиками является топливом в двигателе терроризма".

(Продолжение следует)

Том Лассетер

"McClatchy Newspapers", 10 мая 2009 года