Последнее прибежище

Двести лет назад сын простого рядового дьячка Никита Бичурин блестяще закончил Казанскую семинарию и в 22 года начал преподавать высшее красноречие в том же учебном заведении. Однако он и его друг влюбились в одну и ту же девушку и, чтобы не ссориться, друзья решили вместе просить у нее руки, но договорились, что тот, кому она откажет, должен стать монахом. Девушка отдала предпочтение другу Бичурина, и Никита действительно постригся в монахи, получив имя отец Иакинф.

Через три года он получил сан архимандрита, хотя на это звание могли претендовать только монахи, достигшие 30 лет, - русская церковь пошла на беспрецедентный шаг, приписав ему пять лет возраста. В 1802 году он стал ректором семинарии в Иркутске, а через пять лет Святейший Синод назначил его начальником русской миссии, которая выехала в Китай. Там Иакинф прожил почти 15 лет, изучив до тонкостей китайский язык и культуру Китая, вернулся в Петербург и в дальнейшем написал такие классические труды, как "Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана", "История первых четырех ханов из дома Чингисова", "История Тибета и Хухэнора", "Китайская грамматика", "Статистическое описание Китайской империи", "Земледелие в Китае", "Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древнейшие времена", которые до сих пор - через 200 лет - являются настольными книгами всех ученых, изучающих историю Центральной Азии.

Отказ, полученный от возлюбленной, заставил молодого человека круто повернуть свою судьбу и добиться таких успехов, о каких он бы, возможно, и не мечтал, сложись благополучно его семейная жизнь. Он мог бы вызвать на дуэль молодого человека, поломавшего ему судьбу, упереться и добиваться руки своей любимой всеми возможными способами, но он предпочел сублимировать свою молодую энергию в другую деятельность.

Через много лет преуспевающий политик, второе лицо в самой могущественной стране мира - вице-президент США Альберт Гор - нелепо проиграл в 2000 году президентские выборы. Он подал в суд на своего соперника Джорджа Буша младшего, однако Верховный суд штата Флорида решил не пересчитывать голоса, и Гор уступил бывшему в то время почти никому не известным губернатору Техаса всего несколько сот голосов, хотя, по мнению экспертов, при пересчете 14 тысяч бюллетеней, которые тупая счетная машина почему-то отбраковала, больше, чем их половина была бы за Гора.

Ал Гор, признанный интеллектуал, мог бы тоже упереться, настаивая на пересчете голосов (и был бы, по большому счету, прав) и на признании избранного президента нелегитимным, однако он предпочел вообще уйти из этой грязной политики, начал преподавать, занялся экологией и через семь лет удостоился Нобелевской премии вместе с Межправительственной группой экспертов по изменению климата. Упорство Гора могло расколоть американское общество, а это уже было бы не в интересах и самого Гора, как и не в интересах и других американских интеллектуалов, думающих и беспокоящихся не только о своей карьере, которые 8 лет, стиснув зубы, терпели непопулярного президента, рейтинг которого неуклонно падал все эти годы, но никто там не кричал: "Кетсин!".

Можно привести массу других примеров, когда известные политики бросали политику (которой отдали чуть ли не всю свою сознательную жизнь), лишь единожды оступившись, и даже тогда, когда они были правы, но общество по каким-либо другим причинам их однажды не поддержало. Достаточно вспомнить серьезнейшего сенатора Роберта Доула, уступившего в 1996 году на президентских выборах в США Биллу Клинтону, даже того же Джона Керри, который проиграл в 2004 году Джорджу Бушу, но после этого, через четыре года, даже не стал выставлять заново свою кандидатуру на следующих выборах. Упорство, почитаемое в обыденной жизни, в политике может приводить к катастрофическим результатам.

Можно вспомнить и Юрия Афанасьева, и Ивана Силаева или Юрия Скокова в России и даже "вечного мэра" Юрия Лужкова, а также и Михаила Горбачева, у которого было гораздо больше оснований, чем у кого бы то ни было на тот момент в мире, упереться и не отдавать власть в 1991 году Борису Ельцину, чтобы сохранить вторую по мощи страну в мире - история могла бы это оправдать. Но чтобы отдавать власть или отказываться от нее, нужно быть Горбачевым или Гором, которые могут прожить и без нее.

В Кыргызстане же борьба за власть (именно борьба, стремление к ней) становится для некоторых в последнее время постоянной профессией. Они с деревянной несгибаемостью видят все свое будущее (и перспективы своей семьи, своего рода и своих знакомых) только во власти, и чем чаще проигрывают, тем больше этого хочется. В советское время всякое признание можно было получить только через одобрение власти (исключения типа Владимира Высоцкого или Рыспая Абдыкадырова - не в счет) - даже романы или оперы писались только по разнарядке сверху. Такое положение "кое-где иногда порой" до сих пор сохраняется, но труднее всего изменить укоренившуюся психологию и ментальность, причем новое в массовое сознание внедряется непредсказуемо и часто по правилу "дурного примера".

Даже когда никто и ничто их не поддерживает, такие борцы упираются и собирают пикеты или митинги, раскалывая не только общество, но и саму политику, требуя вернуть назад историю и считая правильным только то, что наоборот. Кыргызы говорят: проигравший никогда не насытится борьбой. Это только где-то возникают центры Никсона, библиотеки Рокфеллера, товарищи Киссинджера или фонды Горбачева, приносящие пользу не только их создателям, борцам же нужна только борьба, и чем труднее препятствия, тем больше у них адреналина для попыток их преодоления. Ведь такие фонды или консалтинговые фирмы могут принести пользу в том числе и власти, но это профессиональным борцам противопоказано категорически - для них чем хуже, тем лучше.

Борьба в таких случаях становится, если перефразировать классика, "последним прибежищем негодяев" - чтобы чего-то добиться в науке-культуре-спорте (и даже в политике), нужны хоть какие-то таланты (да и, худо-бедно, там есть какие-то общепризнанные критерии и эксперты, могущие вынести необжалуемый вердикт), в политике же разбираются поголовно все, и бороться (не побеждать, а бороться) тоже могут все - от действующих фермеров до бывших прокуроров.

Конечно, во многих случаях в современном мире многих вещей можно добиться только через власть, она все еще (опять же, "кое-где иногда порой") остается самым выгодным бизнесом, но таковой ее делают не только те, кто в ней сидит или примазался, но и те, кто с упорством, достойным лучшего применения, стремится туда, одновременно понося и презирая все это на словах. И именно такое упорство еще более усугубляет ситуацию, сужая и без того узкое горлышко бутылки.

Нельзя, конечно, механически переносить куда бы то ни было опыт или примеры из других обществ или времен, но и не учитывать их никак нельзя. Во многих случаях такие политики (и не политики) правы, но разве не правы Альберт Гор или Михаил Горбачев? И чья правота правее? Тем более, что, как исключение, есть прецеденты и в самом Кыргызстане, когда Фонд Сороса делал когда-то для кыргызского образования больше, чем все Министерство образования.
Нарын Айып
БИШКЕК, 3 июня 2009 года