Конец обамамании
Во время зарубежных поездок президента ждало гораздо меньше приветствий и аплодисментов и намного больше жестких разговоров.

Во время президентской гонки Обама говорил, что его избрание станет моментом, когда "начнет замедляться подъем океанов". Во время первого крупного зарубежного турне в апреле Обаму встречали обожающие толпы сторонников - и почти такие же обожающие политики Британии, Германии, Франции и Чехии.

Но на прошлой неделе в России и Италии обамамания превратилась в приятные воспоминания. Да, рейтинги его популярности за рубежом по-прежнему высоки, но на улицах Москвы и в других местах президент не увидел никакого поклонения. Вместо этого, согласно поступившим сообщениям, жесткий российский руководитель Владимир Путин устроил ему разнос во время двухчасового завтрака, а итальянские беженцы, живущие в палатках после апрельского землетрясения, хотели знать только об одном - будет ли он восстанавливать их дома. ("Да, мы живем в лагере", - гласил один из лозунгов, прозрачно намекавший на предвыборный клич Обамы "Да, мы можем").

Да и океаны по-прежнему поднимаются. На саммите "большой восьмерки" развивающиеся страны отказались утвердить временные рамки борьбы с глобальным потеплением, которое и является главной причиной подъема воды в океанах.

Нельзя сказать, что поездка президента была провальной, это не так. Но и триумфом ее назвать никак нельзя. А это совершенно новое впечатление для внешнеполитической команды Обамы.

Жесткая реалия внешней политики заключается в том, что интересы имеются не только у Соединенных Штатов, но и у других стран. А когда такие интересы входят в противоречие, разрешить имеющиеся разногласия не может никакой шарм, никакая харизма на свете.

Соединенные Штаты, Британия и Франция надеялись на то, что на саммите "восьмерки" будет принято жесткое заявление в отношении ядерных амбиций Ирана. Но максимум, что они получили, было такое вот заявление: "Мы искренне надеемся, что Иран воспользуется этой возможностью и даст шанс дипломатии".

Среди остальных достижений саммита в основном пусть и весьма достойные, но полумеры. Развивающиеся страны под этим не подписались, но восьмерка крупных экономик договорилась добиться к 2050 году, то есть, через 41 год, более существенных сокращений выбросов парниковых газов. После личного призыва Обамы страны-члены G8 пообещали выделить 20 миллиардов долларов помощи бедным странам на увеличение сельскохозяйственного производства. Но оказалось, что большая часть денег - это прежние обещания под новым названием.

Обама поехал в Москву "перезагружать" американо-российские отношения, которые при Джордже Буше сменили свою направленность с нереалистичного энтузиазма до жестких взаимных обвинений. Ему удалось изменить тональность, но конкретные результаты были весьма скромными. Две ядерные державы договорились по поводу схемы сокращения своих атомных арсеналов, но поскольку обе стороны пришли на переговоры с готовностью сокращать запасы своего оружия, этот вопрос был несложным.

Более сложными оказались вопросы, которые каждая из стран считает своим главным приоритетом. Для США это проблема Ирана. Для России это стремление ее бывших вотчин Украины и Грузии "соскочить" с московской орбиты.

Обама не допустил той ошибки, которую сделал Джон Кеннеди на своей первой встрече в верхах в 1961 году, когда новый президент создал у русских впечатление о том, что он молод, неопытен и нерешителен. Обама четко заявил, что Россия должна соблюдать суверенитет Украины и Грузии. Но решить проблему ему, конечно же, не удалось.

В отношении Ирана (президентские помощники говорят, что это был доминирующий вопрос на встречах), нет никаких признаков того, что Обама заставил русских сдвинуться с места. Соединенные Штаты хотят, чтобы Россия поддержала более жесткие экономические санкции против Тегерана, дабы подтолкнуть Иран к отказу от производства ядерного топлива. Россия, которая видит в своем соседе Иране одновременно и делового партнера, и локальную проблему безопасности, не хочет идти на такого рода конфронтацию.

"Иран это важный партнер России, - заявил накануне визита Обамы президент Дмитрий Медведев, - мы сотрудничаем, причем весьма продуктивно". А ужесточение санкций "только ухудшит ситуацию", добавил он. И это было его последнее слову на данную тему.

На совместной пресс-конференции Обама хотел поговорить об Иране, но Медведев даже не упомянул эту страну. Русские согласились провести совместное исследование угроз баллистических ракет со стороны таких государств, как Северная Корея и Иран. И больше ничего.

"Люди возлагают слишком большие надежды на "перезагрузку". Мы говорим об этом так, будто в ней есть какие-то магические свойства или стратегическое содержание, - сказал ветеран американо-российской дипломатии с 25-летним стажем Стивен Сестанович (Stephen Sestanovich) из Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations), - но что происходит, когда вы перезагружаете компьютер? Содержание ведь не меняется. Все, чего вы добьетесь, это удалите вирусы, если повезет, и снова начнете на нем работать".

Возможно, Обаме и его помощникам удастся наладить менее раздраженные и более деловые взаимоотношения с русскими, но изменит ли это взгляды Москвы на Иран? Вряд ли. Как говорит Сестанович, "русские не считают, что эта проблема разрешима".

Американцы, конечно, думают, что решить можно любую проблему - в этом коренное отличие Нового Света от Старого. Но судя по неубедительным действиям на дипломатическом фронте на прошлой неделе, русские на сей раз правы.

Соединенные Штаты и их союзники хотят, чтобы Иран пошел на переговоры. Но исламские лидеры Ирана, сталкиваясь с проблемой собственной легитимности у себя дома, все больше упираются. Следующим шагом, возможно, в сентябре, станут согласованные усилия Запада, направленные на усиление экономических санкций против Тегерана. Но это может привести к конфронтации с Россией и Китаем, которые не согласны с необходимостью таких санкций.

В связи с этим Обаме в конце недели не оставалось ничего другого, как обратиться к решению разрешимых проблем, таких как экономика и здравоохранение. "Чего я очень хочу, - сказал он, - чтобы было меньше саммитов".

Дойл Макманус (Doyle McManus),
("Los Angeles Times", США)

12 июля 2009