Каких арабов предпочитает самый молодой лидер Центральной Азии

Самый молодой лидер в Центральной Азии, давший согласие на открытие у границ Ирана израильского посольства, в последние годы заметно активизировал связи с арабским миром. Но, находясь в эпицентре "Большой игры", он тщательно выбирает партнеров на Ближнем Востоке.

29 июня президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухаммедов впервые посетил с официальным визитом Иорданию. В Аммане глава этой центрально-азиатской республики, занявший президентский пост в феврале 2007, отметил свое 52-летие.

На переговорах короля Абдаллы II и Бердымухаммедова обсуждались в основном вопросы экономического сотрудничества. Туркменский президент призвал иорданцев принять участие в строительстве транснациональной железной дороги, которая свяжет республики Центральной Азии с иранскими портами Персидского залива.

В отличии от туркменских официальных источников, иорданское информагентство Petra сообщило, что лидеры двух стран обсудили также "усилия по достижению стабильного и справедливого мира на Ближнем Востоке", имея в виду арабо-израильское урегулирование. Это первый известный случай, когда глава Туркменистана участвует в обсуждении данной темы. До сих пор Ашхабад всячески дистанцировался от арабо-израильской проблематики. В январе сего года Туркменистан был единственной республикой Центральной Азии, которая вообще никак "не заметила" израильской операции в секторе Газа.

Г. Бердымухаммедов и Абдалла II

Визит Бердымухаммедова в Амман стал продолжением курса на активизацию отношений с арабским миром, и Иорданией в частности, взятым новым главой государства сразу после прихода к власти. Причем, за минувшие два с половиной года именно Хашимитское королевство заняло приоритетное место в "арабской политике" Ашхабада.

Хотя дипотношения Туркменистана и Иордании были установлены еще в 1993 году, как и с другими странами Ближнего Востока, они оставались в зачаточном состоянии до прихода к власти Бердымухаммедова. В июле 2008 в столице Казахстана состоялась первая встреча лидеров двух стран. В августе того же года иорданский король впервые в истории двусторонних отношений посетил Ашхабад. В сентябре Абдалла стал единственным арабским лидером, которому позвонил Бердымухаммедов, чтобы поздравить с наступлением священного месяца Рамадан.

Параллельно, Ашхабад дважды посещал специальный посланник иорданского монарха по Центральной Азии Абдалла Вориекат (08.2008 и 02.2009). В это же время в Туркменистане открылось посольство Иордании. И если обычно иностранные послы вручают верительные грамоты председателю туркменского парламента, то для представителя Хашимитского королевства было сделано исключение – в августе 2008 его принял лично президент Бердымухаммедов. По инициативе же главы республики, стороны договорились о формировании двусторонней комиссии по межгосударственному сотрудничеству.

Арабский вектор Ашхабада

По количеству контактов на высшем уровне (4 за год) Иордания уверенно заняла ключевое место в "арабской политике" Бердымухаммедова. Показательно, что именно на встрече с посланником короля Абдаллы в августе 2008 новый туркменский президент сделал заявление по поводу своей региональной политики, назвав "установление тесного партнерства со странами арабского мира" - "одним из важных приоритетов внешнеполитической стратегии Туркменистана". В подтверждение этого, в 2007-2009 годах он активно развивал отношения так же с Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ), Саудовской Аравией и Египтом.

Президент Туркменистана и король Саудовской Аравии
В августе 2007 Бердымухаммедов посетил ОАЭ. В феврале 2008 в Ашхабад прибыл президент этого арабского государства. В мае 2008 в Туркменистане побывала министр внешней торговли ОАЭ, а в январе 2009 – глава экономического ведомства. Параллельно, Бердымухаммедов принял нового посла Объединенных Арабских Эмиратов, и стороны договорились о создании двусторонней межправительственной комиссии.

Первым же арабским государством, которое посетил Бердымухаммедов после инаугурации, стала Саудовская Аравия. То был весьма показательный шаг нового лидера мусульманской республики, если учесть особый статус Саудовской Аравии в мусульманском мире (хранительница главных мусульманских святынь и покровительница ислама). Тогда, в апреле 2007, была достигнута договоренность об участии саудитов в разработке нефти и газа на туркменском участке Каспийского моря. Эр-Рияд обязался оказать содействие Ашхабаду в медицине и подготовке кадров для сельского хозяйства. Стороны договорились об открытии посольств.

В октябре 2007 наметились признаки оживления и туркмено-египетских отношений (визит египетского посла-нерезидента в Ашхабад). В феврале 2008 Туркменистан посетил замминистра иностранных дел Египта Тамер Халиль. В январе 2009 в Ашхабаде состоялось первое заседание межгосударственной туркмено-египетской комиссии с участием министра по международному сотрудничеству Египта (она также была принята президентом).

Кроме того, в марте 2009 в Туркменистане впервые был аккредитован посол Ливана. А за четыре месяца до того, в декабре 2008, глава республики принял вице-президента ливано-европейского концерна Consolidated Contactors Company (CCC) Самера Хури. С 1950-х этот концерн особенно тесно связан с организацией ФАТХ (члены клана Хури, происходящего из галилейского города Цфат, считают себя палестинцами), а с начала 1990-х – и с руководством Палестинской национальной администрации (ПНА). Тот же Самер Хури, с которым встречался Бердымухаммедов, является членом Совета директоров Палестинского инвестиционного фонда (PIF), финансирующего различные проекты ПНА. Его брат Уаиль Хури известен своими связями в израильском истеблишменте. В частности, в конце 1990-х - начале 2000-х он был деловым партнером уроженца СССР Йосефа Геносара – бывшего начальника Северного округа Службы общей безопасности Израиля ШАБАК (1981-84) и экс-представителя трех премьер-министров в переговорах с председателем ПНА Ясером Арафатом (1992-96; 1999-2000).

Но, абсолютно очевидно: контакты с официальным Бейрутом и ливано-палестинскими бизнесменами занимают второстепенное место в "арабской политике" Бердымухаммедова. Основными же его партнерами являются Иордания, ОАЭ, Саудовская Аравия и Египет. Все они причисляются к лагерю умеренных арабских государств, и являются союзниками США на Ближнем Востоке. К тому же, Иордания и Египет имеют дипотношения с Израилем, а ОАЭ и Саудовская Аравия негласно поддерживают с ним экономические связи.

На этом фоне обращает на себя внимание отсутствие контактов Бердымухаммедова с Сирией, находящейся в натянутых отношениях с Америкой, и поддерживающей палестинские исламистские организации (ХАМАС, "Исламский джихад"). Показательны и контакты Ашхабада именно с концерном CCC, который связан с ПНА (ФАТХ - противник ХАМАСа), а также с истеблишментом стран Запада и Израиля. Кстати, семейство Хури, чей концерн уже реализовал крупный проект в Ашхабаде ("Олимпийский городок") известно крайне негативным отношением к исламистам в силу своей приверженности к греко-православной церкви. На этом фоне любопытно напомнить, что в январе 2009-го Туркменистан был единственным государством Центральной Азии, никак не изъявившим даже озабоченности по поводу израильской операции в секторе Газа против вооруженных
Самер Хури
формирований ХАМАСа.

Активизация связей Туркменистана с умеренными арабскими странами - часть более глобальных процессов, которые условно можно разделить на три уровня: геополитический, "межрегиональный" и локальный.

Большая игра

На геополитическом уровне эта республика стала одним из главных объектов соперничества России, США, Китая, Евросоюза и Ирана за политическое влияние и особенно за энергоресурсы Центральной Азии. Это продиктовано тем, что Туркменистан - четвертый по величине производитель газа в мире и второй (после РФ) на постсоветском пространстве. Нынешнее обострение "Большой игры" вызвано попытками преодолеть энергетическую зависимость ЕС от России на фоне грузино-осетинского конфликта (08.2008) и российско-украинского газового кризиса (01.2009). За последние полгода это привело к целой серии событий, заметно повысивших международное внимание к Туркменистану:
- В марте-апреле возникли острые противоречия между Ашхабадом и Москвой, что привело к прекращению транспортировки туркменского газа через Россию;
- В апреле ЕС пошел на беспрецедентное потепление отношений с Туркменистаном (Европарламент одобрил торговое соглашение с этой республикой, Еврокомиссия открыла представительство в Ашхабаде), но в начале июня выдвинул неприемлемые условия для энергетического сотрудничества;
- Китай, воспользовавшись туркмено-российскими противоречиями и заминкой в диалоге Ашхабада с Брюсселем, в июне поспешил выделить туркменам льготный кредит на 4 млрд. долларов;
- В апреле-июне Ашхабад посетили ряд высокопоставленных чиновников новой администрации США (Ричард Баучер, Ричард Морнингстар, Джордж Кролл), и в июне в Вашингтоне побывал глава МИД Туркменистана (в том числе пытаясь заручиться поддержкой США в диалоге с ЕС).

Нынешнее соперничество мировых центров силы за влияние в Центральной Азии – продолжение "Большой игры" 19 - начала 20 столетия, возобновившейся после распада Советского Союза. Значение этого региона продиктовано не только его сырьевыми богатствами, но и стратегическим положением – у рубежей России и Китая, Ирана и Афганистана, Пакистана и Индии. Для стран Центральной Азии эта "игра" создает благоприятные условия в торге за их энергоресурсы и военно-стратегические базы России и США на их территории, а также дает поле для маневра в процессе суверенизации.

Арабы – братья?

На "межрегиональном" уровне развитие отношений центрально-азиатских республик с арабским миром стало неотъемлемой частью "Большой игры". В начале 90-х арабские страны вслед за Турцией и Ираном попытались распространить свое влияние на данный регион. Но, Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ, и в определенной мере даже Египет (через университет Аль-Азхар) совершили ту же ошибку, что и Иран. Они использовали отношения со странами Центральной Азии для продвижения здесь своего религиозно-политического влияния. Это заметно способствовало росту активности исламистских элементов в регионе. В результате правящие режимы затормозили развитие отношений с арабским миром.

Ситуация стала меняться в начале 2000-х. Под воздействием событий 11 сентября, и роста активности исламской оппозиции в арабских странах, они отказались от использования ислама в качестве одного из ключевых факторов в своей центрально-азиатской политике. Его роль в двусторонних отношениях была отодвинута преимущественно на символический, декларативный уровень (на первый план вышло партнерство в сфере экономики и сотрудничество против тех же самых исламистов).

Президенты Туркменистана и ОАЭ
(фото: turkmenistan.gov.tm)
Одновременно, республики региона стали ощущать растущее разочарование и даже недовольство поведением Запада. Вашингтон и Брюссель много рассуждали о стратегическом значении Центральной Азии, при этом все чаще упрекая местных лидеров за отсутствие демократии, но мало "вкладывали" в развитие двусторонних отношений, особенно в сфере экономики. На фоне "оранжевых" революций в СНГ в 2004-2005, особенно свержения президента Киргизии Аскара Акаева (03.2005), лидеры Центральной Азии вообще стали рассматривать Запад в качестве источника угрозы. Антизападные настроения достигли апогея в свете андижанских событий на востоке Узбекистана (05.2005). Это толкнуло республики региона в объятия альтернативных центров силы, причем не только России и Китая, но и арабского мира.

Хроника визитов лидеров Центральной Азии в арабские страны с начала 2000-х явно свидетельствует об активизации отношений:

• 2000: Н. Назарбаев - ОАЭ и Палестинская автономия; Э. Рахмонов - Катар.
• 2001: Э. Рахмонов - Саудовская Аравия;
• 2004: Н. Назарбаев - Саудовская Аравия и ОАЭ; И. Каримов - Кувейт.
• 2005: Н. Назарбаев - ОАЭ; Э. Рахмонов - Тунис и Саудовская Аравия.
• 2006: Н. Назарбаев - ОАЭ, Египет, Иордания.
• 2007: Н. Назарбаев - ОАЭ, Катар, Сирия; И. Каримов - Египет; Э. Рахмонов - Египет, Сирия, Катар, ОАЭ; Г. Бердымухаммедов - Саудовская Аравия, ОАЭ.
• 2008: Н. Назарбаев - Оман, Египет; И. Каримов - ОАЭ; Э. Рахмонов - Алжир, Йемен, Катар.
• 2009: Н. Назарбаев - ОАЭ; Г. Бердымухаммедов - Иордания.

Эта хроника показывает: активизация отношений республик Центральной Азии с арабскими странами началась в 2004-2006 годах, после двухлетнего перерыва в 2002-2003. Заметна и специфика "арабской политики" государств этого региона.

Киргизия, находящаяся в состоянии перманентного внутриполитического кризиса, вообще не уделяет особого внимания развитию отношений с арабским миром.
Казахстан старается вести "многовекторную" политику на данном направлении, что отвечает его устремлениям играть глобальную "межцивилизационную" роль в Азии (это выражается в инициативах СВМДА и межрелигиозного диалога). Заметно также, что Назарбаев явно отдает предпочтение богатым монархиям Персидского залива.
Таджикистан не особенно разборчив в связях и не имеет каких-то предпочтений. Активность Рахмонова в арабском мире сводится к просьбам о получении экономической помощи для нищей республики.
Узбекистан, сильнее соседей столкнувшийся с деструктивным арабским влиянием в 90-х, до сих пор проявляет осторожность. С начала 2000-х Каримов значительно реже Назарбаева и Рахмонова посещал арабские страны. Хотя в целом в последние три года наблюдается активизация узбеко-арабских отношений (это особенно проявляется в частоте визитов арабских официальных лиц в Ташкент, в частности по линии экономики).
Туркменистан в период правления Ниязова (1991-2006) находился в международной изоляции. В последние годы жизни Туркменбаши выезжал за рубеж крайне редко. Его преемник, возвращая республику в международную политику, отдает предпочтение на арабском направлении союзникам Запада (Иордания и суннитские монархии Персидского залива, в частности ОАЭ).

В целом же, активизация отношений стран Центральной Азии с арабским миром во второй половине 2000-х обусловлена следующими факторами:
- Стремление центрально-азиатских режимов диверсифицировать свои международные связи и утвердиться в азиатской политике (на фоне подозрений к Западу, желания обрести большую независимость в отношениях с бывшей метрополией, и скрытых страхов перед китайской экспансией).
- Стремление ведущих арабских государств (Саудовской Аравии, Египта и Иордании) играть более заметную роль в мусульманском мире, в соперничестве за влияние друг с другом, и еще в большей степени с Ираном и Турцией. В этой связи Центральная Азия с 60-миллионным населением, граничащая с Кавказом, Ираном и Афганистаном, представляет для арабских стран особое значение.
- Постепенное повышение роли ислама в национальной самоидентификации центрально-азиатских народов, особенно таджиков, узбеков и южных кыргызов.

Именно на таком широком фоне, "Большой игры" и "межрегиональной" политики следует рассматривать активизацию отношений Туркменистана с арабскими странами. Но, следует учитывать и внутриполитические факторы.

Преодоление изоляции

На локальном уровне обострение геополитического соперничества в регионе и активизация связей с арабами совпали с усилиями нового президента Туркменистана вывести республику из многолетней изоляции. Как отмечал портал IzRus в январе сего года, это проявляется как во внутренней, так и внешней политике Бердымухаммедова.

Самый молодой лидер в центрально-азиатском регионе, менее, чем за два с половиной года у власти полностью обновил кабинет министров; преобразовал парламент и провел парламентские выборы - впервые с участием западных наблюдателей; изменил конституцию; восстановил пенсионное обеспечение и реформировал систему образования; начал восстанавливать Академию наук, оперу, сельские поликлиники, военные кафедры (запрещенные Ниязовым); разрешил открыть интернет-кафе и стал вводить интернет-связь в школах.

При этом Бердымухаммедов заметно повысил активность Туркменистана в международной политике. Во-первых, он проявляет большую открытость к внешнему миру, что выразилось не только в приглашении международных наблюдателей на парламентские выборы в декабре 2008-го. За прошлый год, по данным МИД Туркменистана, страну посетили 422 иностранные делегации. Во-вторых, новый президент стал более гибко задействовать геостратегический потенциал страны, выражающийся в ее расположении (на границе с Ираном и Афганистаном, а также в определенной близости к Китаю), и наличии гигантских запасов природного газа. Наметилось осторожное отдаление Ашхабада от Москвы, в сторону Пекина и западных столиц.

В свете всех этих факторов 29 июня глава Туркменистана впервые посетил Иорданию. В ближайшее время следует ожидать дальнейшего укрепления связей этой республики с умеренными арабскими странами, что не исключает и продвижения отношений с Израилем (тем более на фоне активности нового израильского министра иностранных дел Авигдора Либермана на постсоветском пространстве).

02.07.2009 Михаил Фальков