Вечное зерно революции
Редакционная статья

События последних недель в Иране – массовые протесты несогласных с официальными итогами выборов, насилие на улицах и аресты представителей оппозиции – вновь сделали актуальной тему "цветных революций" в развивающихся странах. Собственно, западные СМИ проводили прямые аналогии между волнениями в Иране и восстаниями в Грузии и Молдове. А журнал Economist воспользовался ситуацией, чтобы проанализировать причины, приводящие к революционным потрясениям. Таковых он выделил девять: критическая масса людей, способных выйти на улицу (разогнать пять тысяч человек легко, полмиллиона – очень трудно); слабые спецслужбы; хоть какие-то независимые СМИ; финансовая поддержка революционеров (например, из-за рубежа); лидеры оппозиции, работавшие некоторое время в правительстве; история восстаний, из которых можно извлечь уроки; мощная поддержка протестных масс в столице; подтасованные выборы, служащие искрой для восстания, и серьезная коррупция, которую Economist счел основным побудительным мотивом для масс.

При взгляде на этот список сразу же возникают аналогии с Казахстаном. Вроде бы революция на повестке дня не стоит – но у нас достаточно факторов, необходимых для смешивания революционного коктейля. Экс-министров можно встретить в руководстве практически любой оппозиционной группы. Спонсорская помощь извне? Сейчас – вряд ли, но, по мере увеличения числа состоятельных политэмигрантов, в случае необходимости вопрос с деньгами для недовольных режимом будет решаться все проще и проще. История восстаний? Безусловно, вспоминаем об этом каждый декабрь. Правда, спецслужбы не демонстрируют признаков слабости, население в основной своей массе не готово выйти на площадь, да и выборов, которые могли бы быть подтасованы, в ближайшем будущем не намечается (впрочем, при отсутствии харизматичных лидеров оппозиции подтасовка вряд ли понадобится).

Зато есть самый главный фактор – высокий уровень коррупции. По крайней мере, в его наличии не сомневаются ни широкие слои общества, ни правящая элита. Представители последней регулярно произносят в адрес коррупционеров гневные филиппики и затевают кампании по борьбе с этим, безусловно, ужасным злом. Эффект, правда, получается двоякий. С одной стороны, сажая то одного, то другого мздоимца, власть получает возможность предъявить населению доказательства своего стремления к торжеству закона и тем самым немного ослабить недовольство толпы. А заодно наглядно показывает потенциальным оппонентам, что ни один скелет в шкафу не будет забыт и в должный момент может быть извлечен. С другой – избирательный характер антикоррупционных мероприятий, не затрагивающий лиц, считающихся близкими к высшим руководителям страны, дает оппозиции повод говорить о чистках по политическим мотивам, что не прибавляет популярности этой самой элите. Напротив, посаженные негодяи часто вызывают большую симпатию со стороны массмедиа, поскольку, как назло, оказываются наиболее эффективными менеджерами, открытыми для прессы и не боящимися публичности.

Такие методы борьбы с коррупцией едва ли помогут убедить граждан в искренности намерений властей. Тем более вряд ли помогут справиться с коррупцией. Потому что отдельные посадки и даже ужесточение ответственности не затрагивают главную причину существования коррупции в нашем обществе. При отсутствии реальной конкурентной среды в политическом сообществе, значительной роли кланов в экономике и бюрократических структурах коррупционные механизмы остаются единственным работающим способом получения доступа к материальным и административным ресурсам. Когда получение выгодного госзаказа или нужных лицензий определяется не столько эффективностью компании, сколько наличием в ее руководстве родственников и друзей министра или акима, единственное, что может склонить выбор чиновника в пользу бизнесмена-чужака, – возможность, говоря языком экономистов, получения ренты, связанной с использованием властных полномочий. Попросту – отката или взятки. То же самое относится к назначениям на госдолжности или политической карьере. Тендерные механизмы тут не помогут – даже самый публичный и прозрачный тендер оставляет поле для маневра. Единственный реальный способ победить коррупцию, сделать ее ненужной обществу настолько, насколько это возможно, – развитие политической и экономической конкуренции. Тут мы снова возвращаемся к уже избитому вопросу о гражданском обществе и институциональной демократии. А до тех пор, пока наш строй остается демократией с элементами восточной деспотии, ни о каком искоренении коррупции как системного явления не может быть и речи. Главное зерно революций продолжает прорастать.

№25 (219)/29 июня 2009