Алексей Малашенко о роли России в ЦА

"Если Россия в стратегическом плане хочет сохранить нормальные устойчивые отношения с Центральной Азией на долгий срок, то ей нужно предпринять какие-то срочные действия. В конечном счете, все будет зависеть именно от нее самой", - считает член научного совета Московского центра "Карнеги" Алексей Малашенко, ответивший сегодня на вопросы ВРС.

ВРС: Какое место, по вашему мнению, сегодня Центральная Азия занимает во внешней политике России?

Алексей Малашенко: Начну с того, что почти весь последний год можно было видеть, как Россия сосредотачивается на бывшем советском пространстве, в силу того, что постоянно возникает угроза его потери. Очевидно, что для нее это очень болезненная проблема. При этом надо помнить о том, что у России есть еще и проблемы с Украиной, Грузией, вот, сейчас появились сложности в отношениях с Белоруссией, Молдавией... Иными словами, у России существуют определенные проблемы на том пространстве, которое она долгое время считала сферой своих интересов. Причем, если это пространство и без того, постоянно уходило из зоны российского влияния, то сейчас этот процесс заметно ускорился.

В частности, у России ухудшились отношения с Туркменистаном в связи с газовой проблемой. Очень непростые отношения складываются с Узбекистаном, также было немало вопросов с Таджикистаном. На мой взгляд, объяснение этому заключается в том, что Россия, с моей точки зрения, не умеет играть роль посредника в отношениях между центрально-азиатскими государствами, в общем-то, она является невостребованной. Например, подписанное не так давно соглашение по воде между государствами Центральной Азии еще одно свидетельство этому. Плюс ко всему не стоит забывать и о кризисе. А в такие сложные периоды времени любое нормальное государство проявляет больший интерес к богатым странам, нежели к бедным.

В целом, сегодня местные элиты Центральной Азии, в том числе президенты, думают по большей части о том, что будет с Россией после кризиса. При этом надо иметь в виду, что предсказания на этот счет пока что пессимистичные, в том плане, что Россия будет выходить из кризиса в конце списка. Если это действительно будет так, то это обернется для нее утратой собственных позиций на центрально-азиатском пространстве. Причем, если Россия выйдет из кризиса такой, какой она была до него, то есть, неким нефтяным резервуаром, который существовал преимущественно за счет собственных источников, то она не станет тем великим государством, на которое можно рассчитывать. Государства Центральной Азии начнут поиск альтернативы. При этом следует помнить о том, какой интерес сегодня к региону демонстрируют американцы и европейцы…

Хочу отметить, что в целом, нынешний интерес России к Центральной Азии обусловлен несколькими причинами. Для нее это зона транзита, здесь находятся углеводороды, и сюда проникает Газпром, ко всему прочему, это огромная граница с Казахстаном, и, в конечном итоге, Центральная Азия - это некая промежуточная территория между Россией и той частью мусульманского мира, на который сейчас обращено внимание всего мирового сообщества. Я имею в виду Пакистан, Афганистан, Иран.

В нынешней ситуации в Центральной Азии все благополучно, но если в Афганистане или одной из перечисленных выше стран ситуация вдруг расшатается, то рано или поздно через Таджикистан или Узбекистан это отразится на Центральной Азии, а дальше все дойдет и до России. Вот такие для нее существуют риски, а потому нужно контролировать текущую ситуацию, чтобы вовремя предотвратить возможные негативные последствия.

Что касается моей общей оценки отношений между Россией и Центральной Азией, то я хотел бы сказать следующее. После войны России с Грузией в августе прошлого года, и последовавшего за ней признания независимости Южной Осетии и Абхазии, стало ясно, что ни о каком полном партнерстве и тотальной дружбе между Россией и Центральной Азией и разговора быть не может. По итогам сессии ШОС в Душанбе, где ни одна страна вашего региона не признала независимость Южной Осетии и Абхазии, стало очевидно, что, прежде всего, они думают о собственных национальных интересах. Эта ситуация наглядно продемонстрировала, как себя поведут центрально-азиатские государства в критический момент. По большому счету, все вышло так, что они сказали: "В решении подобных вопросов мы вам никакие не партнеры, забудьте про ОДКБ и прочее…".

В итоге, это было очень болезненно воспринято в Москве, хотя такого развития ситуации и следовало ожидать. Вообще, по моему мнению, России не стоило заниматься обсуждением таких вопросов на ШОС, ведь в итоге она сама и оказалась в не очень удобном положении.

Также я хотел бы обратить внимание на то, что после августовских событий многие, в том числе в Центральной Азии, подумали: "А где гарантия, что завтра ситуация, подобная тому, что была в Грузии, не развернется в другом месте, и Россия не поступит точно так же, как с грузинами…".

В целом, я считаю, что если Россия в стратегическом плане хочет сохранить нормальные устойчивые отношения с Центральной Азией на долгий срок, то ей нужно предпринять какие-то срочные действия. В конечном счете, все будет зависеть именно от нее самой. Если Россия будет современной, способной экспортировать передовые технологии и предлагать выгодные условия сотрудничества, тогда государства Центральной Азии будут заинтересованы работать с ней.

ВРС: А не являются ли перечисленные вами последние тенденции показателем того, что сегодня центрально-азиатские государства не нуждаются в былой поддержке России?

Алексей Малашенко: Как бы там ни было, Россию не надо иметь в качестве врага. С ней нужно строить серьезные отношения, как с нормальным партнером, без взаимных обид и претензий. При этом не стоит нарываться…

ВРС: В заключение хотелось бы узнать ваше мнение о дальнейшей судьбе авиабазы "Манас"

Алексей Малашенко: Я считал и считаю, что авиабаза "Манас" никому не мешает, а только помогает. При этом я хотел бы подчеркнуть, что фактически американцы несут в одиночку бремя афганской проблемы.

Если же представить себя на месте России, то становится непонятным, зачем нажимать на Киргизию, чтобы она убрала "Манас", если знать, что рано или поздно точно такая же база возникнет где-нибудь в Узбекистане, откуда ее уже никак не получится выгнать.

На мой взгляд, вся эта игра с базой "Манас" пошла на пользу лишь Киргизии. Во-первых, ваш режим получил реальные деньги, а, во-вторых, он увидел, как можно играть с Россией. То есть, у нее можно взять деньги и ничего не делать в обмен на это.

Фактически, если кто и проиграл во всей этой истории, то лишь Россия. Потому что, если говоришь "а", то надо бы сказать и "б". Под этим я подразумеваю то, что нужно было сразу четко объяснить, почему эта база не должна существовать, а не пугать империализмом и ссылаться на собственную нелюбовь к США, на фоне того, когда Барак Обама протягивает обе руки для сотрудничества…

Интервью подготовил Радислав Сафин, ВРС
19/05/2009