Любой историк подтвердит очевидную истину: в прошлом развитие многих стран лимитировалось степенью обеспеченности населения продовольствием. Издревле ресурсы продовольствия являлись объектом и ожесточенных межплеменных, а затем межгосударственных войн, и наиболее популярным товаром, и зачастую чуть ли не главным предметом налогообложения. Неслучайно само зарождение первых цивилизаций естественным образом происходило в тех регионах нашей планеты, где люди могли без особого труда производить излишки продовольствия. Неурожайные же годы не раз приносили серьезные испытания для государств. При этом память о таких событиях, как правило, крепко западала в сознание многих народов.

И прошлый и нынешний XXI век показали, что призрак голода отнюдь не покинул нашу жизнь. Хотя, казалось бы, современный уровень развития технологий даже рядом не стоит с тем, которым пользовались наши предки несколько тысячелетий назад. Сегодня ведь термин "аграрная страна" является показателем отсталости. Уровень развития государства давно меряют не тоннами выращенного зерна или удоями молока, а совсем иными величинами.

Но на самом деле состояние дел в аграрном секторе, в сфере производства продовольствия по-прежнему остается важнейшем фактором, обеспечивающим не только прогрессивное развитие, но и саму безопасность государства. Современный генезис мировых рыночных отношений уже привел к тому, что в качестве угроз выступает не только тривиальный неурожай, но и ценовой фактор. Так в прошлом году десятки стран мира столкнулись с резким – на 40% - ростом цен на продовольствие. Естественно, что такой скачок цен наиболее остро ударил по тем странам, население которых итак относилось к разряду бедных.

Всего же за три последних года мировые цены на пшеницу выросли на 190%. И лишь хороший урожай прошлого года в ряде стран скорректировал эту неприятную тенденцию. Еще более драматичная ситуация сложилась с соей, и особенно с рисом. Производители риса стали намеренно ограничивать его экспорт, что еще более подстегнуло цены. Причем ограничения на внешнюю торговлю объясняли не столько надеждами на получение более высоких прибылей, сколько ростом внутреннего потребления. Вероятно, такое действительно имело место, поскольку все страны – крупнейшие производители риса относятся к группе государств с высоким уровнем рождаемости, испытывающим серьезное демографическое давление: Индия, Китай, Индонезия, Египет и Вьетнам. В итоге по оценкам экспертов ООН число голодающих в мире увеличилось примерно на 100 миллионов человек. Даже в благополучных Соединенных Штатах цены на рис увеличились вдвое и достигли 1000 долларов за тонну. Белый дом был вынужден прибегнуть к практике, известной по временам СССР, - нормированию розничной продажи в одни руки (2 килограмма риса одному покупателю).

Стоит отметить, что рис – весьма специфическая часть продовольственных ресурсов. С одной стороны, это традиционная пища для целого ряда народов стран Востока и Северной Африки. С другой стороны, выращивание этой культуры требует особых условий, в частности огромного количества воды, и поэтому на мировом рынке рис как товар представлен явно недостаточно. Так, если на планете ежегодно выращивают примерно 650 миллионов тонн риса, то на долю мировой торговли приходится всего 30 миллионов тонн. То есть, можно говорить о том, что экспортного риса явно не хватает.

Зависимость от импорта продуктов – весьма серьезная проблема для тех государств, которые в свою очередь не обладают в необходимом количестве ликвидными национальными товарами. К числу таких стран относится, например, Таджикистан, где импорт продовольствия превышает 50% от общего объема потребностей в продуктах питания. В СНГ именно Таджикистан и Молдова попали в ооновский список наиболее уязвимых от голода государств. Резкий рост цен на импортируемое продовольствие наиболее катастрофично сказывается на бедных слоях населения, и без того тратящих на еду основную часть своих скудных доходов. Если в развитых странах на еду приходится от 10 до 20% потребительских затрат, то в развивающихся странах этот показатель вырастает до 50-90%.

В 2008 году продуктовые бунты прокатились по Камеруну, Египту, Сенегалу, Эфиопии, Индонезии, Бангладеш, Мадагаскару, Кот д’ Ивуару, Буркина-Фасо, Боливии. На Гаити в результате выступлений в отставку ушел премьер-министр страны. По опубликованным правительством Великобритании данным ежедневно в мире от голода или причин, с ним связанных, погибает 25 тысяч человек, в том числе каждые пять секунд – один ребенок.

ООН и ФАО (специализированная международная структура по продовольствию) инициировали ряд международных форумов (в частности, в Японии и в Италии), на которых обсуждались меры по противодействию мировому продовольственному кризису. ООН отмечала, что мировые запасы зерна находятся на самом низком уровне за последние 30 лет. Это обстоятельство вкупе с ценовым фактором привело к тому, что в 80-ти странах мира в чрезвычайной продовольственной помощи нуждались почти 73 миллиона человек. И это при том, что за последние пятнадцать лет мировая экономика в стоимостном выражении прибавляла по 2 триллиона долларов в год!

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун на международной конференции по торговле в 2008 году в Гане заявил, что мировой продовольственный кризис является настолько серьезной проблемой, что человечество рискует быть отброшенным в прошлое на несколько лет.

Он отметил: "Если мировой общественности не удастся взять под контроль нынешний продовольственный кризис, тогда под угрозой окажутся экономический рост, социальный прогресс и политическая безопасность".

Причин возобновления нехватки продовольствия много. Среди них и антропогенный фактор, наносящий ущерб окружающей среде. Развитие сельского хозяйства уже давно поставлено в зависимость преимущественно только от одного приоритета – получения прибыли, тогда как взаимосвязь этого процесса с экологическим и социальным фактором минимизирована. В итоге в погоне за прибылью человечество применяет все более и более технически совершенные и экономически выгодные технологии, не считаясь с побочными потерями. А последние не так уж малы. Свою роль вносит процесс индустриализации и урбанизации. Так, за последние 40 лет были необратимо выведены из сельскохозяйственного оборота почти 35% пахотных земель на нашей планете. С учетом того обстоятельства, что за тот же период население Земли увеличилось на 2 миллиарда человек, это еще более обостряет проблему получения необходимого для населения продовольствия.

Причем эта диспропорция, подмеченная еще раскритикованным в пух и прах марксистами Мальтусом, чем дальше, тем больше приобретает черты костлявой руки голода. Ведь только за вторую половину прошлого века население Земли увеличилось почти в 2,5 раза (с 2,519 миллиардов в 1950 до 6,071 миллиарда в 2000 году). При этом эта диспропорция наиболее болезненна для бедных стран. В развивающих странах рост населения за указанный период составил 2,8 раза, тогда как в развитых государствах – только 1,5 раза. Естественно, что такому демографическому взрыву способствовали за последние полвека успехи в массовом здравоохранении, снизившие детскую смертность и увеличившие продолжительность жизни, а также отсутствие мировых войн.

Но поспевает ли за этим демографическим ростом прибавка в продовольственные закрома планеты? Есть примеры, когда поспевает. В той же Западной Европе прогресс в аграрном секторе нельзя отрицать. Скажем, во Франции в год победы во Второй мировой войне население страны обеспечивали продовольствием 8 миллионов крестьян. На рубеже нынешнего столетия, даже с учетом роста численности французов, ту же задачу успешно решают 800 тысяч крестьян. Правда в так называемых "сопряженных" с сельским хозяйством отраслях Франции (транспорт, хранение, торговля, производство сельхозтехники, перерабатывающая промышленность) занято еще 2 десятка миллионов человек. Эта система и делает возможным Франции ежегодно экспортировать до 20% продуктов пищевой промышленности. Высокая степень индустриализации позволяет каждому французскому фермеру обрабатывать в среднем по 70 гектаров земли, а, например, его румынскому коллеге – только 4 гектара земли. Крестьянин же где-нибудь в Азии или Африке реально обрабатывает только 0,8 гектара земли. Колоссально рознится и объем получаемого с единицы обрабатываемой площади урожая продовольствия.

Фермер из Франции в 300 раз производительнее азиатского крестьянина. Между прочим, век назад этот разрыв составлял лишь 10:1. Такие цифры заставляют по-иному взглянуть на теорию Мальтуса.

Сегодня от голода и недоедания в мире страдают до 1,1 миллиарда человек, то есть каждый пятый житель планеты. И вряд ли эта ситуация улучшится при прогнозируемом росте населения к середине текущего столетия еще на 3 миллиарда душ.

Наиболее трагично ситуация складывается в Африке, на долю которой приходится около 30% всех голодающих планеты. На этом континенте есть страны, где значительная часть населения просто вымерла бы, если не получала бы продовольствие в виде помощи благотворительных организаций. Впрочем, размер этой помощи не так уж велик, в денежном измерении он составляет около одного доллара в день. О каком развитии можно говорить, если в Кении голодает 31% населения, в Анголе – 38%, в Танзании – 44%, в Мозамбике – 45%, в Эфиопии – 46%, а в Демократической республике Конго – все 72%. В Азии ситуация лучше, но и здесь имеются такие страны, как Бангладеш, где голодает 30% населения, КНДР с 35% голодающих. Даже в динамично развивающемся Китае голодает 12% населения.

Современные индустриальные и аграрные технологии, увы, в планетарном масштабе пока не в состоянии эффективно противостоять ухудшающейся с каждым годом динамике в отношении важнейшей качественной характеристики, определяющей производство продовольствия – обеспеченности сельхозугодьями на душу населения. В аграрной науке принято считать, что продовольственное благополучие достигается при обеспеченности каждой (а не только занятой в аграрном секторе) семьи одним гектаром посевов. Между тем сегодня во всем мире площадь пахотных земель, пригодных для производства продовольствия, составляет примерно 1,5 миллиарда гектаров, то есть чуть более 0,24 гектара на жителя нашей планеты (в 1960 году приходилось по 0,43 гектара). Конечно, и это лишь усредненный показатель. Во многих странах он реально составляет еще меньшую величину: в Китае – 0,12 гектара, в Германии – 0,14 гектара, в Бангладеш и Швейцарии – по 0,06 гектара. При этом орошаемых земель на нашей планете еще меньше – 277 миллионов гектаров, или всего по 0,04 гектара на одного жителя.

Площадь пригодных для выращивания продовольствия земель неумолимо уменьшается под воздействием прежде всего антропогенного фактора: нещадная эксплуатация земли ведет к ее истощению и опустыниванию. По данным экспертов ООН сегодня человечество ежегодно теряет 6-7 миллионов гектаров плодородных земель.

Для производства продовольствия помимо земли нужен и другой ресурс – вода. Причем, естественно, пресная вода. Но и этот ресурс также истощается. Если в 1950 году на каждого жителя планеты приходилось по 16800 кубометров пресной воды, то в 2005 году – в 2,5 раза меньше, - всего 6800 кубометров. А к 2025 году прогнозируется, что будет всего по 4800 кубометров. Ситуацию с пресной водой осложняет и то обстоятельство, что этот ресурс весьма неравномерно распределен по разным континентам и отдельным странам. На Азию, где проживает 51% населения планеты, приходится всего треть запасов пресной воды. Определенная диспропорция есть даже в Европе, где проживает 13% мирового населения, а воды имеется лишь 8% от всех мировых запасов. Эксперты считают критическим уровнем обеспечения пресной водой предел в 1700 кубометров в год на человека. Но уже сегодня, например, в Палестине на одного жителя приходится всего 59 кубометров.

Конечно, не вся пресная вода используется на нужды сельского хозяйства, но в структуре потребления на эти цели в среднем идет большая часть ее объема – примерно 70%. 20% идет на нужды промышленности, а 10% - на питье, санитарно-гигиенические и бытовые цели. Нехватка воды неизбежно ведет к сокращению производство продуктов питания, ведь для того, чтобы получить 1 килограмм пшеницы, по данным ФАО требуется 1100 литров воды, 1 килограмма сыра – 5000 тысяч литров воды, 1 килограмма говядины – 13500 литров воды.

Таким образом в современном мире угроза голода – это не какая-то страшилка из детских сказок. Это реальность. Причем в первую очередь для развивающихся стран. Высокоразвитые общества поддерживают сложившуюся у них модель потребления за счет использования тех природных ресурсов, которых хронически недостает другим.

Например, каждый гражданин Соединенных Штатов потребляет в 40 раз больше природных ресурсов, чем житель Индостана, где в сельской местности половина детей недоедает.

Когда-нибудь это аукнется серьезным катаклизмом.

Современные войны могут вестись не только за контроль над добычей нефти. Как и тысячи лет назад вожделенной добычей вполне могут быть продовольственные ресурсы.

Аждар Куртов

2009-05-21 | 14:24