Важнейшее место в реализации стратегических задач Китая занимает сотрудничество с исламским миром

"Исламский фактор" во внешней политике Пекина или опять о "черно-голубом золоте"

Июнь месяц оказался неимоверно богатым на события, в особенности в преломлении к мусульманскому миру. Прежде всего, посредством озвучивания Белым домом и Кремлем своих внешнеполитических приоритетов, в которых "исламский фактор" оказался на одной из ведущих позиций.

Так вот, вслед за вояжом на Ближний Восток глав США и России, турне по странам региона совершил спецпредставитель Китая в регионе У Сыкэ. И в том же Каире, где весомейшие заявления сделали Барак Обама и Дмитрий Медведев, он раскрыл позицию официального Пекина в контексте палестино-израильского противостояния.

У Сыкэ подчеркнул "всеобъемлющий и сбалансированный характер" Арабской мирной инициативы, ведущей к разрешению конфликта "наилучшим образом". Он также добавил, что "недопущение расширения" еврейских поселений на палестинских территориях "в большей степени" будет способствовать безопасности Израиля".

Другим знаковым заявлением У Сыкэ явилась констатация им после встречи с президентом "Израиля" Шимоном Пересом и министром иностранных дел Авигдором Либерманом "больших реальных возможностей" предполагаемой Московской мирной конференцией. Неслучайно, на состоявшейся 2 июля встрече представителя КНР с замминистром иностранных дел РФ А. Бородавкиным стороны зафиксировали близость позиций России и Китая по актуальным проблемам Ближнего Востока и договорились о дальнейшей координации своих действий.

Что касается другого "мусульманского" направления (пакистано-афганское), то здесь позиции Китая и России не всегда однозначно идентичны. Вашингтон и Москва в июне озвучили схожие взгляды в аспекте Исламабада, в частности в противопоставлении официальных властей "террористам Свата и других северо-западных провинций Пакистана". Пекин же выступает несколько "мягче" (во всяком случае, по состоянию на начало июля).

В целом, это ожидаемая "тактика". На протяжении последних лет пакистано-китайские взаимоотношения вышли за пределы "просто" дружеских. С начала же года активность в развитии контактов возросла еще более.

В феврале было подписано соглашение о торговле услугами в рамках китайско-пакистанской зоны свободной торговли. Согласно ему, Пакистан открывает доступ китайскому бизнесу в сферы строительства, телекоммуникаций, финансов, торговли, туризма, транспорта и т. д. В марте Исламабад заключил с китайской "Chendu Aircraft" контракт о совместном производстве в Пакистане 42 боевых самолетов JF-17 (легкий многоцелевой истребитель разработан в Китае для пакистанских ВВС). В рамках сотрудничества с ВПК Пакистана Китайская судостроительная торговая компания (CSTC) также продолжает поставки стране фрегатов F-22P (в целях модернизации ВМС). Некоторое время назад состоялась церемония спуска на воду третьей единицы.

Т. е. налицо - значимость стран друг для друга. Посему и официальная оценка Пекином ситуации вокруг Исламабада - как бы "доверительная".

Так, на встрече с министром внутренних дел Пакистана Рехманом Маликом в начале июня член Постоянного комитета Политбюро Центрального комитета Коммунистической партии Китая Чжоу Юнкан в целях "обеспечения безопасности китайских граждан и структур, находящихся на территории страны", сообщил о готовности "продолжать взаимодействие в борьбе с терроризмом". Это вызвало полную поддержку Р. Малика.

Весьма симптоматична характеристика высокопоставленным партийным руководителем стран "добрыми соседями, друзьями, партнерами и братьями". Во время же июньской беседы (в рамках заседания ШОС) с президентом Пакистана Асифом Али Зардари, "укрепление отношений с Пакистаном" председатель КНР Ху Цзиньтао оценил "приоритетным направлением внешней политики" "с точки зрения стратегии и перспектив".

Безусловно, внимание Пекина к обоим регионам обосновывается не "любительскими" историко-географическими симпатиями. И далеко не спонтанно особое значение в пакистано-китайских отношениях уделяется ракурсу порта Гвадар, ставшего фактически "китайским представительством" в Пакистане (с весны 2007 г.). Эта "точка" важна для КНР вследствие выхода через нее к Аравийскому морю (в аспекте сокращения времени по доставке в страну нефти из стран Персидского залива).

В нефти Китай нуждается особо: страна занимает второе место в мире по закупке энергоносителей. По данным китайских источников, в 2008 г. государство приобрело 179 млн. т. сырой нефти, и "степень зависимости от импорта нефти приблизилась к 50%". Международное энергетическое агентство (МЭА), в свою очередь, повысило прогноз мирового спроса на нефть в 2009 г. до 83,3 млн. баррелей ежесуточно. Поступление же сырой нефти на китайский рынок выросло на 3,9 млн. баррелей в день.

В то же время Пекин не может не осознавать определенную уязвимость Гвадара. Дело тут не только в нахождении порта в составе беспокойного Белуджистана. Он развивается в близости от Ормузского пролива, угрозу перекрытия которого озвучивал Тегеран (в случае осуществления антииранской военной акции). Естественно, в Поднебесной не могут не осознавать и возможных "перспектив" гражданской войны в Пакистане, что обязательно отразится и на судьбе Гвадара.

Поэтому одной из стратегических целей Китая является диверсификация поставок энергоносителей (в целях обеспечения энергетической безопасности). В связи с этим в последние годы сформировано несколько каналов импорта газа и нефти.

Маршруты, маршруты, маршруты...

Так, в целях сокращения времени поставки углеводородов из стран Ближнего Востока и Африки, на сентябрь планируется начало строительства нефтегазового трубопровода "Китай-Бирма" (западный морской берег Бирмы - Мандалай - южный китайский г. Жуйли). Соглашение на уровне правительств было подписано еще в марте (суточная прокачка 400 тыс. баррелей). Вложения составили порядка 2 млрд. долл. Таким образом, вместо транзита посредством Малаккского пролива "голубое и черное золото" будут доставляться из Мьянмы.

Другим важным фактором являются майские договоренности президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада и А. Зардари о строительстве газопровода "Peace Pipeline" (протяженность 2,7 тыс. км), должного транспортировать иранский газ через Пакистан до Индии (ИПИ). Планируемая ежедневная поставка - 150 млн. куб м газа: 60 млн. - Пакистану и 90 млн. - Индии.

Правда, Нью-Дели не торопится с озвучиванием окончательного решения. Тонкость тут в том, что год назад Исламабад официально предложил Пекину присоединиться к ИПИ в случае отказа Индии от подписания договора.

Особняком стоит "тема" Центрально-Азиатского газопровода. Данная "нитка" доставки природного газа и нефти "зарождается" в Туркменистане; через Узбекистан и Казахстан достигает Хоргоса (приграничье с Синьцзян-Уйгурским автономным районом) и пересекает границу Китая. Туркменский президент Гурбангулы Бердымухамедов завершение строительства газопровода Туркменистан-Китай назвал "главным приоритетом сотрудничества между странами".

В подтверждение "Туркменгаз" и Китайская национальная нефтегазовая корпорация (КННК) подписали соглашение о дополнительной купле-продаже 10 млрд. куб м газа (к ранее согласованным 30 млрд.). 9 июня в Хоргосе (специальная казахстано-китайская торгово-экономическая зона) открылся офис учрежденной Центрально-Азиатской газопроводной компании, с уставным капиталом 50 млн. долларов. Началось строительство китайской секции газопровода. Первую очередь магистрали планируется запустить к началу 2010 г. В конце же июня Китайский банк развития выделил Ашхабаду льготный кредит на сумму 4 млрд. долл.: под разработку газового месторождения Южный Елотен (запасы от 4 до 14 млрд. куб м).

Параллельно в Душанбе был подписан ряд таджико-китайских соглашений. В частности, о предоставлении Пекином кредита (более 1 млрд. долл.) в виде инвестиций на развитие промышленного и энергетического секторов, транспортной и коммуникационной инфраструктуры Таджикистана.

Что касается Казахстана, еще весной Пекин предоставил стране кредиты на 10 млрд. долл. А Алматы дала согласие на инвестиции китайского капитала в "МангистауМунайГаз" (приобретение "PetroChina" 50% акций). В активе предприятия - 36 месторождений нефти и газа, 15 из которых - в разработке. К слову, на конец 2008 г. общий объем вложенных КННК инвестиций в Казахстан превысил 7 млрд. долл. Вместе с тем, вырос товарооборот между Китаем, с одной стороны, и Узбекистаном и Кыргызстаном, - с другой. В 2008 г. рост составил соответственно 42 и 48%.

В "маршрутной" производной выделяется и аспект российско-китайских взаимоотношений. В богатом на события июне Госдума ратифицировала апрелевское соглашение между двумя странами о реализации проекта по строительству и эксплуатации нефтепровода "Сковородино (Амурская область) - Мохэ" (ответвление от трубопровода "Восточная Сибирь - Тихий океан" (ВСТО), мощностью до 80 млн. тонн нефти ежегодно). Россия предоставляет 20-летнее право доступа к "трубе" для осуществления поставок нефти в Китай "Транснефти" и "Роснефти" в целях обеспечения возврата кредита Китайскому банку развития (10 и 15 млрд. долл. соответственно).

Тем самым, информация о сближении позиций Китая и России в ряде вопросов нашла подтверждение. Выше уже было отмечено совпадение позиций в ближневосточном контексте.

Другим же значительным оттенком взаимопонимания является сказанное в совместном заявлении об итогах московской встречи на высшем уровне: "Россия и Китай считают международную безопасность неделимой и всеобъемлющей. Безопасность одних государств нельзя обеспечивать за счет безопасности других, в т. ч. путем расширения военно-политических альянсов и создания глобальных и региональных систем ПРО... Выражено единое понимание того, что посткризисная мировая финансовая архитектура должна основываться на принципах равенства, справедливости и упорядоченности. Необходимо своевременно провести новый раунд проверки распределения квот в Международном валютном фонде и разработать проект реформирования Всемирного банка".

Не случайно на переговорах обсуждался вопрос использования национальных валют во взаимных расчетах. Также была заключена сделка на сумму в общей сложности ок. 100 млрд. долл. Так, российский "Лукойл" поставит китайской корпорации "Sinopec" 3 млн. т. нефти, добытой на месторождении Южное Хыльчую в Ненецком автономном округе. Ну, и обратим внимание на подписанный меморандум о взаимопонимании по сотрудничеству в сфере природного газа.

Заключение

Таким образом, насколько усматривается из вышеизложенного, нефте-газовый ракурс составляет важнейшую составляющую внешнеполитических шагов Пекина. Причем ряд вопросов Китай пытает реализовать посредством структур, объединяющих ряд региональных стран.

На последнем заседании стран-участниц ШОС глава Китая высказал "твердую убежденность" в необходимости "усиления сотрудничества" по нескольким направлениям: "укрепление стратегического взаимодействия,... повышение способности ШОС оперативно реагировать на серьезные международные и региональные проблемы,... рассмотрение возможности разработки рамочного соглашения по...охране энергетических транспортных систем" и т. д. Тогда же Пекин объявил о планах выделения на поддержку структуры 10 млрд. долл., что продемонстрировало ведущую роль страны в регионе.

Другое дело, что наличие геополитических интересов страны в Пакистане вынуждает Пекин смягчать подходы к афгано-пакистанскому направлению (по сравнению с Кремлем и Белым домом). Это усматривается из выступления Х. Цзиньтао на саммите ШОС: "По нашему твердому убеждению, для афганского урегулирования необходимы комплексные меры, включая политические, экономические, в сфере безопасности. Нужно не только бороться с проявлениями проблемы, но и пресекать причины ее возникновения. Мы готовы совместно со всеми государствами-членами на высоком уровне выполнить достигнутые договоренности на специальной международной конференции ШОС по Афганистану".

На фоне вышеизложенного 24 июня канадская нефтяная компания "Addax Petroleum" (базируется в Швейцарии) положительно ответила на предложение китайской госкомпании "Sinopec" о продаже. Интересы "Addax Petroleum" находятся в Нигерии, Габоне и в Ираке (месторождение Taq Taq, Иракский Курдистан). Параллельно, со ссылкой на "Reuters", ряд информагентств распространили информацию о намерении китайской CNOOC привлечь компанию "Goldman Sachs" в качестве консультанта по приобретению доли в фирме "Кosmos Energy" (является одним из разработчиков месторождения Jubilee возле Ганы).

С другой стороны, согласно новым правилам Народного банка Китая, компаниям разрешается выписывать счета и производить расчеты по торговым операциям в юанях. С конца июля сделки такого рода будут заключать в КНР в Гонконге и Макао, а затем и в ряде других стран Юго-Восточной Азии.

Тем самым, однозначно просматриваются политико-экономические перспективы Пекина в мировом масштабе. По прогнозу "Goldman Sachs", к 2010 г. экономика страны окажется в плюсе (+ 6,5%). Это имеет большую значимость в геополитических устремлениях страны.

Но, с другой стороны, именно данный факт вряд ли позволит Китаю находиться в состоянии свободного движения к прогрессу. Подтверждение чего - в начавшихся в воскресенье беспорядках в Урумчи, столице северо-западного Синьцзян-Уйгурского автономного района, населенного в основном мусульманами. Ответственность за происшедшее возложено на Всемирный уйгурский конгресс. Официальные власти уже заявили об инспирации событий из-за рубежа.

КНР сегодня остро нуждается в том, чтобы как-то сбалансировать свой интерес к внешнему исламскому миру с политикой по отношению к уйгурам-мусульманам внутри страны, которая из-за своего жесткого и зачастую дискриминационного характера - от ассимиляции и подавления национально-культурного возрождения под прикрытием борьбы с "международным терроризмом" до прямого уничтожения исторической памяти народа (совсем недавно был разрушен центр древнего Кашгара – традиционного центра уйгур) - провоцирует протестные настроения и волнения. В противном случае, на пути экономического развития Китая и, тем более, перспектив дальнейшего движения Пекина к заветной цели – превращения в мировую державу - встают серьезные препятствия.

Теймур Атаев, политолог (Азербайджан)