Пекин с претензией на Гудини

С невообразимой скоростью Китай превратился из застенчивого игрока в международных финансах в нетерпеливого и агрессивного завсегдатая. Шесть месяцев назад можно было только предполагать о том, насколько китайцы заинтересованы играть большую роль в Международном Валютном Фонде или оказывать содействие в восстановлении разбитой кризисом глобальной системы. Теперь китайцы вкачивают почти 40 миллиардов долларов в новую восточноазиатскую версию Международного Валютного Фонда, угрозами заставляя торговых партнеров использовать юань, и высказывая фантастические идеи о новой международной резервной валюте. Во время визита в Пекин на прошлой неделе бразильский президент Луиз Инасио Лула да Силва подстроился под изменившееся настроение своих хозяев. Призывая к "новому экономическому строю", он предположил, что пришло время прекратить именовать торговлю в долларах.

Замечательно, что Китай высказывается так откровенно. Стране принадлежит большая доля сбережений в мире и большая часть его роста; если устойчивый экономический порядок должен будет появиться из этого кризиса, то он будет нуждаться в личной заинтересованности и участии Китая. Но также существует и отнюдь не примечательная сторона китайской трансформации: его вклад в глобальные дебаты главным образом вносит беспорядок.

Почему китайцы обрели дар речи? Говоря простыми словами, они купили настолько большую часть международной системы, что больше они не могут быть безразличными к этому. Обладая колоссальными активными торговыми балансами, они накопили обширные авуары облигаций и акций, деноминированных в долларах – валюте, представляющей собой сердцевину глобальных финансов. Если доллар начнет падать, правительство Китая рискует проиграть состояние.

Отрицательная политическая реакция на такую потерю может оказаться жесточайшей. Китайские блоггеры уже обрушились с бранью на официальных лиц, которые инвестировали 3 миллиарда долларов в группу частного акционерного капитала США "Blackstone", акции которой после этого пошли резко вниз. "Они хуже, чем предатели во время войны", кипели страсти на одном из чатов онлайн, как сообщала "Файнэншл Таймс". В случае более значительного падения доллара потеря, вызванная "Blackstone", может оказаться просто пикником.

Поэтому китайские власти ищут способы уменьшить влияние доллара на свою экономику. Самым верным методом должно быть прекращение покупки такого большого количества казначейских облигаций США, но это будет означать предоставление китайской валюте возможности повышаться против доллара, что причинит ущерб китайским экспортерам в период, когда они уже и так страдают. Таким образом, правительство ползает вокруг на четвереньках в поисках чего-нибудь – причем чего угодно – что может дать ему возможность отпрыгнуть от долларовой ловушки без роста своей собственной валюты.

Идеи Китая включают две категории. Самая дурацкая выскочила внезапно на вебсайте китайского Центрального Банка, сама по себе являясь ошеломляющим признаком амбиций этой страны по формированию нового порядка. Китайцы предлагают, чтобы Международный Валютный Фонд существенно расширил свой выпуск "специальных прав заимствования" (СПЗ) - многосторонней квазивалюты, которую он придумал в конце 1960-ых. Предложение заключается в том, что Международный Валютный Фонд обменяет эти СПЗ на часть долларов Китая, и - УРА! – влияние доллара на Китай снизится. Но проблема заключается в том, что в этом случае ответственность за содеянное будет лежать на Международном Валютном Фонде или на одном из его членов-правительств. Идея является предприятием, обреченным на неудачу.

Другой подход Китая заключается в стимулировании глобального использования своей собственной валюты. Его Центральный Банк предложил юань Индонезии и Аргентине взамен на рупии и песо. Он надеется на то, что в юанях будет деноминировано больше торговли. Его вклад в создание нового восточноазиатского резервного фонда, подобного МВФ, может однажды означать, что попавшая в кризис страна в регионе будет заимствовать частично в юанях.

Все это предназначено для того, чтобы завоевать валюте Китая некоторую респектабельность. Но в качестве выхода Китая из долларовой ловушки это выглядит смехотворно. Дело в том, что, как только юань выходит на международный уровень, иностранцы могут пожелать осуществить заимствования в нем. В этом случае Китай может продолжать наращивать активный торговый баланс и экспортировать капитал, но вместо того, чтобы накапливать облигации, деноминированные в долларах, он может быть в состоянии накапливать облигации, деноминированные в юанях. Снова - УРА! – влияние Китая со стороны доллара будет снижено. Но проблема является такой же, как с идеей Международного Валютного Фонда: валютный риск будет передаваться в этом случае заемщикам Китая. Учитывая то, что курс юаня искусственно занижен в результате китайской политики и почти наверняка повысится на протяжении среднего срока, иностранец должен оказаться в отчаянной ситуации (или быть запуганным), чтобы помочь Китаю выбраться из его тупика, через осуществление заимствований в его валюте.

Поэтому ни идея МВФ, ни пулеметные попытки интернационализировать юань не спасут китайцев от их дилеммы. Китай аккумулировал, по меньшей мере, 1,5 триллиона долларов в долларовых активах, как считает мой коллега по "Совету международных отношений" Брад Сетсер, вследствие чего очень вероятное 30-процентное изменение в курсе юань-доллар может обойтись стране приблизительно в 450 миллиардов долларов – или около одной десятой части ее экономики. Намерение Китая контролировать повышение валютного курса вынуждает его покупать дополнительные миллиарды в долларовых активах каждый месяц, что делает дилемму еще более болезненной. Как заядлый игрок у игрового автомата, Китай добавляет к своей безнадежной ставке, гарантируя тем самым, что его окончательные потери будут еще более тяжелыми.

Вот так просто можно оценить внезапный аппетит Китая к смелым новым идеям в международных финансах. Но руководство Пекина меньше походит на архитекторов нового Бреттона-Вуддса, чем на честолюбивых Гудини*.

(*Га́рри Гуди́ни - знаменитый американский иллюзионист, маг и гипнотизер, прославившийся разоблачением шарлатанов и сложными трюками с побегами и освобождениями).

Себастьян Маллаби

"Washington Post", 26 мая 2009 года