140 погибших, не менее 800 раненых - таков итог вспышки насилия в Урумчи, столице Синцзян-Уйгурского автономного района Китая.

Как отмечают многие эксперты, при известной закрытости китайского общества даже о событиях в столице страны Пекине приходится судить с известной долей "допуска". Попытка же узнать, что в реальности происходит в Урумчи, сродни корреспонденциям в зарубежных СМИ о январской трагедии Баку, где власти говорили о "беспорядках" и "исламском перевороте".

Однако даже крохи информации, просочившиеся из Урумчи, не оставляют сомнений: политические последствия нынешних трагических событий могут быть весьма масштабными.

Началось все с инцидента на фабрике игрушек в провинции Гуандун, где девушки-китаянки обвинили двух рабочих-уйгуров в "приставании". Так это было на самом деле или нет, сегодня уже не узнать: "виновных" толпа попросту линчевала. В ответ взбунтовались их коллеги-соплеменники, а вскоре столкновения на фабрике выплеснулись на улицы Урумчи.

Первоначально митинг был вполне мирным. В воскресенье днем на центральной Народной площади административного центра собрались люди - никак не менее тысячи человек, которые потребовали расследовать инцидент в Гуандуне.

Как утверждают представители официальных властей, вскоре толпа напала на полицейских и начала громить в торговых кварталах лавки, принадлежащие этническим китайцам. Но ВВС указывает: по словам некоторых очевидцев, все началось с того, что полиция попыталась "рассеять" митингующих с применением силы.

Уже вскоре после начала, как утверждают в Пекине, "беспорядков" двухмиллионный Урумчи был по сути дела блокирован. Въезд и выезд за пределы Урумчи закрыт, телефонная и интернет-связь прерваны - словом, ситуация более всего напоминала Иран последних недель. Известно, что китайская полиция спецназначения вошла в город на броневиках, рассекая толпу водяными пушками, залпами, слезоточивым газом и предупредительными выстрелами в воздух. Активисты уйгурских организаций, однако, указывают, что полиция по безоружным демонстрантам стреляла "на поражение" из боевого оружия. Так или иначе, именно после того, как в городе появился полицейский спецназ на броневиках, центр погромов переместился в торговый район Эрдаоцяо. К утру понедельника, как сообщают официальные СМИ, спокойствие удалось восстановить. "Беспорядки в Гуандуне были использованы в качестве предлога для организации волнений в регионе представителями сил терроризма, экстремизма и сепаратизма", - заявил в понедельник глава местного правительства Нур Бекри.

До последнего времени китайские власти во всех инцидентах в СУАР винили "Исламское движение Туркестана" - организацию, чьи связи с "Аль-Гаэдой" уже давно ни для кого не являются ни новостью, ни секретом. И многие СМИ, рассказывая о столкновениях в Урумчи, считали необходимым в качестве "бэкграунда" упомянуть именно об ИТД. И когда председатель Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая Нур Бекри заявил в телеэфире, что причиной беспорядков в столице района, городе Урумчи, стала провокация из-за рубежа, а беспорядки организовали "представители трех зол" - терроризма, экстремизма и сепаратизма, мало кто сомневался, что речь пойдет именно об исламистах.

Однако ответственность за погромы официальный Пекин возложил на уйгурскую диаспору за рубежом. Точнее, по сообщению госинформагентства "Синьхуа", первые данные расследования показали, что "насилие было инспирировано сепаратистским Всемирным уйгурским конгрессом (ВУК)". А это уже меняет дело,

Эту организацию возглавляет Ребия Кадер. Она родилась в 1947 году в городе Алтай Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая и по крайней мере до 1999 года не считалась ни "инакомыслящей", ни "сепаратисткой". Кадер занимала достаточно высокие посты в китайской партийной иерархии, активно занималась бизнесом и считалась самой богатой женщиной Китая. Но уже в 1999 году была арестована за организацию беспорядков в Или - счет погибших тогда шел на десятки. В 2005 году была досрочно освобождена по состоянию здоровья и эмигрировала в США, где занялась правозащитной деятельностью и в 2004 году получила премию памяти профессора Торолфа Рафто за заслуги в борьбе за права человека. В 2006 году Ребия Кадер была номинирована на получение Нобелевской премии мира, но Нобелевский комитет предпочел другую кандидатуру. Теперь же именно ВУК винят во всех грехах, попросту "калькируя" те обвинения, которые высказываются в адрес оппозиционных лидеров в Иране. "Всемирный уйгурский конгресс", - отмечает "Синьхуа", - на днях через Интернет и по другим каналам распространил провокационные высказывания". Как сообщил представитель правоохранительных органов, на которого ссылается агентство, "беспорядки в Урумчи были подготовлены заранее, координировались из-за рубежа и были осуществлены с помощью местных преступных элементов". Дескать, через Интернет активисты ВУК призывали своих сторонников "быть смелее".

Теперь же в Урумчи, по последним данным, арестованы не менее 300 человек, которым вменяется в вину участие в "заговоре против государственного строя". "Согласно китайскому закону, у нас должно быть право на мирную демонстрацию против того, что китайское правительство делает с нашим народом", - отреагировал из Швеции представитель ВУК Дилшат Рашит. По словам другого лидера уйгурских эмигрантов, проживающего в США Алима Сейтофа, демонстранты вовсе не были настроены антикитайски, многие среди них несли китайские флаги.

Честно говоря, ситуация в Урумчи более всего напоминает события в сегодняшнем Иране. Где тоже первоначально никто не выдвигал "антигосударственных" лозунгов, не требовал свергать правительство и т.д. - люди просто требовали соблюдения своих прав, причем в рамках законов Ирана, а не Европейской конвенции прав человека. Но полиция в ответ пустила в ход пули, и, судя по кадрам, запечатлевшим убитую на улице Неду Ага Солтан, пули эти были не резиновыми и не пластиковыми.

Но куда важнее другое сходство между СУАР и Ираном, точнее, иранским Азербайджаном - здесь речь идет не просто об "уличном бунте", а о полноценном движении за независимость. Земли, которые одни называют "Синцзяном", другие - "Кашгаром" или "Восточным Туркестаном", вошли в состав Китая по местным меркам совсем недавно - около 200 лет назад, то есть ненамного раньше первой аннексии Азербайджана Россией по Туркманчайскому договору. Даже само слово "Синцзян" означает "новая граница".

Но так же, как и в Тибете, ослабление центральной власти в Пекине немедленно привело к тому, что Кашгар если и не де-юре, то во всяком случае де-факто возвращал независимость. В тридцатые годы здесь вспыхнуло уйгурское восстание, которое попыталась использовать в своих целях Москва, но официальный Пекин его жестоко подавил. Следующий этап начался в 1944 году, когда в Кашгаре была провозглашена "Восточно-Туркестанская революционная республика".

У власти в Пекине в это время находился Чан Кай-ши, у которого с СССР отношения, скажем так, не складывались, и Москва с удовольствием поддержала уйгуров. Им посталяли вооружения, советские инструкторы готовили бойцов для армии Восточно-Туркестанской республики.

А конец ее оказался столь же трагическим, что и правительства Южного Азербайджана. Просто к власти в Пекине пришел Мао Цзэдун, Чан Кай-ши убежал на остров Тайвань, и Восточно-Туркестанская республика потеряла для Москвы всякий смысл. В особенности с учетом того, что ее пример совершенно не тем образом воздействовал на население Западного Туркестана - советской Средней Азии, где уже задумывались о слове "независимость" и вспоминали о той самой "Кокандской автономии", доблестно потопленной в крови дашнаками.

Москва изобрела изящный план: глава правительста ВТР Ахмет Ян Кассими должен был добровольно передать власть Пекину. Но он отказался. Его пригласили в Пекин для переговоров, а отправиться туда он согласился через советскую Алма-Ату. Рассчитывал ли Кассими в чем-то убедить своих недавних союзников, но через несколько недель, 27 августа 1949 года, было объявлено, что кабинет Кассими погиб в авиационной катастрофе. Его преемники оказались более сговорчивыми,

Однако в глубине городских кварталов Урумчи, Кашгара, Кульджи до сих пор уверены: то, что произошло в 1949 году, было китайской оккупацией независимой уйгурской республики. И эта независимость может и должна быть восстановена. Тем более что "социалистический рай" в китайском исполнении, мягко говоря, не вызвал симпатий. Если в 1949 году на территории нынешнего СУАР китайцы составляли всего 4% населения, то теперь китайцев уже 46%, а уйгуров - около 40% - события развиваются примерно так же, как на территории Эриванского ханства. А уж "реконструкция" исторического центра Кашгара, где безжалостно уничтожается его традиционный "восточный" облик, узкие улочки заменяются стеклобетонными новостройками, а вот квартиры в них получают главным образом китайцы, а не уйгуры, более всего напоминает "реконструкцию" Еревана. О том, сколько человек стали жертвами репрессий и погибли при подавлении восстаний, остается только догадываться, притом что уйгурские источники называют астрономические цифры. Политика деэтнизации продолжается и сегодня. Только вот мириться с происходящим в уйгурской среде, похоже, не намерены.

Но самое главное, сегодня уйгурское движение, судя по многим косвенным признакам, уже находится в центре внимания многих политиков и на Западе, и на Востоке - в том числе и с тем, чтобы не допустить его перехода под контроль радикальных исламистов. И если сегодня власти Китая обвиняют во всем уже не "Исламское движение Туркестана", а Всемирный уйгурский конгресс, явно ориентированный на Запад, это говорит о многом.

А.ШАКУР
8.07.2009