Дебаты между Линкольном и Дугласом в иранском стиле

В среду ночью президент Махмуд Ахмадинеджад померился силами с одним из трех своих оппонентов Мир Хоссейном Мусави на втором из шести дебатов, ведущих к выборам 12 июня.

Тегеран, Иран. В среду в течение 90 минут ожесточенных дебатов два главных кандидата в президенты Ирана стремились оклеветать прошлые заслуги друг друга и изобразить своего противника как представляющего опасность для будущего исламской республики.

Бывший премьер-министр Мир Хоссейн Мусави обвинил президента Махмуда Ахмадинеджада в создании нестабильности в Иране наряду с "авантюризмом, высокопарностью и экстремизмом". Бескомпромиссный президент "подорвал достоинство нашей нации" своими едкими антизападными, антиизраильскими и отрицающими Холокост заявлениями, добавил он.

Результаты выборов 12 июня - соперничества четырех кандидатов, которое может продлиться и на второй раунд - сформируют внешнюю и внутреннюю политику Ирана на протяжении многих последующих лет. Ахмадинеджад рекламировал свою настойчивую поддержку ядерной программы Ирана и запуск спутника в начале этого года, но ему создавали проблемы высокая инфляция и экономика, ослабленная санкциями.

Следующий президент Ирана будет формовать политический климат, по мере того, как исламская система - в конечном счете, ведомая верховным религиозным лидером Ирана Саедом Али Хаменеи - решит, как далеко она пойдет для того, чтобы удовлетворить увертюрам президента Барака Обамы по налаживанию диалога.

По всей видимости, кампании был передан новый заряд энергии, судя по тому, как многие реформисты на время забывают о годах разочарования политикой и говорят о том, что будут голосовать за Мусави или умеренного клерикала Мехди Карруби. Поэтому ставки высоки, и находящееся в должности лицо является настолько поляризующей фигурой, что он утверждал, что "трое ведут борьбу против одного". И такое использование дебатов в стиле Линкольна-Дугласа в Иране, впервые встречающееся в истории, также способствовало использованию именно персональной критики.

"Кто подверг опасности режим?"

В переданной по национальному телевидению в среду дискуссии – второй из шести, но первой с участием Ахмадинеджада – президент принизил послужной список жены Мусави, которая является деканом университета. Мусави обвинял, что сотни книг больше не могут быть переизданы; Ахмадинеджад возражал, что он подверг цензуре меньше литературы, чем его предшественники. Мусави сказал, что "метод Ахмадинеджада ведет к диктатуре".

Президент жаловался на то, что его деятельность подверглась беспрецедентной "лжи и клевете", утверждал, что его администрация сделала работу нескольких администраций, и что иранцы теперь находятся "среди самых любимых людей на планете" из-за этической позиции его правительства.

Ахмадинеджад сказал, что он спас Иран от критики, вызванной коррупцией и безрассудной политикой своих предшественников. Он спросил о богатстве президента Али Акбар Хашеми Рафсанджани, который занимал этот пост два срока, и его сыновей, и о количестве миллиардеров, появившихся в течение того времени – и отметил, что его министры были гораздо более скромны и набожны.

Он обвинил реформиста Мохамада Хатами в том, что его два срока стали периодом капитуляции перед Западом по ядерной проблеме, во время которого Иран согласился приостановить действия по обогащению урана и разрешить навязчивые инспекции.

В 2001 году М. Хатами помог Вашингтону во время войны в Афганистане и в налаживании мира в этой стране, но, несмотря на это, был заклеймен президентом Бушем в качестве "оси зла". В отличие от этого, как утверждал Ахмадинеджад, его собственная бескомпромиссная позиция означала, что даже Буш, в конечном счете, отказался от мыслей о смене режима – и что теперь президент Обама пожелал вести переговоры.

"Так кто подверг опасности режим?" задал он вопрос.

Мусави сидел бесстрастно во время каждого саркастического нападения. Затем он высмеял внешнюю политику Ахмадинеджада, задав вопрос о том, почему, например, президент продолжал говорить, что США были слабы и "собираются развалиться", и в то же время осуществил четыре визита в Нью-Йорк и написал два письма президенту Джорджу Бушу и американскому народу.

Мусави сказал, что подстрекательская природа различных замечаний Ахмадинеджада касательно Холокоста привела к жесткой международной реакции, и несмотря на это, "когда он возвращается, все это походит на героическую эпопею. Какой это было эпопеей?"

Вместо этого, сказал Мусави, свирепость Ахмадинеджада в отношении Израиля, в последний раз продемонстрированная во время конференции ООН в речи, которая заставила западных делегатов покинуть зал, была названа "благословением" для Израиля, приведя к усилению глобальной поддержки еврейскому государству.

Иранцы сыты по горло экономикой; противостояние на улицах

Некоторые иранцы, наблюдающие за дебатами, были потрясены откровенными ссылками на прошлые проступки, на неудачные или спорные направления политики и явной мстительностью, продемонстрированной кандидатами.

"Они разрушают исламскую республику саму по себе!" сказала одна из сторонниц Мусави, наблюдавшая за словесной перепалкой на телевидении. "Все это грязное белье вытаскивается наружу. Люди говорят об этом, но лидерам никогда не пристало делать этого".

"Это – сражение", сказал ее друг, когда Мусави вновь выразил свое отвращение к тому, как Ахмадинеджад действовал "выше закона".

"Все недовольны, производительность идет вниз, инфляция растет, и существуют незаконные траты из общественного кошелька", сказал Мусави, отмечая, что его оппонент брал средства из казначейства для своих программ и упразднил организацию, предназначенную для обеспечения сдержек и противовесов. "В интересах каждого в стране, включая и вас непосредственно, чтобы вы не поступали таким образом".

Прямое противостояние в дебатах отражалось за день до их проведения на улицах Тегерана. На плакатах на улицах столицы Ахмадинеджад показан стоящим возле ракеты Ирана, с помощью которой в феврале на орбиту земли был запущен спутник "Омид".

В 30-ую годовщину Исламской Революции Ирана, спустя считанные дни после того запуска, Ахмадинеджад заявил океаноподобной толпе иранцев, размахивающих флагами, что их древняя нация стала "супердержавой", которой впредь уже нельзя будет угрожать.

Но сторонники Мусави в полную силу демонстрировали себя на улицах, раздавая полоски зеленой ленты – цвет кампании – автомобилистам и пешеходам, и намазывая карты с плакатами Мусави.

Обе стороны столкнулись друг с другом перед Тегеранским университетом.

"Мы любим Ахмадинеджада!" выкрикивала одна студентка с розами в руках, которая назвалась лишь как Фатема.

"Только Ахмадинежад!" добавил Юсеф, студент, обучающийся бухгалтерскому делу. "Его очень-очень любят по всей стране".

Саназ, студентка, обучающаяся английскому языку и поклонница Мусави, голосовала, как она сказала, "только за то, чтобы не допустить переизбрания Ахмадинеджада на пост президента".

"Мы не хотим иметь такого невежливого, неприятного президента", добавил Моробати, другой студент. "Наш президент принизил нас в глазах мира. Люди хотят демократию вместо диктатуры".

Скотт Питерсон

"Christian Science Monitor", 3 июня 2009 года