Г.Таджиев: Куда спешит Туркменистан? Внешнеполитический курс Бердымухамедова в последние месяцы производит впечатление весьма непостоянного и нервозного 10:54 11.06.2009
Куда спешит Туркменистан?
Внешнеполитический курс Туркменистана в последние месяцы производит впечатление весьма непостоянного и нервозного. Ашхабад исчерпал ресурсы прежних внешнеполитических достижений – отношения с Москвой накалены до предела, вопрос о статусе Каспийского моря не разрешается, мировой экономический кризис крушит постулаты "Эпохи возрождения", провозглашенной президентом Бердымухамедовым. Негативный фон составляет обострение террористической угрозы вкупе с активизацией американской внешней политики, направленной на создание военной базы поблизости от города Мары и транзит военных грузов через территорию нейтрального Туркменистана. Перечисленные обстоятельства отягощают власть в Туркменистане необходимостью сделать решающий выбор, вынуждают Ашхабад определиться в приоритетах.
События последних месяцев, попадающие на общественный суд сквозь толщу туркменского изоляционизма, свидетельствуют о лихорадочном поиске выхода из тупиковой ситуации. Фактически, Туркменистан обладает выстроенным прежними десятилетиями тесных взаимоотношений контактом с Россией. Он охватывает все возможные сферы: от культурной до нефтегазовой. Однако развившиеся на фоне стремления к энергетической сверхдержавности амбиции Ашхабада ущемляются "зависимостью" от поставок энергоресурсов по исключительному пути. Из заявлений президента Бердымухамедова ясно проистекает мысль о решительном намерении диверсификации путей поставок газа. В подобном направлении политики не может быть усмотрено никакого предосудительного посыла, разве того, с каким болезненным самолюбием, всякий раз оглядываясь на реакцию Москвы, делаются подобные заявления.
Реалии геополитического положения Туркменистана не располагают к действительной диверсификации в краткосрочной перспективе. Европейский проект "Набукко", как продемонстрировали майские переговоры в Праге, слишком далек от начала реализации. Альтернативные поставки газа в Иран не способны удовлетворить потребностям туркменского бюджета. Обратная ситуация с проектом поставок топлива на Индостан. Газопровод Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ) рассчитан на поставки 33 миллиардов кубических метров газа в год. Однако жизнеспособность этого проекта чрезмерно зависит от таких нестабильных режимов, как афганский и пакистанский. Долгая и витиеватая история проекта ТАПИ, включающая в себя ряд сенсационных договоренностей и периоды забытия, лишний раз подтверждает малую жизнеспособность амбициозных планов. В условиях мирового кризиса и падения цены на углеводородные ресурсы тем более снижается заинтересованность сторон во вложении тех крупных средств, которые требуются для запуска газопровода (по оценкам на начало 2008 года для его строительства требовалось до 3.5 млрд. долларов США).
Несравненно более реалистичным и оправданным с точки зрения экономической в данной связи выглядит восточное направление диверсификационной политики туркменского правительства. На хронологически последних китайско-туркменских переговорах, состоявшихся в конце марта 2009 года в Ашхабаде, стороны "сверили позиции по основным аспектам совместного проекта стратегического значения". Речь идет о идущем "коммунистическими" темпами строительстве самого протяженного на земном шаре трубопровода длинной около 7000 километров. Предполагается прокладка трубы от месторождений на правобережье Амударьи через территории Узбекистана и Казахстана вплоть до западных границ КНР. На встрече в конце марта было заявлено об успешной прокладке 1200 километров трубопровода и активизации модернизационных работ внутри китайской газотранспортной системы. По оценкам китайской стороны, газопровод может быть запущен с опережением запланированного срока – в конце 2009 года. Впрочем, в оценках независимых экспертов подобный оптимизм выглядит излишним; реальное существо вещей позволяет нам ожидать запуска прямых поставок газа из Туркменистана в Китай в начале 2010 года.
Параллельно со строительством газопровода, по сообщениям туркменских средств массовой информации, "ускоренными темпами идет строительство" первого из двух запланированных газоперерабатывающих заводов на месторождении Семандепе, откуда и планируется осуществлять поставки топлива. В соответствии с Генеральным межправительственным соглашением Туркменистан обязался в течение 30 лет ежегодно поставлять в Китай до 30 миллиардов кубометров природного газа. По оптимистичным прогнозам туркменской стороны, эта цифра в будущем может возрасти до 40 миллиардов кубометров.
Сопоставив данные о потенциальной пропускной способности газопроводов ТАПИ и ТУКК с возможностями САЦ-4, доставляющем туркменский газ в Россию, легко прийти к умозаключению о запланированном Туркменистаном удвоении объемов поставок углеводородных ресурсов. Ответ на проистекающий следом вопрос об истинных возможностях туркменских недр должен также подтвердить или опровергнуть тезис о диверсификации. Тактика туркменского руководства в отношении партнерства в сфере добычи углеводородов остается последовательно изоляционистской. Вопреки дружественному пафосу взаимоотношений с КНР, ни аудиты, ни возможности для его проведения своим партнерам туркменская сторона не предоставляет. В результате этой скрытности, по мнению эксперта Ораза Сарыева, "выполнение ранее данных обязательств по поставкам газа на экспорт может быть сорвано". В случае неспособности Туркменистана в ближайшие годы обеспечить, как минимум, удвоение добычи энергоресурсов всех участников "газовой" пирамиды ждет крах надежд и серьезные финансовые и внешнеполитические осложнения. Тем не менее, СМИ Туркменистана с присущей им пылкостью оглашают мнения "независимых экспертов", без указаний их имен, о "колоссальных запасах углеводородных ресурсов".
Стремление Ашхабада распространить сеть газопроводов в крупнейшие мировые центры потребления энергоресурсов, помимо экономической целесообразности, имеет очевидную политическую задачу – на стыке противоречий третьих держав в полной мере сохранить свой "нейтралитет", тем самым избежав попадания в чью бы то ни было сферу влияния. Эта цель сколь амбициозна, столь очевидна ее трудновыполнимость. Географическое положение Туркменистана на побережье Каспия, на границах с Ираном и Афганистаном неизбежно, с течением времени, сделает его центром противостояния проамериканских сил с исламистскими режимами и группировками. Активное проникновение китайских капиталов в Туркменистан не ограничивается сферой энергетики. Пекин в счет собственных кредитов поставляет оборудование для текстильной промышленности, транспортные средства и военную технику. Амбициозные планы у китайских предпринимателей существуют в области связи.
Поспешность, с которой Туркменистан в последние месяцы стремится уйти с проложенной десятилетиями совместного развития дороги на Москву, свидетельствует о действительной нервозности туркменских властей. В конечном итоге, выбранное направление политики может привести к обратному результату – вместо одного надежного союзника у Туркменистана появится полдюжины эгоистичных хозяев. Будучи связанным с Россией многолетними культурными связями, в отношениях с Москвой Ашхабад мог верно рассчитывать и прогнозировать соотношение факторов определения внешнеполитического курса. Доверительность – вот понятие, которое вопреки всем метаниям Ашхабада характеризовало российско-туркменские отношения постсоветского периода. Поспешная замена их на прагматичные контакты с западом и откровенно оккупационные проекты "китайских предпринимателей" грозит Туркменистану потерей независимого голоса в решении как внешне, так и внутриполитических вопросов.
08.06.2009 Автор: Гапур Таджиев
|